а по финансовым
делам - нет. Я, наверное, многое упустил, но могу сказать совершенно честно, что
каждая моя копейка заработана моими голосовыми связками вживую! По понятиям
долларовых миллионеров, моя жизнь - определенная бедность, но она, как известно,
не порок.
МС: Живешь в Петербурге в не самом престижном районе, в тесной квартире.
АР: Если бы я тратил все силы на собственное благоустройство, то, наверное, жил
бы по-другому.
МС: Неужели ты и вправду переживаешь? Может, просто устал. Ты ведь пятнадцать
лет беспрерывно тянешь концертно-гастрольную лямку.
АР: Не могу сказать, что не устал.
МС: И вслед за другими звездами можешь заявить: "Розенбаум уходит со сцены"?
АР: Не на что жить будет! Хотя я не прочь помечтать о большом замечательном доме
со студией, где бы можно было отрешиться от всего, творить, когда душа пожелает.
МС: По сути ты ведь остался бродячим артистом, который берет гитару и вместе с
Беллой, Игорем и клавишником Сашей Алексеевым отправляется, куда позовут.
АР: Ну, не "куда позовут", а туда, где ждет достойная работа.
МС: Как же и где ты побеждаешь эту усталость?
АР: У меня действительно нет таких мест и средств снимать усталость. Могу
бороться только, когда сажусь сочинять песни. Тут обо все забываю... Я вот все
хочу на войну куда-нибудь в Таджикистан ( в конце 80-х А.Р. трижды бал в
Афганистане. - М.С.) или, скажем, в Якутию - золото добывать, лес справлять или
что-то в этом духе. Может, соберусь с силами, хотя я втянут в такую жизнь, что
просто не могу ее не вести. Это не значит, что не люблю отдыхать, что не могу
переключаться, но у меня на шаг влево - вправо просто нет времени.
МС: Можно ли из всего этого сделать вывод, что Розенбаум - трагический актер,
музыкант, личность?!
АР: Не могу сказать, что я несчастлив. У меня есть работа, в которой вся моя
жизнь, и кто скажет - трагедия это или нет?
МС: Саша, на заре моей журналистской юности Алла Борисовна преподнесла мне урок.
Сначала обстоятельно и доказательно ответила на все вопросы, а потом, выдержав
паузу, улыбнулась и сказала: "А хочешь, Миша, на все эти вопросы я тебе дам
сейчас совсем другие ответы?" Можно ли представить, что мы с тобой тоже смогли
бы сделать совершенно другое интервью - легкое, беззаботное, из которого
явствовало бы, что у тебя все о'кей, что ты весь такой счастливый,
фортунистый?..
АР: Нет, конечно. Никогда у нас такого интервью не выйдет, если будем говорить и
писать правду. А в противном случае мы такого понапишем. Например, что отдыхал я
в Португалии, а недавно еще и в Лондоне "отторчал" неделю.
МС: Ха-ха. Но ведь это правда!
АР: Да, в том-то и дело, но в Португалии я был потому, что просто обязан хотя бы
раз в год отдыхать с дочерью (Анечке - 19, она студентка педагогического
института. - М.С.), ей необходимы солнце, воздух, море. В Лондоне я тоже был по
делу, с концертами. Заодно и расслабился.
МС: В том нашем светско-безоблачном интервью мы бы непременно говорили, что
Розенбаум усилием воли "завязал" три года назад и не только в рот ни капли не
берет (исключая бутылку безалкогольного пива), но и регулярно ходит на
тренировки в клуб бодибилдинга, где развлекается стокиллограммовой штангой.
АР: Я не развлекаюсь. Просто забочусь о культуре тела.
МС: Мы могли бы поговорить о том, что Розенбаум держит элитный ресторан "Белла
Леоне" (здесь перебывали многие западные и российские звезды, а Алла с Филиппом
15 марта 1994 года отметили в его стенах свою свадьбу. - М.С.), что он -
вице-президент компании "Великий город".
АР: Могли бы и никого бы не обманули. Но я не держу ресторанов, не занимаюсь
побочным бизнесом - просто являюсь одним из совладельцев, акционеров, а стало
быть, там лежат какие-то мои деньги.
МС: И тем не менее мне не хотелось бы, чтобы Розенбаум выглядел таким
монументальным, отрешенным от звездно-светской жизни.
АР: А я и не отрешен. С радостью встречаюсь с Володей Спиваковым, с колоссальным
удовольствием общаюсь с Кириллом Юрьевичем Лавровым. Понимаешь? С радостью приду
на тусовку, где будут Алиса Бруновна Фрейндлих, Лева Дуров, Веня Смехов. Я уже
не говорю о Мстиславе Леопольдовиче Ростроповиче или Галине Вишневской, с
которыми мы встречались и в Санкт-Петербурге, и в Нью-Йорке. Но таких светских
тусовок крайне мало. Все люди занятые, погруженные в работу - как собрать их
вместе? А попсовые тусовки меня раздражают.
МС: Но не обижает ли тебя такая ситуация: в последние годы ты активно творишь, а
миллионы слушателей, можно сказать, зациклились на старых песнях Розенбаума?
Какие песни из твоих недавних альбомов стали шлягерами, хитами?
АР: Во-первых, хиты как самоцель меня не увлекают. Во-вторых, просто не
рекламируют и не популяризируют Розенбаума, а магнитиздат нынче прежнего влияния
не имеет. Но какие могут быть обиды. Число моих поклонников не убавилось -
скорей наоборот. Залы полны, диски раскупаются. Я постоянно пишу новое, у меня
нет с этим проблем. К тому же пришел момент реанимировать какие-то совсем старые
вещи - и вот песни конца 60-х - начала 70-х вошли в мой альбом "Розовый жемчуг",
который был выпущен в конце 1995 года, и войдут в двойной альбом "Возвращение на
"Арго", который появится к осени 1996-го. Кстати, благодаря фирме "Союз" и моему
товарищу, продюсеру Александру Фрумину, владеющему студией звукозаписи "Радио
"Рокс" - Санкт-Петербург", мы с музыкантами группы "Братья Жемчужные" получили
возможность работать в студии не месяц, не два, а более полугода, то есть по
западному образцу, по-настоящему серьезно. Это действительно современный подход
к бизнесу, а не нуворишество. Я люблю именно "old money" - старые деньги. Те,
что зарабатываются тяжелым трудом, честным.
МС: Может ли все-таки Розенбаум еще раскрутиться?
АР: Может. Это же элементарно. Забить ТВ и радиоэфиры. Но при этом поступиться
принципами и пойти на поклон к тем людям, чья позиция в сегодняшней эстраде,
скажу помягче и поинтеллигентней, мне не очень понятна.
МС: Честно говоря, задавая предыдущий вопрос, я был готов услышать от тебя:
какая может быть раскрутка. Это не стиль Розенбаума!
АР: Я открыт для предложений, но хочу, чтоб ко мне относились как и полагается в
приличном обществе - с должным уважением. Я никогда не наберу первым номер и не
скажу в трубку: "Родные мои, мечтаю на "Песню-96", на все согласен, только
покажите!" Никогда ни у кого не просил, а если меня не уважают, то и разговоры
закончены.
МС: Господи, хотел бы я посмотреть на такого человека в нашем шоу-бизнесе,
который сказал бы: "Не уважаю Розенбаума!"
АР: Миша, а в чем же тогда дело?!
МС: Мне вот интересно, в этом твоем образе сильного, бескомпромиссного человека,
обнажающего суть всякого явления, ты родился или же закалил себя в борьбе?
АР: Таково мое естество. К сожалению. Или к счастью? Но меня и жизнь закалила.
Я, может быть, и хотел бы быть послабее. Но понимаешь, не могу я себе сам этого
позволить.



Интервью из телепередачи "Аншлаг! Аншлаг!"
Дубовицкая Р.
Текст подготовлен по видеозаписи "Ашлага" (сентябрь 1996 г.) А.Овсеенко и
исправлен К.Трефиловой.
РД: Саша, поздравляю с днем рождения...
АР: Ой, Регина, милая!!! Здравствуй, маленькая!
РД: ...и желаю самого главного...
АР: Спасибо. Чего?
РД: ...здоровья. Все остальное, как известно, мелочи.
АР: Да, это точно.
РД: Говорят, что мудрость приходит с годами. Вот интересно, ты себя чувствуешь
мудрым-премудрым?
АР: Нет, конечно. У меня бабушка знаешь как говорила? Когда ей надо было, она
говорила: "Сашенька, тебе уже десять лет, вообще!" А когда надо: "Саша, тебе еще
десять лет!" Поэтому...
РД: ...все еще впереди?
АР: А это как посмотреть. Да.
РД: Вот на твоем пригласительном билете вот на этот концерт помещены стихи. Я
думаю, ты их помнишь, эти стихи?
АР: Да.
        Сорок пять да сорок пять - будет девяносто.
        Нагадала мне цыганка восемьдесят семь.
        А полсрока отмотать было так непросто.
        Приглашаю на концерт. Приходите все!

РД: Так вот в этих стихах меня заинтриговала одна строка про цыганку. В самом
деле она нагадала?
АР: В самом деле мне гадало три-четыре цыганки. Ну, одна, там, восемьдесят семь
нагадала, другая - восемьдесят пять, третья, там, - восемьдесят восемь. Но в
этих пределах.
РД: В общем, на восьмидесятипятилетие мы еще встретимся?
АР: Я не убежден. Все-таки я реалист, но если все правильно, как цыганки скажут,
даст Бог.
РД: А вообще, ты веришь в предсказания, в судьбу?
АР: Я суеверный человек. Я думаю, что судьба есть. Высшее что-то,
предначертание, наверно, есть у человека. Но в любом случае с ней надо
договариваться. И с ней нужно работать, с судьбой.
РД: А вот если можно было бы выбирать возраст, на каком бы ты остановился?
Например, Орлова говорила, что женщине всегда должно быть тридцать и не больше.
АР: Да.
РД: А вот сколько должно быть мужчине?
АР: Меня любой возраст устраивает. Абсолютно. Лишь бы масло в голове было, а все
остальное - нормально. И тринадцать хорошо, и двадцать три отлично, и тридцать
пять здорово, и сорок четыре неплохо, и пятьдесят восемь, наверняка, хорошо. При
наличии здоровья, я согласен любой возраст иметь.
РД: Саша, и еще вот такой вопрос. Может он немного банальный, но каждый из нас
пытается дать на него ответ. В фильме "Доживем до понедельника" - помнишь? -
"Счастье - это когда..."
АР: "... тебя понимают".
РД: Вот на твой взгляд, что такое счастье?
АР: Серьезно говорить?
РД: Серьезно.
АР: Значит, счастье для мужчины (потому что счастье женское и мужское, я убежден
как доктор, оно разное). Так вот, счастье для мужчины я вижу в том, чтобы с
огромным удовлетворением ходить на свою работу, которая, принося максимальное
удовлетворение максимальному количеству людей, доставляет тебе максимальное
удовольствие.
РД: Саш, еще раз поздравляю с днем рождения. Желаю тебе здоровья, зрителей,
песен, аншлагов и, наконец, счастья.
АР: Спасибо большое, Регина.



И Розенбаум стиснул зубы
Исканцева Татьяна
Набрано К.Трефиловой по еженедельнику "Аргументы и Факты" # 18(863)/04.1997
АЛЕКСАНДР РОЗЕНБАУМ - коренной питерец. Но в Москву наезжает часто. И не только
с концертами. В "Манхэттен-Экспрессе" недавно создали его фан-клуб, где 13-го
числа каждого месяца "заседают" розенбаумовские фаны. И в новый альбом артист
собирается включить песни, которые написал в Москве, в номере гостиницы
"Россия", где мы и встретились.
ТИ: Александр Яковлевич, в Москве работается лучше?
АР: Просто в тот момент у меня была "безысходка". Сложное состояние души, я так
бы сказал. И я "зарылся" в Москву, много писал. А чтоб не терять форму, выступил
в нескольких ночных клубах, хоть не очень это дело люблю: надо было чем-то себя
занять, да и денег заработать. Написал тогда десять произведений, часть из них и
войдет в альбом, который станет логическим продолжением двух предшествующих -
"Розовый жемчуг" и "На плантациях любви".
ТИ: С "плантациями любви" знакомы по собственному опыту?
АР: Мы все их проходим. Только не все задумываются, что это - плантации. Для
меня "плантации любви" - образ ломовой совершенно. Потому что любовь - это тоже
работа, притом тяжелая. Вы и раб любви, и плантатор, любовью вас могут одарить,
а могут высечь так, что мало не покажется.
ТИ: Плантатором вас можно представить, а вот рабом...
АР: Иногда бывал и рабом. Но устаю от этого состояния. Меня нельзя все время
держать в рабстве. Потому что когда "низы" не могут, происходит революция, а она
не всегда заканчивается хорошо для "верхов". Умная женщина - та, которая не гнет
мужчину в раба всю дорогу. Думаю, прожил с женой уже двадцать один год еще и
потому, что она это понимает и не перекрывает мне кислород.
ТИ: Вы влюбчивы?
АР: Был. Сейчас мне может понравиться женщина, конечно. Но влюблюсь вряд ли. Не
хочется. Любовь как спорт меня давно уже не интересует. Масса симпатичных девок
ходит по улицам, так чего - за каждой юбкой бегать? Хотя без любви не живу. И
зарекаться от нее, как от сумы да от тюрьмы, тоже не рекомендуется.
ТИ: Кто из близких ваш первый слушатель?
АР: Дочь. Ане двадцать лет уже, учится на филфаке в университете. Она "сечет" в
музыкальной конъюктуре, знает, что слушают сегодня. Ей первой и пою.
ТИ: У вас есть собака?
АР: Лаки скоро восемь лет, привезен из Германии: я мечтал о бультерьере.
Добрейший пес! Когда звоню с гастролей домой, ему дают трубку, я с ним
разговариваю, а он виляет хвостом в это время. У нас полный контакт, даже мысли
передаются на расстоянии. Говорю всегда, что Лаки меня любит больше жизни и
боится больше смерти. Когда после продолжительного отсутствия захожу в дом, ни
жена, ни дочь мне не бросаются на шею сразу, знают: в течение пяти минут целуюсь
с собакой.
ТИ: Вы сильный человек?
АР: Все жизненно важные, кардинальные вопросы я всегда решал один. И никогда ни
с кем не делился тяжестями. Радостью - да, тяжестью - нет: ни с мамой, ни с
отцом, с бабушкой только, может быть. Она для меня в жизни была самым дорогим
человеком. Но когда я, пять лет проработав в "скорой помощи", из медицины решил
уйти в музыку, ни с кем не советовался. Или вот недавно съездил в Таджикистан к
нашим пацанам-пограничникам. Кто угодно мог меня отговаривать, напоминать про
пятьсот опасностей - меня это не волновало.
Я в свое время устал от "Санек, давай выпьем!" И не хочу рвать рубашку перед
первым встречным, который потом будет вопить, что он с Саньком бухал в
ресторане. Да и не пью уже четыре с половиной года. Алкоголиком, валяющимся под
забором и блюющим в туалете, я никогда не был. Но у нас ведь как? Там встретили,
туда позвали, на банкет пригласили. Но когда понял, что это мешает работе и что
в камере даже чуть налитой глаз виден, решил завязать с алкоголем. Бросить было
сложно, "выходил" с врачами, лежал под капельницей несколько дней. А потом
стиснул зубы - и все.
ТИ: Слышала, что вы - хороший стрелок, охотник, наездник.
АР: ...Умею хорошо готовить. Мужчины вообще хорошо готовят. Они делают это
крайне редко, зато в кайф. Для женщины готовка - обязанность. И потом, она
вынуждена экономить и не станет бросать двести граммов масла на одну яичницу. А
мужик берет продуктов, сколько надо, и даже больше. И делает вкусно.
Люблю готовить дичь, особенно водоплавающую. Утку с яблоками отлично делаю. А в
принципе - любое мясо. А еще я - пильщик-вальщик леса четвертого разряда, имею
удостоверение, которое за рабочие показатели дадено. Лес валил каждое лето,
когда был студентом медицинского института: на жизнь зарабатывал. Хотя с
электроникой, электричеством, мелкой техникой абсолютно не лажу. И кран не
поменяю - загублю сантехнику. Говорят, мужчина должен это уметь или там сделать
полку, починить телевизор. А по мне, мужчина должен уметь защитить логово и
принести туда добычу.
ТИ: Вы из тех, кому в прежние времена немало доставалось: запреты на концерты,
уничижительные рецензии, отсутствие фамилии на афишах. И все же в песнях вы
щедры на трогательные приметы минувших дней. Испытываете ностальгию по той поре?
АР: И по мечтам тоже. По отношениям между простыми, рядовыми людьми, которые
тогда были. По времени, когда можно было гулять и ничего не бояться: мальчишка,
максимум, мог схлопотать по роже - и то до первой крови. По огромному количеству
детей во дворах, по каткам, горкам, на которых все детство прошло. По утренникам
в кинотеатрах, на которые спозаранку летел каждое воскресенье, хотя в школу
вставал очень тяжело. По сбору металлолома, по "дням здоровья", когда на корабле
в Сосновку ехали всей школой, по урокам географии и литературы, которые очень
любил. Еще помню, как в Ленинграде только пошла "Великолепная семерка" и мы с
другом Андрюшкой Дериным достали билеты на этот замечательный американский
ковбойский фильм. А перед выходом обнаружили в доме бутылочку "Старки", плоскую
такую и очень "ковбойскую". Мы ее взяли, ноги по-ковбойски расставили - и по
глотку. Пришел папа, увидел, что у него граммов ста нет. Дальше была разборка и
в кино нас не пустили.
ТИ: Со стороны вы кажетесь человеком с "комплеком полноценности". А на самом
деле?
АР: "Комплекс полноценности" - удел либо пациентов психиатрической больницы,
либо нуворишей с одной извилиной. Нормальный человек постоянно собой
неудовлетворен. Это не значит, что при встрече с трудностями у него все должно
опускаться, как у закомплексованного мужика при красивой женщине. Просто перед
человеком всегда должна появляться новая вершина, на которую нужно лезть. Олимп
- он для богов. А мы не боги, мы простые смертные. И для нас есть только
постоянный путь наверх. Совершенно неинтересно сидеть на одном плоскогорье и уж
тем более неинтересно спускаться, побывав на верхней точке.
ТИ: Быть слабым себе позволяете?
АР: Такие секунды случаются. Но они - мои. Знать о них никому не дозволено, и
никто их не видит никогда. Это нормально. Любой сильный человек хочет
приласкаться, чтоб ему погладили за ухом и почесали спину.
ТИ: "Душою все трудней раздеться" - вами сказано. Однако делаете это постоянно и
прилюдно. Обжигаться приходилось?
АР: Обжигался. И обжигаюсь, и буду обжигаться. Каждый, кто открывает душу,
знает, что нарывается на неприятности. А уж если вы распахиваете душу залу в
тысячу человек, должны понимать, что при самом лучшем раскладе один обязательно
туда плюнет. Но только я знаю, что на этот ядовитый плевок найдется как минимум
семьсот противоядий. И я буду ими спасен.



Люди, которые нас удивили
Александр РОЗЕНБАУМ
"Комсомольская правда" от 20.06.1996
Крестный отец "авторитета" Сэмэна назначен зав. кафедрой в милицейском
Университете культуры (созданном в свете последних указаний Б.Ельцина о
культуризации Питера). По мнению экспертов "Рейтинга", окультуриванию оперов
могут подсобить также старенький Герц (поет очень популярный "Отходняк") и фраер
(Толстый фраер) - он на рояле им сыграет.



Александр Розенбаум: "Я свои "бабки" зарабатываю честно. А эти
халявщики-фанерщики за что получают?"
Владимир КУЗНЕЦОВ
Санкт-Петербургские Ведомости # 09(1434), 17 января 1997 (Получено от
О.Солдатова)
Эстрадных артистов, живущих и работающих преимущественно в Петербурге, не так
чтобы много, но с десятка-то два все же наберется. Все они записывают новые
песни, появляются в больших и малых концертных залах, в клубах, в
телерадиоэфире. Один из них _ автор-исполнитель Александр Розенбаум, артист,
точно уж не нуждающийся в особом представлении. Правда, Александр Яковлевич, как
видно из бесед с ним, считает, что в Питере всего-то на эстраде четыре человека:
Шевчук, Буланова, Боярский, да он сам. Ну, Эдита Станиславовна еще. Вот и все. И
при этом-то петербургская пресса стелется перед московскими гастролерами, своих
не замечая. А если и заметит какая газетка своего земляка, так уж точно в самом
негативном свете. Автор этих строк решил исправить столь неправедную ситуацию и
отправился на беседу с Александром Розенбаумом в его офис, располагающийся над
рестораном "Bella Leone" на Владимирском проспекте.
- Александр Яковлевич, складывается ощущение, что сейчас во времена всеобщего
духовного кризиса многие деятели культуры оказались в растерянности, что ли.
Вроде как и в стороне...
- Я, Говорухин, Губенко, Филатов, Михалков, Кобзон и многие другие уважаемые
люди имеют свою четкую позицию и защищают ее. И никто из нас не растерялся. Мы
свое доброе, вечное как сеяли, так и сеем дальше. Если вы имеете в виду
растерянность Апиной, Лемоха, Титомира, группы "Ногу свело" и пр., так вряд ли
они растерялись. Им и терять-то нечего. Если, конечно, говорить о какой-то
гражданской позиции. Эти люди просто зарабатывают "бабки". Вот и все.
- Да, но "бабки" с таким же успехом зарабатывают и Кобзон и Розенбаум.
- Совершенно верно. Только "бабки" зарабатываются по-разному. У меня "живой"
концерт идет три с половиной часа. Я свои "бабки" зарабатываю честно. А эти
халявщики-фанерщики за что получают? Я в принципе не против "фанеры". Если
артист делает на сцене кульбиты, ноту ему уже не вытянуть. Но напишите на афише:
концерт идет под фонограмму. И все будет честно. Кто захочет, тот пойд