заблуждения... Ну, а вдруг этот юноша
не совсем ошибается?  Даже если на четверть он прав, и то надо подумать...
Да-с. Я-то, конечно, во все эти бредни не верю, - вдруг закричал старик, -
не верю, но от голосования воздержался бы... Да-с!..
     - Что за язык! - шепнула Ия.
     - Он   владеет  сотнями  мертвых  языков  и   разучился  говорить  на
единственном живом, - тоже шепотом ответил Од.
     - Какой  же  выход  вы  предлагаете,  учитель Эг?  -  покусывая губы,
спросил Председатель.
     - А никакого, да-с! - снова крикнул старичок. - Думайте...
     И  он начал спускаться с высокой трибуны,  озабоченно поглядывая себе
под  ноги  и  придерживаясь обеими  руками  за  блестящие металлопластовые
перила.
     Прения разгорелись с  новой  силой.  В  потоке насмешек и  обвинений,
адресованных  ассистенту  Оду,  прозвучало  несколько  голосов,  требующих
изменить объект Великой Жертвы.  Называли Вею  и  даже Мео  -  ближайшую к
Солнцу самую маленькую планету Системы.
     - Ты должен выступить еще раз,  -  сказал Председатель,  наклоняясь к
самому уху Главного астронома.  -  Ты производил расчеты.  Объясни им, что
уничтожение Веи не даст и десятой доли того,  что рассчитываем получить от
Мауны. Скажи, наконец, что ассистент Од фантазер и глупец...
     - Ты  требуешь от  меня  слишком  многого,  Председатель,  -  покачал
головой  Главный  астроном.  -  Я  обещал  тебе  поддержку и  выступил  на
Совете...  Но  я  не  могу выступать еще раз...  Вспомни Канон Высшего.  И
потом,  я  не  хотел бы  разделить судьбу астронома Уота.  Имя его предано
проклятию и забвению, а сам он... Ты должен знать это...
     - Клянусь, не знаю... И не понимаю, какое отношение...
     Главный   астроном   проницательно  глянул   в   настороженные  глаза
Председателя.
     - Не понимаешь? И не слышал о метеорите Заки-оба, о котором здесь так
некстати напомнил старый Эг?
     - О метеорите кое-что припоминаю. Это было давно...
     - Но сейчас это так близко нам...  Астроном Уот много лет изучал Фою.
Уот утверждал,  что она лишена атмосферы, воды, жизни. Он твердил, что Фоя
самый  подходящий объект  для  Великой Жертвы...  Произвел все  расчеты...
Перед референдумом он публично...
     - Да-да...  Вспомнил... Его выступление принесло успех референдуму. А
потом,   когда  метеоритные  потоки  начали  разрушать  города  Эны,  Уота
поставили перед Кругом Жизни и Смерти.  Разумеется,  несправедливость.  Но
ведь это случилось три тысячи лет назад...
     - Круг  Жизни  и  Смерти судил астронома Уота  не  за  разрушительные
метеоритные  потоки,  Председатель.  Но...  Здесь  не  место  для...  этих
воспоминаний. Очередной оратор кончает. И никто не просит слова. Тебе надо
вести заседание...
     Последний из выступавших умолк и  сошел с трибуны.  Желающих говорить
больше не  было.  Зал  напряженно ждал.  Председатель обменялся взглядом с
членами президиума и, чуть заметно покивав головой, поднялся на трибуну.
     - Высокочтимые члены  Совета и  гости,  -  медленно начал он,  -  уже
поздно.  Все  утомлены,  многие дезориентированы и  колеблются.  Президиум
полагает,  что сейчас не время принимать столь важное решение. Голосования
сегодня не  будет.  Результаты обсуждения рассмотрит Круг Жизни и  Смерти.
Круг  назначит новое заседание либо примет на  себя тяжесть окончательного
решения.  Учитывая,  конечно,  все  высказанные здесь доводы...  Заседание
закрывается.
     Сквозь шорох шагов явственно донесся громкий, отрывистый смех Шу.


                              ТАЙНА ЗАКИ-ОБА

     Ассистент  Од  сидел  в  своей  лаборатории.  Он  задумчиво перебирал
большие фотографии Мауны.  Он  знал  на  память  все  их  детали,  все  до
мельчайших  черточек  и   чуть   заметных  пятен,   просвечивающих  сквозь
голубовато-зеленую,   пронизанную  белыми   спиралями  облаков   атмосферу
планеты.  Вот самый большой из  океанов,  простирающийся от одной полярной
шапки до другой,  вот второй -  поменьше, два треугольных континента между
ними.  Огромный,  причудливо  изрезанный  материковый  массив  с  неясными
разноцветными  пятнами...   Закрыв  глаза,  Од  мысленно  представил  себе
зеленоватые  моря  с  крутыми  скалистыми  берегами,   невиданные  заросли
фантастических голубых растений,  города,  словно сотканные из прозрачного
металла,   толпы  удивительных  существ,   веселых  и  оживленных,  чем-то
напоминающих энов и непохожих на них.  Вот здесь, и здесь, и там находятся
их города, огромные города, свет которых проникает даже сквозь космические
дали.  Обитатели Мауны живут,  грустят и  радуются,  трудятся и  отдыхают,
грезят о  будущем,  и  никто из  них,  ни один не подозревает о  страшной,
неотвратимой опасности,  угрожающей всем  от  мала  до  велика,  всем  без
исключения,  всей их планете...  Правда, решение, кажется, еще не принято,
но Круг Жизни и  Смерти может и не объявить его.  Ия вчера уехала вместе с
Председателем.  Она всегда сопровождает Председателя в поездках.  Говорят,
что Ия его дочь, но даже она сама не уверена в этом.
     На Эне никто не знает своих родителей.  Все - дети всех... Этот закон
был принят еще за тысячу лет до рождения Ода.
     Бессмертные эны!..  И вот - цена их бессмертия!.. Если развитие жизни
во Вселенной идет по одному пути,  может,  даже и лучше,  что жители Мауны
погибнут теперь и не доживут до <эры бессмертных>?
     Од сжимает руками голову.
     Вздор, разумеется,  вздор!  Эны сами виноваты во всем. Три чудовищных
войны...  Если бы не войны, все пошло бы иначе. Можно было сохранить моря,
жить  на поверхности планеты.  Пустыни не разрослись бы с такой быстротой,
атмосфера не лишилась бы большей части кислорода.  А сами  эны...  Как  не
похожи они на своих далеких предков,  живших тысячелетия назад, - сильных,
веселых,  красивых,  настойчивых  и  смелых.  <Теперь  они   кажутся   нам
великанами,    а    в    действительности   это   мы   измельчали,   стали
уродцами-карликами...  Сохранились,  как шлак после термоядерного урагана,
как  разновидность  плесени,  покрывшей  необрабатываемые  участки больших
плантаций... Сохранились для бессмертия!>
     Двери лаборатории бесшумно раздвинулись. На пороге стоял Шу.
     - Ты один, Од? - Взгляд математика обежал столы, заваленные картами и
фотографиями. - Нам надо поговорить.
     - Я уезжаю, - тихо сказал Од.
     Шу отрывисто кивнул:
     - Знаю. Потому и пришел. Когда ты летишь?
     - Ракета отправляется на Малый спутник раз в полгода. Старт через три
дня.
     - Изгнание?
     - Так  решил Главный астроном.  Год я  должен буду провести на  Малом
спутнике, наблюдая интенсивность метеорных потоков.
     - Теперь это  очень  важно!..  Метеорные потоки...  Кому  это  нужно,
скажи, пожалуйста?..
     - Эти  наблюдения  ведутся  постоянно.  На  Малом  спутнике  работает
автоматическая внешняя обсерватория. Там сейчас астроном Тор. Я сменю его.
     - Ты будешь там совсем один?
     - Вероятно. Если не считать автоматов...
     - Это хорошо. Там тебе никто не помешает наблюдать Мауну.
     - Увы, там нет большого телескопа.
     - Там нет и запыленной атмосферы Эны.  Одно другого стоит. Я тебе дам
усиливающее устройство к обычному телескопу.
     - Зачем?
     - Это потом... А сейчас едем со мной.
     - Куда?
     - Далеко... В метеоритный кратер Заки-оба.
     Од удивленно поднял голову:
     - Зачем?
     - Там узнаешь. Ты бывал в нем?
     - Очень давно, когда учился.
     - Тебя возили туда? - удивился Шу.
     - Нет,  я  был один.  В  юности я много ездил и бродил по поверхности
Эны.
     - В  юности,  -  недобро усмехнулся Шу.  -  А сейчас какую пору своей
бессмертной жизни ты переживаешь, глубокочтимый ассистент Од?
     - Никогда не задумывался над этим, учитель Шу.
     - Напрасно... Так едешь со мной?
     - Если вы этого хотите.
     - Не терплю пустословия. Идем!
     - Когда мы вернемся?
     - Когда ты захочешь.
     - Но...
     - Никаких <но>.  Мы не воспользуемся подземными трассами.  Я прилетел
на гравилете. Он стоит на посадочном круге обсерватории.
     Они вышли из  лаборатории,  в  кабине лифта стремительно вознеслись в
первый подземный этаж.  По  узкой  винтовой лестнице поднялись в  наземный
павильон. За прозрачными стенами павильона все тонуло в мутной красноватой
мгле.   Сквозь   завесу   стремительно  увлекаемой  ураганом   пыли   чуть
просвечивало маленькое багровое Солнце.
     - Ничего, - сказал Шу. - Здесь близко. Добежим.
     В  низком  прозрачном коридоре  двери  бесшумно раскрывались и  снова
задвигались за  спиной.  В  наружных секциях под  ногами  заскрипел песок.
Раздвинулась последняя дверь - и в лицо ударил пыльный вихрь. Шу пригнулся
и побежал, Од последовал за ним. Ветер зло и упруго бил в лицо. Под ногами
текли коричневые струи песка, похожие на быстрых, извивающихся змей.
     Синеватое  полушарие  гравилета выросло  неожиданно в  разрыве  между
двумя  облаками  крутящейся  пыли.  Корпус  аппарата  покоился  на  восьми
невысоких коленчатых ногах-амортизаторах, глубоко ушедших в песок.
     Шу  и  Од  пробрались между амортизаторами под плоское дно гравилета.
Люк  открылся.  Из  входного тамбура опустилась легкая  площадка.  Поворот
рычага,  площадка  поднялась.  Автоматически  включился  аппарат  продувки
тамбура.  Пыль  с  лица  и  одежды  исчезла,  воздух стал  прозрачным.  Од
облегченно вздохнул,  шагнув  вслед  за  математиком в  центральную кабину
гравилета.
     Шу  опустился в  кресло перед  пультом управления,  указал Оду  место
возле  себя.  Аппарат дрогнул и  быстро  пошел  вверх.  Дно  кабины  стало
прозрачным; Од увидел под ногами сферические крыши башен обсерватории. Они
стремительно проваливались вниз,  то появляясь,  то снова исчезая в  тучах
красноватой пыли.  Быстро светлело,  солнце светило все ярче. Зона урагана
осталась  где-то  внизу.   Гравилет  перестал  подниматься  и  полетел  на
юго-восток.
     Скорость  не  ощущалась.   Казалось,  аппарат  висит  неподвижно  под
синевато-фиолетовым  куполом  неба,   а   внизу  плывут  на   северо-запад
красноватые равнины,  местами  задернутые  клубящейся  коричневой  завесой
песка и пыли.
     Пустыня  сменилась  плоской  буроватой  низменностью  -   дном  давно
исчезнувшего  моря.   Пересекли  полосу  больших  плантаций,   заброшенных
тысячелетия назад. Пыльная мгла внизу исчезла.
     Шу  снизил  гравилет  и  еще  увеличил  скорость.   Плоская  равнина,
испещренная оспинами полуразрушенных кратеров, словно огромная красноватая
река, текла навстречу и исчезала где-то далеко в туманном мареве западного
горизонта.
     Летели молча.  Шу  откинулся в  кресле и  прикрыл массивной волосатой
рукой глаза. Лишь изредка он бросал быстрый взгляд на контрольные приборы.
     Од внимательно глядел на плывшие под ногами равнины. Он не был в этих
краях много лет.  Впрочем,  тут  мало  что  изменилось.  Вот  разве полосы
брошенных   плантаций   разрослись   гуще   и,   наверно,   стали   совсем
непроходимыми.
     Од представил себе бесформенные красноватые наросты,  покрытые броней
игл.  Лишь эти растения уцелели в отравленной атмосфере планеты. В течение
тысячелетий эны вырабатывали из  их мясистых стеблей все продукты питания.
Было время, когда полосы тщательно обработанных больших плантаций паутиной
геометрически правильной сети опутывали экваториальную область планеты. Но
с  уменьшением числа жителей все большие участки плантаций забрасывались и
дичали. Однако и предоставленные самим себе уродливые растения не погибли.
Они   разрослись  непроходимыми  чащами,   переплели   бесформенные  тела,
скрестили  чудовищные шипы  и  тысячекилометровыми стенами  протянулись по
пустынной поверхности планеты. Они противостоят натиску ураганов, кочующие
пески отступают перед ними.  Когда-нибудь они,  наверно,  покроют сплошным
красноватым наростом  всю  поверхность планеты:  дно  исчезнувших морей  и
плоские  континенты,  развалины  древних  городов,  русла  пересохших рек,
остатки наземных трасс,  посадочные площадки,  руины обсерваторий.  И  под
этой  живой корой в  глубоких подземельях планеты,  словно термиты,  будут
доживать отведенное им время бессмертные эны...
     Од вздрогнул, стиснул зубы.
     Шу внимательно глянул на него,  усмехнулся и кивнул на лежащие позади
скафандры:
     - Одевайся. Мы у цели. Вот Заки-оба.
     На   краю   скалистого  плоского  красногорья,   словно  прочерченная
гигантским циркулем, лежала плоская воронка. Ее обрамлял невысокий вал.
     Далекий горизонт плавно наклонился, низкое оранжевое солнце заглянуло
сквозь  прозрачный пол  кабины.  Воронка на  краю  плато  начала  расти  и
разворачиваться. Гравилет шел на посадку.
     - Возьмем с собой рефлекторы и лучевые пистолеты,  -  предупредил Шу,
выключая гравитационный генератор.
     Корпус    аппарата   чуть    заметно    колыхнулся   на    коленчатых
ногах-амортизаторах и замер.
     Од  молча  пристегнул к  поясу скафандра конический футляр с  лучевым
пистолетом,  повесил  на  грудь  рефлектор  и  вопросительно  взглянул  на
математика.
     - Ты был здесь тридцать лет назад,  ассистент Од,  - усмехнулся Шу. -
За это время новый вид плесени начисто сожрал целый пояс больших плантаций
в  западном полушарии...  В  этих  необитаемых местах тоже  могло  кое-что
измениться. Особенно за последние недели...
     - Что вы имеете в виду, учитель Шу?
     - Что имею в виду? Гм... посмотрим. Может быть, и ничего важного.
     - Учитель Шу, объясните наконец, зачем...
     - Привез тебя сюда, так? Чтобы поискать доказательств твоей гипотезы.
     - Моей гипотезы?
     - Ну  да.  Гипотезы  обитаемости иных  миров.  Насколько понимаю,  ты
утверждаешь, что не только на Эне существует жизнь.
     - Я говорил о Мауне, учитель Шу.
     - Это  одно и  то  же.  Ты  твердишь,  что  не  только на  Эне  могла
возникнуть жизнь,  более того -  разумная жизнь...  А  наш друг -  Главный
астроном -  утверждает,  что Эна - единственная колыбель жизни, если не во
всей Вселенной, то по крайней мере в галактике.
     - Не понимаю.
     - Поймешь позже. Идем.
     Выйдя  из  гравилета,  Шу  долго  осматривался,  заглядывал в  окуляр
рельефной микрокарты, которую захватил с собой.
     Ассистент Од  с  любопытством глядел вокруг.  Плоское дно гигантского
цирка было  покрыто красноватой щебенкой и  песком.  Местами из-под  песка
торчали куски шлака,  ребра оплавленных каменных глыб,  похожие на  брызги
пятна окисленного металла. Вдали, замыкая со всех сторон горизонт, тянулся
зубчатый внешний вал метеоритного кратера.
     Трудно было  вообразить,  что в былые времена где-то тут располагался
огромный город и еще сейчас  на  глубине,  вероятно,  сохранились  остатки
подземных сооружений.
     - Найти будет нелегко,  -  сказал наконец Шу. - Все засыпал проклятый
песок.
     - Что вы хотите искать, учитель Шу? - поинтересовался Од.
     - Самую большую из метеоритных глыб.  Она где-то в центре кратера. На
карте хорошо видно... Вот, смотри. А в действительности один песок вокруг.
     - На этой карте кратер показан более глубоким, - заметил Од.
     - Еще  бы,  карта  составлена  около  трех  тысяч  лет  назад,  когда
разведывались метеоритные глыбы.  С  тех  пор  ураганы немало потрудились,
засыпая воронку.
     - Я, кажется, помню, где была центральная глыба, - сказал вдруг Од. -
По-моему, это восточнее, за той песчаной грядой. Идемте.
     - Да,  это конечно она,  -  кивнул Шу,  когда после долгого блуждания
среди плоских гряд рыхлого песка,  покрытого ветровой рябью, Од подвел его
к невысоким зеленовато-серым скалам. - Сразу видно, не наши породы.
     - В  центре находился вход в  шахту,  -  припоминал Од.  -  Там  была
предупреждающая надпись, и я не посмел...
     - Вот-вот,  -  обрадовался Шу,  -  он-то  нам  и  нужен,  этот  вход.
Показывай.
     Солнце уже  коснулось далекого гребня кольцевого вала кратера,  когда
Од  разыскал среди лабиринта оплавленных зеленоватых скал  воронкообразное
устье наклонной шахты. В глубине шахты царил непроглядный мрак. Шу включил
рефлектор,  но яркий луч,  осветив отполированные стены и  ступеньки узкой
крутой лестницы, потерялся в бескрайней тьме.
     - Да, очень глубокая, - сказал Шу, словно отвечая на чей-то вопрос. -
Это должно быть там...
     Од  указал на  остатки надписи,  вырезанной лучевым метателем прямо в
скале, возле входа в шахту:
     <Опасность обвалов.  Вход категорически запрещен кому бы то ни было в
любых целях. В случае нарушения...>
     Дальше надпись не читалась.
     - Это  должно быть  там,  -  повторил Шу.  -  Это  очень важно...  Ты
боишься?
     Од  посмотрел вокруг.  Солнце  почти  исчезло  за  кольцевым хребтом.
Быстро темнело.  Вдали из-за краснофиолетовых песчаных гряд и  зеленоватых
скал чуть виднелась вершина блестящей полусферы гравилета.
     - Ночь наступает.  Может,  отложить до  завтра?  -  Од  вопросительно
взглянул на математика.
     - Там внизу все равно темно, - нахмурился Шу. - Если сигнализация еще
работает, нам могут помешать. Надо торопиться.
     - Сигнализация?
     - Да,  была раньше.  Давно...  На  случай,  если кто-то  отважился бы
спуститься.  Надеюсь, она вышла из строя. Многие сети связи и сигнализации
не действуют уже сотни лет. Может быть, эта тоже...
     - Учитель Шу...
     - Идем, идем. Там все станет ясно. - Шу решительно шагнул к отверстию
шахты.
     Они  долго спускались по  разбитым ступеням крутой каменной лестницы.
Высокий, иссеченный трещинами свод матово поблескивал в лучах рефлекторов.
Позади,  далеко  вверху,  глаз  едва  различал  чуть  заметное красноватое
свечение вечернего неба. Потом шахта изменила направление, и светлое пятно
входа  исчезло.  Мрак,  пронизываемый лишь  дрожащими лучами  рефлекторов,
плотно окружил Ода и Шу.  Ствол шахты начал ветвиться.  В стенах появились
отверстия,  ведущие в  целый лабиринт боковых ходов.  Некоторые ходы  были
горизонтальны, другие круто уходили вниз, третьи вели наверх.
     Шу уверенно продвигался вперед.  Он свернул в один боковой ход, затем
в  другой...  Потом они долго шли чуть наклонным коридором.  Од совершенно
потерял ориентировку и слепо следовал за математиком.  Два или три раза Шу
останавливался, заглядывая в окуляр микрокарты, и снова шел дальше. Бросив
взгляд на счетчик времени,  Од сообразил, что спуск продолжается уже более
часа.
     <Мы углубились километра на полтора,  - думал он.  - Огромная  глыба.
Пожалуй,  самая  крупная  из  известных метеоритов.  Разумеется,  это была
чудовищная катастрофа - падение такого обломка Фои!>
     - Оно должно быть где-то  здесь,  -  сказал вдруг Шу.  -  Внимательно
осматривай стены, ассистент Од. Оно может быть только здесь...
     - Обвал, - объявил Од. - Дальше обвал. Пути нет.
     Шу раздраженно пробормотал что-то.
     - Эта  часть  метеоритной  глыбы,   кажется,   состоит  из  осадочных
формаций,  - продолжал Од. - Видна слоистость. Породы непрочные. Получился
обвал...
     Шу  осветил  рефлектором нагромождение угловатых  глыб,  преградивших
путь.
     - Обвал свежий, - заметил он. - Недавний...
     - Вероятно, не старше нескольких лет, - согласился Од.
     - Или  дней,   -  возразил  математик.  -  Это  искусственный  обвал,
ассистент Од. Взгляни на трещины. Нас опередили...
     - Опередили? Кто и в чем?
     - Кто,  можно лишь догадываться,  а  вот в  чем...  Гм...  посмотрим,
какова глубина завала.
     Шу  вынул из  кармана скафандра маленький лучевой зонд  и,  отойдя на
несколько  шагов  от   нагромождения  камней,   направил  на  них  антенну
излучателя. Стрелки прибора заколебались и замерли неподвижно.
     Шу прищурился, прикинул в уме результат.
     - Ну разумеется,  -  зло усмехнулся он.  -  Завалено до самого конца.
Этот тоннель кончался тупиком.  Точная работа... Без роботов тут ничего не
сделаем. Надо возвращаться.
     Од вопросительно глянул в глаза математика.
     Шу пожал плеча