е сбила белую тонкую палку (почему я не  заметила  ее
раньше?) и ни одной лишней секунды не потратила  на  открывание  замков.  И,
только выскочив на лестничную площадку, перевела дух.
   Кто мог знать, что жена Кодрина окажется слепой? И толку  от  нее  будет,
как от козла молока.
   В любом случае у меня отпадает сразу несколько проблем: не  нужно  тыкать
ей под нос фотографию, каждую минуту рискуя  получить  по  башке.  Не  нужно
изводить ее расспросами об Алле. Яна Сошальская отодвигается на задний план,
но это не снимает подозрений с ее мужа. Ясно одно: если мне когда-нибудь еще
придется встретиться с ней, я уже буду к этому готова.

***

   Сергуня опаздывал.
   Я успела посидеть и полежать на  лавочке  возле  редакции  "Петербургской
Аномалии", съесть яблоко, украденное на лотке, и  отогнать  от  себя  одного
зарвавшегося питбуля и двух зарвавшихся молодых людей с бритыми черепами.
   И подвести промежуточный итог встречи с безумным семейством Кодриных.
   Извращенцы, идеально подходящие друг другу: слепая  ревнивица  и  Аполлон
Бельведерский, который  ненавидит  свою  распроклятую  совершенную  фактуру.
Слепая жена устраивает Филю идеально: она не может видеть  красоты,  которой
Кодрин так стесняется.
   Извращенцы и есть.
   - Мы же договаривались на пять! - накинулась я на Сергуню, как только  он
появился. - Нехорошо заставлять девушку ждать.
   - Соскучилась? - Он приложился к моей щеке. -  Ну,  что  Филя?  На  какой
минуте он тебя послал?
   - Представь себе, не послал. А даже угостил элитным пойлом из Мадраса.
   - Да ладно заливать-то! У  него  с  женщинами  непреходящий  напряг.  Все
боится, что будут посягать на его драгоценные нефритовые гениталии. А  он  у
нас однолюб.
   - Пришлось выдать себя  за  даму  нестандартной  сексуальной  ориентации.
Сергуня рассмеялся:
   - Круто! У  тебя  хватка,  как  я  посмотрю.  Когда  выйдешь  из  тюряги,
порекомендую тебя главному редактору. Как подающего надежды корреспондента.
   Не  очень-то  галантно  с  его  стороны  напоминать  о  моем  бедственном
положении. При том сроке, который мне светит, я выйду из  тюряги  разве  что
пенсионеркой, причем без всякой надежды на материальную помощь государства.
   - Ну, положим, живой я не дамся, - совершенно искренне заявила я. - А вот
что касается примерного семьянина... Ты не сказал мне,  что  у  него  слепая
жена.
   - А ты разве спрашивала? И потом, зачем тебе его жена?
   - Он женился на  ней  только  потому,  что  она  ни  черта  не  видит?  -
уклонилась я от ответа. - Или были другие причины? Более романтические?
   - Понятия не имею. Как сюжет она  меня  не  интересует,  это  скорее  для
дамских журналов. Чтобы дуры-домохозяйки лили сопли на страницы...
   - Она же свидетель. Обнаружила тело.
   - Слепой свидетель - это геморрой, душа  моя,  -  снисходительно  пояснил
Сергуня. - И насколько мне известно из материалов дела, покойную Аллу  нашел
ее брат. А его слепая благоверная сидела, как квочка,  на  веранде.  Слушай,
зачем тебе вся эта  бодяга?  Какое  отношение  эта  история  имеет  к  твоим
убийствам?
   Действительно, зачем мне эта бодяга? Я стала выпадать из образа идеальной
убийцы, а это может плохо кончиться.
   - Я же говорила тебе, - я вдохновенно  взялась  за  свою  прежнюю  лживую
волынку. - Я все объясню потом. Тебе нужен суперматериал для книги?! Не  для
какой-нибудь вшивой статейки, а для  книги?  Нужен  или  нет,  черт  возьми?
Хочешь проснуться знаменитым?
   - Ну, - скрипнул  зубами  Сергуня.  Он  ненавидел  себя  за  эту  рабскую
зависимость от своей профессии. Себя - и меня заодно.
   - Тогда не задавай вопросов. Заткнись и делай все, о чем  я  тебя  прошу.
Внакладе не останешься, обещаю.
   - Хрен с тобой. Пусть будет так, как ты хочешь, - Сергуня сразу присмирел
и даже попытался улыбнуться. Самый  утонченный  мазохист  из  всех,  кого  я
знала.
   - Вот и умница. Ты разузнал что-нибудь о Тео Лермитте?
   - Есть одна информация. С Крестовского этот тип перебрался  в  "Асторию".
Застолбил  номер  еще  на  неделю.  В  следующий  вторник  у  него  какая-то
научно-практическая конференция. А потом, видимо, сделает нам ручкой.
   - Тогда двигаем в "Асторию".
   - Не получится. Там его уже нет, я наводил справки.
   - Что значит - нет? - испугалась я. - А куда он делся?
   - Откуда же я знаю? Может, отвалил куда-нибудь реставрационные мастерские
инспектировать. Не переживай, ко вторнику обязательно вернется. Кто еще тебя
интересует? Молдаванин, например?
   - Вообще-то вина меня не вдохновляют, - честно призналась я.
   - А коньяки?
   - Коньяки тоже. Только водка. Во всех ее проявлениях.
   - Смотри, он презентацию устраивает. Открывает  новую  галерею  вин.  Для
успешного, так сказать, продвижения продукции на рынок. У меня и приглашения
есть, - Сергуня  вытащил  из  рюкзачишки  два  аляповатых  куска  глянца.  -
Послезавтра в семь.
   - И когда только успеваешь? - вздохнула я.
   - Корпоративная этика, - пояснил Сергуня. - Не имей сто  рублей,  а  имей
одну  профессию.  У  меня   же   в   любой   клоаке   концы!   А   эти   две
высокохудожественные миниатюры я в "Бахусе" раздобыл.
   - Что это еще за "Бахус"?
   - Журнал о культуре  пития.  Недавно  образовался.  У  меня  там  корешок
главным редактором. От белочки полгода лечился. Ему торпеду вшили, когда  из
желтого дома вышел. Так он от безысходки журнал организовал. Для алкогольных
гурманов. И что ты думаешь? Тираж  с  колес  уходит:  только  из  типографии
выполз - и уже раритет!
   Я вынула из рук Сергуни приглашения и принялась их изучать.
   Эти небрежно согнутые легкие картонки не имели ничего  общего  с  хорошим
вкусом:  по  белому  полю  козлами  скакало  несколько  пар  в  национальных
костюмах. Пары, должно быть, были призваны исполнять танец "Молдовеняска". И
служить обрамлением для двух  тисненных  золотом  слов  -  "КАСА  МАРЭ".  На
внутренней   стороне   приглашения   красовался    сомнительного    качества
гинекологический афоризм: "Без Вакха и Цереры в Венере жара нет".
   - Это еще что за прикол? - спросила я у Сергуни.
   - Ну, ты даешь! Это иносказание. Следует читать  как  "Что  за  трах  без
бухалова?" - донельзя упростил мысль  репортер.  -  Теренций,  древнеримский
комедиограф. Такие вещи знать надо!
   Стыдясь своего невежества, я дочитала приглашение до  конца.  Полный  его
текст выглядел так: "АУРЭЛ ЧОРБУ ИМЕЕТ  ЧЕСТЬ  ПРИГЛАСИТЬ  ВАС  НА  ОТКРЫТИЕ
ВИННОЙ ГАЛЕРЕИ "КАСА  МАРЭ",  КОТОРОЕ  СОСТОИТСЯ  10  ИЮЛЯ  В  19.00.  АДРЕС
ГАЛЕРЕИ: СРЕДНИЙ ПРОСПЕКТ ВАСИЛЬЕВ-СКОГО ОСТРОВА, 70, КОРП. 2".
   - Так как, сползаем? - подмигнул мне  Сергуня.  -  Заодно  и  молдаванина
прощупаем.
   - Если доживем. - Я поджала губы,  как  Христова  невеста  со  стажем,  и
вернула ему оба приглашения.
   Наши руки почти столкнулись: он протянул мне связку ключей.
   - Держи. Езжай домой и жди меня. И кота покормить не забудь.  А  то  этот
задрыга с утра не жравши.
   - А ты? - взволновалась я. - Мы разве не вместе едем?
   - У меня старый должок перед ребятами из "Фарша". Так что рулю на  съемки
- эту гадюку интервьюировать. Буду шестьсот шестьдесят шестым,  в  кого  она
запустит кинокамерой.
   - Кто?
   - Полина Чарская, - со смаком выговорил  Сергуня  и  наскоро  прицепил  к
имени известной московской склочницы матерный хвост.
   Полина Чарская, очень хорошо.  Полина  Чарская  -  трагический  разрыв  с
мужчиной, Вена в роли любимой открытки из старого фотоальбома... И номер  на
втором этаже гостиницы на Крестовском. И никакой  связи  с  убийством  Олева
Киви... Слишком порочна, чтобы убить.
   - Слушай, а если я поеду с тобой?
   - На площадку?
   - Ну да. Или это невозможно?
   - Отчего же, - Сергуня, по обыкновению, почесался в паху. -  Разнообразим
меню. Меня она сожрет на первое, тебя - на второе.

***

   Мы добирались до места съемок около часа. Сергуня  постоянно  сверялся  с
адресом, менял трамвай на  троллейбус  и  троллейбус  на  автобус.  В  конце
маршрута нас ожидала недостроенная разноуровневая высотка с круглой башенкой
на самой верхотуре.
   - Это здесь, - торжественно объявил Сергуня. -  Сегодня  у  них  трюковая
съемка. Героиня сбегает от кучи бандитов при помощи строительной лебедки.
   - Блеск.
   - Скажешь об этом линейному продюсеру. Он будет в восторге.
   Около одного из подъездов переминались с ноги на  ногу  два  недомерка  в
официальном твиде. Чуть поодаль  паслось  немногочисленное  стадо  одинаково
стриженных брюнеток.
   - Поклонницы, - презрительно сплюнул Сергуня в сторону брюнеток. -  Дуры.
Автографа сутками дожидаются. Лучше бы своих мужиков ублажали.
   Мы подошли к насторожившимся недомеркам, и Сергуня достал корочки.
   - Сергей  Синенко.  Газета  "Петербургская  Аномалия".  Вас  должны  были
предупредить.
   Цепной  пес  съемочной  группы   "Чет   и   Нечет"   внимательно   изучил
удостоверение, вернул его Сергуне, а потом уставился на меня.
   - А она?
   - Стажер. Той же газеты.
   - Проходите. Группа на двадцать третьем этаже.
   Сергуня подхватил меня под руку и потащил  к  затянутому  зеленой  сеткой
входу.
   - Надеюсь, лифт работает? - запоздало спросила  я.  Лифта  не  было  и  в
помине: только подготовленная  к  эксплуатации  лифтовая  шахта,  приветливо
щерившаяся пустотой. Сергуня моментально  нашел  выход  на  лестницу,  и  мы
полезли вверх.
   ...Полина Чарская заявила о себе между девятнадцатым и двадцатым этажами.
С трудом выдравшись на заваленную щебнем площадку, мы  рухнули  на  мешки  с
цементом и закурили.
   - Легкие ни к черту, - заявил Сергуня, жадно затягиваясь. -  Курить  надо
бросать...
   Вот тут-то и раздался нечеловеческий вопль. Он был таким яростным и таким
отчаянным, что у меня сразу же заложило уши. И весь суповой набор внутренних
органов рухнул в область малого таза.
   - По-моему, там что-то случилось... Пойдем!
   - Ну что ты нервничаешь? - Сергуне  явно  хотелось  добить  вонючую,  как
солдатские портянки, "беломорину". - Докурим и двинем.
   - А если кто-то выпал?
   - Если кто-то выпал - его  подберут  те,  кто  внизу  Спустя  минуту  мне
все-таки удалось отодрать его от  площадки  и  пинками  погнать  к  двадцать
третьему  этажу.  Вопли  становились  все  явственнее   и   обрели   половую
принадлежность: кричала женщина.  Когда  мы  наконец-то  вышли  на  финишную
прямую, нас окружила плотная стена отборного мата. Такого  мата  не  слышала
даже я, хотя одно время увлекалась одичавшими  на  разгрузке  угля  докерами
Таллинского морского порта.
   - О, так я и  предполагал,  -  констатировал  Сергуня,  переступая  через
тянущиеся по полу кабели. -  Полина  глотку  тренирует.  Умеет  же  ругаться
женщина!
   В коридоре, по которому  мы  шли,  начали  появляться  люди:  осветители,
ассистенты,  насмерть  перепуганная   помощница   режиссера,   две   бледные
декораторши и абсолютно  спокойный  юноша  с  совсем  еще  зеленой,  коротко
постриженной бородкой.
   - Перерыв? - спросил Сергуня, по-свойски пожимая руку юноше.
   - Третий час перерыв, - вздохнул юноша.  -  Эта  Сука  простить  себе  не
может, что перлась наверх  ножками,  вместе  с  простыми  смертными.  Вот  и
отрывается.
   - Кстати, познакомься, - Сергуня снова вспомнил обо мне. -  Антон  Чехов.
Линейный продюсер.
   - Правда? - удивилась я.
   - Что - правда? - юноша почесал кадык. - Что линейный продюсер? Или что -
Антон Чехов?
   Я не нашлась что ответить.
   - Слушай, Антоша, - Сергуня увлек линейного продюсера в угол. - У меня  с
ней интервью...
   - Забудь об этом. Эта Сука сегодня не в духе, а мы  на  двадцать  третьем
этаже. Так что гарантировать безопасность я вам не могу.
   - Ну а на съемках поприсутствовать?
   - Легко. Если они вообще начнутся. Мы и так два дня  потеряли...  У  Этой
Суки там, видите ли, в гостинице кого-то пришпилили, так она вообще  мозгами
поехала, из номера не выходила... А теперь летим по срокам так, что мама  не
горюй!..
   Надо же, какая впечатлительность!
   Я оставила обоих парней и двинулась на крик. Он доносился из  распахнутых
дверей какой-то квартиры: именно  туда  тянулись  кабели.  И  именно  оттуда
выскакивали остатки съемочной группы. Но  даже  выражение  их  лиц  меня  не
испугало. Я уже собиралась войти в эту чертову квартиру, когда меня ухватила
за рукав сердобольная девушка с термосом в руках.
   - Не ходите, - прошептала девушка. - Она  вас  по  стенке  размажет,  Эта
Сука. Лучше подождать.
   - Это у вас кофе? - спросила я.
   - Кофе.
   - Можно?
   - Конечно...
   Трясущимися руками  девушка  налила  кофе  в  пластмассовый  стаканчик  и
протянула его мне. Кофе был вполне сносным, и это прибавило  мне  решимости.
Другого случая посмотреть на Эту Суку  Московскую  Знаменитость  у  меня  не
будет. А если еще удастся поговорить с ней!.. Матерных выхлопов я не боялась
- смешно чего-либо бояться, когда ты объявлен в федеральный розыск. Черт,  я
действительно  не  боялась,  я  еще  никогда  не  чувствовала   себя   такой
бесстрашной. Я как будто напрочь забыла,  что  всю  жизнь  меня  преследовал
страх - страх перед Стасом, страх перед триппером, страх перед  сексуальными
фантазиями клиентов...
   Но теперь - теперь я была свободна! Свободна и со стаканом кофе в  руках.
Есть что отметить.
   Я решительно отстранила девушку и вошла в квартиру. И во второй  комнате,
среди  цементно-щебнекабельного  реквизита  обнаружила  Полину   Чарскую   и
приземистого парня с коротким  сломанным  носом:  наверняка  бывший  боксер.
Боксер и режиссер-постановщик по совместительству. Я  даже  не  сомневалась,
что  предыдущие  четыре  постановщика  были   дзюдоистами,   чемпионами   по
армрестлингу и спецами по греко-римской борьбе.
   Иначе как совладать с Этой Сукой?
   А Эта Сука  стояла  посредине  комнаты  и  орала  на  режиссера,  как  на
обмочившего постель мальчика. Впервые я видела кинозвезду так близко, и  все
в ней было преувеличенно: слишком резкие черты лица, слишком  густые  темные
волосы, слишком подвижный рот, слишком яркие глаза.
   Я мысленно принялась ставить точки в местах скопления  матерщины,  и  это
занятие меня невероятно увлекло.
   - Гриша, ..., - орала Чарская. - Я отказываюсь от съемок в  Венеции  ради
вашего ... сериала, я посылаю на ...  лучшее  предложение,  которое  у  меня
было, и торчу в Этом ... хлеву и в этом ... поганом городе... Я  уже  видеть
его не могу, этот ... город и ваши ..... рожи!!!!!!!!!!! И  учить  ваши  ...
тексты!!! Кто их придумал, эти ... тексты?!! Какой рваный ... автор?!! Их же
даже ... после  пяти  бутылок  водяры  ...  не  выговоришь!..  За  мной  три
московских театра в очередь стоят, у меня представление на заслуженную, а вы
... заставляете меня таскаться по  ...  лестницам.  Да  еще  на  ...  поезде
раскатывать туда-сюда ради вашего ... мыла!!!!! На хрен мне ... поезд, я  же
каждый раз прошу - покупайте билет на самолет, ненавижу  ...  поезда!!!  ...
никаких условий  для  работы!  Меня  Тарантино  пригласил  с  Джонни  Деппом
сниматься, а я сижу в этой ... дыре и рыпнуться не могу.  Из-за  вашего  ...
контракта, ...!!!!!!!!! Так еще ваши ... девки толком кофе сварить не могут.
Ты же знаешь, я без кофе - никакая ...!!! И уволь эту ... дублершу, у нее же
фигура, как у ... борца сумо! У меня что - такая фигура?!  Такая  фигура,  я
тебя спрашиваю?!! А ... гримерша?!! Что она себе позволяет, эта ... курва!!!
Ей не то что актрис гримировать, ее даже к покойникам допускать нельзя,  они
из гроба восстанут!!! И замени мне ... партнера, от него луком прет!!! Как с
ним  ...  целоваться,  скажи  мне,  как?!!  Лучше  сразу  дерьмо  жрать  ...
ложками!!! Давай мне корзину дерьма, я его ... жрать буду!!!!!!!!!
   Кроткий Гриша поскреб затылок, развернулся и на полусогнутых  двинулся  к
двери. Чарская набрала воздух в легкие и выдала очередь ему в спину.
   - И не думай ... Гришаня, что ты здесь надолго  зацепился  ...  !!!  Меня
твоя ... халдейская рожа тоже не устраивает!!! Можешь  сказать  ...  Антону,
что я с тобой работать не собираюсь!!!!!!!!!
   Вдогонку уходящему режиссеру полетел аккумулятор от камеры.
   Как это было классно, черт возьми!
   Чарская показала себя такой восхитительной дрянью, что я не удержалась  и
зааплодировала.  Аплодисменты  подействовали  на  актрису  отрезвляюще.  Она
повернулась ко мне и нагнула точеную голову.
   - Ты кто такая...?! Какого ... посторонние на площадке?!!
   Договорить Чарская не успела: я плеснула ей в лицо  остатками  кофе.  Как
это было классно, черт возьми!
   Кофе моментально разрушил ее собранное по кирпичику лицо, упростил губы и
с головой выдал нос -  нос  самой  обыкновенной  шпанистой  девки,  подружки
насосавшегося пивом байкера.
   - Ну что, полегчало? - спросила я.
   - Не поняла? - упавший до трагического шепота голос Чарской тоже оказался
обыкновенным.
   - А что тут понимать? Не люблю, когда  орут.  Можно  сказать  все  то  же
самое, но тише.
   - Ты кто такая? - снова повторила Чарская. Я обошла камеру и заглянула  в
ее глазок. Картинка не выглядела шедевром, но Чарская все равно была хороша.
   - Значит, вы и есть Полина  Чарская,  -  протянула  я,  не  отрываясь  от
объектива.  -  По  кличке  "Эта  Сука".  Подбираете  роли,  от  которых  все
отказываются. Даже Лия Ахеджакова.
   С Лией Ахеджаковой был явный перегиб, и Чарская едва  не  задохнулась  от
ярости.
   - И про Джонни Деппа лихо вставили.  До  печенок  пронимает.  Вот  только
Джонни Депп в любительском порно не работает...
   Прости меня, Анне Раамат!.. Сейчас мне и так придется несладко.
   Но самым странным  было  то,  что  никаких  матов  не  последовало.  И  я
продолжила дразнить гусей.
   - И с Тарантино прокол. Тарантино Деппа не снимает, - об этом я  когда-то
вычитала в своей карманной библии -  журнале  "Дамский  вечерок".  И  теперь
решила воспользоваться полученной  информацией.  -  Кто  вам  тексты  пишет,
девушка?.. Увольнять надо таких сценаристов!
   И Чарская не выдержала! Наконец-то!
   Она выбросила вперед свое сжавшееся в пружину  тело,  опрокинула  на  пол
камеру и вцепилась мне в волосы. Прежде чем наподдать ей под дых и  оттянуть
ноздри самого обыкновенного шпанского носа, я мысленно вознесла хвалу  своей
парикмахерше. Наденька, ведомая, должно быть, святым Николаем,  покровителем
девиц брачного возраста, состригла мои патлы почти под корень.
   Но Эта Сука быстро поняла, что с моей  черепушкой  ей  ловить  нечего,  и
переключилась на лицо. И даже сумела расцарапать мне щеку.
   - Vatik!...  Eluka!...  - взвыв от  боли,
ругнулась я. - О, куррат!..
   Чарская отпрыгнула от меня, как от энцефалитного клеща.
   - Что... что ты сказала? - переводя дух, прошептала она.
   Я молчала.
   - Это ведь по-эстонски, да?.. Ты что - эстонка?
   - Mooame, - сразу же насторожилась я. - Допустим.
   И тут произошла совсем уж невероятная вещь:  Полина  Чарская,  Эта  Сука,
журналистский бич, проклятье режиссеров,  головная  боль  продюсеров,  демон
гримерш, пугало костюмеров, - расплакалась.
   Расплакалась, как самая последняя  потаскуха,  которой  не  заплатили  за
работу.
   - Я знала, что так будет... Что кто-нибудь обязательно появится...
   Я подперла рукой поцарапанную щеку: в  кого  только  мне  не  приходилось
переквалифицироваться, с  тех  пор  как  биржа  труда  имени  Стаса  Дремова
прекратила   свое   существование!   Романтическая   убийца   для   Сергуни
прагматичный курьер для  фотографа  Рейно  корреспондентка-женоненавистница
для Филиппа Кодрина и таинственная Аннушка для его жены.
   Интересно, за кого меня принимает Полина Чарская?
   - Что будем делать? -  спросила  я.  Этот  вопрос  был  идеален,  никаких
проблем с интепр... тьфу, с интерпретацией. Чарская услышит то, что  захочет
услышать.
   - Как тебя зовут? - Она растягивала слова  и  усердно  рыла  паузы  между
ними: в человеческий рост, не меньше. Она хотела выиграть время.
   - Кайе, - соврала я.
   В