Чарльз Шеффилд.
    Рассказы

    Двойная спираль в небеса.
    Классически квантованный кошмар.



    Чарльз Шеффилд.
    Двойная спираль в небеса.



(c) Charles Sheffield. The Double Spiral Staircase.

(c) Перевод с английского Елены Поляковой
Вашингтон, 1 февраля, 70 градусов.

Но кому придет в голову сетовать на зимнюю теплынь?

Во всяком случае, не Джейку Джейкобсену. Тем более после уолдорфского
салата, свежайшей камбалы, только на рассвете доставленной на Мэйн-авеню с
рыбачьей шхуны, и в меру прожаренного бифштекса, не говоря уже о двух
стаканчиках чудесного винца, которым все это запивалось (по правде говоря,
их было три или четыре - как раз достаточно, чтобы ощутить приятную
легкость и в голове чуток зашумело, но совсем не проявлялось внешне). Потом
неспешный моцион через Мэлл и назад, на Индепенденс-авеню - вот на чем
настаивала синева небес, и Джейкобсен воздал ей должное. Шагая мимо знамен
и транспарантов шумной группы ревнителей природы и ущемленных прав меньших
наших братьев, он думал о старых военно-морских традициях и бушующих морях,
о солонине, сухарях с долгоносиками и затхлой воде, о кораблекрушениях,
цинге и голодной смерти и мысленно констатировал, что за последние двести
лет положение моряков несколько поправилось.

И верно - сейчас Джейкобсену для полного счастья не хватало только сигары,
любимой гаванской "Короны".

И он молча поклялся, вернувшись к себе в кабинет, немедленно восполнить
упущение. Правда, в правительственных учреждениях курение запрещено, но на
это наплевать.

На службу Джейкобсен являлся в штатском - не стоило растравлять рану
старому персоналу; многие до сих пор негодовали на перемены. Однако
охранники в парадном подъезде все равно отдали честь как положено. И
правильно - они ведь теперь приписаны к Военно-морским силам. Джейкобсен
машинально ответил на приветствие и на лифте поднялся его на самый верхний,
седьмой этаж, прямо к дверям углового кабинета, выходящего окнами на
зеленое море Мэлл.

Контраст с прежним местом службы все еще поражал. Пять лет прокорпел
Джейкобсен в безоконных казематах Пентагона над составлением штабных
планов, распределением промышленных заказов и бюджетных ассигнований.
Наконец ему улыбнулась удача, и весьма своевременно, надо сказать.
Агентство перевели под опеку ВМС, а Джейкобсена, осчастливив третьей
звездой, назначили на пост директора.

А ведь и в самом деле, - усмехнулся он, - сегодняшний ленч можно с полным
основанием считать знаменательным, поскольку со дня вступления в должность
минуло полгода, а нижняя палата утвердила назначение ровно два месяца
назад. Однако борьба не окончена. Проклятые Военно-воздушные силы наверняка
не смирились, и впереди новые попытки захватить главенство в космосе.
Грядут напряженные времена, но пока поле битвы осталось за адмиралом.

Он толкнул дверь кабинета и, прямиком пройдя к своему рабочему столу,
уселся в кресло.

И тут все его послеобеденное благодушие вмиг улетучилось. Кто-то уже сидел
в кресле для важных гостей.

Адмирал побагровел. Ведь он строжайше запретил пускать сюда кого бы то ни
было, включая собственную жену (черт побери, жену - в первую очередь!), без
приглашения! А неряшливый субъект, торчавший напротив, приглашения
определенно не получал.

Не иначе, как эта бестолочь Траструм - самая жалкая пародия на адъютанта,
какую только приходилось терпеть командиру - опять влез со своим особым
мнением и пренебрег прямым приказом.

С грустью снова вспомнил адмирал о добрых старых временах. Да, не все
перемены к лучшему. Двести лет назад за столь наглое ослушание Траструм
получил бы десяток линей. А сегодня, когда кадры НАСА настаивают на
сохранении элементов гражданских отношений, едва ли не единственная
доступная начальнику мера наказания нерадивых - подшить в личное дело
дармоеда неблагоприятный отзыв. Чушь! Чертов остолоп заслуживает, чтобы
его, протащив под килем, вздернули на нок-рее! Мало того - несчастный
отзыв, несомненно, тоже пропадет втуне, не повлияв на характеристику.
Паршивец женат на кузине вице-президента. Нынче каждый лоботряс на
ком-нибудь женат, если сам не доводится кому-то кузеном, другом или
любовником. Порой Джейкобсену казалось, что весь Вашингтон ударился в
разнузданный кровосмесительный разврат. Одним словом, бардак.

Адмирал воззрился на незнакомца. Не по погоде тепло одетый посетитель
сидел, вольготно развалясь и, видимо, ничуть не смущаясь под адмиральским
орлиным взором, недобро задержавшимся на его мешковатых брюках грубой
шерсти и кургузом твидовом пиджаке с кожаными нашлепками на локтях. "Ну и
рожа", - словно говорил презрительный директорский пятачок, надменно указуя
на плюгавого, сутулого заморыша, чья землистого оттенка образина и
выпученные красноватые глазки навевали мысль о страдающей дурным
пищеварением лягушке. Жидким его волосенкам, зачесанным на лоб, не суждено
было закамуфлировать неотвратимо расползавшуюся лысину. И ко всему, если
Джейкобсена не обманывал нос, от непрошеного гостя несло какой-то дрянью.
Не несло даже, а натурально смердело, и отнюдь не потными подмышками.

Хозяин кабинета порывисто выхватил сигару из коробки, спешно запалил и,
выпустив между собой и пучеглазым отвлекающую дымовую завесу, как можно
дальше откинулся на спинку кресла.

- Вы не представились, любезный, и не сообщили о цели своего внезапного
визита, но это не важно. Ответьте мне сначала, чем, ради Нельсона, вы так
заговорили зубы моему болвану адъютанту, что он позволил вам войти и
остаться в моем кабинете? А потом смело убирайтесь ко всем чертям.

Незнакомец и глазом не моргнул. Подняв руку, он повертел кистью,
демонстрируя перстень выпускника Военно-морской академии.

- Я показал ему наш ежегодник с твоей рожей. А поскольку там же, рядом, и
моя, он и не подумал возражать. Правда, как все просто, Толстяк?

- Толстяк?!.. Хм, никто ко мне так не обращался лет вот уже... - Директор
НАСА подался вперед, внимательно разглядывая невзрачного субъекта. -
Ежегодник... Господи Иисусе! Неужто Пучеглазый Бейтс? Ну и ну. Но, Бога
ради, что с тобой стряслось? Ты выглядишь, словно облезлая вешалка.

Плешивый однокашник обиделся.

- На себя посмотри, старый боров. Или тебя тешит видок, который ты
лицезреешь в зеркале? Держу пари, твое кровяное давление вдвое превышает КИ
и костюмчик этот взбугрили отнюдь не мышцы Геркулеса, а тривиальные сто
фунтов сала. Но хватит изощряться в остроумии. Мы еще сразимся, как бывало,
однако сейчас я пришел не за тем. Угости-ка лучше несостоявшегося морского
волка сигарой. Кстати, Толстяк, если помнишь, меня вышибли отчасти и твоими
стараниями.

Пучеглазый привстал, выбрал сигару и сунул ее в рот, но не зажег - просто
сидел и загадочно ухмылялся. Джейкобсен смущенно откашлялся.

- Ох, Бейтс, кто старое помянет... Зеленые мы были, молодость бурлила...
Никто не желал тебе зла. Уж за себя-то, черт побери, ручаюсь.

- Может быть, может быть. Но зельем ту девицу опаивали все вместе, а после
кто-то ее отдубасил и запихнул в мою постель. Ты не запачкался, карьеру
сделал - три звезды, вон, получил, ну а меня - пинком под зад. - Бейтс
махнул сигарой. - Не дрейфь, Толстяк, все нормально. Я не собираюсь сводить
счеты тридцатилетней давности. Наоборот, я подарю тебе столько звезд,
сколько тебе и не снилось. Турнув меня из ВМС, начальство оказало мне
немалую услугу. В тот день мне выпала редкостная удача. Моряк-то из меня
вышел бы отвратный.

- Ты и в Академии был так себе. - В адмирале проснулось любопытство. - А
куда ты пропал, Пучеглазый, когда ушел от нас? Я в том смысле, что был бы
рад помочь тебе с работой... хотя, не обижайся, но воняешь ты, как будто...
прости, как будто вымазался в обезьяньем дерьме.

Пучеглазый оскалился, ничуть не задетый.

- Не слишком далеко от истины. Добавь медвежье, и почти угадал. - Не прошло
и пяти минут, а между собеседниками, словно и не было упомянутых тридцати
лет, установились самые непринужденные отношения. - Спасибо, Толстяк, но я
не нуждаюсь в помощи. Ведь я сказал, что явился с целью оказать услугу
тебе. Очень большую услугу.

Природа одарила адмирала более чем щедро - кустистые брови, откормленный
курносый нос и необъятное пузо служили неиссякаемым источником творческого
вдохновения мастеров политической карикатуры. Вот только соображал Джейкоб
Джейкобсен туговато. Его глазки недоверчиво сверлили гостя.

- Ах да. Но, Баггси, последний человек, желавший меня облагодетельствовать,
уже пять лет, как не у дел. Если ты от лобби, валяй-ка отсюда
подобру-поздорову. Сигару, по старой дружбе, можешь оставить себе.

- Нет, Джейк, на лоббистов я не работаю... как и на прочих твоих приятелей.
Ты высоко взлетел, но и мы не лыком шиты. Уйдя в отставку, я сделал то, с
чего должен был начать - поступил в университет. Передовой научный центр;
такой меднолобым солдафонам не по зубам. Защитился, получил степень доктора
философии и перебрался на Запад. Теперь вот профессор, не последний человек
в нашей альма матер. Сначала пригласили на время, потом зачислили в
постоянный штат.

- Ну-ну. Только вот запашок...

- У нас лаборатория и виварий; я часто экспериментирую. А дерьмо прилипчиво
- недаром говорят.

Бейтс понюхал ароматную сигару и одобрительно кивнул. Хозяин кабинета
придвинул к себе настольный календарь, толстым пальцем провел по странице.

- Ладно, Пучеглазый, я с удовольствием с тобой поболтаю, но сегодня занят.
Извини, через четверть часа я должен быть в конференц-зале. Может, изложишь
деловую часть покороче?

Бейтс нахально заглянул в директорскую памятку, прочел вверх ногами
последнюю запись.

- "ПВЗР". Будете обсуждать проблему поиска внеземного разума?

- Нечто вроде. На пятом этаже второй день идет конференция, народу
понаехало... куда ни плюнь - сплошь знаменитости. Придется их уважить,
индюков надутых. Собираюсь вжарить по ним шрапнелью - объявлю, что плакали
их денежки.

- Тему вычеркнули из бюджетной заявки?

- Напрочь. Даже из инициативной строки. Новые веяния, Бейтс. Как только
Флот стал здесь хозяином, мы избавились от балласта и начали то, что должны
были начать еще тридцать пять лет назад. Укрепление военно-космических сил,
создание инфраструктуры и постоянно действующих баз. Разработку стратегии и
настоящей космической программы. Знаешь, я пожертвовал бы половину будущей
пенсии на дешевый орбитальный грузовоз, а мы из года в год транжирили
миллиарды на поддержку амбиций недоразвитых стран, на мертворожденные
космические телескопы и россказни про маленьких зеленых человечков. А что в
результате? Ну-ка, скажи. Вот то-то. Но ничего, теперь, когда за дело
взялся я, со всей этой чепухой покончено.

Вдруг адмирал с внезапным подозрением уставился на собеседника.

- Эй, а ты, часом, не один из этих? Не из разумно-поисковой братии?

- Сейчас - нет. Раньше интересовался и, пожалуй, многим ей обязан. С ее
подачи я занялся поиском и расшифровкой закодированных текстов. Но с
конференцией мой визит, честное слово, никак не связан; я и не знал о ней.
Мало того, я могу здорово облегчить тебе задачу. Проблема ПВЗР попросту
отпадет. - Бейтс порылся в кармане твидового пиджака. - Взгляни на эту
штуку.

На ладони гостя лежал овальный, с округлыми основаниями, цилиндр величиной
с пачку сигарет. На белой пластмассовой боковине имелась щель с делениями и
крошечный, похожий на часовой, циферблат; из щели торчал штырек, который,
видимо, надлежало устанавливать в одно из пяти отмеченных штрихами
положений. Бейтс положил цилиндр на стол перед Джейкобсеном и, держа палец
на штырьке, спросил:

- Готов? Тогда смотри. - И, передвинув штырек к метке с цифрой "1", убрал
руку.

Цилиндр оторвался от стола и, взмыв в воздух, завис в двух футах над
поверхностью.

- Это первый режим, который я назвал статическим. Через тридцать секунд
машинка вернется в нулевой режим, но это не принципиально. Если хочешь,
можно перепрограммировать ее так, что она будет болтаться в воздухе
бесконечно долго. И можно нагрузить довольно большой тяжестью.

Адмирал Джейкобсен выпучил глаза и стал похож на профессора Бейтса.

- Как ты понимаешь, это лишь начало, - утешил его профессор. - Режим
второй: постоянная скорость.

Он потянулся к маленькому устройству и передвинул штырек на следующее
деление. Белая штуковина поплыла вверх со скоростью около фута в секунду и
застыла, мягко прижавшись к звуконепроницаемому потолку. У директора НАСА
отвисла челюсть.

- Она довольно сообразительна и чует препятствия, - прокомментировал Бейтс,
- поэтому не прет напролом, а просто останавливается. Не будь здесь
потолка, она продолжала бы двигаться дальше до истечения заданного времени,
а потом либо осталась бы в конечной точке пути, либо точно так же вернулась
в начальную.

Пока он давал объяснения, обтекаемый цилиндр поплыл вниз и утвердился на
прежнем месте на столе. Джейкобсен опасливо, словно боясь обжечься,
потрогал гладкую пластмассу корпуса устройства.

- А это не фокус? Она действительно летает? Я не верю своим глазам.

- Я не иллюзионист и не гипнотизер, если ты об этом. Мог бы знать меня и
получше. Никакой это не фокус, и зрение тебя не подвело. Хороша игрушка,
правда?

- Да, но это же... - Он взвесил сплюснутый цилиндр на ладони. - Это... О
Господи. Ты сам ее придумал?

- Не совсем. Скорее, обнаружил. Но, разумеется, ты держишь демонстрационную
модель. Как пассажирское транспортное средство такое устройство должно быть
размером с этот кабинет. Но в нашей университетской мастерской не нашлось
подходящих материалов, да и в любом случае я ставил себе другую задачу. Я
хотел лишь убедиться в его работоспособности. А транспортные средства - уже
по твоему ведомству.

- Неужели антигравитация? - Джейкобсен, не отрываясь, смотрел на штырек с
красной шляпкой. - Во втором положении эта штука полетела прямо вверх.

- Точно, антигравитация. Но не только она, ведь штуковина способна
двигаться с постоянной скоростью в любом направлении. И это опять-таки не
все. Как видишь, здесь еще три деления. Третье соответствует режиму
равноускоренного движения в течение заданного промежутка времени. Я провел
испытание на открытой местности - скорость непрерывно нарастала двадцать
секунд. Если бы я не предусмотрел отключение и возврат в исходное
положение, то, вероятно, движение продолжалось бы вечно. Остальные режимы
испытаны только в помещении, на глазок, и потому не исключены сюрпризы.
Однако, на мой взгляд, четвертый означает движение с равнопеременным
ускорением. В пассажирском варианте тут придется быть поосторожнее. При
росте ускорения всего на одну десятую "же" за секунду - а штуковина
способна и не на такое - получится шесть "же" в минуту. Достаточно, чтобы
расплющить человека в лепешку. А скорость к этому моменту возрастет уже на
милю в секунду. Представляешь, какая будет смятка, если ты куда-нибудь
врежешься? Кстати, пока с этим режимом не экспериментируй - таймер не
установлен.

Адмирал поспешно положил цилиндрик и оттолкнул от себя, словно тот внезапно
превратился в кусок урана. Бейтс осторожно забрал устройство.

- И наконец режим пятый, самый ценный. Цилиндр исчезает и мгновенно
возникает на заданном расстоянии. Не имея приборов достаточно высокого
разрешения, я не сумел измерить скорость перехода, но знаю: она огромна. Не
исключено, что бесконечна.

По мере усвоения адмиралом новых сведений его физиономия последовательно
сменила ряд выражений - от недоверчивого изумления к нервозной
подозрительности и тайному коварству. Дослушав профессора, он с минуту
переваривал информацию, потом побарабанил пальцами по столу.

- А где источник энергии? У тебя в кармане?

- Да нет же. Штуковина целиком перед тобой; больше ничего нет. Я не физик,
но из того, что читал, предполагаю, что она черпает энергию из флуктуаций
вакуума. Неограниченный запас.

- И ты утверждаешь, будто ничего не изобретал?

- Вот именно. Я обнаружил, в некотором смысле наткнулся на схему.

- Тогда кто изобретатель? Почему ты не привел его с собой?

- Изобретателя не существует. - Профессор, пресекая попытку адмирала
возразить, поднял хилую длань. - Погоди. Я знаю, что рискую выставить себя
на посмешище, ты не поверишь и мои объяснения покажутся тебе бредом, но
посмотри: игрушка-то вот она. Помни об этом, гляди: машинка здесь, у тебя
перед глазами, она действует.

Бейтс повертел ею перед адмиральским носом, поставил штырек на первую метку
и отпустил. Цилиндрик взлетел и повис с воздухе на уровне глаз.

- Начну с предыстории, - сказал профессор. - Здесь, в НАСА, ты наверняка
листал доклады о летающих тарелках и космических пришельцах.

Джейкобсен фыркнул.

- Чаще, чем хотелось бы. Каждый божий день. Пол-Америки их видело и требует
приезда комиссии. В конце концов я распорядился отвечать самым надоедливым,
что только за последнее время десяток комиссий, занимаясь проверкой частных
сообщений, произвели такую гору макулатуры, что девать некуда. Только это
мало помогает - слишком уж много психов развелось. Надеюсь, ты не станешь
утверждать, будто на тебя свалилось блюдце, и зеленый гуманоид подарил тебе
это чудо техники?

- Не стану. Но доля истины тут есть. Я не придумал ничего правдоподобнее
гипотезы о том, что Землю действительно посетили пришельцы. Похоже, не все
твои тарелочники - психи. Только произошло это очень давно. Когда точно, не
знаю, но больше двадцати миллионов лет назад. Прежде чем ты что-нибудь
спросишь, замечу, что не имею даже отдаленного представления ни о внешности
пришельцев, ни о цели, с которой они к нам пожаловали. Важно, что они
решили преподнести землянам дар. Он перед тобой. Этот дар - простой и
быстрый способ полетов на другие планеты. А если я не ошибся в назначении
пятого режима, то и дальше, к звездам.

- Минуточку, минуточку. - Джейкобсен, яростно насупив брови, бешено
запыхтел сигарой. - Итак, ты говоришь, эта чертова штука оставлена нам
пришельцами. Надо полагать, оставлена в каком-то месте, но об этом потом. С
другой стороны, ты, якобы, хотя и не изобретал ее, но собрал сам, в
мастерской. Чему же верить?

- И тому, и другому. Я действительно собрал ее вот этими руками, следуя
оставленным инструкциям. Имей в виду: я так и не разобрался в принципе
действия.

- Ах, инструкциям... - Наливные адмиральские щеки достигли пунцовой
спелости. - Инструкциям! На английском, надо полагать? Ладно, Бейтс, с меня
хватит. Всему есть предел, а твой розыгрыш затянулся. Ты и раньше не знал
меры. Держишь меня за круглого идиота?..

- Стоп! Глади на машинку, Толстяк! Что она делает? Правильно, висит в
воздухе. Или ты все еще не веришь своим глазам? Надо верить. Конечно же,
инструкции написаны не на английском и вообще не на одном из обычных
языков; это просто цепочка чисел, в которой закодирована вся необходимая
информация. Кстати, главная проблема - как прочесть послание, если получен
сигнал искусственного происхождения, - долгое время ставила в тупик твоих
приятелей, озабоченных ПВЗР. Честно говоря, я был одним из них, но потом
задумался покрепче и пришел к выводу, что посылать радиосигналы в космос -
глупая затея. Слишком ненадежно. Чтобы принять их, требуется в точно
определенное время направить антенну строго в нужном направлении, иначе
сигнал преспокойненько пройдет мимо. Это хуже, чем письмо в бутылке,
брошенное в океан. Логичнее оставить послание на месте, в надежде, что рано
или поздно некто достаточно сообразительный сумеет обнаружить его и
прочесть.

Сделав паузу, Бейтс наконец раскурил замусоленную сигару, задумчиво
посмотрел на тлеющий огонек, потом поднял глаза на собеседника.

- На чем это я остановился? В самолете по пути с побережья я принял виски,
меня слегка ведет, извини... Ах да. Я недолго сомневался в том, что
обнаруженная цепочка чисел - настоящее послание, но вот расшифровать его
удалось не скоро. Оно представляет собой двоичную последовательность в
десять миллионов битов длиной. Я был уверен, что она не случайна, но
про