аписать до конца поэму, 
которую он только что сочинил во сне. Гость просидел целый час, и потом 
Колридж так и не смог припомнить остальную часть поэмы. В результате 
"Кубла Хан" остался незаконченным. 
	Со временем любопытство, мучившее профессора Куигли, стало 
невыносимым, он больше не мог оставаться в неизвестности и обратился в 
Бюро путешествий во времени с просьбой разрешить ему отправиться в то 
время и в то место, чтобы все выяснить. 
	Просьбу его удовлетворили, и он без колебаний выложил половину 
своих сбережений в уплату за путешествие в то утро. Очутившись 
поблизости от фермы, он притаился в кустах и начал наблюдать за входной 
дверью. Никто не шел; наконец он, сгорая от нетерпения, сам подошел к 
двери и постучался. Колридж открыл дверь и пригласил профессора войти, 
но брошенного им злобного взгляда профессор не мог забыть до конца 
своих дней. 
	Припомнив эту историю, Карпентер усмехнулся. Впрочем, 
особенно смеяться по этому поводу не приходилось: то, что произошло с 
профессором Куигли, вполне могло случиться и с ним. Нравилось ему это 
или нет, но было совершенно не исключено, что ископаемые останки, чьим 
происхождением он занялся по поручению Североамериканского 
палеонтологического общества (САПО) и с этой целью отправился в 
мезозойскую эру, окажутся его собственными. 
	Но он отогнал от себя эту мысль. Во-первых, как только придется 
туго, ему нужно будет всего лишь связаться со своими помощниками - мисс 
Сэндз и Питером Детрайтесом, и они тут же явятся к нему на помощь на 
тераподе Эдит или на каком-нибудь другом ящероходе из арсенала САПО. 
А во-вторых, ему уже известно, что в меловом периоде орудуют 
пришельцы. Значит, он не единственный, кому грозит опасность 
превратиться в те самые останки. 
	И в любом случае ломать голову над всем этим бессмысленно: ведь 
то, чему суждено было случиться, случилось, и тут уж ничего не 
поделаешь... 
	Скип выбрался из каюты и перегнулся через спинку водительского 
сиденья. 
	- Марси просила передать вам бутерброд и бутылку лимонада, 
мистер Карпентер,- сказал он, протягивая то и другое.- Можно мне 
посидеть с вами, сэр? 
	- Конечно,- ответил Карпентер и подвинулся. 
	Мальчик перелез через спинку и соскользнул на сиденье. И тут же 
сзади просунулась еще одна голова цвета лютика. 
	- Простите, пожалуйста, мистер Карпентер, а нельзя ли... 
	- Подвинься, Скип, посадим ее в середину. 
	Голова Сэма была шириной в добрых полтора метра, и в кабине 
водителя места хватало. Но само сиденье было меньше метра шириной, и 
двум подросткам уместиться в нем рядом с Карпентером было не так уж 
просто, особенно если учесть, что все трое в этот момент уплетали 
бутерброды и запивали их лимонадом. Карпентер чувствовал себя добрым 
отцом семейства, отправившимся со своими отпрысками в зоопарк. 
	И в какой зоопарк! Они уже углубились в лес, и вокруг 
поднимались дубы и лавры мелового периода; среди них в изобилии 
попадались ивы, сосны и гинкго, а время от времени - нелепые на вид 
заросли веерных пальм. В густых кустах они заметили огромное неуклюжее 
существо, похожее спереди на лошадь, а сзади на кенгуру. Карпентер 
определил, что это анатозавр. На поляне они повстречали и до полусмерти 
перепугали струтиомимуса, чем-то напоминавшего страуса. Анкилозавр с 
утыканной шипами спиной сердито уставился на них из камышей, но 
благоразумно решил не становиться Сэму поперек дороги. Взглянув вверх, 
Карпентер впервые увидел на вершине дерева археоптерикса. А подняв 
глаза еще выше, он заметил кружащихся в небе птеранодонов. 
	Он надеялся, что под покровом леса сможет от них скрыться, и с 
этой целью вел Сэма зигзагами. Однако они, очевидно, были оснащены 
детекторами массы - следовало придумать что-нибудь похитрее. Можно 
было попытаться сбить их заградительным огнем парализующих зарядов из 
рогопушки, но надежда на успех была невелика, да и вообще он тут же 
отказался от этой идеи. Конечно, похитители вполне заслуживают смерти, 
но не ему их судить. Он расправится с ними, если другого выхода не будет, 
но не станет это делать до тех пор, пока не разыграет все свои козырные 
карты. 
	Он повернулся к детям и увидел, что они потеряли всякий интерес 
к еде и с опаской поглядывают вверх. Перехватив их взгляды, он 
подмигнул. 
	- Мне кажется, самое время от них улизнуть, как вы полагаете? 
	- Но как, мистер Карпентер? - спросил Скип. - Они запеленговали 
нас своими детекторами. Счастье еще, что это простые марсиане и у них 
нет самого главного марсианского оружия. Правда, у них есть распылители 
- это тоже что-то вроде радугометов, но, если бы у них были настоящие 
радугометы, нам бы всем не *сдобровать. 
	- Отделаться от них ничего не стоит - мы можем просто 
перескочить немного назад во времени. Так что кончайте со своими 
бутербродами и не бойтесь. 
	Опасения детей рассеялись, и они оживились. 
	- Давайте перескочим назад на шесть дней, - предложила Марси.- 
Тогда они нас ни за что не найдут, потому что в то время нас еще здесь не 
было. 
	- Ничего не выйдет, крошка, - Сэм не потянет. Прыжки во времени 
требуют ужасно много энергии Чтобы такая комбинированная машина 
времени, как Сэм, могла далеко прыгнуть, нужно к ее мощности добавить 
мощность стационарной машины. Она перебрасывает ящероход в нужную 
точку входа, водитель отправляется из этой точки и делает свое дело. А 
чтобы вернуться обратно, в свое время, у него есть только один способ: 
снова явиться в точку входа, связаться со стационарной машиной и к ней 
подключиться. Можно еще послать сигнал бедствия, чтобы кто-нибудь 
прибыл за ним на другом ящероходе. Собственной мощности Сэму хватит 
только на то, чтобы перескочить на четыре дня туда и обратно, но и от 
этого у него двигатель сгорит. А уж тогда никакая стационарная машина 
времени его не вытащит. Я думаю, нам лучше ограничиться одним часом. 
 
 
	Парадоксально, но факт: чем короче временной промежуток, с 
которым имеешь дело, тем больше приходится производить расчетов. С 
помощью управляющего перстня на своем указательном пальце Карпентер 
отдал Саму приказ продолжать движение зигзагами, а сам взялся за 
блокнот и карандаш. Через некоторое время он начал задавать 
арифметические головоломки компактному вычислителю, встроенному в 
панель управления. Марси, наклонившись вперед, внимательно следила за 
его работой. 
	- Если это ускорит дело, мистер Карпентер, - сказала она,- кое-
какие действия попроще, вроде тех, что вы записываете, я могу 
производить в уме. Например, 828.464.280 умножить на 4.692.438.921 
будет 3.887.518.032.130.241.880. 
	- Очень может быть, крошка, но я все-таки на всякий случай 
проверю, ладно? 
	Он ввел цифры в вычислитель и нажал кнопку умножения. В 
окошечке загорелись цифры: 3.887.518.032.130.241.880. Карпентер чуть не 
выронил карандаш. 
	- Она же у нас гений по части математики, - пояснил Скип.- А я по 
части техники. Потому-то нас и похитили. Наше правительство очень 
высоко ценит гениев. Оно не пожалеет денег, чтобы нас выкупить. 
	- Правительство? Я думал, что похитители требуют выкуп с 
родителей, а не с правительства. 
	- Нет, наши родители больше не несут за нас никакой 
ответственности, - объяснила Марси. - По правде говоря, они, наверное, 
про нас давно забыли. После шести лет дети переходят в собственность 
государства. Видите ли, сейчас все марсианские родители 
десентиментализированы и ничуть не возражают против того, чтобы 
избавиться от... ну в общем отдать своих детей государству. 
	Карпентер некоторое время смотрел на два серьезных детских 
лица. 
	- Вот оно что,- протянул он.- Ясно. 
	С помощью Марси он закончил расчеты и ввел окончательные 
цифры в передний нервный центр Сэма. 
	- Ну, поехали, ребятишки! - сказал он и включил рубильник 
временного скачка. На какое-то мгновение у них перед глазами что-то 
замерцало, и ящероход чуть тряхнуло. Впрочем, он даже не замедлил 
своего неторопливого движения - так гладко прошел скачок. 
	Карпентер перевел часы с 16.16 на 15.16. 
	- Ну-ка, ребята, взгляните наверх - есть там птеранодоны? 
	Они долго всматривались сквозь листву в небо. 
	- Ни одного, мистер Карпентер,-отозвалась Макси. Глаза ее горели 
восхищением.- Ни единого! 
	- Да, утерли вы нос нашим ученым! - восторженно заявил Скип.- 
Они считают себя очень умными, но им и в голову не приходило, что 
можно путешествовать во времени... А как далеко можно перескочить в 
будущее, мистер Карпентер,- я имею в виду, на настоящей машине 
времени? 
	- Если хватит энергии - хоть до конца времен, если он есть. Но 
путешествовать вперед из своего настоящего запрещено законом. Власти 
предержащие 2156 года считают - людям ни к чему раньше времени знать, 
что с ними будет. И тут я, в виде исключения, полагаю, что власти 
предержащие правы. 
	Он отключил автоматику, перевел Сама на ручное управление и 
повернул под прямым углом к прежнему курсу. Через некоторое время они 
выбрались из леса на равнину. Вдали, на фоне дымчато-голубого неба, 
вырисовывалась белой полоской цепочка утесов, которую он заприметил 
еще раньше. 
	- Ну, а что вы скажете насчет ночевки на открытом воздухе? - 
спросил он. 
	Глаза у Скипа стали совсем круглые. 
	- На открытом воздухе, мистер Карпентер? 
	- Конечно. Разведем костер, приготовим еду, расстелем на земле 
одеяла - совсем на индейский манер. Может быть, даже отыщем в скалах 
пещеру. Как, годится? 
	Теперь глаза округлились у обоих. 
	- А что такое "на индейский манер", мистер Карпентер? - спросила 
Марси. 
	Он рассказал им про индейцев арапахо, чейенов, кроу, апачей, и 
про буйволов, и про безбрежные прерии, и про последний бой Кестера, и 
про покорителей Дикого Запада, и про Сидящего Быка - и все время, пока 
он говорил, они не сводили с него глаз: как будто он ясное солнышко, 
которого они еще никогда в жизни не видали. Покончив с Диким Западом, 
он принялся рассказывать о гражданской войне и Аврааме Линкольне, о 
генерале Гранте и генерале Ли, о геттисбергском обращении, битве на реке 
Булл-Ран и поражении у Аппоматтокса. 
	Никогда еще он так много не говорил. Ему и самому это показалось 
странным: на него нашло что-то такое, отчего он вдруг почувствовал себя 
веселым и беззаботным, все ему стало нипочем, осталось только одно: вот 
этот день в меловом периоде, затянувшая горизонт послеполуденная дымка 
и двое детей с круглыми от удивления глазами, сидящие рядом с ним. Но 
он не стал долго об этом размышлять, а продолжал рассказывать про 
Декларацию независимости и американскую революцию, про Джорджа 
Вашингтона и Томаса Джефферсона, про Бенджамина Франклина и Джона 
Адамса, и про то, как смело мечтали о светлом будущем отцы-основатели, 
и насколько лучше было бы, если бы чересчур предприимчивые люди не 
воспользовались их мечтой в своих корыстных целях, и как настало время, 
когда эта мечта все-таки более или менее сбылась, сколько бы 
преступлений ни было совершено ее именем. 
	Когда он кончил, уже наступил вечер. Прямо впереди упирались в 
потемневшее небо белые скалы. 
	У подножья скал они нашли отличную, никем не занятую пещеру, 
где могли с удобствами устроиться все, включая Сэма, и оставалось еще 
место для костра. Карпентер загнал ящероход в пещеру и поставил его к 
задней стенке. Потом он выдвинул защитный экран, охватив им всю 
пещеру, нависавший над входом обрыв и полукруглую площадку подножья. 
Тщательно осмотрев получившийся палисадник и убедившись, что в нем 
нет рептилий, если не считать нескольких мелких и неопасных ящериц, он 
послал детей за хворостом. А сам тем временем наладил у входа в пещеру 
полупрозрачное поле, которое скрывало от взгляда все, что происходит 
внутри. 
	К этому времени дети утратили свою прежнюю сдержанность, во 
всяком случае Скип. 
	- Можно я разведу костер? - кричал он, прыгая на месте.- Можно, 
мистер Карпентер? Можно? 
	- Скип! - укоризненно сказала Марси. 
	- Ничего, крошка,- успокоил ее Карпентер, - это можно. И ты тоже 
можешь помочь, если хочешь. 
	Маленький огонек вскоре разросся в большое пламя, окрасив стены 
пещеры сначала в багровый, а потом в ярко-красный цвет. 
	Карпентер откупорил три банки сосисок и три пакета булочек и 
показал своим подопечным, как нанизывают сосиски на заостренный 
прутик и жарят их на костре. Потом он продемонстрировал, как нужно 
класть поджаренную сосиску на булочку и приправлять ее горчицей, 
маринадом и нарезанным луком. Можно было подумать, что он настежь 
распахнул перед этими детьми волшебное окно в страну чудес, которая 
раньше им и не снилась. От их былой серьезности не осталось и следа, и в 
следующие полчаса они соорудили и истребили по шесть бутербродов на 
каждого. Скип так разбушевался, что чуть не свалился в костер, а на губах 
Марси расцвела, наконец, та самая улыбка, которая пробивалась весь день, 
и такой ослепительной оказалась она, что пламя костра по сравнению с ней 
поблекло. 
	Потом Карпентер приготовил какао в кухонном отсеке Сэма, и 
теперь для завершения пиршества не хватало только жареных каштанов. 
Он подумал: а что, если его деловая помощница уложила и этот деликатес в 
хвостовой отсек Сэма среди прочих запасов? Маловероятно, но он все же 
решил посмотреть - и, к своей великой радости, обнаружил целую коробку. 
	Он снова устроил небольшое представление, за которым дети 
следили, разинув рты. Когда первые каштаны подрумянились до золотисто-
коричневого цвета, у Скипа глаза чуть не выскочили из орбит. А Марси 
просто стояла и глядела на Карпентера так, словно он только что сказал: 
"Да будет свет!", и наступил первый в мире день. 
	Смеясь, он вынул каштаны из огня и роздал детям. 
	- Скип! - возмущенно сказала Марси, когда тот засунул всю свою 
порцию в рот и проглотил единым махом.- Как ты себя ведешь? 
	Сама она ела со всем изяществом, какое предписывают правила 
хорошего тона. 
	Когда с каштанами было покончено, Карпентер вышел из пещеры 
и принес три больших охапки лавровых и кизиловых веток для подстилки. 
Он показал детям, как разостлать их на полу пещеры и как покрыть их 
одеялами, которые он достал из хвостового отсека Сама. Скипу 
дальнейших приглашений не потребовалось: после бурной деятельности и 
сытного ужина он свалился на одеяло, едва успев его расстелить. Карпентер 
достал еще три одеяла, накрыл одним из них Скипа и повернулся к Марси. 
	- Ты тоже выглядишь усталой, крошка. 
	- Нет, ничуть, мистер Карпентер. Ни капельки. Я же на два года 
старше Скипа. Он еще маленький. 
 
 
	Оставшиеся два одеяла он свернул в некое подобие подушек и 
пристроил их у огня. На одно уселся сам, на другое села Марси. 
	Весь вечер из-за защитного экрана то и дело доносились рев, рык и 
ворчание; теперь их сменили жуткие звуки - казалось, рядом громыхает 
гигантская асфальтодробилка. Пол пещеры дрогнул, и на стенах отчаянно 
заплясали отсветы костра. 
	- Похоже, что это тираннозавр,-сказал Карпентер.- Наверное, 
проголодался и решил закусить парочкой струтиомимусов. 
	- Тираннозавр, мистер Карпентер? 
	Он описал ей этого хищного ящера. Она кивнула и поежилась. 
	- Ну да,- сказала она.- Мы со Скипом одного такого видели. Это 
было после того, как мы переплыли реку. Мы... мы притаились в кустах, 
пока он не прошел мимо. Какие у вас, на Земле, есть ужасные создания, 
мистер Карпентер! 
	- В наше время их уже нет,- ответил Карпентер.- Теперь у нас 
совсем другие создания - от одного их вида тираннозавр пустился бы 
наутек, как перепуганный кролик. Впрочем, особенно жаловаться не 
приходится. Правда, наше техническое распутство обошлось нам не 
дешево, зато благодаря ему мы получили и кое-что полезное. Путешествия 
во времени, например. Или межпланетные полеты. 
	В этот момент асфальтодробилке, по-видимому, попался особенно-
неподатливый кусок асфальта, и к тому же, судя по немыслимым звукам, 
которыми она разразилась, внутри у нее что то сломалось. Девочка 
придвинулась к Карпентеру. 
	- Не бойся, крошка. Здесь опасаться некого - через наше защитное 
поле не пробьется даже целая армия ящеров. 
	- А почему вы зовете меня крошкой, мистер Карпентер? У нас так 
называется сухой и жесткий маленький кусочек хлеба. 
	Он рассмеялся. Звуки, доносившиеся из-за защитного поля, стали 
слабее и утихли вдали - видимо, ящер направился в другую сторону. 
	- На Земле это тоже называется крошкой, но ничего обидного тут 
нет. Дело не в этом. Крошками у нас называют еще девушек, которые нам 
нравятся. 
	Наступило молчание. Потом Марси спросила: 
	- А у вас есть девушка, мистер Карпентер? 
	- Да в общем-то нет. Я бы так сказал: есть одна, но ее я, образно 
выражаясь, боготворю издали. 
	- Не похоже, чтобы вам от этого было много радости. А кто она 
такая? 
	- Моя главная помощница в Североамериканском 
палеонтологическом обществе, где я работаю, мисс Сэндз. Ее зовут Элейн, 
но я никогда не называю ее по имени. Она присматривает за тем, чтобы я 
ничего не забыл, когда отправляюсь в прошлое, и устанавливает перед 
стартом время и место по времяскопу. А потом она и еще один мой 
помощник, Питер Детрайтес, дежурят, готовые прийти мне на помощь, если 
я перешлю им банку консервированной зайчатины. Понимаешь, это наш 
сигнал бедствия. Банка как раз такого размера, что ее может перебросить 
во времени палеонтоход. А заяц в нашем языке ассоциируется со страхом. 
	- А почему вы боготворите ее издали, мистер Карпентер? 
	- Видишь ли,- задумчиво ответил Карпентер, - мисс Сэндз - это 
тебе не простая девушка, она не такая, как все. Она холодна, равнодушна - 
как богиня, понимаешь? Впрочем, вряд ли ты можешь это понять. В общем 
с такой богиней просто нельзя себя вести так же, как с обыкновенными 
девушками. С ней надо знать свое место - боготворить ее издали и 
смиренно ждать, когда ей вздумается над тобой смилостивиться. Я... я до 
того ее боготворю, что при ней совсем робею и теряю дар речи. Может 
быть, потом, когда я познакомлюсь с ней поближе, дело пойдет иначе. Пока 
что я знаком с ней три месяца. 
 
 
	Он умолк. Сережки-говорешки в ушах Марси блеснули в свете 
костра - она повернула голову и ласково взглянула на него. 
	- В чем дело, мистер Карпентер? Заснули? 
	- Просто задумался. Если уж на то пошло, три месяца - не так уж 
мало. За это время вполне можно понять, полюбит когда-нибудь тебя 
девушка или нет. Мисс Сэндз никогда меня не полюбит - теперь я точно 
знаю. Она даже не взглянет на меня лишний раз без особой надобности, 
двух слов со мной не скажет, разве что это позарез нужно. Так что если 
даже я решу, что хватит боготворить ее издали, соберусь с духом и 
признаюсь ей в любви, она, вероятно, только рассердится и прогонит меня 
прочь. 
	- Ну, не совсем же она сумасшедшая, мистер Карпентер! - 
возмутилась Марси.- Не может этого быть. Как ей не стыдно? 
	- Нет, Марси, ты ничего не понимаешь. Разве может такой 
красавице понравиться никому не нужный бродяга вроде меня? 
	- Ничего себе бродяга, и к тому же никому не нужный! Знаете, 
мистер Карпентер, по-моему, вы просто не разбираетесь в женщинах. Да 
если вы скажете ей, что ее любите, она бросится вам на шею вот увидите! 
	- Ты романтик, Марси. В настоящей жизни так не бывает. 
	Он встал. 
	- Ну ладно, мадмуазель, не знаю, как вы, а я устал. Кончим на 
этом? 
	- Если хотите, мистер Карпентер. 
	Она уже спала, когда он нагнулся, чтобы укрыть ее одеялом. 
Некоторое время он стоял, глядя на нее. 
	Она повернулась набок, и отсвет костра упал на коротко 
подстриженные ярко-желтые волосы у нее на шее, окрасив их в золотисто-
красный цвет. Ему вспомнились весенние луга, усеянные лютиками, и 
теплое чистое солнце, возвещающее о том, что наступило росистое утро... 
	Взглянув, хорошо ли устроен Скип, он подошел к выходу из 
пещеры и выглянул наружу. Как только тираннозавр удалился, из своих 
укрытий показались попрятавшиеся было существа помельче. Карпентер 
разглядел причудливые контуры нескольких орнитоподов; у рощицы 
веерных пальм он заметил неподвижно стоящ