Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Зарубежная фантастика
      Стивен Кинг. Армагеддон (Часть 1) -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -
раны пероксидом, - сказал он. - Ты можешь идти? - Да. - Она посмотрела на него с немой благодарностью, и он почувствовал себя неловко. - И я раздобуду себе новые туфли. Что-нибудь вроде спортивных тапочек. Я сделаю все, что ты мне скажешь, Ларри. - Я накричал на тебя, потому что был не в себе, - сказал он спокойно. Он откинул назад ее волосы и поцеловал одну из царапин над правым глазом. - Я вовсе уж не такой плохой парень, - добавил он тихо. - Просто не оставляй меня. Он помог ей подняться на ноги и обнял за талию. Потом они пошли к заставе, оставив позади себя Нью-Йорк. 34 В центре Оганквита был небольшой парк с пушкой времен Гражданской войны и памятником погибшим. После того как умер Гус Динсмор, Фрэнни Голдсмит пошла в этот парк и, сидя на берегу пруда с утками, лениво стала бросать в него камни, наблюдая за расходившимися по воде кругами. Позавчера она проводила Гуса в дом Хэнсона, стоявший на побережье, опасаясь того, что ему придется "уйти из жизни" (именно таким гнусным эвфемизмом обозначали смерть ее предки) в раскаленной крошечной будке на пляжной автомобильной стоянке. Она думала, что Гус умрет тем же вечером. У него был очень сильный жар, и он бредил. Дважды он падал с кровати и даже принимался расхаживать по спальне старого мистера Хэнсона, сшибая вещи, падая на колени и снова вставая. Он кричал, обращаясь к людям, которых не было в комнате, отвечал им и наблюдал за ними с чувствами, воплощавшими собой всю гамму от радостного ликования до ужаса, до тех пор, пока Фрэнни не ощутила, что его невидимые собеседники реальны, а она сама превратилась в призрак. Она умоляла Гуса снова лечь в постель, но для Гуса она не существовала. Ей приходилось уступать ему дорогу, потому что если бы она этого не сделала, то он бы просто сшиб ее на пол и прошелся бы по ней. Наконец он рухнул на кровать и перешел от энергичного бреда к бессознательному состоянию, которое показалось Фрэн предсмертной комой. Но на следующее утро она увидела, что он сидит в постели и читает вестерн в бумажной обложке, найденный им на одной из полок. Он поблагодарил ее за то, что она о нем позаботилась, и выразил надежду, что прошлой ночью ему не довелось сказать или сделать что-нибудь неподобающее. Когда она стала утверждать, что ничего подобного не было, Гус с сомнением оглядел окружающий хаос. Она приготовила немного супа, и он с®ел его с аппетитом. Фрэнни накрыла тело Гуса чистой простыней и оставила его на кровати старого Джека Хэнсона, перед окном с видом на океан. Потом она пришла в парк и стала швырять камешки в пруд, ни о чем не думая. Но подсознательно она поняла, что это уже не была та странная апатия, которая охватила ее после смерти отца. С тех пор она постепенно все больше приходила в себя. Она взяла розовый куст в цветочном магазине Натана и аккуратно посадила его на могиле Питера. Она понадеялась, что куст хорошо приживется. Ее теперешнее бездумное состояние было чем-то вроде отдыха после смерти Гуса. Оно ничем не напоминало то преддверие безумия, в котором она находилась раньше. Но вскоре ей надо будет подумать о том, что делать дальше, и, по-видимому, в этих мыслях будет присутствовать Гарольд Лаудер. Но не только потому, что она и Гарольд были единственными оставшимися в живых людьми в этом районе, но и потому, что она просто не могла себе представить, что случится с Гарольдом, если некому будет за ним присмотреть. Он ей по-прежнему не слишком-то нравился, но, во всяком случае, он попытался быть тактичным, и оказалось, что у него есть хоть какие-то представления о приличиях. Гарольд оставил ее в покое с момента их встречи, состоявшейся четыре дня назад, возможно, проявив уважение к ее желанию остаться один на один со своим горем. Но время от времени она замечала "Кадиллак" Роя Брэннигана, бесцельно круживший по городским улицам. И дважды, при соответствующем направлении ветра, до окна ее спальни донеслось постукивание пишущей машинки. Сам факт того, что она могла услышать этот звук, несмотря на то, что дом Лаудеров находился почти в миле от нее, подчеркивал реальность случившегося. Она немного удивилась, что, хотя Гарольд и позаимствовал чужой "Кадиллак", он не заменил свою механическую пишущую машинку на одну из этих гудящих электрических торпед. "Но теперь, когда электричество в городе погасло, - подумала она, вставая и оправляя шорты, - ему уже не удастся это сделать". Где-то _д_о_л_ж_н_ы_ быть другие люди, что бы Гарольд не говорил. Если иерархия власти распалась, им просто надо найти других людей и вновь сформировать ее. Она не задумывалась над тем, почему "власть" представлялась ей такой необходимой вещью, но еще меньше беспокоил ее вопрос о том, почему она должна заботиться о Гарольде. Просто так было надо. Она вышла из парка и медленно отправилась вниз по Главной улице в направлении дома Лаудеров. Становилось уже довольно жарко, но морской ветерок освежал воздух. Ей неожиданно захотелось пойти на пляж, найти бурую водоросль и с®есть кусочек. - Боже, как ты отвратительна, - сказала она вслух. Но, разумеется, она не была отвратительна; просто она была беременна. Вот в чем было дело. А на следующей неделе ей захочется луковых бермудских сэндвичей. С хреном. Она остановилась на углу, в квартале от дома Лаудеров, удивляясь тому, как долго не приходила ей в голову мысль о собственном "интересном положении". Может быть, она уже просто привыкла к этому? В конце концов прошло уже почти три месяца. В первый раз она подумала с некоторой тревогой о том, кто будет помогать ей при родах. С задней лужайки дома Лаудеров раздавался стрекот ручной косилки. Когда Фрэн обошла дом, только абсолютное удивление помешало ей громко расхохотаться. Гарольд в одних плавках стриг лужайку. Его белая кожа лоснилась от пота, а длинные волосы развевались (к чести Гарольда следует отметить, что они были вымыты в не слишком отдаленном прошлом). Жировые складки на талии бешено тряслись. По лодыжку его ноги позеленели от травы. Спина его покраснела - то ли от усилий, то ли от солнца. Она слышала его тяжелое дыхание. Лезвия стрекотали. Трава летела зеленым водопадом Гарольду под ноги. Он подстриг уже почти половину лужайки. Остался только все уменьшающийся квадрат с летним домиком в центре, в котором когда-то Фрэнни и Эми устраивали свои летние "чаепития". Он повернул у подножия холма и застрекотал в обратном направлении, на мгновение скрывшись за летним домиком, а потом вновь вынырнув, склонившись над своим механизмом, как гонщик Формулы-1. Потом он заметил ее, как раз в тот самый момент, когда Фрэнни робко произнесла: "Гарольд?" Она заметила, что он был в слезах. - Ой! - сказал - почти взвизгнул - Гарольд. Она вырвала его из какого-то индивидуального мира, и на мгновение ей показалось, что у него сейчас будет сердечный приступ. Потом он побежал к дому, прорываясь сквозь завалы срезанной травы, и она смутно ощутила в воздухе ее сладкий запах. Она пошла за ним. - Гарольд, что случилось? Он взбежал по ступенькам крыльца. Дверь открылась, Гарольд вбежал в дом и захлопнул ее за собой. Фрэнни некоторое время помедлила, а потом подошла к двери и постучала. Ответа не последовало, но она услышала, как Гарольд плачет где-то внутри. - Гарольд? Плач продолжался. Она вошла в дом. - Гарольд? Она пересекла прихожую и вошла в кухню. Гарольд сидел за столом, вцепившись руками в волосы. - Гарольд, что случилось? - Убирайся! - закричал он сквозь слезы. - Убирайся, я тебе не нравлюсь! - Неправда, ты мне нравишься. Ты нормальный парень, Гарольд. Может быть, не самый крутой, но вполне нормальный. - Она сделала паузу. - Собственно говоря, принимая во внимание ситуацию, мне следовало бы сказать, что в целом мире ты мне нравишься больше всех. Гарольд заплакал еще сильнее. - У тебя есть что-нибудь попить? - Кул-Эйд, - сказал Гарольд, шмыгнув носом, и, все еще глядя в стол, добавил: - Он теплый. - Ну конечно, он теплый. Ты не принес себе воды из городской колонки? - Как и во многих других маленьких городках, в Оганквите за ратушей была своя колонка, правда, за последние сорок лет она была скорее предметом старины, а не источником воды. Туристы иногда ее фотографировали. Вот колонка маленького городка на побережье, где мы провели свой летний отпуск. Разве она выглядит не забавно? - Принес. Она налила по стакану себе и Гарольду и присела. - Гарольд, что случилось? Гарольд издал странный, истерический смешок и начал пить. Осушив стакан, он поставил его на стол. - Случилось? А что могло случиться? - Я хочу сказать, случилось ли что-нибудь конкретное? - Она попробовала свой Кул-Эйд и поборола гримасу. Он был не такой уж теплый. Должно быть, Гарольд ходил за водой не так давно, но он забыл положить сахар. Он наконец-то поднял голову и посмотрел на нее. - Я хочу к маме, - сказал он просто. - Ну, Гарольд... - Когда это случилось, когда она умерла, я подумал, что это не так уж плохо. - Сжимая в руке свой стакан, он смотрел на нее напряженным, измученным взглядом, и это слегка пугало ее. - Я знаю, что для тебя это звучит ужасно. Но я никогда не знал, _к_а_к_ я восприму их уход. У меня очень чувствительная душа. Вот почему меня так ненавидели эти кретины из дома ужасов, который отцы города считали нужным именовать средней школой. Я думал, что это может свести меня с ума от горя или, по меньшей мере, ввергнуть меня в прострацию на год... мое внутреннее солнце, так сказать... так сказать... а когда это случилось, моя мама... Эми... мой папа... я сказал себе, что это не так уж плохо. Я... они... - Он стукнул кулаком по столу, заставив ее содрогнуться. - Почему я не могу найти нужных слов? - закричал он. - Я ВСЕГДА мог выразить то, что хотел сказать! Это ведь дело писателя - уметь пользоваться языком, ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ Я НЕ МОГУ ВЫРАЗИТЬ СВОИ ЧУВСТВА? - Не пытайся, Гарольд. Я знаю, что ты чувствовал. Он удивленно уставился на нее. - Ты знаешь?.. - Он покачал головой. - Нет. Ты не можешь этого знать. - Помнишь, как ты пришел ко мне домой? И я копала могилу? Я была не в себе. Иногда я даже не могла вспомнить, чем это я занимаюсь. Так что если ты чувствуешь себя лучше, когда подстригаешь лужайку, что ж, прекрасно. Но если ты будешь заниматься этим в плавках, ты можешь получить солнечный ожог. Да ты уже получил его, - добавила она, критически оглядев его плечи. Чтобы не оказаться невежливой, она отхлебнула еще немного омерзительного Кул-Эйда. Он утер рот. - Я никогда их особенно уж не любил, - сказал он, - но я думал, что все равно почувствуешь горе. Ну, как если мочевой пузырь полон, то чувствуешь желание помочиться. А если умирают близкие родственники, то надо испытывать скорбь. Она кивнула. - Моя мать всегда была занята Эми. Эми была ее другом, - повысил он голос, впадая в бессознательную и почти жалкую детскость, - а я шокировал своего отца. Фрэн вполне могла этому поверить. Бред Лаудер был огромным, мускулистым человеком. Он работал десятником на ткацкой фабрике в Кеннебанке. Вряд ли он толком представлял себе, что ему делать с жирным, странным сынком, которого произвели на свет его чресла. - Однажды он отвел меня в сторону, - продолжил Гарольд, - и спросил, не педик ли я. Прямо так и сказал. Я испугался и заплакал, а он ударил меня по щеке и сказал, что если я всегда буду таким неженкой, то мне лучше убраться из города. А Эми... думаю, ей было на меня наплевать. Для нее я был просто неудобством, когда она приводила домой подруг. Она относилась ко мне так, словно я был неубранной комнатой. С усилием Фрэн допила свой Кул-Эйд. - Поэтому когда они умерли и я ничего не почувствовал, я подумал, что ошибался. Горе - это не подергивание коленного сустава, когда по нему бьют молоточком, - сказал я себе. Но я снова был одурачен. С каждым днем мне стало не хватать их все больше и больше. В особенности мамы. Если бы я мог хотя бы взглянуть на нее... столько раз ее не оказывалось рядом, когда я хотел ее видеть... когда я нуждался в ней... она была слишком занята Эми, но никогда она не относилась ко мне плохо. Этим утром, когда я проснулся, я сказал себе: надо подстричь лужайку, и тогда ты не будешь думать об этом. Но это не помогло. И тогда я стал стричь все быстрее и быстрее... словно стремился обогнать мои мысли... наверное, тогда ты и подошла. Я выглядел сумасшедшим, а? Фрэн? Она наклонилась над столом и прикоснулась к его руке. - С тобой все в порядке, Гарольд. Все это совершенно естественно. - Ты в этом уверена? - Он вновь уставился на нее широко раскрытыми, совсем детскими глазами. - Да. - Ты будешь со мной дружить? - Да. - Слава Богу, - сказал Гарольд. - Спасибо Ему за это. Не хочешь ли ты еще Кул-Эйда? - спросил он робко. Она постаралась улыбнуться как можно приветливее. - Может быть, чуть-чуть позже, - сказала она. В парке они устроили пикник: арахисовое масло и сэндвичи со студнем. Каждый выпил по большой бутылке Кока-Колы, охлажденной в пруду с утками. - Я думаю о том, что теперь делать, - сказал Гарольд. - Ты будешь доедать свой сэндвич? - Нет, я наелась. За один присест Гарольд проглотил ее сэндвич. Его запоздалая скорбь не повлияла на аппетит, - отметила про себя Фрэнни, но тут же решила, что думать так нехорошо. - Что? - спросила она. - Я думаю, что надо поехать в Вермонт, - сказал он неуверенно. - Ты не против поехать со мной? - Почему в Вермонт? - Там, в городке под названием Стовингтон, есть государственный центр по изучению чумы и других заразных заболеваний. Он, конечно, не такой большой, как в Атланте, но уж наверняка поближе к нам. Я подумал, что если остались еще в живых люди, работающие над этим гриппом, то многие из них должны оказаться там. - Почему ты думаешь, что они могут остаться в живых? - Конечно, может быть, они и мертвы, - сказал Гарольд довольно сухо. - Но в местах вроде Стовингтона, где приходится иметь дело с заразными заболеваниями, умеют принимать меры предосторожности. И если они еще работают, то, я думаю, они ищут таких людей, как мы. У кого есть иммунитет. - Как ты до всего этого додумался, Гарольд? - Она смотрела на него с открытым восхищением, и он покраснел от удовольствия. - Я много читал. Ни одно из этих мест не засекречено. Ну, так что ты думаешь, Фрэн? Она думала, что это прекрасная идея. Эта идея отвечала ее потребности в порядке и власти. Конечно, люди из Стовингтона не могли умереть. Они доберутся туда, их примут, обследуют и установят ту разницу, то несоответствие, которое существует между ними и другими людьми, которые заболели и умерли. Ей не пришло в голову подумать о том, кому может понадобиться в настоящий момент вакцина. - Я думаю, нам надо найти дорожный атлас и посмотреть, как мы можем туда добраться, - сказала она. Лицо его вспыхнуло от радости. На мгновение ей показалось, что сейчас он поцелует ее, и в ту единственную ослепительную секунду она бы не стала возражать, но эта секунда прошла. Задним числом она была рада, что этого не произошло. По дорожному атласу, в котором расстояния измерялись в сантиметрах, все выглядело достаточно просто. - Сколько миль нам придется проехать? - спросила Фрэн. Гарольд взял линейку, измерил расстояние и сверился с масштабной шкалой. - Ты не поверишь, - сказал он угрюмо. - Что такое? Сто миль? - Больше трехсот. - О Боже, - сказала Фрэнни. - Это разрушает мои представления о мире. Я где-то читала, что большинство штатов Новой Англии можно обойти за один день. - Это просто такой трюк, - сказал Гарольд ученым тоном. - Действительно, можно побывать в четырех штатах - Коннектикуте, Род-Айленде, Массачусетсе и Вермонте - за двадцать четыре часа, если идти правильным маршрутом, но нам это ни к чему. - Откуда ты все это знаешь? - спросила она удивленно. - Книга рекордов Гиннеса, - сказал он пренебрежительно. - Собственно говоря, я подумывал о велосипедах. Или... не знаю... мотороллерах, что ли. - Гарольд, - сказала она проникновенно, - ты гений. Гарольд кашлянул и покраснел. Он снова выглядел польщенным. - Завтра утром мы можем на велосипедах доехать до Уэллса. Там есть фирменный магазин фирмы "Хонда"... ты умеешь водить "Хонду", Фрэн? - Я смогу научиться, если какое-то время мы поедем помедленнее. - О, я думаю, было бы очень неблагоразумно ехать быстро, - сказал Гарольд очень серьезно. - Никогда не знаешь, в какой момент завернешь за поворот и наткнешься там на три разбитых машины, перегородивших дорогу. - Но мы и не будем спешить, так ведь? Но зачем нужно ждать до завтра? Почему бы не поехать сегодня? - Ну, сейчас уже пошел третий час, - сказал он. - Дальше Уэллса мы не доедем, а нам ведь нужно еще экипироваться. Это будет легче сделать здесь, в Оганквите, так как тут мы знаем, где что найти. Кроме того, нам понадобится оружие. Странно. Как только он произнес это слово, она сразу же подумала о ребенке. - Зачем нам оружие? Он посмотрел на нее мгновение, а потом опустил глаза. Краска заливала его шею. - Потому что больше нет полиции и судов, а ты - женщина, к тому же - хорошенькая, и некоторые люди... некоторые мужчины... могут... повести себя не по-джентльменски. Вот зачем. Кожа его стала почти пурпурной. Он говорит об изнасиловании, - подумала она. ИЗНАСИЛОВАНИЕ. Но каким образом может кто-то захотеть изнасиловать меня. Ведь я беременна. Но ведь об этом никто не знает, даже Гарольд. И даже если ты скажешь насильнику: "Пожалуйста, не делайте этого, потому что я беременна", то стоит ли ожидать, что он ответит: "Господи, леди, извините меня, пойду изнасилую кого-нибудь другого?" - Хорошо, - сказала она. - Оружие. Но все равно мы можем добраться до Уэллса уже сегодня. - У меня здесь есть еще одно дело, - сказал Гарольд. Под крышей амбара Мозеса Ричардсона было ужасно жарко. Струйки пота стекали по ее телу, когда они добрались до сеновала, а когда они взобрались по шаткой лесенке на крышу, струйки превратились в реку, от которой потемнела ее блузка. - Ты думаешь, это необходимо, Гарольд? - Я не знаю. - Он нес ведро белой краски и здоровую кисть. - Но амбар видно с шоссе N_1, а по нему могут проехать люди. - Но ты ведь можешь упасть и сломать себе шею. - От жары у нее разболелась голова, и Кока-Кола тошнотворно плескалась у нее в животе. - Я не упаду, - сказал Гарольд нервно. Он взглянул на нее. - Фрэн, ты выглядишь больной. - Это от жары, - пробормотала она. - Ради Бога, спускайся вниз. Полежи под деревом. И посмотри на муху, которая бросит вызов смерти на отвесном десятиградусном скате крыши амбара Мозеса Ричардсона. - Не шути. Я по-прежнему думаю, что это глупая и опасная затея. - Возможно, но я буду чувствовать себя спокойнее, если сделаю это. "Он делает это для меня", - подумала она. Она привстала на цыпочках и легко

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору