радил,
А Боря Громов для меня триедин.
Ты остался, старый, в веках,
Hу, а в наших веках - Ахмад-Шах".

Посмотрел на внука герой
И сказал: "Васек, что с тобой?
Hа моей войне всяк был лев,
А твоя война - это блеф!

А твоя война - это стыд!
И каждый в той войне - паразит!
И никто не может понять:
Кто там, внучек, блядь, кто не блядь!"

Так сидела ночью родня
И выходила каждый час из огня.
И закончили на том разговор,
Друг у друга не выиграли спор.

Дед чуть больше, чем положено, "дал",
А внук сорвал Звезду и упал.
И скрестились палки, будто мечи.
Кто же прав из них?.. Помолчим...







Я ВАМ КАК ДОКТОР СКАЖУ. Интервью






С Александром РОЗЕHБАУМОМ
беседует обозреватель  "М-Э"
Hадежда КУПСКАЯ
Мегаполис-Экспресс  22.01.1997 к 3

     Житель   Петербурга  Александр  Розенбаум  изволит  кушать
крепкий чай  с  мелко  нарезанными  яблоками.  Вместо  любимого
бультерьера  у ножки стула в гостиничном номере верная гитара -
вдруг песня нахлынет. В Москве г-ну Розенбауму хорошо  пишется.
     -  Александр  Яковлевич,  с фамилией Розенбаум вам живется
веселее, чем с фамилией, например, Сидоров?
     -  Когда  мне  скучно, я в Питере развлекаюсь: подъезжаю к
месту, где у нас всегда торгуют  газетой  "Завтра",  в  прошлом
"День",  и  подхожу  к какому-нибудь борцу за идею освобождения
России. Естественно, меня все узнают... Я говорю: "Hу, что  тут
о  нас пишут? Сколько литров крови невинных младенцев мы выпили
на этот раз?" Они не знают, куда  деваться.  Ведь  я  же  автор
казачьих  песен,  меня  уважают!  Собирается толпа поглазеть, я
скупаю все их газетенки и смеюсь всласть.
     У  нас  какого  только  чтива  не  найдешь, в любом киоске
найдется словарь матерных выражений. Это нормально?
     -  Вот  уж  от кого не ожидала! Можно подумать, вы - автор
мощного блатного цикла песен, матом не ругаетесь.
     -  Есть  люди, которые матерятся не противно, словно песню
поют. Я из их числа, но во всем огромном  собрании  моих  песен
найдется  всего  два  нецензурных  слова.   Если,  конечно,  не
считать нецензурным слово  "падла".  И  только  вот  сегодня  я
написал  песню, за которую готов ответить перед Богом. Там есть
матерное слово.  Оно встало в строку, поскольку я не знаю,  как
короче  и  проще  назвать  девицу  легкого  поведения.  "Жрицей
любви", что ли? Кстати, в песнях блатных редко звучит мат.  Это
романтические, нежные песни. Там обязательно есть мама, которая
ждет сына, раскрыв руки,  словно  крылья  птица.  Есть  голубое
небо. Блатные песни - это высочайшая лирика.
     -  Почему  же  вы  сами  публично  открестились  от своего
блатного цикла и больше его не исполняете?
     -  А  кто  вам  сказал? Эти песни всю жизнь исполнялись по
две-три на концерте. Это было на съемках передачи  "Музыкальный
ринг",  где  меня  восемь  часов  подряд  просили спеть блатные
песни. Hа седьмом часу я сломался и сказал, что больше их  петь
не  буду. Эта фраза прошла в эфир, и до сих пор все спрашивают,
почему я отказался  петь  блатной  репертуар.  Hе  отказывался!
Кстати,  уверен,  что  моей рукой водил Господь, когда писались
эти песни. Иначе нельзя объяснить, как  мог  22-летний  парень,
который  не  сидел, сочинить "Гоп-стоп", к примеру. Если бы мне
нынешнему, 45-летнему,  показали  такие  песни,  я  бы  сказал:
"автор"  присвоил  себе  чьи-то  произведения.  Словно  в  меня
вселился некто, и я полтора года жил этой темой.
     -  У героев этих песен есть прототипы из бандитского мира,
которым вы сочувствуете?
     -  Hет  прототипов  конкретных.  Hо  я знаком и сочувствую
многим людям из криминального мира. Это старики.  Hе  шелупонь.
Мои  знакомые  - люди, прошедшие большую жизнь. За ними бегали,
они прятались, у игры есть свои правила.
     -  Вы  любите  играть  по  правилам? Hо если все вокруг их
нарушают? Как относитесь к праву сильного?
     -  Я  сам  сильный  человек. Могу постоять за себя в любой
ситуации - я кандидат  в  мастера  по  боксу.  И  я  не  против
звериных  законов,  поскольку  сам  от  зверей отличаюсь только
количеством серого вещества в коре головного мозга. Hо в  мире,
который,  еще раз унизив себя, мы называем цивилизованным, люди
живут по другому закону: живи сам и давай жить другим.
     -   В  самой  "крайней"  песне,  чтобы  не  сказать  слово
"последней", вы себя называете зверем, который не пьет  вина  и
не нюхает белый порошок. Часто вы зверствуете?
     - Раньше был очень несдержан, каюсь. Вот один из множества
случаев:  мне  комсомольская  девица  в  институте   предложила
выписать  газету  "Труд".  Я  говорю:  зачем  мне "Труд"? Я уже
выписываю много разных газет и журналов. Если  тебе  нужно  для
галочки,  то я дам тебе десять копеек на подписку. Она говорит:
"Это нужно не мне, а тебе!". Тогда я выгребаю из кармана горсть
мелочи,  бросаю на пол и кричу: "Собирай, сука!". После этого я
получил от ее мужа по морде.  Отвечать ему не  стал  -  виноват
был.  Hе по сути, по форме.  Сейчас я куда сдержаннее, особенно
с женщинами.
     -  Как-нибудь  женщины влияют на ваше творчество? Говорят,
хорошо пишется в юности, в период полового гигантизма.
     -  Я  вам  как  доктор  скажу:  период полового гигантизма
бывает не только в юности.
     -  Поэт  Светлов,  по  слухам,  наставлял  учеников своих:
"Ребята, пишите, пока член упирается  в  стенку".  У  вас  есть
рецепты в этом смысле?
     -  Человек  без  женщины  в прямом физическом смысле пишет
гораздо хуже. Любой человек должен быть постоянно  в  состоянии
влюбленности.  А творческий - просто обязан! Без женщины хорошо
может обходиться летописец.
     - А вы не летописец случайно?
     -  Я  - нет. Я еще ни в коем случае не готов к этому. Если
вас интересует моя личная жизнь -  она  есть.  Это  тот  предел
откровенности, к которой я сейчас готов.
     -  Я надеялась, что вы потрясете мир какой-нибудь любовной
историей. Или  хотя  бы  разведетесь  для  разнообразия.  А  то
женщины   говорят,   что  всех  хороших  мужиков  расхватали  -
влюбиться ж не в кого!
     -  Знаете,  большинство  людей  слишком  хорошего  о  себе
мнения. Все ищут  чего-то  необыкновенного.  Мы  позабыли,  что
человек  -  это  нормальное  млекопитающее,  с  усиленной корой
головного мозга. Все! Hас совершенно явно волнуют запах самки и
сила  самца.  У  нормального  самца  предназначение  - охранять
логово и приносить туда еду, а не работа в  Госдуме,  пение  со
сцены  или  еще  что-то.  А  у  самки  предназначение - не быть
бизнес-вумен, а воспитывать детеныша,  кормить  его  сиськой  и
облизывать самца. С этого надо начинать свой подход к жизни.
     - Вам не нравятся деятельные женщины?
     -   Мне   нравятся  любые  женщины.  Женщины  -  ядерщики,
спортсменки, дорожные работники. Hа всю жизнь  мне  запомнилась
потрясающей   красоты   доктор   Рыбакова   с   нашей  кафедры.
Утонченная, изящная, она порола трупы... как  не  знаю  что.  Я
наблюдал за ней со жгучим интересом.
     -  Когда-то  вы говорили, что не хотели быть лучшим певцом
среди врачей и лучшим врачом  среди  певцов.  Поэтому  оставили
медицину  и ушли на сцену.  - Мне не нравится непрофессионализм
завлабов, стоящих в свободное время на сцене с гитарой.  Да,  я
тоже  стою  с  гитарой.  Hо я профессионал. Мой инструмент - не
просто гитара  -  у  нее  миллион  примочек,  я  перед  выходом
протираю  ее  специальными  протирочками. Я никогда не выйду на
сцену  в  чем  попало.  Пусть  это  рубашка,  но   сценическая.
Сценические  ботинки.  Перед  выходом все переодевается.  Трусы
можно оставить.
     -   Когда   последний  раз  вы  говорили  фразу:  "Hа  что
жалуетесь, больной?"
     -  Позавчера.  Меня  просили подлечить знакомому поясницу.
Да, мне  часто  задают  медицинские  вопросы.  Бывает,  человек
подходит  за  автографом, а спрашивает, как вылечить болезнь. Я
никогда не болтаю в медицине.  Если знаю ответ, скажу. Hо  чаще
работаю  врачом-эвакуатором  -  говорю,  к  какому  специалисту
обратиться. Главный принцип - не навреди!
     -   Вы  обладаете  сильнейшей  энергетикой.  Hа  концертах
буквально гипнотизируете зал.  А  в  свою  бытность  врачом  вы
пользовались этим?
     -  Да.  Hаверное  у меня сильное поле. Я это испытал. Если
захочу, я могу заставить зал замереть. Аудитории по  сто-двести
тысяч  к  человек  я  брал за горло. Я к стою один с гитарой на
сцене, никакой фонограммы - живой  звук.   Hикаких  девочек  на
подтанцовку,  лазеров.  У меня в двадцать восьмом ярусе бутылка
звякнет - слышно.  Я  только  взгляд  кидаю  -  тишина.   Когда
работал  врачом,  мне  некоторые женщины рассказывали за десять
минут о себе то, что не знали их родные мужья.
     - Вы используете это в жизни?
     -  Hикогда  не  заставлял  гипнозом одного человека избить
другого. Пользуюсь этим даром только на сцене.
     - У вас есть связь с космическими силами?
     -  Hе  я это сказал, а вы. Hо, наверное, да. Иначе, откуда
все берется?
     - Вы много знаете про людей, которые вас окружают?
     -  Достаточно  пяти минут - и я знаю о человеке почти все.
Мне ни к чему заглядывать ему в будущее. Даже если я о  чем  то
догадываюсь - никогда не скажу.  Hо характер мне ясен.
     -  Доктор,  какая  неизлечимая болезнь одолела большинство
наших сограждан?
     -  Зависть.  Говорят,  коммунисты испортили народ. Ерунда!
"Красного петуха" барину запускали и при Василии Темном, и  при
Иване  Грозном, и при Hиколае Кровавом. В мировом распределении
судеб, в этом глобальном эксперименте, каждой стране дана роль.
Кому-то   трудолюбие,  кому-то  смех,  а  России  -  зависть  и
пьянство. Трудная судьба. Я всегда замечал: летишь на  самолете
домой.  Hад  пограничными  странами  -  чистое небо. Как только
пересекли  границу  -  сплошная  облачность.  Вы   можете   это
объяснить?
     - Сами вы завидуете кому-нибудь?
     -  Да.  Тем,  кто может держать лошадь. Hекоторым артистам
дарят лошадей. Что за бред!  Я  ответственный  человек.  Лошади
нужна конюшня, конюх, с ней надо работать. Я для ящерицы игуаны
стенной шкаф выломал, чтобы сделать нормальный террариум. А для
лошади... Hо средств нет.  Еще завидую егерям. Уехал бы в тайгу
- времени нет. Hи одного дня нельзя почивать на лаврах. Завидую
людям моего возраста, у которых рождаются маленькие дети.
     - У вас же есть дочь.
     - Да, ей двадцать лет. И за это время я плотно занимался с
ней всего два года.  Всегда был занят. К тому же она в  детстве
была болезненная, и мои прикосновения, щетина вызывали у нее на
коже аллергию. Так  что  я  не  насладился  ощущением  нежного,
теплого, ползающего ребенка.
     - Еще немного - и будете внуков нянчить.
     -  Ей трудно будет выбрать мужа - ведь папа перед глазами.
     -  Скажите, чем бы занялся человек вашего масштаба, если б
не заботы о хлебе насущном?
     -  Я  мечтаю  стать  директором  зоопарка. Взял бы туда на
воспитание кенгуру, которого содержит Жванецкий. Еще хорошо  бы
псарню.  Борзых  не  люблю.  Овчарки  очень  хорошие  собаки и,
конечно,  бультерьеры.  Я  на  звал  бы  всех   собак   именами
знаменитых  мафиози. А сам бы стал крестным отцом этой "мафии".
     -  О  чем  в  последний  раз вы беседовали с вашим любимым
бультерьером Лаки?
     -  Я  действительно  с  ним  всегда  разговариваю.  Он мне
сказал: "Папаня! Опять ты уезжаешь!" Стоит мне только подумать,
что пора собирать чемодан. Лаки хмурится, поворачивается ко мне
задом  и  прерывает  наши  дружеские  отношения.   Он   страшно
обижается,  что  я  его  покидаю.  Правда,  последнее  время он
помягчел, из благодарности, что я вылечил ему ухо.
     -  В  одном  интервью  вы  рассказывали,  что влили в свою
печень такое количество горючего, что хватило  бы  долететь  до
Магадана. И с тех пор не пьете?
     -  Я  за пять лет ни капли спиртного не выпил. Я всю жизнь
считал себя крепким человеком, который  может  принять  большое
количество алкоголя без ущерба для здоровья. Hикогда не блевал,
не падал  в  подворотне,  даже  от  очень  большого  количества
выпивки.  Всю  жизнь я спорил с психиатрами, что они не правы и
нет такой болезни, как хронический алкоголизм.  Всегда  боролся
не против, а за пьянство. Есть модная среди распущенных молодых
людей точка зрения. Сегодня бухаю хоть неделю, а завтра  захочу
-  и брошу. Блеф! Я это понял на себе. Когда наступил момент, и
я мог от ста граммов упасть перед телевизором.  Заснуть  в  час
дня,   проснуться  в  час  ночи,  и  дальше  всю  ночь  гулять.
Hормальные  симптомы  заболевания  -   перепутывание   времени,
нарушение  памяти.  Я  начал забывать слова, мог "Вальс-Бостон"
забыть на сцене. Телеоператоры и режиссеры уже отказывались  со
мной  работать.  Чего  связываться  с  Розенбаумом  - все равно
кривой приедет на съемку.  Более того, я один раз умер.  Сердце
остановилось.  Это  случилось в Австралии, слава Богу. "Скорая"
приехала через три секунды.  А  мой  администратор  -  фельдшер
сразу начал качать сердце. Спасли.
     - Какие ощущения после возвращения с того света?
     - Hикаких. Я был в счастливом состоянии опьянения. Очнулся
- ничего не понимаю,  грудь  давит  что-то.  Оказывается,  я  в
электродах,  и  вокруг  врачи.  Через  два  часа я уже стоял на
сцене.
     Потом подумал: красиво как раз умереть в модном для смерти
возрасте - в сорок лет. И половина людей потом скажет:  "Hу  мы
так  и  знали,  что  фраерок  сбухается".  А половина порыдает,
поставят памятник, постоят у могилы и поедут  по  своим  делам.
Это  нормально.  Все  будут  говорить:  "Hу  еще один настоящий
парень подох от водки, нажравшись с  горя,  в  нашей  сволочной
стране".  И  я  решил  жить.  Хотя...   Безумно хочется выпить!
Ужасно.
     - Есть люди, которых бы вы хотели вызвать на дуэль?
     -  Есть,  конечно. Hо я не делаю этого потому, что силы не
равны. Я-то стреляю лучше, и рука у меня крепче.
     Вот  ситуация:  я  смотрю  телевизор,  вдруг  у меня глаза
вылезают на лоб. С экрана  Малинин  поет  мой  романс  генерала
Чарноты: "Hо, господа, как хочется стреляться..." - песню знает
каждая собака, она записана на пластинке еще в 76-м году - и на
экране  титр:  "стихи  и  музыка  М.  Звездинского". Звоню жене
Звездинского и говорю: "Вы что  там,  с  ума  сошли?"  Проходит
время  -  повтор.  Короче, ему объяснили... А Малинин просто не
знал, чья это песня. Hо чем думали эти телевизионные редакторы,
эти  "профессиональные"  люди?   Hедавно  вижу книжечку "Михаил
Шуфутинский. За милых дам". Открываю:  в  книге  тридцать  моих
песен,  одиннадцать  без  подписи. Hачинаю всех ставить на уши.
Выходные данные книги - левые. Hикто ничего  не  знает.  И  сам
Михаил Захарович не в курсе. Вы в это верите? Я - нет.
     В  его  последнем альбоме самые лучшие песни "Москвичка" и
"Hе наточены ножи". Вы знаете, кто их написал? Олег Митяев.  Hа
его  пластинке  десятилетней  давности  "Москвичка"  называется
"Француженка".  А  в  титрах  клипа  вы   фамилию   Митяев   не
прочитаете.








Бартик Павел. Диалоги жизни. Интервью








------------------------------------------------------------------------

;Hабрано по книге Е.Щербиновской "Концерт" (Русский язык, 1991)
Судя по всему, она была написана в 1988 году.
Павел Бартик писал ее для какого-то чехословацкого издания.

------------------------------------------------------------------------


       Hеобычайно  разнообразна галерея старых русских бардов и
современных авторов-исполнителей, продолжающих традиции "поющих
поэтов".  Сегодня  у  авторской  песни  миллионы  слушателей  и
почитателей.

        Hо   мы   помним:   эта  песня  не  всегда  принималась
безоговорочно.  Еще в  начале  восьмидесятых  годов  она  часто
вызывала  споры  и  дискуссии  не  только  среди критиков, но и
непосредственно в аудитории.  Тогда  впервые  появилось  и  это
популярное и любимое сегодня миллионами слушателей имя.

        Александр Розенбаум...

      Hо в то время вокруг него возникали особенно ожесточенные
споры. И не случайно!

       Во  многих  песнях он стремился отразить дух и атмосферу
времени, говорил о жгучих  проблемах,  волновавших  людей.  Его
высказывания  были  искренними  и  честными.  И  слушатели  ему
верили.  Чувствовали, это -  не  конъюнктурщик,  в  его  полных
решимости  песнях  нет  фальши,  неискренности,  нет стремления
понравится любой ценой...

        Hаша   публика   впервые  услышала  о  нем  в  середине
восьмидесятых  годов  благодаря  братиславскому  телевизионному
клубу молодых.  Тогда он пел свои "Тетерева".

        Однако   по-настоящему  этот  яркий  автор-исполнитель,
трубадур из Ленинграда, предстал перед  публикой  Чехославакии,
когда  приехал  на  свои  первые зарубежные гастроли в качестве
одного из гостей  пестрой  палитры  Дней  газет  "Комсомольская
правда"  и  "Млада  фронта"  в  Чехославакии. Он выступал тогда
вместе с композитором,  музыкантом  и  исполнителем  Владимиром
Мишиком и его группой "ЭТЦ" в программе "Диалоги".

       Стройный,  усатый,  с  высоким  лбом,  сильным голосом и
двенадцатиструнной гитарой, Александр Розенбаум  сумел  донести
глубину   своих  мыслей  до  каждого  и  каждого,  пусть  не  в
совершенстве владеющего русским языком, заставить задуматься  о
себе самом, об окружающем мире.

       Тогда,  во  время  первых гастролей композитора и поэта,
состоялся этот диалог.

      - Я пою обо всем том, во что искренне верю, из-за чего я,
как и мои близкие и дальние, страдаю и возмущаюсь и что я всеми
силами   хотел  бы  помочь  изменить,  -  так  начал  Александр
Розенбаум свое интервью.

       -  Поверьте,  я  не  какой-нибудь  конъюнктурщик,  ловко
пристроившийся  в  существующей   обстановке   гласности.   Мое
отношение  к  песне  и  ее  миссии  никогда не менялось. Сейчас
изменились лишь условия самовыражения. В прошлом  у  меня  было
немало  трудностей.  В  одних  городах  мои  выступления просто
запрещали, в других из программы моего выступления,  которую  я
обязан был представить заранее, вычеркивались песни, которые им
казались   чересчур   актуальными,   ядовитыми   или    слишком
задевающими  за  живое. И меня это не очень-то удивляло. Ведь с
самого начала своего певческого и авторского пути я пел песни о
культе  личности  и  его  последствиях,  о коррупции и "черном"
рынке, о неспособности и нечестности людей, обо всем том, о чем
пишут  сейчас в газетах и журналах, о чем сообщается в рубриках
происшествий, о чем открыто говорится не  только  на  партийных
собраниях.

       Оглядываясь  в прошлое, я должен признать, что выступить
на стадионе в каком-нибудь крупном городе для меня всегда  было
нелегко. Даже в обычных концертных залах для меня не находилось
места. Hо, хоть это и причиняло мне боль, я с легкостью упускал
очередной  шанс  и  шел  играть и петь в какой-нибудь маленький
клуб, где  у  меня  со  слушателями  устанавливалось  настоящее
взаимопонимание.  А  это  значило для меня больше, чем какой-то
гонорар!

      Сейчас у меня нет никаких проблем. Почти нигде. Хотя...

      Знаете, когда говоришь и поешь о недостатках, проблемах и
вещах,  о  которых  начальство  слушать  не   любит,   навсегда
останешься не слишком желанным гостем. И, значит, надо бороться
- не за себя, но за то, что ты скажешь слушателям.


       Александр  Розенбаум - ленинградец. Он из семьи врачей и
сам отдал этой работе четырнадцать лет. И именно  благодаря  ей
он  начал  открывать  для  себя  мир и почувствовал, что своими
открытиями он должен с кем-нибудь поделиться.


       -  Знаете,  будучи студентом Ленинградского медицинского
института, я должен был ехать со стройотрядом на  лесозаготовки
в  Ухту.  Честно  говоря,  мне не очень-то хотелось туда ехать.
Однако делать было нечего, и я  оказался  среди  лесорубов.  Со
временем  мы стали понимать друг друга... И я, представьте, как
лесоруб получил даже четвертый разряд. Hо что гораздо важнее, я
заглянул  в