ия епископов  вместе  с  папой.
Интегристы  же утверждали,  что  этот  тезис  ограничивает  права  папы  как
непогрешимого самодержца. За тезис  обновленцев  проголосовало 1808 человек,
против- 336. Предложение обновленцев о восстановлении института диаконата  и
об уравнении  диаконов, которым разрешалось жениться и иметь детей, в правах
со священниками получило поддержку 1588 соборных отцов, против проголосовало
525.
     Яростные   споры  вызвало   положение  о  свободе  совести,  означавшее
признание  церковью  за   людьми  права   исповедовать   любую  религию  или
придерживаться атеистических  взглядов. Хотя свобода  совести существует (по
крайней мере формально) во всех  католических странах, официально церковь до
собора  считала,  что  "истинной"  религией  является   католицизм,  все  же
остальные культы, а тем более  атеизм  провозглашались ошибочными, вредными,
достойными лишь осуждения. Однако было очевидным, что если церковь стремится
наладить отношения с  другими культами и установить диалог с неверующими, то
выступать против свободы  совести уже нельзя. И все же интегристы продолжали
с пеной у рта защищать  преимущественные права  католицизма. Но  и здесь они
потерпели поражение.
     И все  же результаты работы  второй сессии собора  были почти столь  же
незначительны, как  и  первой.  Удалось полностью  завершить обсуждение лишь
одной схемы и соответственно принять лишь один документ - конституцию "О св.
литургии".
     Какие  новшества внес  собор в литургию  католической  церкви? Главным,
несомненно, было  разрешение проводить  богослужение  не  на  латыни,  а  на
национальных языках. Кроме того, была  упрощена сама процедура богослужения,
что  сократило  его время  наполовину.  Собор  рекомендовал  впредь  строить
католические   храмы   без  излишнего   великолепия   и   украшательств,   в
"функциональном стиле".
     Павел VI не принимал прямого участия в дебатах второй сессии собора, он
руководил  ею,  так  сказать,  из-за  кулис.  Хотя  он  открыто  не  осуждал
интегристов, все  указывало  на то, что симпатии его  находились на  стороне
обновленческого большинства собора.  В дни работы  второй сессии он пообещал
реформировать курию, наделить большими правами местные епископаты. Павел  VI
явно выражал  стремление идти  в ногу со временем, но не  убыстряя шага,  не
опережая  событии,  не  вырываясь  вперед.  Ближе  всего  ему  была  позиция
умеренных    обновленцев,   представлявших   церковную   иерархию   развитых
капиталистических стран.
     Диалог - с кем, во имя чего?
     Итак,  собор  затягивался,  и  трудно  было  предсказать,  сколько  еще
понадобится сессий  для  его  завершения.  Между  второй  сессией  собора  и
третьей, которая должна была начать свою работу в сентябре 1964 г., внимание
общественности привлекли два события  в жизни  католической церкви:  поездка
Павла VI в Иерусалим  и энциклика "Ecclesiam suam" ("Своей церкви")  -первый
программный документ нового папы.
     Монтини, в  отличие от  Ронкалли, до своего избрания папой сравнительно
мало ездил по белу свету. Зато,  став  Павлом VI, он посетил многие страны и
почти все континенты. За  13  лет  своего понтификата  Павел VI проделал  на
самолете путь в 133  тыс.  км. Он побывал кроме Иерусалима в 1964 г. в Индии
(в Бомбее), где  выступил на 37-м Международном евхаристическом конгрессе, в
1965  г.-  в Нью-Йорке,  где  произнес речь на Генеральной Ассамблее  ООН  и
встретился с президентом США, в 1967 г.-в  Португалии и Турции, в  1968 г.-в
Колумбии, где  принял  участие  в  очередном  Международном  евхаристическом
конгрессе. Кроме  того, папа посетил в 1969 г.  Женеву,  где  нанес визиты в
Международную  организацию  труда  и  Всемирный совет церквей. В 1970  г. он
побывал  в Гонконге, Джакарте и Маниле. В  последние  годы,  по-видимому  по
причине преклонного возраста, Павел VI за пределы Италии не выезжал.
     О своем намерении посетить Иерусалим папа сообщил, выступая на закрытии
второй  сессии  собора.  Тогда  часть  Иерусалима  находилась  под контролем
Израиля, часть-Иордании.
     Какие  цели преследовал  Павел  VI  этим визитом?  Судя по комментариям
печати, направляясь в "святые места", где до него не побывал  ни один  папа,
Монтини стремился  наладить прямые  связи как с  арабами,  так  и с евреями.
Кроме  того, Павел VI надеялся, что это путешествие позволит ему встретиться
с  православным  патриархом  Константинопольским  и   убедить  его  если  не
присоединиться к католической церкви, то, во всяком случае, установить с ней
более  тесные  отношения. Павел  VI рассчитывал,  что установление  подобных
контактов   придаст   соответствующий   вес    экуменическим    устремлениям
католической  церкви.  Однако  этим  надеждам  Павла  VI  не   суждено  было
осуществиться.  Его   поездка   к  "святым  местам"  не   принесла  ощутимых
результатов.
     Что  касается  энциклики  "Экклезиам суам", то  она  привлекла всеобщее
внимание, ибо  в известной  степени  предрешала дальнейший  ход  вселенского
собора  и характер  его  будущих решений, а  также  проливала свет  на курс,
который намеревался в ближайшем будущем осуществлять Павел VI.
     Энциклика  была опубликована 10 августа 1964  г.  Ее  главная  тема-это
диалог католической церкви  с  внешним  миром, формы  и  границы  диалога  с
атеистами (читай: с коммунистами).
     Павел VI подчеркивал в этой энциклике, что  "церкви необходимо вступать
в  диалог с миром, в  котором она живет". Цель такого диалога  не достижение
какого-либо компромисса или взаимоприемлемой программы действий в интересах,
например, обеспечения  всеобщего мира  или достижения социальных изменений в
пользу широких масс трудящихся, а  пропаганда  католического  мировоззрения,
католических "истин" в кругах,  которым такие истины чужды. Диалог, согласно
энциклике,-это путь к обращению в католическую веру некатолического мира.
     Павел  VI  далее  поясняет,  что для  достижения этой цели  "необходимо
подойти  к  нему (некатолическому миру.-И. Г.) и завязать  с ним беседу", но
без  анафем  и   осуждений.  "Подобная  форма  взаимоотношений,-говорится  в
энциклике,-свидетельствует  о   намерении  вступающего  в  диалог  соблюдать
учтивость, почтительность, дружелюбие  и доброжелательность... Если подобный
диалог и не рассчитан на немедленное обращение  собеседника, он направлен  к
тому, чтобы расположить собеседника, его чувства и убеждения к более полному
общению". В другом месте  энциклики сказано, что "дружелюбию  надлежит  быть
климатом диалога".
     Ведя  диалог,  об®ясняет   Павел   VI,  следует  соблюдать   ясность  и
доступность  в   изложении   точки   зрения  церкви,  мягкость,  исключающую
"высокомерие, колкость, оскорбительность", ибо  диалог  "мирен и  чужд  духу
насильственности, терпелив и великодушен", нужно верить в  силу собственного
слова и в способность восприятия его собеседником.
     Энциклика  предупреждает  верующих,  что  поворот   церкви  к  политике
диалога,   а  значит,  контактов  с  инакомыслящими   чреват   разного  рода
опасностями.  Диалог  может,  например,  толкнуть  католиков  к  уступкам  в
вопросах веры, к недопустимому отходу  от католических принципов, более того
-  к  переходу  на  точку  зрения,  противоречащую  истине, как  ее понимают
последователи католицизма. "Это недопустимо",-указывает папа. И поясняет:
     "Диалог  наш  не   может  привести   к  послаблениям  по   отношению  к
обязательствам, налагаемым нашей верою. Двусмысленность  и какие-либо сделки
невозможны  в  апостольском служении...  Апостолом может быть  лишь  всецело
преданный учению Христову".
     Павел VI высказал надежду, что собор более подробно рассмотрит вопрос о
диалоге, а  церковные  власти будут в  будущем принимать  "время от  времени
разумные меры,  дабы  вводить  известные пределы,  указывать  направления  и
предлагать различные  формы  диалога,  живого  и  благодетельного,  в  целях
постоянного оживления его".
     Павел VI  неоднократно  подчеркивает  в энциклике,  что  церковь готова
"поддерживать диалог со всеми людьми доброй воли, будь они внутри или вне ее
ограды". Однако в мире,  сокрушенно замечает Павел  VI, есть "много, слишком
много людей, не исповедующих никакой религии"  и даже  провозглашающих  себя
атеистами. Они убеждены, "будто освобождают человека  от ложных и устаревших
представлений  о  жизни  и  мире  и  заменяют их... научным  мировоззрением,
сообразным с  требованиями современного  прогресса". "Это - самое  серьезное
явление  нашей  эпохи",-признает Павел  VI. Но вслед за  этим замечает,  что
"гипотеза диалога" с  атеистами  "становится  трудноосуществимой,  чтобы  не
сказать невозможной", и отнюдь не потому, что церковь против такого диалога,
а  потому,  что  атеисты  из-за своего атеизма "отказываются"  от  диалога с
церковью.
     Но ведь такое утверждение папы неверно,  может сказать непредубежденный
читатель,  коммунисты всегда выступали  за  диалог  с верующими,  считали  и
считают,  что  верующие и неверующие могут не только вместе  бороться против
империализма,  капиталистической эксплуатации и угрозы войны,  но и  строить
социалистическое общество.
     Верующие   и   атеисты  не  разделены   непроходимой  пропастью.  Среди
трудящихся, например, есть верующие и атеисты, но их классовые цели едины, и
те и другие в равной степени  заинтересованы в социальной справедливости,  в
мире, в материальном и духовном прогрессе человечества. И среди капиталистов
тоже  есть   верующие  и   неверующие,  хотя   вряд   ли   среди  неверующих
представителей    эксплуататорских     классов     найдутся    последователи
"атеистического коммунизма".
     На первый взгляд могло показаться, что в энциклике "Экклезиам суам" нет
ничего нового по сравнению  с подобными же документами Иоанна  XXIII. Однако
для тех, кто привык читать  церковные документы между строк, было очевидным,
что в ней  содержалось много  двусмысленностей, которые фактически открывали
путь  к  диалогу католической церкви  не  только  с  представителями  других
культов,  но  и   с  атеистами-коммунистами.  Ведь   в  энциклике  нигде  не
говорилось, что церковь против такого диалога. И это было главным.
     Как бы в  подтверждение этого 9 апреля 1965 г., то  есть спустя  девять
месяцев после  опубликования энциклики "Экклезиам суам", Павел VI  создал  в
системе  римской  курии секретариат  по делам  неверующих  для осуществления
контактов-диалога с атеистами.
     Этот секретариат стал  одним  из опорных пунктов обновленцев  в системе
куриальных  учреждений.  Возглавил  его   австрийский  кардинал  Кениг,  его
заместителями  стали  кардиналы  Гуйон   (Франция),   Хеффнер  (ФРГ),  Рокка
(Италия).
     Забегая  вперед,  скажем,  что  секретариат   развил  на  первых  порах
чрезвычайно  активную  деятельность.  В   1971   г.  были  созданы   уже  18
национальных секретариатов-семь в Европе (ФРГ,  Франция, Голландия, Испания,
Англия, Венгрия и  Польша),  один  в  Африке (ЮАР),  три  в Азии (Филиппины,
Индонезия,  Япония), один  в  Австралии,  шесть в Америке;  кроме того, в 20
других странах  имелись представители секретариата. На практике деятельность
этого учреждения выразилась больше в стремлении подчинить диалог католиков с
неверующими    контролю   церковной   иерархии,   чем   способствовать   его
максимальному развитию. И все  же создание секретариата по  делам неверующих
сыграло определенную положительную  роль в деле преодоления традиционных для
церкви предрассудков по отношению к коммунистам.
     Толчком  к  такому  развитию событий  послужил  ход дебатов на  третьей
сессии собора.

     Победа обновленцев, поражение интегристов.
     Третья сессия собора  проходила с  14  сентября по 21 ноября 1964 г. На
ней продолжались стычки между  обновленцами и интегристами с явным перевесом
сил на стороне первых.
     Интегристы   по  всем  острым  вопросам  -  диалога  с  инакомыслящими,
экуменизма,   демократизации   церковной    жизни,   социальной   ориентации
церкви-стояли на традиционных  позициях и ничего не желали в них менять. Они
требовали, чтобы собор осудил коммунизм, атеизм, секуляризм и призвал другие
религии признать превосходство католицизма.
     Павел  VI старался  примирить враждующие  партии,  не допустить,  чтобы
собор  безнадежно  раскололся  на  два диаметрально  противоположных лагеря.
Поэтому  основная  работа  протекала за  кулисами собора, в его комиссиях, в
куриальных  офисах,  где  доверенные  лица Павла  VI  стремились  достигнуть
компромиссных  решений,   приемлемых  как   для   обновленцев,  так   и  для
интегристов.  Все  это  не могло  не  сказаться  на  содержании  документов,
принятых  собором.   Они  были  более   консервативными,  чем  хотелось   бы
обновленцам, преобладавшим на соборе.
     На  третьей сессии были одобрены догматическая конституция "О церкви" и
три  декрета -  "О миссионерской деятельности",  "О  восточных  католических
церквах" и "Об экуменизме".
     Больше всего споров вызвал документ "О церкви" (его латинское  название
"Lumen gentium").  Он  направлен  на достижение  единения  всех  религиозных
культов под эгидой римско-католической церкви, что было вполне приемлемо для
интегристов.  И  все  же  отсутствие  в  конституции "О  церкви"  каких-либо
осуждений  других  культов открывало путь  к сотрудничеству  с ними, чего  в
особенности  добивались  англоязычные  иерархи  и  соборные  отцы   из  ФРГ,
Голландии  и   других  стран,  где  католицизм  не  является   преобладающим
религиозным направлением. Таким же стремлением к сближению с некатолическими
культами проникнуты и декреты "Об экуменизме"  и  "О  восточных католических
церквах".  Осуществлять на практике  это сближение  был призван  созданный в
1964 г. в системе курии секретариат по нехристианским религиям.
     Из других  новшеств,  содержащихся в  конституции  "О церкви",  следует
отметить  учреждение национальных епископских  конференций, решения  которых
хоть и требуют  санкции  Ватикана,  но принимаются  самостоятельно, с учетом
конкретных условий той или иной  страны.  Вообще  в конституции неоднократно
подчеркивается, что  папа управляет  церковью  не  единолично,  а  вместе  с
епископами. На третьей сессии  настойчиво раздавались голоса о необходимости
создания постоянно действующего при папе синода епископов, в котором были бы
представлены  все  национальные  епископаты.  Это  позволило  бы  ограничить
всевластие курии и влияние кардинальской коллегии, по  сравнению  с  которой
синод мыслился как более широкий и демократичный орган. Хотя вопрос о синоде
не нашел отражения в конституции "О церкви", Павел VI вскоре _после открытия
четвертой  сессии  собора  (сентябрь  1965  г.)  официально  сообщил  6  его
учреждении.
     Павел  VI  усиленно  трудился  над  подготовкой  окончательных  текстов
документов, которые должна была принять четвертая, последняя сессия собора.
     Она заседала с  14  сентября по 7  декабря 1965 г. Хотя собор давно уже
перестал  быть сенсацией для  буржуазной печати, его последняя сессия все же
привлекла к  себе большое внимание: ведь  на ней должны  были быть разрешены
все  спорные вопросы,  разделявшие  собор  на два враждебных лагеря.  Как  и
следовало  ожидать, и эта сессия завершилась победой  обновленцев, хотя  они
были вынуждены  сделать немало  уступок  консервативному меньшинству,  чтобы
избежать слишком глубокой трещины в церковном здании.
     Четвертая   сессия   приняла   декларацию   "О   религиозной   свободе"
("Dignitatis  humanae"),  которая  фактически  является признанием  церковью
принципа  свободы  совести,  а точнее-права каждого человека  придерживаться
любых  религиозных воззрений или  не  придерживаться никаких,  то есть  быть
атеистом.
     Больше  всего споров и разногласий  вызвала так  называемая 13-я схема.
Она обсуждалась на предыдущих сессиях собора, неоднократно  дорабатывалась в
комиссиях,  согласовывалась  с Павлом  VI.  В этом  документе, который после
принятия его  собором  получил  название пастырской конституции "О церкви  в
современном мире"  (по-латыни  он  называется  "Gaudium et spes"),  выражена
точка зрения церкви  на острейшие  проблемы современности. В  нем осуждается
война, гонка вооружений, применение атомного оружия и выдвигается в качестве
одной из основных задач человечества  обеспечение мира на земле.  В таком же
духе  было  выдержано и  выступление Павла  VI  на  сессии  ООН в Нью-Йорке,
которую он посетил в  начале октября 1965 г., когда четвертая сессия  собора
уже заседала.
     В документе зафиксирован  известный отход от традиционной  точки зрения
церкви на частную  собственность как  на священный  институт. Конституция "О
церкви в современном мире" впервые признает законность не только частной, но
и  государственной   и   общественной   форм   собственности,   допуская  за
"справедливую   компенсацию"   передачу   частной   собственности   в   руки
государства. Учитывая, что сегодня этот принцип  признается даже буржуазными
государствами,  его  апробация  собором  не вызывает  удивления. В  основном
трактовка конституцией социальных вопросов не выходит  за  рамки буржуазного
реформизма, хотя в этом же документе подчеркивается, что церковь "не считает
себя  связанной  с  какой-либо  политической,  экономической или  социальной
системой (читай: с капитализмом.- И. Г.)".
     В разделах документа,  посвященных  анализу атеизма, говорится, что его
распространению,  которое  до  сих пор  приписывалось  лишь козням  дьявола,
"могут  содействовать  и  сами верующие  из-за  того,  что  они пренебрегали
углублением  собственной веры, или  из-за того, что  они  дали  неправильное
представление  о  вероучении,  или  же   вследствие  погрешностей  в   своей
собственной религиозной, нравственной и общественной жизни". Церковь впервые
признала не только необходимость диалога между верующими и неверующими, но и
сотрудничество  между ними  в достижении  более справедливых  условий  жизни
людей, сотрудничество, которого всегда добивались  коммунисты как  в странах
победившего  социализма,  так и  в  капиталистических  странах. В  указанном
документе эта мысль сформулирована следующим образом:
     "Решительно  отвергая атеизм,  церковь, однако,  искренне признает, что
все   люди  -  верующие   и  неверующие-должны   способствовать  правильному
строительству  этого мира, в котором  они  все  вместе живут,  что, конечно,
невозможно  без искреннего и благоразумного диалога". Эта формула была шагом
вперед  по сравнению с  тактикой диалога,  изложенной в энциклике "Экклезиам
суам".
     По-видимому,  желая  несколько  умиротворить  потерпевших поражение  на
соборе интегристов, Павел VI сообщил в дни четвертой сессии, что будет начат
процесс канонизации как  Иоанна XXIII, так  и Пия XII. Тот факт, что Пий XII
удостоился  наравне  с Иоанном XXIII чести стать кандидатом  в сонм  святых,
несомненно, был бальзамом на раны,  нанесенные интегристам. Ведь они считают
Пия XII своим идейным наставником и вдохновителем.
     После принятия  ряда других документов, касающихся внутрицерковных дел,
работа собора закончилась.
     Процесс  обновления  церкви,  начатый Иоанном  XXIII  и  подтвержденный
собором,  продолжался  и после его  завершения.  И речь  шла  не  столько об
изменениях  в церковной  догматике, сколько о перемене церковного климата, о
переходе  от удушающей  атмосферы  нетерпимости,  реакционности, от  позиций
"холодной  войны" к свободной дискуссии,  диалогу, к переоценке традиционных
социальных  постулатов  церкви,  к  поддержке  политики  мира,  разоружения,
разрядки международной напряженности.
     Одним   из   знаменательных  актов,   вытекавших   из  решений  Второго
Ватиканского   собора,  была  реорганизация  самого  одиозного  ватиканского
учреждения,  бастиона   интегристов  -  конгрегации   священной  канцелярии,
возглавляемо