". На этом скальном
плацу можно отрабатывать практически все приемы, встречающиеся в горах
на скальном рельефе. Четверо второразрядников двумя связками двигались с
попеременной страховкой. Закрепили на выступе веревку и начали
спуск. Выступ оказался "живым". Его ребята при спуске нагрузили и,
камень упал, увлекая их за собой. Результат падения - тяжелейшая травма
головы у одного, и проникающее ранение грудной клетки у другого.
Помощь спасателями была оказана. Пострадавшие отправлены в больницу.
В альпинизме имеется "институт" разбора и анализа несчастных случаев.
По моему мнению специалисты, собираемые в комиссию из многоопытных
инструкторов с высокой спортивной квалификацией, довольно объективно
могут проанализировать причину несчастного случая и дать рекомендации на
будущее. Анализ этих комиссий сокращал повторения непростительных
ошибок. На основе материалов комиссий дописывались правила поведения людей
в горах. Комиссия внимательно рассмотрела эту аварию и пришла к
выводу, что травм могло и не быть, если бы инструктор сам проверил
место проведения занятий. Павел же занял место наблюдателя. Но цепочка
нарушений, увы, началась раньше. Начальник учебной части альплагеря не
должен был назначать Павла тренером разрядников, из-за его малого
инструкторского опыта. Павел это положение тоже знал, но очень хотелось.
После случая с травмами на занятиях комиссия принимает решение, которое
должно цепочку нарушений прервать: "запретить инструктору работать с
учебными подразделениями в текущем году". Ошибки в горах чреваты, а
правила написанные кровью желательно выполнять. Однако цепочка нарушений
законов гор продолжилась, и окончилась она весьма трагично. Руководитель
учебного процесса в альплагере уговаривает начальника КСП проигнорировать
решение комиссии и, мотивируя нехваткой инструкторов, допустить к
дальнейшей работе провинившегося инструктора. Мало того, он выпускает в
течение месяца, на восхождение инструкторов, работавших с учебными
отделениями. Участники ходили на восхождения без наблюдения тренеров.
Вышли на очередное восхождение Павел с другим инструктором Михаилом и
на этот раз, бросив подопечных. Маршрут был у них заявлен высшей
категории трудности на вершину Вольная Испания. Это один из сложных и
красивых путей на вершину. Начинается маршрут с высокого ледового плата,
где обычно перед штурмом вершины организовывается бивуак. С него
просматриваются все детали пути восхождения - вначале подход по крутому
льду с преодолением бергшрунда1, затем почти четыреста метров сложного
лазанья по вертикальной скальной стене, а потом через снежный гребень
выходишь на вершину. Технически сложный, но очень привлекательный маршрут.
Ежегодно одна- две группы смельчаков высокой квалификации совершают
восхождение по этому пути. Интересно, что из четырех маршрутов высшей
категории на эту вершину, маршрут Мышляева2 (руководитель группы
первопрохождения) самый трудный, но и наиболее безопасный. После выхода
на вершину восходители спускаются обычно по простому пути, где ходят
младшие разрядники. Здесь, в основном, движение по леднику покрытому
снегом, крутизна небольшая. С вершины можно спуститься за 2-3 часа.
Утром на спасательный пункт по радио поступает информация от
чехословацких альпинистов, о том, что в районе, где они находятся, под
вершиной Вольной Испании один "мальчик" упал в трещину под маршрутом.
Через двадцать одну минуту спасательный отряд выехал в сторону альплагеря
"Джантуган". За два с половиной часа поднялись почти бегом по крутой
морене к бивуаку "Рыжие камни". Встречаем там чехословаков, а с ними
Павел. Останавливаюсь. Остальной отряд с врачом бегут вверх дальше.
Спрашиваю у него подробности случившегося, хочу уточнить место, где
находится пострадавший. Павел что-то мямлит. Вытаскиваю блокнот. Даю
ручку. Рисуй. Смотрю, рисует склон вправо от горы. А это спуск с
вершины. На склоне рисует трещину и отмечает место, где находится Михаил.
Столбенею. Начинаю расспрашивать подробней. Рассказывает, что вместо
заявленного маршрута они пошли по более легкому. Вышли с бивуака затемно в
три часа ночи, и очень торопились. Ведь, если бы их кто-то увидел, они
не смогли бы занести в мастерскую "клеточку" маршрут высшей категории. И
обман они спланировали. Михаил шел первым в связке. Перешел бергшрунд
по снежному мосту и начал принимать через ледоруб партнера. В момент
прохождения снежного моста Павел проваливается. Страховка через воткнутый
в снег ледоруб не выдержала и Михаил катапультировал в трещину. Задаю еще
вопросы:
  - Пойдешь со мной доставать Михаила?
  - Нет, я побился.
  - Где болит?
  - Бедро.
  - Снимай штаны!
  Внимательно его осматриваю. Кроме нескольких незначительных царапин
ничего. Еще раз предлагаю идти наверх со мной. Молчаливый отказ. Да,
перед этим, он пробормотал, что с Михаилом в трещине переговаривался, а
когда тот замолк, с помощью ледобуров и веревки выбрался на поверхность.
Рванулся я бегом один вверх по леднику, затем по ледопаду на плато.
Ведь спасатели, рискуя собой, будут искать Михаила в бергшрунде под
маршрутом Мышляева, а в это время дня именно сюда, минуя стену, падают
камни с вершины. Единственной моей целью было остановить мужиков и
направить их туда, где действительно находится Михаил. Выскакиваю на
плато. Ребята уже подошли к краю трещины. Кричу. До ребят метров
шестьсот. Долго не могли понять, почему я их направляю в бергшрунд на
маршруте третьей категории трудности. Наконец поняли. В бессилии падаю в
снег. Выдохся. Спасатели подошли к бергшрунду. Спустились в трещину на
глубину 25 метров и увидели там заклиненного Михаила. Достаточно было
вырезать, лежащую в клапане рюкзака радиостанцию и стало возможным поднять
на поверхность тело погибшего. В трещине на Михаиле лежала веревка и
выше метров семи над ним узел "проводник", который был на Павле ранее
закреплен. Это означало, что он отстегнулся, не спустившись к своему другу
и, спасая себя, ушел. Объяснить это невозможно. Цепь замкнулась.


  1 Бергшрунд-подгорная трещина в верховьях ледника

  2 маршрут Мышляева- маршрутам присваиваются имена руководителей групп
первопроходителей


  РИСК РАДИ ТРАДИЦИИ


  Принимать какое-либо решение всегда ответственно. Во много раз
ответственней принимать решение, связанное с жизнью человека. А спасателям
приходится принимать решение о прекращении поисковых работ, сознавая, что
завтра ему придется смотреть в глаза родственникам, близким друзьям
пропавшего. Думаю, это можно делать только, исчерпав все возможности и
только самому убедившись, что дальнейшие работы могут привести к новым
жертвам.
  По опыту многих лет работы в горах, знаю, что наиболее подходящее время
для восхождения на Ушбу - это конец июля, начало августа. Обычно, когда
приходят альпинисты за советом о состоянии маршрута к спасателям, а
особенно, на такие вершины как Чатын, Шхельда, Ушба - стараешься дать
максимально полезную информацию. К нам стекаются от восходителей самые
свежие сведения, да и сами спасатели имеют возможность, совершенствуясь,
делать спортивные восхождения. Конечно, беседуя о сложных маршрутах,
всегда внимательно присматриваешься и прислушиваешься к собеседнику, ведь
твоя рекомендация может стать решающей во время восхождения. Важен анализ,
как предварительных тренировочных восхождений, так и психологическая
подготовка спортсменов, идущих на сложный маршрут. Порой бывали тяжелые
собеседования. Мне, делая вывод из этих бесед, приходилось иногда не
рекомендовать выходить на желанную гору. Всегда это воспринималось
сиюминутно, как несправедливость.
  Так случилось и в этот раз. Группа спасателей прошла за несколько дней до
состоявшегося разговора, траверс Ушбы. Заявку на этот маршрут подала
группа харьковчан. Состояние траверса было опасным - свежий снег, огромные
карнизы. Прошли маршрут ребята тяжело, пришлось даже посылать поддержку к
перевалу Бечо, чтобы облегчить возвращение уставшим после восхождения
альпинистам. Поэтому, исходя из состояния маршрута, я вынужден был
рекомендовать ребятам воздержаться пока от восхождения, тем более, что в
составе группы двое второразрядников. Хотя формально по правилам
спортсмены второго разряда могли идти на маршрут 5А категории сложности.
Но Ушба, как первая пятерка, и при тяжелом состоянии маршрута, конечно
неудачный выбор. Это и высказал Володе, давнему моему приятелю, коллеге по
высотным работам. Ребята, с которыми он собрался на гору, работали с ним
в одной бригаде высотников. Может быть поэтому были какие-то
обязательства, мечты, не знаю, но земляки, несмотря на предупреждение, вс„
же вышли на восхождение.
  Рассказывая о восхождении, Вячеслав отметил, что после ночевки на
"подушке" Северной Ушбы (это снежное плечо, где обычно останавливаются на
ночевку восходители) двумя связками двойкой и тройкой утром они вышли на
маршрут. Прошли выступающие скалы, сначала тройка Вячеслав, П„тр и Степан,
а затем двойка - Володя и Илья. После этого начали двигаться по крутой
трехсотметровой снежно-ледовой "доске". Ушба требует от восходителей
большого внимания на каждом шагу. По моему мнению, на горе нет места, где
можно расслабиться и не
страховаться. Опасный
участок с зализанными и обледенелыми скальными выступами позади. Снежная
"доска" в зависимости от сезона, от погоды, от состояния фирна, проходится
по разному, но всегда с тщательной страховкой, просто есть куда падать.
Рассказывает Вячеслав, что во время движения его тройки они вдруг услышали
шум скользящего тела. П„тр видел скольжение, а затем и момент, когда
Володя с Ильей скрылись за перегибом... Это была авария, вернее начало
трагедии. Крики тройки повисли в воздухе, остались без ответа...
  Спускаясь по пути падения двойки, ребята вышли на снежную полку, на
которой увидели рюкзак Ильи, выпавшие вещи и детали разбившегося
фотоаппарата Володи. Дальше начинался ледовый сброс, а затем ниже и
скальный. Спускаться дальше по гребню, чтобы просмотреть путь падения,
было невозможно. Рация улетела с Володей, поэтому сообщить кому-либо о
несчастье они не смогли. Что делать? Ответ на этот вопрос сложен и
многогранен. Есть в альпинизме правила написанные кровью, есть неписаные
законы гор. Конечно, жить точно по пунктам правил невозможно, тем не
менее, согласно правилам, в отдаленный район одну группу не отправляют. В
крайнем случае выделяют наблюдателей для постоянной радиосвязи. После
пропуска двух штатных радиосвязей, спасательный отряд альплагеря обязан
был немедленно выйти к группе, не вышедшей на связь. По законам гор одному
по разорванным ледникам ходить нельзя, а группа, в которой произошла
авария, ищет пропавших до прихода спасательного отряда.
  Ребята решили разделиться. Вячеслав направился через Ушбинский ледопад, а
затем по Шхельдинскому леднику один за спасательным отрядом, а двойка
продолжила поиск. Так они решили и, Бог им судья. Две безответных
радиосвязи прошло, но почему-то альплагерь оставался в ожидании, никто не
вышел на спасательные работы. Собираться в альплагере начали вечером,
только после прихода Вячеслава. Кстати, в состав спасательного отряда
вошли курсанты и тренера школы инструкторов. На следующий день отряд ждет
прибытия вертолета, и лишь во второй половине дня спасатели вышли в
далекий путь под Ушбу. В этот день вертолет по каким-то причинам вылететь
не смог. Двойка, оставшаяся под Ушбой, как в последствии оказалось,
спустилась к "охотничьим ночевкам" в Сванетию, поставила палатку и начала
искать упавших в кулуаре, разделяющем Северную и Южную вершины горы. Это
очень опасный кулуар, в него сбрасываются все отколовшиеся камни и лед с
обеих вершин.
  Пять суток работали спасатели на склонах Ушбы. На вторые сутки были
обнаружены на скальном выступе под висячим ледником трое погибших.
Трагедия стала ясной. Петр со Степаном, обнаружив тело Ильи, попытались
вытащить его на вершину выступа. Во время их работы, обвалился ледник.
Обрушившийся лед убил ребят.
  На третьи сутки вертолет, несмотря на ураганный ветер, пробился в наше
ущелье. За штурвалом, как всегда, был Леша Севостьянов, наш дорогой
водитель спасательного вертолета. Работа пилота в горах, для которого эти
полеты являются обычной каждодневной работой, так отличается от простых
летчиков, как космонавт от директора аэроклуба. Загрузили на борт продукты
для спасательного отряда и я, вместе с начучем альплагеря, полетел на
вертолете, чтобы разобраться в обстановке. Ведь оборвалось четыре жизни.
Решение, как работать дальше, надо принимать на месте. На подл„те к
Ушбинскому ледопаду, очередной раз раскрылся вертол„тный талант Леши
Севостьянова. Он попытался развернуть вертолет направо, чтобы залететь
через Ушбинский ледопад на плато, однако ураганный поток ветра с перевала
нашу многотонную машину, как пушинку бросает в противоположную сторону
ущелья. Стою возле кабины, наблюдаю за работой пилота. Становится как-то
страшно, а Леша спокойно выравнивает машину и берет курс дальше на
Сванетию. Облетаем Ушбу с юга и с другой стороны залетаем на плато.
Короткая просьба командира экипажа: "мужики побыстрее работайте". Леша
решил все-таки приземлиться на снежное плато, а здесь четыре тысячи сто
метров над уровнем моря и вокруг скалы. Несмотря на ураганный ветер,
машина зависает метрах в полутора над ледником. Быстро выбрасываем ящики с
продуктами и выпрыгиваем из вертолета, которого сразу ветер уносит в
сторону и он исчезает за поворотом. К нам подходят спасатели, вместе,
загрузившись ящиками с продуктами, канистрами с бензином, отправляемся к
бивуаку, расположенному на плато под "забором" Шхельды. Солнце быстро
заходит за склоны гор. Должно похолодать, ведь мы на большой высоте,
однако потеплело, утих ветер, под ногами появился противный кислый снег,
насыщенный влагой. Спустя полчаса после прилета, на бивуаке собирается
весь спасательный отряд. Планируем выхода на завтрашний день. Часть отряда
продолжит поиск Володи. На прямой вопрос кто пойдет под висячий ледник
снимать тела погибших - опущенные головы, молчание. Говорю, что мне, как
профессиональному спасателю, вроде положено идти снимать трупы, но один с
тремя телами, я не справлюсь. В ответ - тишина. Вообще на любых
спасаловках старался не командовать, а тут разве можно приказать, в любой
момент могут обрушиться глыбы льда... Здесь жизнь и смерть реально
приблизились друг к другу. Риск ради чего?! Древняя традиция предков
предавать земле своих близких. Хриплые голоса двух Олегов и Миши почти
одновременно произнесли - "мы с вами". Вячеслав рванулся тоже, но я его
оставляю, хватит риска для него. Как-то обыденно произношу, что остальные
свободны. Садимся обсуждать - как нам работать, готовим веревки,
снаряжение. Принимаю решение работать с двух часов ночи до семи утра. К
двум часам ночи немного похолодает и л„д переста„т падать, а после семи
утра солнце освещает ледник и он опять активно бомбит льдом и камнями по
кулуару. В два часа ночи выходим. На плато под ногами мокрая кашица снега.
Паршиво. Подходим к ледовой стене, начинаем двигаться с попеременной
страховкой. По ходу движения крутим ледобуры, закрепляем перила. Через три
с половиной веревки выходим на снежную площадку. Траверсируем под висячим
ледником и выходим на скальный выступ, на котором лежит тело Петра,
пристегнутое к локальной петле и от не„ уходит вниз натянутая веревка, на
конце которой закреплены тела Ильи и Степана. Молча начинаем работать. С
помощью полиспаста поднимаем тела на выступ, готовим станцию для переправы
их из- под висящего над нами ледника. Смотрю на часы - 6,45. Надо уходить.
Несколько кусков льда упало рядом, осколки бьют по каскам. Неприятно,
какой-то холодок внутри. Траверсируя по скалам, возвращаемся к навешенным
веревкам. Тут немного вздохнули, сюда лед не долетает. По закрепленным
веревкам спускаемся на плато и идем к бивуаку. Тяжело опускаемся возле
палаток. Страшно хочется пить, благо ребята из отдыхавшего ночью отряда
уже завтракают. Вооружившись биноклями, они днем снова уйдут на поисковые
работы. Будут тщательно просматривать кулуар с противоположных склонов.
Спрашиваю у мужиков: - Почему чай без сахара? -
Завхоз с целью экономии продуктов выдает по одному кусочку. - Не понял,
какой завхоз на спасработах? Вообще впервые встречаю такую должность
в спасательном отряде. Переусердствовали тренера школы. Обращаюсь к
руководителю школы с вопросом. Тут же происходит сокращение завхоза в
штате спасотряда, а мужики плотно завтракают, напиваясь до отвала уже
сладким чаем. Несмотря на ночную работу, спать не хочется. После завтрака
выхожу на связь с КСП, сообщаю по радио о выполненной работе, о планах на
сегодняшний день и предстоящую ночь. Затем садимся с тренерами и по людям
разбиваем на группы ребят, кто войдет в поисковую группу, а кто в
транспортировочную. Ночью мы опять той же четверкой идем под нависающий
ледник, а за нами, через полчаса по плану должны выйти двенадцать
транспортировщиков. После того, как мы натянем канатную дорогу, начнутся
транспортировочные работы. Дорога дает возможность работать ребятам в
безопасном месте. Незаметно пролетает световой день. К сожалению новостей
по поиску нет. Как наметили, выходим четверкой в два часа ночи, с
включенными налобными фонарями. Сыро, под ногами та же снежная каша. Такое
на плато на четырех тысячах над уровнем моря ночью бывает редко. По
закрепленным веревкам быстро подымаемся на "жумарах"1. Подойдя к скальному
выступу, начинаем налаживать подвесную дорогу для транспортировки тел.
Прошло два часа работы, на зубах перетащили одно тело. Силы на пределе, а
транспортировщиков все нет. В чем дело? Где люди? Я рассчитывал, что через
два с половиной часа поднимутся все. Наконец появляется первый на снежной
полке. Да, для спортсменов, претендующих на звание инструктора, оказалось
проблемным хождение по готовым вертикальным перилам из четырех веревок.
Наверное вырождается школа инструкторов, мелькнула мысль, а может быть еще
что-то мешает. Обычно разрядник проходит сорок метров закрепленной веревки
за 5-10 минут. Ну да ладно, не до разборок. Цепляем ещ„ два тела и вновь
прибывшие, стоя в безопасном месте, вытягивают тела по подвесной "дороге"
из-под опасного ледника. Восьмой час. Прошу Жору - врача, пока мы будем
снимать локальные петли, карабины, веревки, внимательно с включенной
рацией следить за висящим над нами льдом, чтобы, если что - предупредить
нас. Рации у нас тоже постоянно включены. Наконец, уходим вниз, спуская на
плато тела погибших.
  Портится и так плохая погода, начинается снег с дождем. За спиной грохочут
падающие, отколовшиеся глыбы льда. Слава богу, никого уже там нет. Земляки
погибших альпинистов хотели продолжить поиск Володи, однако наша
рекомендация, а затем и акт о прекращении поисковых работ, в связи с
реальной опасностью для жизни спасателей, работы остановили. Отряд ушел на
юг в Сванетию и, через перевал Бечо, вернулся в альплагерь. Спустя день,
на плато приземлился вертолет Леши Севостьянова, в который были погружены
останки погибших и борт взял курс на Нальчик.


  1 Жумар-приспособление для подъ„ма по вер„вке


  СЕРДЦЕ С АРМЕНИЕЙ


  Сообщение о землетрясении в Армении меня застало дома в Киеве. Телевидение
и радио сообщали об огромных жертвах и разрушениях в городах Ленинокане
и Спитаке. Нужна помощь. Требуются люди, умеющие оказать помощь в
экстремальных ситуациях, работая в автономном режиме. Лучше других это
могут делать спасатели-альпинисты. Это понятно. В горах спасатели всегда
работают автономно. Сердце подсказало, что мы там в далекой Армении
необходимы. Тем более, тогдашний Председатель Совмина бывшего Союза
Рыжков, выступая по телевиденью как-то беспомощно, просил всех о помощи.
Стало ясно, государство людям не поможет. Созвонился с Виктором Яковиной
- директором альпклуба и Игорем Полевым - гостренером Украины по
альпинизму и, как в горах, когда возникает аварийная ситуация, ч„тко
оговорили возможность создания Киевского спасательного отряда и
воз