илы так огромны, что немыслимо человеческими
словами передать этот опыт в книге. Наиболее определенный из этих опытов
был проделан в изоляции ванны с приемом ЛСД. Но сначала опишу назначение
первоначальных опытов в ванной.

  Когда я был в Национальном институте ментального здоровья в Бетесде, штат
Мэриленд, и в 1954 г. работал в области нейрофизиологии мозга, я задумал
поставить новые эксперименты.
  Кратко, прежде нейрофизиологи, включая проф. Фредерика Бремера (Брюссель)
и д-ра Хорэси Мэгаун (из UCLA) построили гипотезу, что при этих опытах мозг
остается в спящем состоянии, т.к. отсутствуют внешние стимулы, приходящие
через конечные органы тела. В опыте предстояло изолировать человека от всех
внешних раздражителей, насколько это физически возможно, и посмотреть
результативное состояние.

  Я решил использовать для этого погружение в воду, применяя маску для
дыхания, поддерживая в воде нейтральное среднее положение, подобно
уменьшенному эффекту гравитации. Одновременно были изолированы все
источники звука, разница температур в различных участках тела насколько
можно уменьшена, отрезаны все источники света и все помехи от одежды
устранены.
  По совпадению, в маленьком здании, в звуконепроницаемой комнате, был уже
установлен бассейн. Единственно, что я изменил, - сделал клапан контроля
температуры потока воды, протекающей через бассейн. Ее необходимо было
поддерживать на уровне 34 0 С. Я провел много экспериментов, чтобы
установить эту особую температуру. При такой температуре в воде ни холодно,
ни жарко. Тогда при отсутствии движения вода "исчезает". В результате
появляется ощущение, что плаваешь в пространстве почти свободным от
гравитации.

  Со времен второй мировой войны, я изучил человеческое дыхание и
кислородные маски и знал кое-что о требованиях дыхательной системы. Я
разработал технические детали. Было испытано 15 или 20 различных видов
подводных масок, предоставленных Военно-морским флотом и ни одна из них не
оказалась достаточно удобной. Поэтому необходимо было разработать свою
собственную маску из каучука, которая закрывала бы всю голову и плотно
прилегала к шее. Она была оснащена двумя дыхательными трубками, идущим к
специальным клапанам сбоку бассейна. Это позволяет длительно поступать
воздуху и отводить воздух, выдыхаемый из легких, без накопления углекислого
газа и без истощения кислорода в системе. Я быстро обнаружил, что мое тело
имеет различную плотность, что мои ноги и голова имеют тенденцию тонуть.
Значит надо было разработать перемычку из очень гладкой высококачественной
резины, используемой в хирургии, чтобы поддерживать ноги в нужном
положении, не допуская их соприкосновения со дном. Положение головы в воде
регулировалось определенным количеством воздуха в головной маске. После
целого ряда таких технических усовершенствований, я, наконец, получил
способность поддерживать нейтральную плавучесть, как раз ниже поверхности
воды в бассейне. Позднее такие опыты и переживания были названы "потерей
чувствительности". Никогда больше я не находил такого эффекта потери. При
отсутствии стимулов извне было найдено, что это быстро компенсируется
обострением сознания и увеличением чувствительности, что равноценно
внешнему стимулу. В течение первых нескольких часов я совсем не имел
склонности ко сну. Первоначальная теория была неверной. Оставаться в
бодрствующем состоянии можно и без внешнего стимула. Через несколько
десятков часов таких опытов, я открыл феномен, прежде описанный в разной
литературе. Я прошел через состояние дремоты, состояние, похожее на транс,
мистическое состояние. Я был полностью сконцентрирован. Ни в один момент я
не терял сознания проводимого эксперимента. Определенная часть меня
постоянно знала, что я был погружен в воду в бассейне в темноте и молчании.
Я прошел через опыты, в которых другие люди, казалось присоединились ко мне
в этой темной и молчаливой среде. Я мог фактически видеть их, ощущать их и
слышать, В другие моменты я прошел через ряд призрачных состояний,
очнувшись от влияний, как их сейчас называют, которые я наблюдал. Иногда я,
кажется, настраивался на связь, находящуюся обычно ниже нашего уровня
сознания, связь с цивилизацией за пределами нашей. Я потратил часы, работая
над своими собственными помехами, мешавшими мне понять самого себя на моем
жизненном пути. Я проводил часы в концентрации и созерцании, но зная, что я
делаю. Только потом, я прочитал, что состояния, близкие к достигаемым мной,
можно достичь другой техникой.

  В 1958 г. я покинул Национальный институт ментального здоровья и переехал
на Виргинские острова. До 1964 г. я не смог организовать другой бассейн ЛСД
и получить необходимые уединения и изоляцию в эксперименте. Я быстро
обнаружил, что использовать маску нет необходимости при применении ЛСД. С
тех пор, как стала доступной морская вода, я открыл, что могу держаться на
поверхности воды, при этом рот, нос и глаза находятся на воздухе. Я увидел,
что могу держаться на поверхности воды, сложив руки за шеей с локтями,
разведенными под водой в стороны. Я позволил своим ногам свободно свисать
от колен и бедер в соленой воде. Эта процедура увеличения плотности воды
позволила значительно упростить систему дыхания и увеличила чувство
свободы. Эта вторая ванна или бассейн имела 8 футов в глубину и 8 футов
(2,44 м.) по сторонам. Это давало немного больше пространства, чем в
предыдущем бассейне в Институте ментального здоровья. Как только ванна была
установлена и оснащена системами контроля требуемой температуры окружающего
воздуха, а комната полностью затемнена, я приступил к получению ЛСД.

  Через своих коллег я узнал, что в то время можно было легально получить
ЛСД, имея разрешение Национального института ментального здоровья. Имея,
еще пять лет назад разрешение, я смог получить ЛСД прямо из фирмы "Сандоз"
( швейцарская фармацевтическая фирма, сотрудник которой, Альберт Хоффман в
1938 году открыл ЛСД - прим.ред.) через соответствующие каналы. Я
предполагал испытать ЛСД на дельфинах, чтобы лучше изучить свойства этого
вещества и некоторые физиологические опасности его использования. Было
быстро обнаружено, что для дыхания водных млекопитающих вещество не
представляло никакой опасности. Каждый из шести испытуемых дельфинов
кажется был в хорошем состоянии и не имел никаких проблем, связанных с
дыханием, деятельностью сердца, и активностью в плавании.
  Эти эксперименты придали мне смелость проверить вещество на себе.

  Насколько я выяснил из литературы, ни одно из опубликованных сообщений не
рассказывало о приеме ЛСД в одиночестве, тем более в таких суровых условиях
физической изоляции. Я вспомнил Меморандум, принятый в начале 50 годов
Национальном институте ментального здоровья, предостерегающий людей не
принимать ЛСД в одиночестве. В нем приводилось подробные случаи приема в
одиночестве ЛСД людьми, становящими после этого параноиками. Они проходили
через переживания, пытающиеся поглотить их самих. Это было плохое
препрограммирование для моих намерений. Мне предстояло работать одному на
свой собственный страх и риск. Я получил в помощь "свободного человека",
который предупреждал все случайные вторжения в эксперимент. Ни один не был
допущен в лабораторию, пока он длился.
  За два следующих года, я провел 20 хороших экспериментов.

  Эта серия была ограничена национальной негативной программой против ЛСД,
начавшейся в 1966 г. Работа не могла быть продолжена при новых законах. В
это время каждому исследователю предложили вернуть ЛСД в фирму "Сандоз",
(что я и сделал).

  Как я упомянул выше, у меня было много страхов относительно первого
опыта. Прежде я имел два путешествия с гидом. Я соприкоснулся со смертью и
поэтому имел глубокое уважение к программам ниже уровней сознания, что
могло означать летальный исход. Преодолев свой страх смерти, я боялся не
телесной смерти, это было проникновение в пространства, в которых я мог бы
потерять контроль и из которых я не мог бы выбраться.
  Другими словами, более страх психоза, чем смерти двигал мной в то время.

  Несмотря на эти колебания и страх, однако, я принял 100 микрограмм и
погрузился в бассейн. В первом опыте я посвятил большую часть времени
изобретению основного положения о том, как сделать будущие эксперименты
более надежными, безопасными. Я провел около часа в бассейне, исследуя,
будут ли продолжать работу мое сердце и дыхание, если я покину тело. Я
быстро выяснил, что под влиянием ЛСД, если человек находится в приятном
расслаблении, его сердечная деятельность и дыхание становятся
автоматическими и ему не надо беспокоится об этом. Я также скоро понял,
что, если сложить руки сзади шеи локтями в сторону, нет никакой опасности
вывалиться из ванны. Я узнал также, что если человек поворачивается,
наклоняется или откидывает голову слишком далеко назад, соль, проникшая в
его глаза или нос, быстро низвергает его из любого состояния выхода из тела
назад в ванну. Если и имелась какая-либо опасность при приеме ЛСД, то
телесные программы "критической деятельности", так называемые программы на
выживание, должны будут активизироваться и я бы вернулся невредимым в
ванну, где бы ни находился. Это дало уверенность в моей способности выжить
и выполнить остальные эксперименты.

  Таким образом, я смог установить основное положение - имей уверенность,
что тело продолжает выполнять свои функции, оставь его пока и иди в другие
пространства. В критическом случае, ты вернешься в свое тело. После этих
первоначальных установочных экспериментов, я потерял свой страх проведения
экспериментов в далеких мирах.

  В прежних опытах в ванной без ЛСД, я открыл, что, хотя и не видел своего
тела, я все же не терял реальности его. Способы отыскания своего тела
представлялись иными, через видение и слышание.

  Это также связано с использованием ЛСД. В этом первом 24 опыте, я
погрузился в ванну и выходил из нее 5 или 6 раз в течение 12 часов, вновь
подтверждая мое общее восприятие тела и увеличивая мое осознавание
жизненных процессов. Задолго до этого, я установил так наз. эффект пузыря.
Пока вода протекала через ванну не существовало никаких проблем с уринацией
(мочевыделением). В ранних экспериментах в 1954-1958 г.г., я узнал, что
если человек в целом ослабляет внимание на проблеме мочевыделения, мочевой
пузырь автоматически освобождается примерно каждые 15 минут. Первое
мочевыделение испытываемое в этих условиях, удивительно. Это чувство
полного наслаждения истечения мочи после первоначальной реакции на
освобождение от сдерживания, налагаемого цивилизацией. В конце концов
человек даже не замечает опустошения мочевого пузыря. В то время, когда я
проводил эти эксперименты, я находился на повышенной протеиновой диете и не
имел никаких проблем с фекалиями. Я намеренно устранил из своей диеты
углеводы и крахмал, чтобы прекратить образование фекалий и газов. Прежние
эксперименты в Cal Tech во времена моего студенчества и изучения медицины
показали, что высокая протеиновая диета добавляет телу много энергии,
биологической энергии, которая используется в сфере ума при нахождении в
ванной.

  Во время моего первого опыта с ЛСД в ванной я быстро обнаружил, что
покинуть тело и выйти в новые пространства очень легко. Это было много
легче, чем в первых двух странствиях с гидом. Отсутствие отвлекающих
стимулов позволило мне программировать любой вид странствия, который я мог
предположить. Эта свобода от внешней реальности явилась совершенно
положительным пунктом, а совсем не отрицательным. Можно прийти куда угодно,
согласно своему воображению и желанию.

  Если человек имел уверенность, что он будет принят другими существами,
другими сущностями, войдет в состояние, в которых он может потерять
контроль, то так и случилось. Поэтому в первых странствиях я имел дело со
страхом "потерять контроль". Я скоро обнаружил, что небольшая доля
беспокойства - хорошая вещь. Если страх в этих странных и удивительных
пространствах доходил до определенного уровня, я автоматически возвращался
в свое тело. Проблема входа при возвращении была решена знанием или твердым
убеждением, что при достаточном ощущении страха, я смогу вернуться в свое
тело (отчет Monroe R.A., библиография).

  Таким образом, я извлек два основных постулата для дальнейших странствий.
ПЕРВЫЙ состоял в том, что тело может позаботиться о себе, когда человек его
покинул. ВТОРОЙ - человек может вернуться в свое тело, если дела снаружи
принимают опасный оборот. Позднее я обнаружил, что так как моя терпимость к
страху возросла, я смог дольше оставаться в этих пространствах. Я также
узнал, что должен не возвращаться в свое тело в ситуациях интенсивного
страха, а пройти через него и войти в другое пространство. Так как мой
навык в плаваниях и полетах и моя тренировка усовершенствовались, я смог
таким образом двигаться используя преобразованную энергию страха в другие
виды энергии. В конце концов я смог устранить страх, как неизбежность и
смог продвигаться в пространствах без него. Новые пробуждения сняли старые
невротические страхи. Реализовалось превращение отрицательной энергии в
положительному. В своем первом странствии при эксперименте в ванне с ЛСД я
попал в совершенно черное, совершенно безмолвное пустое пространство без
тела. Чернота протянулась безгранично во всех направлениях. Молчание
существовало беспредельно во всех направлениях и я оставался
сконцентрированным в единственной точке сознания и ощущения. Но было ничего
в мире, кроме моего центра, меня самого и черноты, и глубокого молчания.
Заимствуя термин из стенографии, я назвал его "точкой абсолютного нуля".
Она стала исходной точкой, куда я мог вернуться, в случае, если вещи
становились слишком хаотическими или слишком стимулирующими в другие
пространства. Она была центральным ядром меня, моей сущностью в мире без
звезд, галактик, существ, людей, без других интеллектов. Это было мое
безопасное место. Очень трудно сказать, как долго по земному времени я
оставался в этом месте, в моем первом странствии. Я оставался достаточно
долго, чтобы изучить его и использовать как исходное место, в которое я мог
вернуться. Это была нулевая точка огромной системы координат, ведущая в " N
" различных измерений в " N " различных направлений из этого пункта. Эта
точка казалась результатом моей научной тренировки. Я должен был иметь
исходный нуль, откуда я мог двигаться в различных направлениях, нуль, куда
я мог вернуться.

  Я желаю подчеркнуть, что этот нулевой пункт не был в моем теле, а
находился в мире не содержащем ничего, кроме молчания и черноты. Он
находился вне тела, вне мира, который мы знаем. Как я узнал позднее,
иллюзия черноты и молчания означает, что я все еще придерживался обычных
познавательных способностей тела. Я все еще придерживался идеи черноты,
идеи безмолвия, идеи центральной точки личности и сознания.
  Позднее в этом отпала необходимость, за исключением критических
состояний, когда я нуждался в отдыхе. В те моменты я мог вернуться в
нулевую точку. Нулевая точка - полезное место. Это не отделение от
чьих-либо прежних идей, а отделение от тела. Это пространство, которое все
же представляет черноту и молчание ванны, но тело не существует. Однако
человеческое "я" - самосознание существует. Во время первого путешествия, я
также определил другие виды убеждений, верований, с которыми
экспериментировал. Я хотел попытаться проникнуть в другие миры,
отличающиеся от нашего, миры, которые не обязательно существуют
соответственно моему убеждению, но которые мог бы вообразить. Сначала это
было испытание гипотезы - что человек считает истинным, становится
истинным.
  Перед странствием, я не верил в эти миры и пространства, но я убедился в
их существовании. Во время моего странствования с помощью ЛСД и ванны, я
затем принял эти убеждения, верования за правду. После странствования я
отключился и смотрел на случившееся, как на постановку опыта, на результат
моего убеждения. Например, я предполагал, что существуют цивилизации,
помимо нашей, что есть существа в нашем мире, которые мы обычно не можем
обнаружить, но они есть и имеют свои пути вне пределов нас. Внезапно я был
ввергнут в эти пространства. Я вел себя, как центральная точка сознания,
чувствования. Я двигался в пространстве, в которых обитали существа много
больше меня, так что я был пылинкой в луче их солнца, маленьким муравьем в
их мире, единичной мыслью в огромном уме или маленькой программой в
космическом компьютере. При моем первом вступлении в эти пространства, меня
несло, толкало, мчало, кружило, крутило в общем ритме течениями, которые я
не мог понять, течениями огромной энергии, фантастического света и
колоссальной силы. Все мое существо чувствовало угрозу, так как меня
швыряли через эти огромные пространства огромные существа. Волны такой же
силы света, звука, движения, колебания интенсивной эмоции неслись в
измерениях пространств за пределами моего понимания. В первый раз,когда это
произошло, меня охватила сильная тревога и я быстро ринулся назад в свое
тело.

  Затем меня охватило сильное возбуждение и я пошел ввысь, будучи в своем
теле. Я вышел из ванны, прошел на свет солнца, глядя на небо, остро
переживая тот факт, что я являюсь человеком на планете. В первый раз, со
времен детства, жизнь была для меня так любима, солнце, море, воздух, я все
любил и ценил. Мое тело было драгоценным. Мои переживания энергии и
крайнего воодушевления продолжались. Я сидел и созерцал чудо нашего
творчества, созидания нашей планеты. Час или более спустя, я вернулся в
ванну и установил другие режимы.

  С меня уже было достаточно огромных пространств с огромными существами.
Сейчас я намеревался прийти в контакт с другими системами жизни, ближе к
нашему собственному уровню, но все же чуждым нам. Я проник в сферу странных
форм жизни, не ниже, не выше человеческого уровня, но странных существ,
чуждых форм, обмена веществ, форм мышления и т.д. Эти существа напоминали
мне виденные мной в Тибете рисунки богов и богинь, древнегреческие
изображения богов, некоторых монстров с выпученными, как у насекомых
глазами из научной фантастики. Некоторые из этих форм были в виде
жидкостей, иные в виде светящихся газов, а другие в твердом состоянии
"организмов". Огромное разнообразие форм жизни в мире проходило передо
мной. В этом особом пространстве они не затрагивали меня, а я их. Я был
только наблюдателем. Они, кажется, не сознавали моего присутствия и
продолжали заниматься своими делами, не мешая мне и не обращая на меня
внимания. Я был наблюдающей точкой в их мире, не вовлеченный в него, а лишь
знакомящейся с их образом жизни и регистрирующей это каким-то образом. Я
снова вернулся в тело, полный уважения ко всевозможным разнообразным формам
жизни, которые могут существовать в этом мире. Я был охвачен благоговением
к разнообразию созданий, разнообразию интеллектов, которые существовали в
нашей вселенной.

  Следующие путешествия я предпринял в свое собственное тело, разглядывая
различные системы органов, клеточные скопления и структуры. Я путешествовал
среди клеток, наблюдая их функционирование и осознавал, что в пределах
меня, они являются грандиозным скоплением живых организмов, каждый из
которых является частью меня. Я путешествовал через мозг, наблюдая нейроны
и их деятельность. Я странствовал по сердцу, наблюдая пульсации мышечных
клеток. Я проходил через кровь, рассматривал деятельность белых кровяных
телец. Исследовал свой кишечный тракт, знакомясь с бактериями и слизистыми
клетками стенок. Я углубил свои исследования и ознакомился с образованием
клеток спермы. Затем я быстро проник во все более и более малые измерения
до квантового уровня и наблюдал игру атомов в их собственных огромных
мерах, их обширные пустые пространства, фантастическими силами,
удерживаемые у каждого отдаленного ядра с их орбитальными облаками
электронных силовых полей и элементарными частицами, прорывающимися в эту
систему из внешних пространст