сети - там проходит большой косяк.
     А  что,  если густой косяк пройдет под  кораблем,  который измеряет дно
эхолотом?  Тогда звук-разведчик не добежит до дна. Ударившись о рыбьи спины,
он вернется обратно.  И  перо самописца начертит на бумаге вторую линию.  Но
опытный капитан отличит эту  короткую слабую  линию  ложного дна  от  нижней
зубчатой линии дна настоящего.
     - Это  к  тебе относится,  неопытный капитан,  -  толкнул я  притихшего
Славку. - Поднял панику: у Тихого океана два дна.
     - Ладно, молчи.
     - Итак,  ребята,  -  повысил  голос  Митя,  -  наука  заставила "немых"
заговорить. С помощью рыболокатора наши рыбаки могут различить более десятка
голосов различных промысловых рыб.
     А  как было бы  интересно понять "язык" дельфинов!  Ведь после человека
дельфины  самые  разумные  на  свете  существа.  Наши  ученые  наблюдали  за
дельфином,  который жил  в  одном  из  заливчиков Черного моря,  огороженном
сетями.  Дельфин привык к людям,  играл с ними, брал рыбу из рук. Осенью его
выпустили: прожить зиму на мелководье он не мог.
     Сейчас в  Крыму строятся два бассейна,  два дельфиньих "дома".  Один из
них будет помещаться на вершине скалы.
     На этом мы заканчиваем нашу передачу. Спасибо за внимание!
     ...Утром  капитан  начал  с  жаром  рассказывать  девочкам  о  концерте
"немых".  А мне хотелось рассказать им о светящихся следах и о том, как мы с
Молчуном чуть не поймали Невидимку.  Я  уже успел сбегать в  кают-компанию и
обнаружил, что тетрадка лежит на том же месте, а "фонарик" исчез. Было ясно,
что Невидимка скрывается где-то здесь же, на корабле.
     Но  девочки  нас  не  слушали.   Они  смотрели  вдаль,   где  показался
атоллокоралловый остров, похожий на распиленное кольцо.
     Внутри  кольца  -  зеленоватая заводь-лагуна,  снаружи кольца -  синева
океана.
     - Словно великан сбросил каменный пояс, - пошутила Катя. - Пояс я вижу.
А где великан?


ПОЯС УТОНУВШЕГО ВЕЛИКАНА

     Ну, вот и пришло время рассказать про удивительную крепость. Ее возвели
строители,  которые  умирают от  грязной воды.  Стены  такой  крепости могут
подниматься на  километры ввысь.  Они  растут сами собою.  Стоит крепость на
скелетах, а к ее стенам причаливают корабли.
     Если крепость возвышается над волнами, ее называют коралловым островом.
Если над крепостью шумит океан, ее название - коралловый риф.
     Воздвигают такие  крепости строители без  рук  и  без  глаз  -  колонии
кораллов.  С виду отдельный строитель похож на цветок. Только не цветок это,
а животное -  полип. И не лепестки у него, а щупальца, чтобы ловить добычу -
планктон.
     А  строит полип так.  Добывая из  морской воды известь,  он внутри себя
отлагает скелет.  "Кирпичи", из которых сложены стены коралловой крепости, -
это скелеты полипов.
     Строителей на  стройке все прибывает.  Из  почек,  вздувшихся на  боках
полипов,  как ветки дерева,  вырастают новые полипы. За год колония кораллов
может вырасти на  восемь сантиметров.  Так  сколько же  миллиардов маленьких
каменщиков  моря  должно  было  участвовать  в  постройке,   чтобы  возвести
подводную стену в  2500 километров длиной -  Великий австралийский барьерный
риф!
     В  ту  пору,  когда еще не было быстроходных судов,  цепочка коралловых
островов помогала человеку продвинуться в океан.  Можно было на утлой лодке,
переплывая с  острова  на  остров,  заселять  новые  места.  Одна  беда:  на
коралловом острове, выросшем в океане, нет пресной воды. Приходилось утолять
жажду  соком  незрелых  кокосовых орехов  да  собранной с  пальмовых листьев
росою.
     Сейчас  многие коралловые постройки служат гидродромами для  самолетов.
И,  наверное,  не один летчик, кружась над своим гидродромом, спрашивал себя
так  же,  как  Катя:  почему атолл похож на  каменный пояс,  который сбросил
великан?
     Над  этим  вопросом еще  сто  тридцать лет  назад  задумался знаменитый
ученый Чарлз Дарвин.  В ту пору он был молодым натуралистом, отправившимся в
кругосветное путешествие на корабле "Бигль".
     В океане на пути "Бигля" часто встречались атоллы.  Промеры,  сделанные
по  просьбе  Дарвина,  показали,  что  со  стороны океана  стены  коралловой
крепости уходят вглубь на километры.  А ведь кораллы могут строить и жить на
глубине не более пятидесяти метров.
     И Дарвин сумел разгадать эту загадку.  Он доказал, что на том же месте,
где теперь лежит в океане атолл, некогда возвышался скалистый остров. Остров
опускался в  воду,  но  так  медленно,  что  окружавшие его  кольцом кораллы
успевали  надстроить на  скелетах  погибших строителей новые  этажи.  Остров
опускался вниз,  кораллы росли  вверх.  Вот  почему,  когда "великан"-остров
скрылся под водой, его каменный пояс остался.
     А  почему  атолл  похож  на  распиленное кольцо,  почему  каменный пояс
расстегнут?  Его "расстегнула" грязная вода.  В  тех местах,  куда проникает
опресненная,  мутная от песка и грязи вода,  которую приносят реки,  кораллы
гибнут и  кольцо размыкается.  Каменщики моря  могут жить только в  соленой,
прозрачной, чистой воде.
     Должен признаться, что, рассказывая девочкам о происхождении коралловых
островов,  я умолчал о том, что сам узнал об этом только сейчас, из тетради,
забытой Невидимкой.  Уж очень мне польстило внимание, с которым был выслушан
мой рассказ!
     - Может,  ты  согласишься быть экскурсоводом по коралловой крепости?  -
спросила Майя.
     - Попробую, - скромно ответил я. - А как мы высадимся на остров?
     - На шлюпке, - буркнул капитан. - Я не могу рисковать "Моревизором".
     Собой капитан тоже не мог рисковать.  У Молчуна болели зубы.  На шлюпке
поплыли Катя, Майя и я.
     На острове нас никто не встретил,  если не считать каких-то тропических
птиц, сидевших на пальмах. Атолл был необитаем. Кругом ни души. Только шумел
океан  да  хрустел под  ногами белый  коралловый песок,  такой  ослепительно
белый, что без защитных очков на него было больно смотреть.
     Хотя мы взяли с  собой подводные костюмы,  но,  скажем прямо,  нырять в
лагуну мне не хотелось.  И я с тревогой посматривал на Катю.  Она уселась на
песок и надевала ласты.
     - В  лагуне могут быть  акулы,  -  осторожно сказал я.  -  Ты  как,  не
боишься?
     - Конечно,   боюсь...   распугать  акул,  -  засмеялась  Катя.  -  Ведь
итальянские ныряльщики говорят,  что  акулы очень трусливы.  А  тебе,  как я
вижу, лучше остаться на берегу с Майей. Я могу осмотреть коралловую крепость
одна.
     Что  же  я,  трусливей девчонки?  Я  надел маску для ныряния и  ласты и
нырнул в лагуну - догонять Катю.


КОРАЛЛОВАЯ КРЕПОСТЬ

     Тут  и  начались наши  приключения.  Я  догнал  Катю  возле  коралловой
заросли,  где  она выбирала,  какой "каменный цветок" ей  сломать:  розовый,
красный   или   фиолетовый.   Я   знал,   что   щупальца  полипов  вооружены
стрекательными  клетками   и   некоторые  кораллы   обжигают  руку,   словно
раскаленный металл. Я знаком предупредил Катю:
     "Не тронь. Не советую. Этот "цветок" так обстрекает... "
     Странно, но Катя послушалась. Даже согласилась держаться рядом.
     И  уже  вместе  мы  медленно поплыли вдоль  ощетинившейся ветвями живой
стены.  Стена  шевелила  своими  бесчисленными  щупальцами.  Коралловый  дом
обедал, но обедали и им самим.
     Мы  отогнали от  коралловой стены целую стаю пестрых рыб-попугаев.  Они
уже  порядком  испортили чью-то  подводную квартиру.  Этих  серо-фиолетовых,
разукрашенных  красными  пятнами  рыб   можно   назвать  "стеноедами".   Они
откусывают ветви кораллов. Мягким телом полипа они пообедают, а его скелет и
известковые  крошки  выплюнут.   Из  такой  известковой  крошки  -  остатков
разрушенных кораллов - и состоит белый коралловый песок.
     Испуганный нами  длинноногий краб  скользнул в  гущу  красно-фиолетовых
стеблей. Я присмотрелся к кусту, укрывшему краба, и узнал знаменитую красную
водоросль - литотамний.
     Коралловые крепости -  это  всеокеанская стройка.  В  ней  участвуют не
только полипы,  но и  множество жителей моря,  и  живых и  мертвых.  Ракушки
моллюсков,  остатки панцирей крабов, иглы морских ежей, известковые трубочки
червей,   скелеты  рыб,  и  губок  -  вполне  пригодный  стройматериал.  Его
разворовали бы морские волны, но подводные "кирпичи" скрепляет, заделывает в
них дырки, а в неспокойной воде обтягивает постройку сплошной прочной коркой
известковая водоросль - литотамний.
     "Лучший морской штукатур!" - молчаливым поклоном представил я водоросль
Кате.  Но  скоро  я  забыл  про  водоросль-штукатура.  Глядя  на  коралловую
крепость, я стал думать о тех, кто заживо замурован в ее стенах.
     Есть в море строители и есть разрушители.  Множество жителей коралловой
крепости тем только и заняты,  что сверлят,  точат и разрушают дом,  который
дал им  приют.  Но бывает,  что разросшиеся кораллы заделывают просверленный
коридор. Сверлильщик попал в ловушку. Он замурован заживо. В разбитых кусках
коралла   находили   и    моллюска-тридакну,    и    большую,    с    кулак,
улитку-коралиофилу,  и  маленького крабика -  пожизненных узников коралловой
тюрьмы.
     Катя вдруг стала мне делать знаки,  которые,  зная ее характер, я легко
разгадал. Вот что она предлагала.
     "Юра! Заглянем в какую-нибудь подводную квартиру?"
     "Квартир" в  коралловой крепости миллионы.  В  щелях  квартируют черви,
морские огурцы, рачки, к выступам прирастают губки, но самые страшные жильцы
скрываются в  расселинах.  Отсюда может высунуть свои  щупальца осьминог или
выскользнуть мурена.  Эта хищная трехметровая рыба так зубаста,  что даже не
может закрыть свою пасть, и укус ее к тому же еще ядовит.
     "А вдруг увидим мурену?.. " - подумал я и словно напророчил.
     Она  приближалась к  нам,  рыба-людоедка,  похожая на  пятнистую жирную
змею. Нам угрожала ее ощеренная пасть. У нас не было оружия.
     "Спасайся! - оттолкнул я в сторону Катю. - Плыви!"
     А сам бросился вперед, чтобы отвлечь внимание мурены.
     И вдруг я услышал свист,  какой издает выстрел подводного ружья. Гарпун
пробил  голову  мурены.   Она  заметалась,  забила  хвостом  в  предсмертных
судорогах и стала медленно опускаться вниз.
     Не помню, как мы вынырнули наверх, как добрались до шлюпки.
     Когда мы все рассказали Майе,  глаза у нее стали совсем круглыми, и она
прошептала:
     - Какой ужас!  Но  кто же  вас спас,  кто убил мурену?  Вы видели этого
человека?
     Нет,  не видели. Только слышали шум рассекающего воду гарпуна. И все мы
дружно решили, что нас выручил Невидимка.
     После этого наша  Катя стала такая тихая,  что  ее  нельзя было узнать.
Впрочем,  ненадолго.  Когда  шлюпка подплывала к  "Моревизору",  Катя  снова
развеселилась и  заявила,  что  и  дальше будет участвовать в  самых опасных
приключениях.
     Только ей это больше не удалось.


ГЛУБОКОВОДНЫЙ СЕАНС

     А ведь я мог догадаться.  Мог. Ну хотя бы в последний день, когда Антон
Петрович подозвал меня  и  спросил:  "Юра,  у  тебя  ничего  не  пропущено в
записях? Надо, чтобы путевой журнал был в полном порядке".
     Теперь-то я знаю, что Антон Петрович спрашивал неспроста. Но тогда я не
понял. Другое было у меня в голове - глубоководный сеанс.
     Это верно,  что водолаз ходит по дну,  но дно океана неровное. И на сто
метров  дно,  и  на  тысячу  тоже  дно.  До  двухсот метров  оно  опускается
постепенно, а дальше - крутой обрыв в глубину.
     Девяносто метров -  предел для человека с  аквалангом,  двести метров -
предел  для  водолаза в  жестком скафандре.  Дальше -  стоп.  Дальше нельзя:
раздавит,  расплющит нависшая над тобой толща воды.  Чем глубже в море,  тем
давление воды возрастает.  На глубине в тысячу метров на тело человека давит
водяной столб весом в  две тысячи тонн.  Чтобы погрузиться в морскую пучину,
человеку нужен особый аппарат, способный выдержать огромное давление воды.
     Американцы Биби и Бартон в металлическом толстостенном шаре, батисфере,
опустились в океан более чем на тысячу метров.
     В  1953 году швейцарец Огюс Пикар,  изобретатель подводного дирижабля -
батискафа, - наблюдал подводную жизнь на глубине 3150 метров.
     Через  год  этот  рекорд  был  побит  французским капитаном Жоржем  Уо.
Опустившись на  батискафе на  4050  метров в  глубину,  Уо  записал в  своем
дневнике: "Наконец-то человек увидел дно моря".
     Однако  последнее слово  осталось  за  сыном  Пикара-старшего  -  Жаком
Пикаром.  В  январе 1960 года на  батискафе "Триест" он  погрузился на 10919
метров,  достигнув дна  океана  в  самом  глубоком его  месте  -  Марианской
впадине.
     Если глаз человека видел морских обитателей на  больших глубинах,  то и
рука человека коснулась дна океана.  Конечно,  не сама рука, а привязанная к
металлическому тросу  драга,  которая  могла  открываться  и  закрываться на
заданной глубине. Драгу опустили датчане с борта своего судна "Галатея". Как
радовались ученые,  рассматривая свой  улов!  Тут  были и  морские лилии,  и
голотурии,  и ракушки, и крошечные белые актинии. И все это добыто с глубины
в 10190 метров!
     Еще  удивительней  был  глубоководный  улов  советских  ученых.  Драга,
опущенная с борта советского корабля "Витязь", выловила со дна океана еще не
виданных животных, сидевших в трубках до полуметра длиной.
     Этих не известных науке морских животных назвали погонофорами.
     Если раньше ученые спорили, есть ли в морских глубинах жизнь, то теперь
этот вопрос решен.  И  недаром советские ученые выступили с протестом против
предложения американцев сбрасывать в океанские впадины радиоактивные отходы.
Было бы  преступлением против науки превратить дно  Тихого океана в  атомную
помойку. Глубины океана не пустыня, их населяют живые существа.
     Вот  с  ними-то,  с  квартирантами нижних этажей океана,  и  захотелось
познакомиться нам, экипажу "Моревизора".
     Антон Петрович и  его помощник Молчун заверили нас,  что они покажут по
нашему корабельному телевизору новый цветной фильм из жизни морских глубин.
     Потушив свет, мы уселись перед экраном, и глубоководный сеанс начался.
     В  прошлом году,  когда я  гостил в  Москве,  тетя повела меня смотреть
высотное здание университета.  Пока мы дожидались лифта, который спускался с
двадцать третьего этажа,  я все смотрел,  как на стеклянном щитке у лифтерши
вспыхивают цифры: 22, 21, 20... Светился номер того этажа, который проезжал,
опускаясь вниз, лифт.
     А здесь нам сигналила темнота.  Как мы узнавали о том, что опускались в
новый этаж моря? Меркли краски, исчезал солнечный свет.
     Сначала исчезли красные, потом оранжевые лучи. Мы очутились на "зеленом
этаже".
     - Если на такой глубине убить рыбу,  - сказала Катя, вспомнив подводную
охоту, - кажется, что у рыбы зеленая кровь...
     - Бр-р!.. зеленая кровь... - передернул плечами Славка.
     А наш телеглаз продолжал опускать нас все ниже, все глубже в океан. Это
было путешествие в страну сумерек.
     - Прощай,   солнышко!   -   прошептала  Майя,  когда  мы  опустились  в
"серо-синий этаж".
     Мы перешли подводную границу солнца,  а  с ней и границу зеленого мира.
Растения  не  могут  расти  там,   куда  не  проникает  солнечный  свет.  Мы
попрощались с зеленью.


     ЖИТЕЛИ "ЧпРНОГО ЭТАЖА"

     Наш телеглаз уже обшаривал новый,  "черный этаж".  Сюда не  заглядывает
солнце,  не залетает ветер:  вечный покой,  стеклянная, неподвижная вода. Ее
рассекают своими плавниками только хищники в  погоне за добычей да мусорщики
моря - пожиратели трупов, медленно опускающихся на дно.
     По особому календарю живут жители "черного этажа". Нет в этом календаре
ни весны, ни осени, ни лета, ни зимы. В морских глубинах всегда одна и та же
сводка погоды:  температура плюс 1-2o.  Жители "черного этажа" не знают, что
такое утро и вечер. Их окружает ночь, которой нет и не будет конца.
     Но  в  темноте  подводной ночи  мы  увидели огни.  Это  светились живые
"созвездия" - сами глубоководные жители.
     На  экранах промелькнула рыба,  у  которой светящиеся точки  шли  вдоль
брюха. Она сверкала огнями, словно пароход иллюминаторами.
     Из темноты выплыл череп;  только он и был обрисован светом:  прозрачное
студенистое тело сливалось с темной водой.  Светящийся череп предупредил нас
о том, что рыбьи фонарики могут освещать только одну часть тела. И все же мы
вздрогнули,  когда на нас уставились чьи-то огненные глаза - глаза, которые,
казалось,  блуждали сами по себе.  И  нельзя было не вскрикнуть от удивления
при  виде разинутой светящейся пасти.  Мы  не  могли разглядеть само морское
чудище,  мы видели только его светящиеся зубы.  А те морские жители, которых
нам удалось рассмотреть, надо сказать, не отличались красотой
     - Какой-то рахитик,  - сказала Майя про одного из таких морских уродов,
мордой похожего на мопса.
     Майя подметила верно.  Жители глубин не  могут добывать из морской воды
известь, поэтому у моллюсков, живущих здесь, тонкие, хрупкие раковины, у рыб
- мягкие  кости.  Немало  найдется еще  и  других причин для  глубоководного
рахита.  Нет солнца, нет свежей зелени, да и вообще голодновато. Нас убедила
в этом жадность черного пожирателя.
     Экран показал нам черного пожирателя в тот момент, когда этот маленький
хищник пытался втянуть в свою пасть рыбу в три раза больше его самого.
     - Куда тебе!  Лопнешь!  Подавишься,  жадюга!  -  подсмеивались над  ним
девочки.
     Но  черный пожиратель не  лопнул,  не подавился.  Он начал раздуваться,
словно игрушка "уйди-уйди".  И,  к нашему удивлению,  большая,  длинная рыба
уместилась в желудке черного пожирателя.  При этом он, правда, раздулся, как
шар.
     - Ну и ну!.. - мог только выговорить капитан.
     А  наш  телеглаз готовил  нам  еще  немало  удивительного.  Перед  нами
медленно проплыли две рыбы,  у  которых совсем не было глаз.  Слепцы океана,
они  в  темноте  нащупывали  добычу  своими  длинными,   как  лучи,  тонкими
плавниками.
     Ушли, шевеля плавниками, рыбы-слепцы - и никого на экране. Пусто.
     - Наверное,   надо  подкрутить,   -   сказал  Славка  и  придвинулся  к
телевизору.
     Но  тут  на  экране  вспыхнул огненно-красный свет,  такой  яркий,  что
капитан отшатнулся.
     Что это было?  Глубинный взрыв? Нет, всего-навсего светомаскировка. Это
испуганные  креветки,  выпустив  светящуюся  слизь,  скрывались за  огненной
завесой. Там, где царит вечная ночь, врагов отпугивают светом.
     И опять вспыхнул свет, только уже не на экране, а в комнате, свет такой
резкий,  что на секунду я зажмурил глаза.  А когда я открыл глаза,  все было
уже  по-другому:  мы  сидели не  в  кают-компании "Моревизора",  а  просто в
классе, где обычно занимался наш морской кружок
     - Что  это  значит?   -   первым  опомнился  капитан.   -  Ребята,  где
"Моревизор"?..
     Этого  никто  не  знал.  Но  не  подумайте,  что  наше  путешествие нам
приснилось. На школьной доске было крупно написано мелом:

     Это я, Невидимка, увел "Моревизор"


     Что было и чего не было

     - Вот и все, - сказал Юра и закрыл журнал.
     Если бы вы слышали, какой шум начался в зале!
     - Неправда, это не конец!.. Читай дальше, Юра!
     - Что же вы недосмотрели корабль, разини?.. Может, сами увели, а?
     - Все равно надо вернуть!.. Вернуть корабль!..
     - Попробуй верни, если увел Невидимка!..
     - А ты веришь?.. Невидимок не бывает!..
     - Покажите нам Невидимку!..
     - Невидимку! Невидимку!! - надрывались близнецы.
     И тут поднялся Антон Петрович:
     - Мне очень легко исполнить ваше желание,  ребята, потому что Невидимка
- это... я.
     - Вы? - ахнул зал.
     - Да, я. А Майя была моим помощником и почтальоном.
     В зале все стихло, только один грустный голос спросил:
     - А зачем же вы увели "Моревизор"?
     - Зачем?  -  улыбнулся Антон Петрович.  - Если бы "Моревизор" продолжал
свое плавание, мы с вами еще долго не могли бы встретиться. М