сь  об  "очередях  в  СССР",  я  и тбилисские очереди не могу не
учитывать,  ибо  Нуйкин  под  ручку с Гамсахурдией и Шеварднадзе несли знамя
реформы  по  всей стране. И результат везде один и тот же, только выражается
чуть по-разному.

Кстати,  "могу  пойти и купить, чего душа пожелает" - тоже ложь. Ассортимент
продуктов  сократился до убожества. Нечего говорить о валютных супермаркетах
-  их  для  95  проц. населения просто не существует, и даже слюнки при виде
тех  продуктов  не  текут,  это как бы вообще не продукты. А если говорить о
"наших"   магазинах,   то   напрягите   память   и  вспомните  хотя  бы  тот
доперестроечный  универсам.  В  молочном  отделе  ты  машинально  набирал  в
корзину  молоко цельное и топленое, кефир и ряженку, творог и сырковой массы
с  изюмом. Плавленых сырков всегда было минимум 5-6 сортов и т.д. Посмотрите
сегодня  -  сами  молочные  отделы  исчезли  как  явление природы. Если есть
обезжиренный  кефир - уже хорошо. Где же ваши "прилавки полные продуктов"? О
хлебе  и  говорить  нечего - в "задушенных дефицитом" советских булочных был
больший  выбор  разных  типов  хлеба, чем в типичном супермаркете на Западе.
Хотя,   впрочем,  демократу  нужна  упаковка,  а  в  этом  деле  казарменный
социализм подкачал.

Что  касается  еды,  то  уже сейчас видно: реформа ведет не к изобилию того,
что  мы любили, а прежде всего к тому, чтобы "наша душа желала" принятого на
Западе  унылого,  чуждого  нам  типа  питания. Мы обязаны отказаться даже от
русской  культуры  еды,  умиляться конфетам из какой-то вздутой пластмассы и
мороженому  из подкрашенной воды. Дети перестройки уже не знают вкуса многих
наших  продуктов - той же ряженки, например. А потом запретят и сметану - на
Западе ее нет, и нам нельзя.

Но  это лирика. А вот насчет очередей. Главное после хлеба - жилье. Жилье мы
получали  бесплатно,  но  надо было отстоять очередь. Она двигалась довольно
быстро  -  в  СССР  жилья  строилось намного больше, чем на Западе. Ежегодно
получала  квартиры  шестая часть очереди, но сзади вставали новые, т.к. дети
в  СССР  рождались.  Что  стало  с  этой  очередью сегодня? Может нормальный
человек  "пойти и купить квартиру, когда душа пожелает"? Теоретически, да. А
реально  - никто об этом и не помышляет, нет свободной пары сотен миллионов.
Знчит,  оставаться  в  очереди  -  пережитке  советского строя. Пока что эту
очередь  никто  не  осмеливается  ликвидировать.  Но  теперь  стоять  в  ней
придется  до  скончания  века: строительство жилья сократилось в 5 раз, и на
очередников   выделяется  только  одна  треть  квартир,  остальные  идут  на
аукцион.  Так  что,  об  этой очереди забыл наш демократ? Надеется, что дети
после реформы вообще перестанут рождаться?

Взглянем  в другую сторону. Постоять четверть часа в кассу в советское время
-  унижало  достоинство  либерала. Но вот он простаивает часы в километровых
очередях  за  бензином  -  и  ничего.  А  ведь  эти очереди начались сразу с
ликвидацией   плановой  системы,  и  исчезнут  только  когда  бензин  станет
совершенно  недоступным  по  цене.  Ведь реформаторы снимают все препоны для
экспорта  нефти,  а  на  Западе бензин стоит 1 доллар за литр. Соображал это
наш  владелец  демократического  "жигуленка",  когда  крушил  СССР, наполняя
между  делом  свой  бензобак  за 3 рубля? И будет он так же счастлив завтра,
когда  без  всякой  очереди  сможет купить "сколько душа пожелает" по 4 тыс.
руб за литр? А пока что есть, есть очередь - реформа еще в пути.

А  вот  и  еще  очереди  нам  показало  ТВ  (да  и лично их многие узнали) -
многотысячные   очереди   в   банк   "Чара",   куда  понесла  наша  трудовая
интеллигенция  свои  жалкие  доллары.  Как  же,  деньги  должны плодоносить!
Выстаивали  длиннющие  очереди  в  капитализм,  вожделели стать рантье - все
такие  цивилизованные,  современные.  Тайком-то  большинство,  выстаивая эти
очереди,  надеялось  подкормиться на спекулятивные проценты. В эти дни те же
очереди   стоят   под  дождем,  надеясь  вырвать  назад  свои  деньги,  даже
телевизионные  дикторы - тоже вкладчики "Чары" - чуть не в истерике. Видимо,
все  уладится,  и  снова побредет туда цвет нации. Вопрос-то в другом: разве
это  -  не  очередь?  Так  примените  вами  же  придуманный  критерий к вами
установленному   социальному  порядку.  И  перестаньте  лгать!  Эта  очередь
художников  и  актеров  в подворотне "Чары" унижает человеческое достоинство
куда больше, чем братская очередь за дешевыми продуктами в СССР.

И  подумайте  о  той очереди, которой нет еще только потому, что не до конца
сломан  советский строй. Она появится, когда вы его доломаете, и вы же в нее
встанете  -  очередь  на биржу труда. Вы прекрасно знаете, что эта очередь -
неотъемлемая  часть  вожделенного  западного  порядка,  но обманываете себя,
надеясь,  что  в  нее  придется  встать  вашему  соседу, но не вам лично. Не
надейтесь.  Большинству придется погладить костюм, повязать получше галстук,
купить  газету  и,  делая независимый и достойный вид (таковы правила игры),
отстоять  этот  хвост  и  вежливо  отвечать  на  садистские  вопросы  службы
занятости.  Те биржи, которые есть у нас сегодня, заполнены сострадательными
советскими   людьми,  это  отрыжка  старого  строя.  Не  надо  надеяться  на
использование  остатков той жизни, которую вы разрушили. Биржи станут совсем
иными.  Посмотрели  бы вы в глаза людей в такой очереди в Рио де Жанейро - я
туда забрел случайно, и запомнил на всю жизнь.

Но  к  кому я обращаюсь? Те, кто счастливы тем, что на каждом углу есть киви
и  без  очереди можно купить сникерс, не читают "Правду". Они читают рекламу
и  "Московский  комсомолец". Но ведь надо как-то налаживать с ними разговор.
Так, может, мои рассуждения дадут какие-то доводы их отцам и дедам.

("Пpавда". Ноябрь 1994 г.)

Оглавление