изился  Абдулла,  постучал  в  стенку
рукояткой револьвера. - Эй, - сказал он, - выходи. Я знаю, что ты здесь!
     Ответа не было.
     Двое наверху, стараясь открыть крышку, сломали саблю и дуло карабина.
Но безрезультатно.
     - Эй! - крикнул Абдулла. - Мужчина должен встречать смерть достойно!
     Бак молчал.
     Абдулла несколько раз выстрелил по нему в упор.
     Вслед за ним вся банда начала палить по баку из  карабинов  и  ручных
пулеметов. Но пули  плющились  и  отлетали,  оставляя  на  стенках  слабые
вмятины.
     Когда шквал огня прекратился, в баке раздался громкий смех Сухова.
     Бандиты оторопело уставились на Абдуллу.
     - Оставь хоть один патрон, Абдулла, - посоветовал Сухов, - а то нечем
будет застрелиться. Абдулла заскрипел зубами.
     - Ребята, - крикнул Сухов, - он еще в чадре? Или переоделся мужчиной?
     - Эх, гранат бы! - сказал Ахмед.
     К бывшей таможне подскакал унтер,  посланный  Абдуллой.  Он  приказал
сопровождавшему его бандиту обождать перед домом.
     Из  окон  дома  доносились  звуки  гитары.   Верещагин   пел:   "Ваше
благородие, госпожа разлука..."
     - Ты с ним поосторожней, - сказал бандит.
     Унтер снисходительно улыбнулся,  отдал  ему  поводья  своего  коня  и
решительно поднялся по лестнице, ведущей в дом...
     Верещагин был пьян и пел лежа. Увидев на пороге унтера, он  продолжал
петь: "Мне с тобою холодно, вот какая штука..."
     - Все поешь? - спросил унтер, иронически улыбаясь.
     Верещагин пел. Пьяные глаза его смотрели сквозь унтера:  "Письмецо  в
конверте погоди, не рви..."
     - Я от Абдуллы. У нас нет гранат, а у тебя, мы знаем, запас. -  Унтер
строго посмотрел на Верещагина.
     Верещагин продолжал петь: "Не везет мне в смерти, повезет в любви..."
     - Ты должен передать  нам  все,  чем  располагаешь,  -  категорически
сказал унтер. - И встать, когда с тобой разговаривает  офицер!  -  рявкнул
он.
     Верещагин замолк, удивленно посмотрел  на  унтера  и  начал  медленно
подниматься... Бандит, ожидавший унтера во  дворе,  услышал  какой-то  шум
наверху. Он поднял голову и увидел, как  унтер,  выбив  собственным  телом
раму, вылетел в окно.
     Удар оземь был сильным, однако унтер резво поднялся и, не разгибаясь,
подбежал к своему коню.
     - Ты чего? - спросил бандит.
     -  Да  у  него  гранаты  другой  системы,   сказал   он   как   можно
непринужденней и, взобравшись на коня, поскакал прочь.
     Один из бандитов по приказу Абдуллы  влез  по  лестнице  на  нефтяную
цистерну, стоявшую поодаль на  путях,  отвинтил  крышку  люка  и  заглянул
внутрь.
     Цистерна была полна нефтью.
     - Нефть! - крикнул он. - Много!
     Абдулла зловеще усмехнулся.
     Внутри бака было темно.
     Шум и крики, доносившиеся снаружи, вдруг стихли. И тогда стали слышны
слабые всхлипывания женщин.
     Сухов зажег спичку, поднял ее над собой.
     Он сидел посреди бака. Вокруг сидели женщины.
     - Только не реветь, - предупредил Сухов.
     Женщины притихли.
     Подозрительная тишина снаружи не нравилась Сухову... Спичка  потухла.
Сухов зажег еще одну, ободряюще улыбнулся женщинам. Тишина угнетала его.
     - Абдулла! - крикнул Сухов.
     Ему никто не ответил.
     - Абдулла! - позвал он еще.
     - Ну? - послышалось после паузы.
     - Там Рахимова не видно? Он должен скоро прибыть.
     - Ничего, - ответил Абдулла. - Я еще успею тебя поджарить.
     Снаружи раздался скрежет лопат о стенки бака.
     - Быстрей!..  Быстрей!..  -  подгоняли  помощники  Абдуллы  бандитов,
которые по цепочке передавали ведра с нефтью от цистерны к баку, в котором
сидел Сухов. Бак уже опоясывала канава. Больше  чем  наполовину  она  была
заполнена нефтью. Измазанные с головы до ног бандиты  опоражнивали  в  нее
ведро за ведром, поливали нефтью стенки бака...
     Метрах в двухстах от берега  качалась  на  волнах  лодка  Верещагина.
Верещагин сидел на веслах. Настасья  торопливо  бросала  в  воду  гранаты,
пулеметные ленты...
     - Житья от них нет, - ворчала она, тяжело  переводя  дыхание.  -  Тем
гранаты, этим пули, чтобы их чума унесла...
     Последним был утоплен пулемет...
     Бандиты продолжали поливать бак нефтью.
     - Быстрей, быстрей!.. Да не расплескивай, рожа! Я те морду  расквашу!
- прыгал вокруг них унтер.
     От моря к баку подошел Верещагин.
     - Давненько тебя  не  видел,  Абдулла,  -  сказал  он,  с  удивлением
наблюдая за суетней бандитов.
     - Давно, - согласился Абдулла.
     - Все кочуешь? Стреляешь?
     - Старый стал, - улыбнулся Абдулла. - Ленивый.  А  помнишь,  какой  я
был?
     - Были времена, - сказал Верещагин. - А что  это,  люди  твои,  никак
запалить что хотят?
     - Да вот забрался один приятель - не выходит.
     Тут Верещагин понял, что задумал Абдулла.
     - Федор, - позвал он Сухова. - Федор, Петруха с тобой?
     - Убили Петруху, Павел Артемьич. Зарезал Абдулла, - ответил  из  бака
голос Сухова.
     Верещагин обернулся к Абдулле. Глаза его недобро сверкнули... Но  тут
его позвала с берега жена.
     Верещагин помешкал некоторое время и все же пошел к берегу.
     - Иди, иди, - одобрительно сказал ему вслед Абдулла. -  Хороший  дом,
хорошая жена - что еще надо человеку, чтобы встретить старость?..
     Верещагин пришел домой.
     Он сидел на скамейке во дворе, а Настасья хлопотала по хозяйству.
     - Засиделись мы... Первым же баркасом  в  Астрахань  пойдем.  Могилку
сыну поправить пора. Позаросла, поди, совсем, ну кто за ней смотрит?  А  в
церкви, почитай, второй год как не были. Грех ведь. А  рубаху  наденешь  с
вышивкой.
     Настасья вошла в дом. Верещагин, очнувшись от одолевших его раздумий,
встал, посмотрел ей вслед.
     - Я как тебя в этой рубахе увижу, так сразу все в  памяти  встает.  И
как в Царицыне, в лазарете, свиделись, и как с германской ты вернулся... -
доносился из комнаты ее голос.
     Верещагин неслышно поднялся по лестнице,  повернул  ключ  в  замке  и
спрятал его под половик.
     - Паша, а ты пароход "Князь Таврический" помнишь? Ой! А в  Казани  на
ярмарке-то  как  ты  этого  штабс-капитана...  -  продолжала  говорить  за
припертой дверью Настасья.
     От баркаса к нефтяным бакам бежали  несколько  бандитов  с  огромными
факелами...
     По  пустыне  медленно  ехал  Саид.  Худое  лицо  его  было   мрачным.
Оглянувшись, он увидел пламя  и  черный  столб  дыма,  возникший  в  небе.
Постояв, он повернул коня и галопом помчался назад, к Педженту.
     Вокруг бака бушевало пламя.
     Сухов и женщины задыхались от жары. Они сгрудились,  тяжело  дыша,  в
центре бака, подальше от горячих стен.
     - Абдулла! - из последних сил  закричал  Сухов.  -  У  тебя  ласковые
жены!.. Мне с ними хорошо!
     - Я дарую тебе их!.. - также  весело  ответил  Абдулла.  -  Сейчас  я
подбавлю им огня, и тебе будет совсем хорошо!
     Женщины теряли сознание.
     А нефть подливали и подливали...
     Абдулла наслаждался. Но тут сквозь треск огня до него донесся хриплый
голос. Это кричал Верещагин с баркаса.
     - Слышь, Абдулла! - кричал таможенник. - Не много ли товару  взял?  И
все, поди, без пошлины?
     Оторвавшись от  огня,  Абдулла  увидел  на  баркасе,  среди  тюков  с
награбленным  добром,  могучую,   облепленную   мокрой   рубахой,   фигуру
Верещагина.
     - Так нет же никого в таможне. Кому платить - неизвестно. Хочешь,  мы
заплатим золотом? - спросил Абдулла.
     - Ты ведь меня знаешь, Абдулла,  я  мзду  не  беру.  Мне  за  державу
обидно! - прокричал в ответ Верещагин.
     Абдулла соскочил с коня.
     - Аристарх, - обратился он к бандиту в красной рубахе-косоворотке,  -
договорись с таможней. Аристарх выстрелил. Пуля разбила стекло рубки прямо
над головой Верещагина. Осколок стекла порезал ему лоб.
     Верещагин вытер кровь с лица и усмехнулся.
     Несколько бандитов бросились к баркасу.
     К Абдулле подъехал унтер, измазанный с ног до головы нефтью.
     - Надо отчаливать, ага, Рахимов скоро будет,  -  сказал  он  Абдулле,
склонившись к нему с седла.
     - Они и так подохнут.
     - Нет, - покачал головой Абдулла. - Я должен увидеть их мертвыми.
     Он хотел добавить еще что-то, но умолк, потому что  откуда-то  сверху
раздался голос Саида: - Абдулла, потуши огонь! Это  говорю  я,  Саид!..  Я
жду!
     Абдулла вздрогнул, повернулся.
     Бандиты замерли.
     На крыше ближайшего к бакам дома стоял Саид с пулеметом.
     - Разве мы с тобой враги, Саид! - спросил Абдулла и,  сделав  глазами
знак унтеру, упал на песок.
     Унтер вскинул  винтовку,  но  Саид,  опередив,  срезал  его  короткой
очередью.
     Абдулла перекатился за бак.
     Часть бандитов, открыв стрельбу, бросилась к дому.
     Саид залег на крыше и длинной очередью расстрелял несколько человек.
     Бандиты, разделившись на две группы, пошли в обход.
     Пламя вокруг бака опало.
     - Нефть!.. Лейте нефть! - закричал Абдулла.
     Бандиты снова бросились к цистерне с нефтью, но Саид прицельным огнем
не давал им забраться на нее.
     Обессиленный, полузадохшийся Сухов с трудом  добрался  по  внутренней
лесенке бака до люка и долго выдергивал из скобы лом, которым была закрыта
крышка изнутри. Когда ему наконец удалось это сделать, он поднялся еще  на
одну ступеньку и, упершись  головой  в  крышку,  откинул  ее.  Вывалившись
наполовину из люка, он несколько раз жадно глотнул воздух, пришел в  себя,
посмотрел вокруг, оценил обстановку...
     Саид  уже  кружил  на  коне  между   баков,   преследуемый   десятком
бандитов...
     На баркасе с упоением сражался Верещагин. Он  встречал  влезающих  на
борт бандитов то кулаком, то выстрелом, снова отправляя их в море.
     Сухов припал к пулемету. Первой же  очередью  ему  удалось  разметать
преследователей Саида. И тут  же  шквал  огня  обрушился  на  него.  Сухов
завертелся в люке, как в танковой башне, стреляя  по  бросившимся  к  баку
бандитам.
     -  Верещагин,  уходи  с  баркаса!  -  крикнул  он   что   было   сил,
воспользовавшись коротким затишьем. Но Верещагин не слышал  его,  упоенный
боем.
     Сбив огромной бочкой  двух  бандитов  за  борт  и  бросив  им  вслед:
"Помойтесь, ребята!", он продолжал перестрелку с остальными...
     Настасья выбралась из дома через окно. Плача навзрыд и  ругая  сквозь
слезы мужа, она побежала к берегу, на выстрелы.
     Вокруг бака лежали убитые. Заслон из пяти бандитов  не  давал  Сухову
соскочить с бака на землю. Остальные бандиты во главе  с  Абдуллой  решили
отступить к баркасу. Абдулла первым заметил, что баркас относит в море. Он
уже болтался метрах в двадцати от берега.
     - Пусти их... Да пусти ты их на борт!.. - кричал ему Сухов. -  А  сам
уходи!.. Уходи!.. Но в шуме боя Верещагин так и не услышал его.
     Саид, уложив  коня  за  нефтяной  цистерной,  отстреливался  от  трех
бандитов, пытавшихся с разных сторон подобраться к нему.
     Сухов задумал опасный маневр. Он подполз с пулеметом к краю  бака  и,
выждав момент, вскочил на ноги - тут же раздались выстрелы.
     Сухов дернулся, выронил  пулемет  и,  взмахнув  руками,  повалился  с
пятиметровой высоты на  песок.  Бандиты  бросились  к  нему.  Сухов  лежал
ничком, широко разбросав руки. Пулемет лежал в полуметре от него.
     Подпустив бандитов поближе, Сухов рывком  схватил  пулемет.  С  обеих
сторон загремели выстрелы. Бандиты упали, срезанные очередью,  -  на  доли
секунды Сухов опередил их.
     Бандиты во главе с Абдуллой, разделившись на две части,  бросились  в
море и полезли на баркас одновременно с двух бортов.
     От баков к берегу бежал Сухов с пулеметом  в  руках...  Только  троим
бандитам  и  Абдулле  удалось  взобраться  на  баркас.  Одних  перестрелял
Верещагин; другие, не умевшие  плавать,  попав  на  глубину,  повернули  к
берегу, где их встречал пулеметными очередями Сухов.
     Настасья, подбежав к лодке, с трудом столкнула ее в  воду  и  поплыла
вдоль берега к баркасу.
     Трое бандитов и Абдулла засели на носу. Верещагин лежал на  корме  за
тюком с коврами и стрелял оттуда, не давая людям Абдуллы спуститься в  люк
и завести мотор. Абдулла приказал поднять парус.
     Бандитам удалось выполнить его приказ,  но  это  стоило  им  жизни  -
Верещагин стрелять умел. Теперь на  баркасе  остались  в  живых  лишь  два
человека: Верещагин и Абдулла. Они были ранены. Верещагин в руку,  Абдулла
в левый бок.
     Рана, не беспокоившая Абдуллу вначале,  теперь  причиняла  страдания,
кровь лилась из нее, не останавливаясь, и уже окрасила халат от  пояса  до
подола. Абдулла тяжело дышал. Увидев ползущего в его  сторону  Верещагина,
он  выстрелил  несколько  раз  кряду,  но  промазал.  Верещагин  неумолимо
надвигался на него...
     Потерявший управление баркас медленно кружил по воде.
     Абдулла прикрыл глаза - боль в боку, затруднявшая дыхание,  и  потеря
крови дали о себе  знать.  Небо,  море,  палубные  надстройки,  Верещагин,
появляющийся из-за них  то  тут,  то  там,  сместились,  потеряли  цвет  и
очертания и слились в одну размытую цель, в которую Абдулла одну за другой
всаживал пули...
     В последнюю секунду просветления он  увидел  Верещагина  почти  перед
собой. Абдулла попытался выстрелить, но не смог - пальцы не слушались его.
     Тогда, оттолкнувшись от палубы животом и локтями, он бросил  себя  за
борт. Верещагин не стал стрелять в него. Он видел, как долго не  появлялся
на поверхности Абдулла, как,  вынырнув  на  мгновение,  он  жадно  глотнул
воздух, тотчас же погрузился в воду и опять очень долго не появлялся...
     Потом Верещагин увидел жену. Она из последних сил гребла  к  баркасу.
Он весело помахал ей рукой.
     Посмотрел на берег и увидел Сухова, который что-то кричал ему.
     - Сейчас подойдем поближе, Федор Иванович, - сказал Верещагин и пошел
в трюм. Запустив мотор, он поднялся наверх, подошел к штурвалу.  Развернул
баркас. Легко ворочая штурвалом одной рукой, он повел отвоеванный баркас к
берегу. Последним, кого он увидел, был Абдулла, который еще  не  утонул  и
отчаянно пытался хоть сколько-нибудь приблизиться к берегу.
     - Прыгай! - кричал с берега Сухов. - Прыгай, взорвешься!
     Но за шумом двигателя Верещагин не слышал крика.
     Через сорок две секунды раздался взрыв. Стена огня и  воды  поднялась
высоко вверх и упала. Взрывная волна опрокинула лодку с Настасьей.
     Сухов сел на песок, схватившись за голову.
     От бака к  воде  спешили  женщины  гарема.  Подбежав  к  Сухову,  они
остановились неподалеку, кутаясь в свои чадры.
     Сухов поднял голову, посмотрел на женщин. Увидел их глаза,  испуганно
устремленные к морю.  Обернувшись  к  воде,  он  увидел  Абдуллу,  который
боролся с волнами уже у самого берега. Вода была ему по пояс, но встать на
ноги он не мог и передвигался то вплавь, то ползком. На мели  ему  все  же
удалось приподняться. Он тяжело дышал, стоя на коленях, метрах в десяти от
Сухова и женщин.
     Взгляды их встретились.
     Ценой огромного усилия Абдулла заставил  себя  встать  на  ноги.  Ему
удалось сделать три шага, женщины в ужасе попятились. Абдулла  сделал  еще
один шаг и рухнул лицом в песок. Бывшие жены медленно подошли  к  Абдулле.
Сухов видел, как они окружили его  и,  не  смея  дотронуться,  тоскливо  и
однотонно завыли...
     Из воды вышла и пошла куда-то прочь от Педжента потрясенная Настасья.
     Утром следующего дня на  площади  перед  станцией  Сухов  прощался  с
отрядом Рахимова, пришедшим ему на помощь, и бывшим гаремом Абдуллы.
     Дымила походная кухня.
     Сухов воткнул свою палку-часы в песок и определил время:
     - Шесть часов, - сказал он. - Пора!
     - Может, обождешь? - спросил Рахимов. - Денька через три мы бы тебя в
Ташкент доставили, а там - поезда.
     - Нет, - сказал Сухов. - Я напрямик пойду, по гипотенузе... Дойду  до
Астрахани, а оттуда по воде до Нижнего рукой подать.
     - Ну хоть коня возьми.
     - Не-е... С ним хлопот - кормить надо. Прощай!
     Сухов пожал руку Рахимову и повернулся к женщинам. Они тихо  плакали,
по щекам их текли слезы.
     Он по очереди пожал им всем руки.
     - Прощай, Джамиля...  Прощай,  Гюзель...  Прощай,  Хафиза...  Прощай,
Зухра... - назвал он всех восемь по именам. - Не надо плакать, - улыбнулся
им Сухов. - Может, еще встретимся. Извините, коли что не так.
     Он подтянул "сидор" с подоткнутыми под веревки сапогами и пошел.
     - Спасибо тебе! - крикнул ему вдогонку Рахимов.
     - Не за что, - ответил Сухов.
     Он уходил не торопясь, нормальным походным шагом.
     Рядом ехал на своем коне Саид.
     - Ты как с Джевдетом? Может,  помочь?  -  спросил  Сухов,  когда  они
отошли от берега подальше и не стало видно моря.
     - Нет, Джевдет мой, - возразил Саид, - Встретишь - не трогай.
     - Ну что ж, тогда счастливо! - сказал Сухов и пошел по направлению  к
Астрахани. Он шел по пустыне напрямик.
     "Добрый день, веселая минутка. Здравствуйте, Катерина  Матвеевна.  На
прошедшие превратности не печальтесь,  видно,  судьба  моя  такая.  Однако
ничего этого больше не предвидится, а потому спешу  сообщить  вам,  что  я
жив, здоров, чего и вам желаю..."