- Все ясно, - сказал Рут. - Благодарю вас, комиссар.
     - Не стоит благодарности. Когда думаете ехать?
     - Через несколько дней.
     - Позволю  себе  рекомендовать Лонг-Найс  на  западном берегу.  Самые
лучшие пляжи,  самые красивые женщины.  Разумеется, дороговато, но для вас
это, по-видимому, не имеет значения...
     - Что ж, подумаю, - сказал Рут.
     - Приятного путешествия, капитан.
     - Счастливо оставаться, комиссар.
     Когда  изображение  исчезло,   Рут  задумчиво  потер  лоб.  Зачем  им
понадобилась эта ложь?  Хотят выяснить его намерения?  И все-таки в чем же
суть главного? Почему он вдруг оказался лишним?..
     Рут позвал Ио, и робот тотчас появился в дверях кабинета.
     - Ио, завтра утром надо заказать билеты в Европу на ближайший авион.
     - Сколько?
     - Два: для меня и для тебя.
     - Маршрут?
     - Париж или Рим, а потом посмотрим.
     - Будет сделано, капитан.
     <После того,  что  произошло сегодня,  -  думал Рут,  -  бессмысленно
продолжать оставаться в Роктауне. Полиция в мои отношения с Советом Равных
вмешиваться не  хочет.  А  я  сам  перерезал  единственную реальную  нить,
которая  могла  вывести меня  на  руководителей ганга.  Значит...  Значит,
пришло время выполнить обещание,  данное Кари. Если, конечно, Совет Равных
не помешает...  Остается еще четыре дня...  Как это все-таки плохо,  что я
совсем один.  Даже адвокат отказался от меня; адвокат, который мог столько
на мне заработать>.
     Утром, едва Рут открыл глаза, Ио появился в спальне.
     - Билеты заказаны, капитан Доррингтон.
     - Превосходно, Ио, когда и куда мы летим?
     - Рейс на Париж поздно вечером,  рейс на Рим -  ночью.  Места и номер
рейса сообщат в полдень.
     - А сейчас они не могли сказать?
     - Нет, рейсы в Европу через Роктуан транзитные.
     - Ну  что ж,  подождем до  полудня.  А  как мы доберемся в  авиапорт?
Кажется, это довольно далеко от города?
     - Двести километров.  Можно взять винтокрыл.  Внизу сказали:  капитан
Доррингтон, если хочет, может вести винтокрыл сам.
     - Превосходно,   Ио,   ты  великолепно  справился  с  задачей.   Есть
что-нибудь еще?
     - Да, письмо.
     - Давай скорее.
     Это был опять большой конверт из темного шелковистого пластика. Совет
Равных делал очередной ход.  Рут,  не торопясь, вскрыл конверт и развернул
полоску темной ткани.

          Руту Доррингтону - бывшему космическому пилоту первого класса.

     Рут усмехнулся: <бывшему> - он уже <бывший>; неплохое начало.

          Нам стало  известно  о  покупках,  сделанных вами третьего дня в
     оружейном  отделе  универсального  магазина  <Все   для   всех>.   Мы
     расцениваем  ваш  шаг  как  молчаливое согласие с нашим требованием и
     надеемся,  что никакие обстоятельства не помешают вам выполнить  вашу
     обязанность не позднее полночи указанного срока.  Напоминаем,  что до
     конца его остается неполных четыре дня.

     Подпись прежняя - ползущая змея.
     <Записку надо сохранить во  что бы  то  ни стало>,  -  решил Рут.  Он
поднялся с постели и прежде всего спрятал полоску темной ткани в секретное
отделение бумажника. Потом позвал Ио.
     - Это  письмо,  -  Рут взял со  стола большой темный конверт,  -  без
обратного адреса.  Ты  не знаешь,  кто может присылать письма вот в  таких
конвертах?
     - Письма без обратного адреса присылает крематорий,  -  без колебаний
ответил Ио.
     - Крематорий?! - Руту показалось, что он ослышался.
     - Это  такой  концерн,  где  людей  переделывают в  серый порошок,  -
объяснил робот.  -  Из  порошка потом  изготавливают другие полезные вещи:
удобрения для садов, разные вещества, много разных веществ...
     - Ты имеешь в виду настоящих умерших людей?
     - Умерших и  некондиционных:  с отклонением от нормы,  с неправильной
программой,  отслуживших свой срок - разные устаревшие экземпляры, которые
трудно  использовать  и  нельзя  отремонтировать.  Роботов,  негодных  для
капитального ремонта, отправляют в переплавку, а людей - в крематорий. Это
почти одно и то же.
     - Почти,  -  согласился Рут.  -  Так  ты  думаешь,  что это письмо из
крематория?
     - Обязан напомнить, что роботы моей системы не могут...
     - Опять забыл,  - спохватился Рут. - Извини меня, Ио. Я спрошу иначе:
какие признаки указывают, что это письмо отправлено из крематория?
     Ио внимательно обследовал конверт:
     - Таких признаков нет, капитан Доррингтон.
     - Но  ты  мне  только что  сказал,  что  письма в  подобных конвертах
присылает крематорий.
     - Позвольте повторить,  капитан,  как я сказал:  письма без обратного
адреса присылает крематорий.
     - И  если на  письме нет  обратного адреса,  значит...  -  Рут сделал
долгую паузу. - Что это значит, Ио?
     - Значит,  - медленно начал Ио, и его красноватые глазки замерцали, -
значит...  это письмо могло быть послано из  крематория...  Да,  могло.  А
могло быть послано из другого офиса.
     Ио не мигая уставился на своего патрона,  и  Руту показалось,  что во
взгляде робота он уловил легкую иронию.
     - Тебя не поймаешь,  Ио,  -  Рут покачал головой,  -  у тебя железная
логика.
     - Не железная,  -  возразил робот, - на транзисторах. Двадцать четыре
тысячи восемьсот сорок шесть транзисторов.
     - Неплохо,  -  прищурился Рут,  -  ты  должен  стоить  дороже  любого
человека.
     - А сколько стоит человек? - поинтересовался Ио.
     - Как тебе сказать...  По-разному. Иногда очень немного, но случается
и обратное...
     - При сравнениях следует оперировать средними цифрами, - назидательно
заметил Ио.
     - И снова ты прав,  -  согласился Рут, - но боюсь, что по отношению к
человечеству и  даже  к  одному  человеку метод  средних  цифр  не  совсем
подходит.  Личность трудно вычислить.  Каждый человек - бесконечность. Как
ее выразишь средними цифрами? Ты знаешь, что такое бесконечность, Ио?
     - Конечно.  То,  что не имеет конца.  Например, время. С точки зрения
времени, человек конечен. Его время ограничено: от рождения до крематория.
     - У одного человека -  да,  но у всего человечества -  нет.  И, кроме
того,    человека   нельзя   рассматривать   только   с    точки    зрения
продолжительности его жизни.  Бесконечность в нем самом,  в его внутреннем
содержании.
     - Внутреннее содержание тоже конечно,  -  возразил робот. - Девяносто
шесть  процентов  воды,   немного  углерода,   железа,  кальция,  фосфора,
остальное  бактерии;  в  виде  исключения -  несколько  граммов  золота  и
отдельные транзисторы для обострения восприятия окружающей среды.
     - Ты хочешь сказать, что сам устроен сложнее?
     - Не утверждаю этого. Человека тоже сделали не сразу.
     - Бесспорно...  И я полагаю,  -  очень серьезно добавил Рут, - что на
изготовление человека пришлось затратить времени  намного больше,  чем  на
изготовление любого робота. Даже робота системы <пять>...
     Отношение Ио к роботам системы <5>, по-видимому, было сложным. Глазки
его померкли,  и  он  ничего не  ответил.  Рут почувствовал,  что допустил
бестактность.  Ему  захотелось нейтрализовать отрицательные эмоции  своего
верного помощника.
     - Роботы системы <пять>,  - сказал Рут, - при всей их универсальности
и  сложности  конструкции обладают  одним  существенным недостатком -  они
слишком напоминают людей...
     Ио промолчал. Возможно, он не считал это качество роботов системы <5>
недостатком.
     - Напоминают людей в их наиболее отрицательных свойствах,  -  пояснил
Рут.  -  Это,  конечно, особенность их программы. Мне лично гораздо больше
нравится программа роботов твоей системы,  Ио.  Это  прекрасная,  надежная
программа, на которую почти всегда можно положиться.
     - Всегда! - поправил Ио, и глазки его снова замерцали.
     Рут вспомнил о  предохранителе,  вмонтированном у Ио на месте сердца,
но спорить не стал.
     - И  еще  мне  нравится способность роботов твоей системы к  быстрому
самосовершенствованию, Ио, - продолжал Рут. - За те несколько дней, что мы
находимся вместе,  ты  сделал  заметный шаг  вперед;  ты  более  правильно
говоришь,  почти не шепелявишь,  твой словарный запас непрерывно растет, и
мне даже кажется, что круг твоих интересов постепенно расширяется...
     - Благодарю вас,  капитан Доррингтон,  -  очень серьезно сказал Ио, -
все это - результат общения с вами.
     - Каким образом?
     - У роботов моей системы есть особое реле.
     - Реле самосовершенствования?
     - Да.
     - Интересно! На каком же принципе основано его действие?
     - Принцип   прямого   копирования,  -  отчеканил  Ио,  и  Руту  снова
показалось, что он уловил в красноватых глазках робота оттенок иронии.


                                  * * *

     После завтрака Рут спустился в  холл и,  выходя из лифта,  нос к носу
столкнулся с корреспондентом, который брал у него одно из первых интервью.
Этот   корреспондент,    маленький,   рыжий,   отвратительно   назойливый,
запомнился,  и  Рут мгновенно узнал его.  Корреспондент тоже конечно узнал
капитана,  но  на  этот раз  попытался избежать встречи.  Испуганно скосив
глаза,  он шмыгнул в  лифт,  сделав вид,  что очень торопится.  Однако Рут
поймал  его  за  рукав  и  успел  вытащить  из  лифта,  прежде  чем  двери
задвинулись.
     - Ах,   это  вы,   капитан  Доррингтон,   -   растерянно  пробормотал
корреспондент,  стараясь не глядеть на Рута.  - Очень рад, но, простите, я
безумно занят. Тороплюсь...
     - Успеете,  - сказал Рут, беря его под руку. - У меня для вас кое-что
интересное. Пожалуй, даже... сенсационное. Не пройти ли нам в бар?
     - В другой раз,  капитан.  Ей-богу,  я очень тороплюсь. Я вам позвоню
попозже...
     Он сделал попытку освободиться, но Рут не отпустил его локтя.
     - Вас больше не интересуют сенсации?
     При слове <сенсации> корреспондент искоса глянул на Рута:
     - Какие еще  сенсации,  капитан...  Если что-нибудь об  экспедиции на
Плутон...
     - Нет. Отойдем в сторону, я расскажу.
     Не выпуская локтя корреспондента, Рут отвел своего пленника в дальний
угол холла и усадил в кресло.
     - Выпьете что-нибудь?  -  Рут  кивнул на  стойку бара,  возле которой
застыли наготове роботы-официанты.
     - Нет,  благодарю.  Говорите скорее,  в  чем дело,  капитан.  У  меня
действительно мало времени.
     - При нашей первой встрече вы были более разговорчивы, любознательны,
даже назойливы.
     Корреспондент настороженно огляделся по сторонам:
     - Что делать,  капитан.  В наше время все быстро меняется.  Несколько
дней назад вы сами были сенсацией. А сейчас...
     - Сейчас?
     - Сейчас я догоняю следующую сенсацию.
     - Можно узнать, какую именно?
     - О, с той, вашей, она не может идти ни в какое сравнение...
     - Значит,  сегодняшняя встреча со мной -  удача для вас.  Материал на
первую полосу, как говорили в мое время. Хотите получить его?
     - Смотря, что такое.
     - Преступление века!
     - Э-э, этим сейчас не удивишь публику. Простите, я должен...
     - Не отпущу, пока вы не выпьете со мной... Эй там, - Рут махнул рукой
в  сторону бара,  -  два крепких коктейля для меня и моего друга...  -  Он
вопросительно глянул на собеседника.
     - Меня зовут Бедж,  -  пробормотал корреспондент,  беспокойно ерзая в
кресле.
     - Для  моего друга Беджа.  Быстро!..  -  Рут  повернул свое  кресло и
придвинул его вплотную против кресла корреспондента, отрезав тому все пути
для бегства. Бедж понял это и, видимо, смирился. Он довольно спокойно взял
бокал с коктейлем,  принесенный роботом-официантом,  откинулся в кресле и,
сделав несколько глотков, вопросительно уставился на Рута.
     - В Роктауне есть один ганг... - начал Рут.
     - В Роктауне множество гангов, - поправил Бедж, отхлебывая коктейль.
     - Я  имею  в  виду  ганг,  который  называет  себя...  -  Рут  сделал
многозначительную паузу, - Высшим Советом Равных...
     Бедж  поперхнулся коктейлем и  выплеснул часть  содержимого бокала на
свои светлые брюки.
     - Бросьте эти шутки,  капитан,  -  пробормотал он в  промежутке между
приступами кашля.
     - А я не шучу,  -  возразил Рут. - Вы что, никогда не слышали о такой
организации?
     - Не слышал и не хочу слышать,  пустите меня,  - он попытался встать,
но Рут не позволил.  -  Это дурацкая болтовня,  капитан.  И не советую вам
начинать с кем-либо разговор на эту тему. Ей-богу, не советую...
     - Но почему, Бедж?
     - Все это чушь;  ничего такого  нет,  -  он  испуганно  оглянулся  по
сторонам.  -  Кто-то  распускает  дурацкие  слухи...  За  это  преследуют,
капитан.
     - Кто преследует?
     - Власти... полиция...
     - А почему вы так испугались?
     - Я не испугался...
     - Испугались,    Бедж.    Допивайте   ваш   коктейль!   Допивайте   и
сматывайтесь...  Я думал,  вы честный журналист.  Хотел дать вам в руки...
сенсацию...  А  вы или притворяетесь,  или ведете себя,  как страус...  Не
знаю, сохранились еще эти птицы на Земле?
     - Страусы?.. Кажется... В зоологических музеях...
     - Раньше они жили на воле в  степях и в пустынях.  Охотники их быстро
истребили,  потому что страусы были глупы:  при опасности прятали голову в
песок...  Как вы сейчас,  Бедж.  Вы и большинство ваших соотечественников.
Вас убивают среди бела дня,  а  вы делаете вид,  что ничего не происходит,
и... ждете своей очереди.
     - В  больших городах преступность всегда  была  высока...  Просто  вы
отвыкли, капитан, за те годы, что провели на Плутоне.
     - Возможно. Я действительно отвык от многого. Но сейчас я говорю не о
той преступности, с которой обязана бороться и в меру своих сил, вероятно,
борется полиция.  Я говорю о том,  что незримо висит тут над всеми вами. Я
еще не понял,  что это такое,  но ведь вы-то,  кто прожил тут целую жизнь,
должны знать...  Что-то - перед чем бессильна полиция, официальные власти,
может быть,  даже само правительство.  Если не хотите воспользоваться моим
материалом, если боитесь, объясните мне по крайней мере, что это такое.
     - Не знаю, о чем вы говорите, клянусь вам.
     - Лжете,  Бедж.  Лжете,  потому что струсили. Я-то вижу. Вы тут почти
все стали трусами.  Намекните по крайней мере, где найти смелого человека,
смелого и честного, который мог бы мне объяснить.
     - Что объяснить, капитан?
     - То,  что  здесь происходит.  Ну  хотя бы  -  что такое Высший Совет
Равных.
     - Тс,  -  Бедж снова оглянулся.  -  Я же предупреждал...  О некоторых
вещах нельзя говорить и писать,  чтобы...  не возбуждать... паники. Ничего
такого  нет,  уверяю  вас...  Какие-то  дурацкие  слухи.  Кто-то  пробовал
пугать...  Если хотите,  это  особый вид мистификации...  Чтобы не  возник
массовый психоз, не разрешают говорить.
     - Значит, вы не верите, что такая организация существует? И не только
существует;  она сильна и от нее, может быть, зависит многое, очень многое
и в этом городе, и в целой стране?
     - Я... н-нет.
     - И никогда не слышали о ее делах ничего конкретного?
     - Ну,  вам могу сказать...  Слышал кое-что... Наверно, все слышали...
Но  ведь  это  слухи,   только  слухи,  ничего  больше...  Вот,  чтобы  их
прекратить...
     - А чтобы жертвами этой организации были конкретные живые люди?..
     - Только слухи,  капитан... Когда кого-то убивают в таком городе, как
Роктаун,  убийце  выгоднее  сослаться на  некую  мистическую организацию и
отвести вину от  себя...  Знаю,  как журналист,  документально подтвердить
существование подобной организации никогда не удавалось.
     - А такие попытки были?
     - Были...  Вероятно,  были...  Раньше; до того, как запретили об этом
говорить, писать.
     - Неужели вы  не слышали,  что некая организация осуждает без всякого
повода людей сначала на остракизм и забвение, а потом на смерть?
     - Слухи разные... циркулировали... Раньше... Но только слухи, ничего,
кроме слухов.
     - Ничего,  кроме слухов!  Не могу поверить,  будто вы,  корреспондент
публичных средств  информации,  никогда  не  видели  хотя  бы  документов,
рассылаемых от имени этой организации.
     - Документов?
     - Ну, писем, записок?
     - Никогда, - в голосе Беджа прозвучала такая твердость и уверенность,
что Рут внимательно посмотрел на своего собеседника.  -  Не верите мне?  -
Бедж в первый раз взглянул прямо в глаза Рута.
     - Не знаю,  -  задумчиво сказал Рут. - Сейчас уже не знаю... До этого
не верил... Но если действительно не видели, хотите посмотреть?
     - Что именно?
     - Письмо Совета Равных.
     В  глазах Беджа мелькнуло какое-то странное выражение:  смесь страха,
сомнения,   подозрительности,   острого  любопытства  -  профессионального
любопытства журналиста.
     - У вас это с собой? - тихо спросил он и опять быстро оглянулся.
     - Да.
     - Действительно,   похоже   на   сенсацию,   -   прошептал  Бедж.   -
Покажите-ка...
     - Вот,  -  сказал  Рут,  открывая бумажник.  -  Вот,  -  повторил он,
запуская палец в секретное отделение. - Сейчас...
     Бедж напряженно ждал, вытянув шею. На лице Рута появилось недоумение.
Палец нащупал лишь эластичную поверхность кожи.  Он заглянул в бумажник. В
секретном отделении бумажника ничего не было.
     - Не понимаю...  -  начал Рут,  выворачивая наизнанку бумажник.  -  Я
положил его сюда, и никто не мог...
     - Зато я все понял, - кивнул Бедж, вставая. - У тех, кто возвращается
оттуда,  -  он  указал пальцем вверх,  -  это бывает,  капитан...  Советую
обратиться к психиатру... Ну, я побежал... Спасибо за коктейль.
     Бедж уже  давно исчез в  лифте,  а  Рут  все  еще  сидел с  раскрытым
бумажником на коленях.
     Может,  он действительно заболевает?..  Галлюцинации?..  Он слышал об
этом от старых пилотов... Но там было другое... Что же - явь, а что - игра
расстроенного воображения в событиях последних дней?  Кари -  существовала
ли она?..
     Воспоминание о  Кари пронзило такой болью,  что он  со  стоном закрыл
глаза.
     Нет-нет, он мог бы секунда за секундой восстановить в памяти весь тот
день от  первой встречи в  толпе до момента,  когда он высадил ее на крыше
госпиталя.  Тепло  ее  тела,  прикосновение  нежных  рук,  запах  волос  -
удивительно свежий и  чуть горьковатый,  ее  губы...  И  та,  другая Кари,
распростертая  на  грязном  асфальте...   О   нет...   Если  он  и  сойдет
когда-нибудь с ума, то только от этих воспоминаний... А сейчас...
     Все надо принимать так,  как оно есть...  Все это было, а исчезнувшее
письмо - еще один загадочный эпизод непонятной петли,  которая  постепенно
стягивается вокруг него...  За годы,  проведенные на Плутоне,  он научился
предугадывать неведомую опасность. Вот и сейчас - ошибки быть не может...
     Ну  что ж,  там,  в  безмерной дали пространства,  он в  такие минуты
полагался лишь на себя, на свою интуицию, свои нервы, свои силы. Теперь он
поступит так же...  Помощи ему, по-видимому, ждать неоткуда. Значит... Все
зависит только от него.  А ставкой в этом последнем испытании,  как и там,
будет лишь жизнь.  Здесь даже легче...  Там  его гибель ставила под угрозу
судьбу всей экспедиции. А здесь - Рут усмехнулся - он теперь ни за кого не
ответствен...  Вот только Рэгги?..  Но может, и ее уже давно нет... Его же
собственная жизнь... Рут на мгновение вообразил пустоту космических далей,
пронизанных лишь  холодным  блеском  бесконечно  далеких  звезд,  и  снова
усмехнулся горько и примиренно.
     Потом  он  встал,  сложил  бумажник,  опустил его  в  карман куртки и
неторопливо вышел из  прохладного холла в  горячий зной заполненной людьми
улицы.


                                  * * *

     В полдень Рут возвратился в <Парадиз>. Ио ждал его на обычном месте у
дверей.
     - Какие новости? - спросил Рут, проходя в кабинет.
     - Оставлены места на  парижский рейс.  Вылет из  аэропорта Роктауна в
двадцать два ноль-ноль. Надо быть в аэропорту на полчаса раньше.
     - Значит,  летим, Ио. Готовь багаж. Кстати