а -- либо  генерал,
либо  шофер генерала. Но на двух пап ни один ребенок не согласится. В Греции
было проще. И  существовало  немало  детей,  которые  совершенно  официально
признавали  своими отцами кого-нибудь из смертных, а также пролетавшего мимо
бога. Двуотцовство было преимуществом и открывало политические  перспективы.
Поэтому  Тесей  совершенно  не расстроился, узнав, что помимо бога в папах у
него числится и царь.
     -- Эти предметы, -- пояснил дедушка, -- положены под  скалу  Эгеем.  --
Зачем?
     -- Видно, ему хотелось бы увидеть тебя сильным и решительным.
     -- Значит, как от болезней лечить, пеленки стирать, в школу водить, это
вам с  мамой? А папе подавай готового богатыря? -- спросил Тесей, не скрывая
иронии.
     -- Мальчик, не надо так говорить о царственном отце, -- ответил дед. --
Лучше попробуй приподнять скалу.
     Тесей попробовал, но тщетно. И они с дедом вернулись домой.

     -- Просим  внимания  уважаемых  пассажиров.  Наш  лайнер   проходит   в
галактической близости от планетной системы Вартлос. Пассажиров, сходящих на
Вартлосе  с пересадкой на местный рейс на Рагозу, просим собраться на нижней
палубе и у терминалов А и Б.
     --А и Б сидели на трубе, -- сказала Кора, потягиваясь. Она вчера так  и
заснула над жизнеописанием древнего героя Тесея, и теперь голос корабельного
информатора  превратил  все  эти приключения и чудеса в обыкновенный собачий
бред. Какой еще Тесей при пересадке с терминала Б?
     В каюте было зябко и почему-то сыро. Кора  включила  туалет  --  стенка
напротив койки уехала вниз, обнаружив унитаз и умывальник. Очень мило, но не
романтично.
     Собирать  Коре  было почти нечего, правда, груз ее был необычен -- вряд
ли кто-нибудь возит в космических лайнерах старинные книги в переплетах и  с
буквами на страницах.
     Кора  выбрала самый неизвестный и скромный из своих туалетов, она здесь
-- ничто, она -- открытое для шепота ухо, прищуренные глаза,  ее  нет,  есть
только приемник информации, правда, лично знакомый герцогини дамы Рагозы.
     Кору   никто   не   встречал,  кроме  сдержанного  в  движениях  агента
Космофлота, относительно молодого человека  с  лицом,  украшенным  небольшим
шрамом  на  подбородке.  У  агента  была  простодушная  улыбка,  и звали его
Мишелем.
     Небольшой зал Космопорта на Рагозе был шумно  переполнен  встречавшими.
Оказалось, что дама Рагоза пользовалась здесь известностью не меньшей, чем в
других местах популярные певицы или спортсмены. Некий седовласый, облаченный
в  вышитый халат господин надел на розовую шейку дамы гирлянды из фиолетовых
цветов. К  обниманию  и  щекоцелованию  потянулось  несколько  десятков  дам
различного возраста в шляпах от широкополых до аэродромных. Почему-то многие
из  встречавших привели с собой домашних животных -- отчего было немало лая,
мяуканья и даже блеяния. Неподалеку от Коры остановилась миловидная курносая
девица  с  птичьей  клеткой,  в  которой  суетился   маленький   попугайчик.
Представитель  Космофлота Мишель представил ее как Веронику, которая отвезет
Кору в гостиницу. Сам он задержался, чтобы договориться об отправке почты.
     Они медленно пробивались сквозь толпу, попугай покрикивал  на  собак  и
кошек;  дама Рагоза заметила Кору, помахала ей тонкой ручкой и улыбнулась...
"И улыбнулась королева улыбкой слез, улыбкой слез" -- это было из  какого-то
древнего  романса,  который  любила  напевать  бабушка  Настя  в вологодской
деревне.
     В машине, лимузине десятилетней давности,  раскрашенном,  как  цирковой
клоун, которой управлял пожилой шофер, они направились в гостиницу.
     За    окнами    проплывал    обыкновенный,    толком   не   приобретший
индивидуальности, пограничный колониальный мир, который напоминал  Землю,  с
опозданием   на  десятилетия,  и  в  то  же  время  находился  под  влиянием
Галактического центра, лишенного прошлого, памяти и традиций. В  Рагозе  еще
не  научились  как  следует  убирать мусор, но постройки были импозантные: с
чего-то скопированные и безвкусные  здания  парламента,  верховного  суда  и
оперного  театра,  который,  разумеется,  использовали под биржу. Машин было
мало,  доставлять  их  космосом  --  накладно,  а  собственные  дупликаторы,
разумеется, работали из рук вон плохо.
     По пути из гостиницы Вероника замучила Кору вопросами о принце Густаве;
оказалось,  она  принадлежала  к  армии  его  поклонниц. О том, что принц из
патриотических побуждений, решив проверить себя, прежде чем стать  настоящим
королем,  отправился  в  невероятно  опасный  ВР-круиз,  она уже знала, как,
видно, и все в Рагозе. Потом  она  прошептала,  прижимая  к  себе  клетку  с
птичкой:  --  А  вы  слышали  главную  тайну? -- Нет, уважаемая Вероника, --
вежливо ответила Кора.
     -- Поклянитесь здоровьем моей птички, что эта тайна умрет между нами.
     Между ними не было  места,  чтобы  умереть  тайне,  потому  что  девица
прижималась  к  Коре  горячим  боком,  но  Кора  не стала возражать и тут же
поклялась.
     -- Так знайте! -- громко прошептала девица. -- Нашего принца  во  время
ВР-круиза  должны  убить! Какой ужас! -- А вы откуда знаете? -- Это страшная
тайна.
     На перекрестке мальчишка сунул в открытое окно  машины  газету.  Девица
кинула ему монетку и раскрыла газету на первой странице.
     Там красовался грубо отретушированный портрет Коры и было написано:
     "Агент  ИнтерГпола  No  3  прибыл  в  столицу  Рагозы,  чтобы  провести
предварительное расследование надвигающейся смерти принца  Густава.  Убийцу,
как подозревают, надо искать в одном из высших кланов". Переведя эти строки,
девица  сказала: -- Я за вас боюсь. Они постараются от вас отделаться. И она
оказалась пророчицей.
     Именно в этот  момент  из  толпы  людей,  ожидавших  на  краю  тротуара
зеленого света, выдвинулся черноволосый юноша в черных очках и синем плаще и
кинул  гранату  в машину Коры. Граната рванула под колесами, двери на другой
стороне вырвало взрывной волной, и девушек выбросило  на  улицу  под  колеса
встречного  транспорта,  который,  к  счастью, вовремя завизжал тормозами, и
потому все остались живы, хоть и поцарапаны.
     К сожалению, погиб попугай -- на него упал шофер. Пока Вероника  рыдала
над  тельцем  птички,  а  толпа,  собравшаяся  в  ожидании  "скорой помощи",
выражала свое возмущение, шофер сказал: -- Достанут они вас, точно говорю --
достанут! -- Но кому я мешаю? -- удивилась Кора. -- Вы мешаете сильным  мира
сего,  --  ответила  из толпы высокая женщина с большим потертым портфелем в
руках. -- Наш принц Густав пропал, но  мы,  представители  простого  народа,
продолжаем  надеяться  на  его  возвращение.  И  нас подавляющее большинство
жителей планеты.
     Женщина неожиданно побежала, за ней последовали  другие  любопытные,  и
пространство  вокруг  очистилось,  в  нем  появились  полицейские  машины, и
полицейские сразу начали оттеснять  людей  еще  дальше,  оцеплять  мостовую,
искать  осколки  гранаты  и  задавать  пустые вопросы. Потом приехала карета
"скорой помощи" и забрала всех пострадавших.
     Свое первое на Рагозе интервью Кора взяла у  космофлотовской  Вероники,
которая   периодически   начинала   рыдать,  жалея  птичку,  но  Кора  умело
поворачивала беседу в нужном направлении.
     Они сидели заклеенные пластырем и кое-как перевязанные в приемном покое
"Скорой медицинской помощи" и ожидали, пока из  центрального  распределителя
привезут противостолбнячную сыворотку и сделают им уколы. Медик, потрясенный
тем,  что  лечит  агента  ИнтерГпола,  об®яснил, что вакцину и прочие ценные
лекарства держат  на  центральном  складе  для  удобства  распределения,  но
Вероника,   как   только  он  покинул  кабинет,  пояснила,  что  этот  центр
распространения расположен в  элитарной  специальной  больнице,  потому  что
хорошие  лекарства  привозят  с  Земли  или  из  Галактического центра и они
слишком дороги, чтобы тратить их на кого ни попадя.
     -- Раньше, -- популярно об®яснила Вероника,  --  мы  жили  в  отсталом,
можно  сказать,  средневековом обществе -- так часто случается, если частица
цивилизованного общества отрывается на большое расстояние  и  закукливается.
Постепенно,  с развитием контактов, мы расправили крылья, но получилось так,
что первыми расправили их наши благородные кланы, те, что  нажились  в  свое
время на рудниках и теперь не намереваются делиться с остальными.
     -- Где  вы учились? -- удивилась Кора правильной и даже скучной речи ее
собеседницы.
     -- Не принимайте нас за отсталых дикарей, -- улыбнулась Вероника. --  Я
училась  в столичной школе, у нас даже некоторые преподаватели были с Земли,
по контракту. Потом поступила на химический факультет -- не думайте, что это
легко сделать обыкновенной девушке, даже не дворянке. Кора согласилась,  что
нелегко.  --  А  потом  не  смогла  найти работу, -- продолжала Вероника. --
Кланы, которые поделили между собой Долину, не заинтересованы в  том,  чтобы
там  добывалось  много  ископаемых.  Они  уже  достаточно  нажились за время
редкоземельной лихорадки и вложили капиталы в фонды  Галактического  центра.
Так что мне повезло, когда я нашла место у Мишеля... то есть в Космофлоте. И
я  не  жалею,  честное  слово,  не  жалею! Девочка влюблена в своего Мишеля,
поняла Кора. -- Значит, богатство планеты стало  тормозом  ее  развития,  --
сказала Кора.
     -- Правильно!  Семнадцать  семейств,  которые делят власть в Рагозе, --
потомки экипажа первого разведывательного корабля, открывшего Долину. С  тех
пор  они  так  и не выпустили власть. Им выгодно, чтобы все оставалось как в
сказке с королями, принцами и князьями. -- А вам смешно?
     -- Нам  не  смешно.  Нам  грустно.  Мы  живем,  как  в  закрытой  банке
консервов. И потому наши надежды связаны с принцем Густавом. -- Почему?
     -- С тех пор как он окончил школу, он не скрывал отвращения к клановому
заповеднику.  И  тот  факт,  что  он  улетел учиться на Землю, тоже о многом
говорит, вы понимаете?
     -- Значит, в вашей Рагозе найдется немало  людей,  которые  порадуются,
если принц не вернется?
     -- К  сожалению,  да.  Вы  же  видите...  --  Вероника погладила пустую
помятую клетку. Попугая она уже закопала в клумбу у входа в приемный  покой.
Вероника заплакала, а Кора терпеливо ждала, когда она успокоится.
     -- Он  был  как  человечек,  -- сказала Вероника. -- Он все понимал, и,
по-моему, он был умнее многих людей. А они его убили.
     -- Значит, кланы поделили между собой Долину? -- спросила Кора. - Да.
     -- Но они не равны между собой? -- Конечно же, нет. Есть богатые кланы,
а есть такие... одно название! -- А клан Рагозы?
     -- Он самый сильный. Из него обычно и выбирают королей.
     -- Он всегда был и  есть  самый  сильный?  --  Ну  как  вам  сказать...
конечно,  есть  и  другие,  которым  это  не  очень нравится. Например, клан
Дормиров. У них есть принц Кларенс. Они считают, что престол должен  перейти
к Кларенсу... Но это так сложно и неинтересно.
     -- Может  быть, это не очень интересно для тех, кто живет здесь всегда,
а мне это очень интересно. Мне ведь надо понять, что грозит вашему Густаву.
     В этот момент в приемный покой ворвались врачи с  коробкой,  в  которой
лежали спецшприцы и спецсыворотки. О чем они не уставали твердить все время,
пока заканчивали процедуры.
     Потом  девушек  и  шофера  отпустили.  Но  машины,  чтобы довезти их до
гостиницы,  в  больнице  не  нашлось.  Пришлось  идти  пешком,  впрочем,  до
гостиницы "Люкс" было недалеко.
     В  гостинице  они  подверглись  атаке небольшой группы журналистов, уже
знавших о покушении. Обнаружилось, как и следовало  ожидать,  что  в  машину
гранату кинул какой-то землененавистник, абсолютно сумасшедший, которого уже
вернули в психиатрическую лечебницу.
     В  номер  удалось прорваться лишь через полчаса, и Кора без сил рухнула
на постель. -- Я вам больше не нужна? -- спросила Вероника. Вид  у  нее  был
ужасный, волосы встрепаны, вся в пластырях, в руке пустая клетка.
     -- Я  вам  так  благодарна, -- сказала Кора. -- Извините, что я не могу
проводить вас. Но завтра я хотела бы встретиться с оракулом Провала. --  Ой,
зачем он вам?! -- Завтра, завтра я все расскажу, -- пообещала Кора.

     На  следующее  утро,  в  половине  восьмого,  в  тот момент, когда Кора
досматривала самый интересный сон, позвонил представитель Космофлота  Мишель
и  сказал,  что  заказал  завтрак в ресторане гостиницы. Так и не узнав, чем
кончился сон,  Кора  поднялась,  проклиная  планеты,  на  которых  труженики
поднимаются с пением петуха.
     Мишель   был   не   один.  Вероника  стояла  рядом,  свежая,  душистая,
пухленькая, маленькая; единственно, что  нарушало  гармонию,  --  аккуратные
кусочки пластыря, наложенные на вчерашние царапины.
     -- Как   вы   себя   чувствуете?  --  спросил  Мишель,  печальный,  как
французский мим.
     -- Все зажило или заживет,  --  ответила  Кора.  --  Главное,  что  нам
повезло.
     -- Кому  как,  --  сказал Мишель, и Кора поняла, что он имеет в виду. А
Мишелю хотелось об®яснить причину своей печали, но он был деликатен и потому
промолчал.
     Они прошли в длинный низкий зал ресторана. Завтрак никуда  не  годился,
потому  что  Мишель  поселил  Кору  в самом шикарном отеле "Люкс", в котором
повара  старались  придерживаться  британских  колониальных  традиций.  Кора
представила  себе  гнев  Милодара,  когда  тот узнает о расходах, понесенных
организацией из-за расточительности Космофлота.
     Британские колониальные традиции  выразились  в  овсянке  и  яичнице  с
беконом.  Но овсянка здесь изготовлялась из куколок каких-то мелких бабочек,
а яичница из яиц ящерицы куруаны. К счастью. Кора узнала об этом  заранее  и
ограничилась  жидким  "импортным"  чаем и вчерашней булочкой. Зато труженики
Космофлота накинулись на бесплатный завтрак, словно специально голодали  две
недели.  Чтобы рассеять возможные сомнения Коры, Мишель смущенно сказал, что
стоимость питания включена в представительские  расходы,  а  Вероника  давно
мечтала отведать жареных яиц куруаны.
     -- Кора, -- признался Мишель, уже к ней расположенный. -- Я тебе должен
сказать,  что забочусь о твоих интересах по официальному запросу ИнтерГпола.
По официальному. Иначе нельзя -- если бы я сделал что-то втайне, меня  сразу
бы  выслали,  потому  что  здесь  и без того подозревают, будто я не столько
агент Космофлота, сколько агент ИнтерГпола. Это смешно, правда?
     Но глаза Мишеля не смеялись. Кора поняла, что он и на самом деле  агент
ИнтерГпола, и послушно посмеялась за него.
     -- Вероника  рассказала,  что  вы  вчера  болтали  о  кланах и о принце
Густаве. Наивно болтали, по-женски.
     -- Да, конечно,  ничего  интересного,  --  ответила  Кора,  и  Вероника
радостно улыбнулась. В отличие от землянина Мишеля, она была пуганой местной
жительницей.
     -- И  куда вы хотели бы с®ездить? Какие достопримечательности вы хотели
бы увидеть? Водопады? Заповедник сов?
     -- Пока  что  меня  интересует  одна   достопримечательность   --   так
называемый оракул Провала. Когда можно его посетить?
     -- Я  уже  звонил  ему  с  утра,  -- сказал Мишель, признавая этим, что
заранее обсудил проблему с Вероникой. -- Он согласен вас принять сегодня.  В
одиннадцать-двенадцать.  Обычно  к нему записываются за год. Вероника нервно
разгладила скатерть. -- Может быть, вам  не  стоит  с  ним  встречаться,  --
предположила она.
     -- Почему? Он мне нужен как свидетель по делу, которым я занимаюсь.
     -- Он   злобный  реакционер.  --  Вероника  перешла  на  шепот.--  Всем
известно, что он предсказывает те бедствия,  которые  выгодны  сильным  мира
сего. Буквально до смешного... Ну скажи, Мишель, скажи!
     -- Разумеется,  он  очень  популярен,  --  осторожно  произнес  Мишель,
предварительно оглянувшись. -- И влиятелен. Но  в  конечном  счете  Вероника
права.  Многие  убеждены, что он находится на содержании у некоторых сильных
кланов.
     -- Точнее, у клана Дормиров, к которому принадлежит принц  Кларенс,  --
уточнила Вероника.
     -- Соперник Густава? -- Кора уже начала вживаться в местную политику.
     -- Именно  так!  -- сказал Мишель. -- Но все это было бы только смешно,
если бы он врал.  Но  он  угадывает!  Угадывает  важнейшие  события!  Вы  не
представляете, насколько ему у нас верят.
     -- До  смешного,  --  сказала  Вероника.  --  Я человек несуеверный, но
иногда поражаюсь его ловкости. Может  быть,  за  этим  что-то  есть...  Ведь
экстрасенсы существуют?
     -- Пока  что  в  Галактике  я  их не встречала, -- ответила Кора. -- Ни
одному из экстрасенсов  не  удалось  нарушить  законов  физики.  А  это  уже
утешает.
     -- Жалко,  --  призналась  Вероника.  -- Я в школе не выносила физику и
всегда надеялась, что найдутся какие-нибудь волшебники или маги, которые эту
проклятую физику отменят. -- Заодно с грамматикой? -- спросила Кора. --  Ах,
-- согласилась  Вероника,  --  вы говорите, словно льете мед на мои раны! --
Так что же он предсказывает? -- спросила Кора. -- Он предсказывает  неурожаи
и засухи... -- пискнула Вероника. --Ну уж и засухи!
     -- У  него  на  зарплате  заместитель директора метеоцентра, -- сообщил
Мишель. -- Только об этом нельзя говорить.
     -- Убьют? -- спросила Кора.
     -- Нет, высмеют, а потом посадят в сумасшедший дом. -- Дело так плохо?
     -- Плохо настолько, что когда оракул вечной жизни... -- Как вы сказали?
     -- Официально его зовут Амитаюс, Будда вечной жизни... Так  вот,  когда
он  предсказал  в  прошлом  году  пограничную  войну  между двумя небольшими
кланами, то оба клана собрали армии и начали пограничную войну.
     -- А когда он предсказал  прорыв  плотины  в  Горноречье?  Помните?  --
сказала Вероника.
     -- К  сожалению, помню. Плотина рухнула. От взрыва. И кто ее взорвал --
так и не выяснили. А предсказание  сбылось  --  и  это  главное!  И  погибло
несколько сот человек.
     -- Одни  его любят и трепещут... -- сказала Кора. -- А другие ненавидят
и тоже трепещут, -- сказал Мишель, который,  как  землянин,  имел  право  на
скептическое мнение. Вероника положила ладонь на его руку, чтобы остановить.
-- Здесь  всюду  уши,  --  прошептала  она.  --  Оракул  любит  выступать по
телевизору, читать  лекции,  заколдовывать  воду,  предсказывать  результаты
местных выборов... Но главное его выражение: "Я никогда не ошибаюсь!"
     -- "И  если  я  предскажу день своей смерти, то умру в тот же день", --
закончила цитату Вероника.
     -- И я убежден, что в королевстве есть тысячи людей, которые желали бы,
чтобы он сделал такое предсказание, -- тихо сказал Мишель,  изучая  узор  на
скатерти.
     -- Скорее  всего  не  дождетесь,  --  сказала  Кора. -- Такие люди себя
берегут.
     -- Боюсь, что так, -- согласился Мишель. -- Ну что ж, поехали?
     Когда они вышли в обширный, но низкий холл гостиницы, Вероника, все так
же вполголоса, обратилась к Коре:
     -- А о чем вы его хотите спросить? Если это не секрет?
     -- Для вас не секрет. Этот оракул  об®явил  даме  Рагозе  и,  возможно,
другим лицам, что принца Густава убьют во время ВР-круиза.
     -- Все  знают об этом! -- подтвердила Вероника. -- Я сама, кажется, вам
об этом говорила.
     -- Но меня интересует -- откуда он получил такую информацию, -- сказала
Кора. -- Оттуда, -- показал Мишель пальцем в потолок. Он  пропустил  Кору  в
дверь.
     -- Милый  Мишель,  --  сказала  Кора.  --  Подобно вам, я верю в законы
физики, а они  гласят:  слухи  и  сплетни  распространяются  от  человека  к
человеку без посредства высших сил, которые заняты своими делами. -- Хорошая
теорема,   --  согласился  Мишель.  --  Аксиома,  --  возразила  Кора.  Было
прохладно, собирался дождик. Мишель нервно раскрыл зонт,  потом  закрыл  его
снова. Кора спросила: -- А где ваша машина?
     И  по тому, как вздрогнул Мишель, поняла, что допустила бестактность. И
тут же вычислила -- какую. Кора