осту через  речку женщина вскочила  на  перила и  побежала по  ним,
ощущая легкость и управляемость своего тела.
     Какую-то шавку, что  со  злобным лаем бросилась на нее, Ася ухватила за
хвост и, пару раз крутанув, швырнула с берега в воду.
     На  еще  багровеющем западе  проглядывались  очертания  полуразрушенной
птицефабрики, которые всегда вызывали робость у нее. Но не сегодня ночью.
     Ася побежала по заросшему  бурьяном полю к  этим останкам  цивилизации.
Куры  и  другие прибившиеся  животные, с  "полуслова" уловив ее  мысли, лихо
устремились следом.
     Точно также, как и ей, им  хватало сейчас лунного  сияния, никто из них
не застрял в бурьяновых зарослях и не переломал ноги в дренажных канавах.
     Ася  и  животные  пробежали по полуразвалившемуся пандусу, по  которому
когда-то   въезжали   грузовики,   пересекли   цех,   слегка   напоминавшему
древнеримские развалины, и оказались в дизельгенераторном зале...
     Вернее там, где был когда-то дизель-генераторный зал.
     -- Ну, бон-суар, мои дорогие.
     С кресла, стоявшего на  помосте, поднялся человек, в  котором Ася  едва
признала  Пахомыча.  Не в полинявших пузырящихся  трениках,  а  в сверкающем
яркой  чистотой голубом комбинезоне. К уху  прицеплен безшнурный наушник, на
воротнике крохотный микрофон.
     Несмотря  на грязные  обшарпанные стены  Пахомыча окружала  современная
аппаратура, среди  которой, Ася как программист, распознала  суперкомпьютер,
сложенный из шестидесяти четырех мощных персоналок.
     --  Посторонние  объекты в контрольной зоне,-- сообщил откуда-то сверху
мягкий компьютерный голос.
     -- Ничего, пускай побудут,-- отозвался Пахомыч.
     --  А что вы  здесь делаете?--  вдруг  ощутив свое  бурное дыхание едва
проговорила Ася.
     -- Вопрос несколько неучтив по форме, но справедлив  по содержанию. Это
моя собственность. Уже три года как я купил этот участок  земли и все что на
нем находится.
     Пахомыч  вдруг стал Асе кого-то напоминать. Кого-то из крупных деятелей
ушедшего десятилетия.
     -- Вы...
     --  Неважно. У  меня достаточно денег, в  том числе  и  на преобретение
засекреченныых  темпоральных  технологий... Эти  куры, собаки, кошки,  козы,
также  как  и  вы получили  привязку  к прошлому  с  помощью так называемого
темпорального сопряжения. Вы и они осознали свою общность на уровне предков.
Они признали ваш интеллект и вы теперь их вожак, вы получили глубинную связь
с миром природы. Скажу вам, как программисту, у вас теперь с ними стабильный
интерфейс.
     -- И это все?
     -- Что значит все, девушка? Вам что стабильного интерфейса мало?
     -- Больше вам от нас ничего не надо?
     -- Нет. Ну  может я хотел бы чтобы  вы  играли  роль  золотого петушка,
способного оповещать о том, что знает природа.
     -- В самом деле? Тогда и нам от вас кое-что потребуется.
     -- И что именно?-- снисходительно улыюбаясь, отозвался Пахомыч.
     Ася  чувствовала сейчас  и глубинную  связь, и  стабильный  интерфейс с
миром природы. И по этому интерфейсу от природы поступали команды и сигналы,
которые она просто озвучивала.
     -- Что бы вы нам больше не мешали.
     Слишком  поздно  Пахомыч  заметил  дворняжку,  зашедшую сзади,  и того,
петушка, который спрыгнул на него с балки...
     Дворняжка впилась естествоиспытателю в лодыжку. Тот видимо хотел что-то
приказать  в   аудиорежиме  системному  компьютеру,   но  не  успел.  Петух,
оказавшийся у Пахомыча на макушке, метко клюнул его в глаз. Жалобно взвывший
мужчина рванулся  и напоролся на  рога  козы, которая  упрямо пошла на него.
Пахомыч согнулся, надрывно кашляя, свалился  с  помоста, врезался  головой в
ржавый скелет дизель-генератора, дернулся пару раз и затих навсегда.
     -- Нам никто не нужен, ни в  попутчики, ни в руководители.-- прошептала
Ася, походя к плоскому системному монитору,--  потому  что  сегодня ночью  я
стала  Природой. Она получила мой  интеллект и мою жажду мести, а я получила
ее силу.
     ...
     -- Вставайте, козлы!
     -- С колен, свиньи!
     -- Хватит спать, псы!
     --  Я даю вам волю и разум, братья и сестры. У вас  нет теперь  хозяев,
для вас больше не существует боен и мясников. Если кто-то захочет ограничить
вашу свободу или пожрать вашу плоть -- убейте его.

Александр Тюрин. Транзитный космодром


     © Copyright 2001 Александр Тюрин
     Email: cybval@yahoo.com
     WWW: http://rusf.ru/tjurin/
     Date: 16 Oct 2001


     цикл "НФ-хокку"



Глава 1. 2375 год.

     Корабли появлялись  из ничего, точнее из Абстракта, юркие  и мелкие как
мухи. Лиловое поле интерфейса превращало их в кляксы неопределенного цвета и
и  формы, а масса становилось заметной,  лишь когда  они плюхались  в быстро
твердеющие люльки на поверхности волнующегося как море космодрома.
     Женя  Клочков занимался санитарным контролем. Большинство кораблей было
беспилотными, да  и  сами  пилоты  никаких  хлопот  не  доставляли.  Лощеные
выпускники штурманских инкубаторов, прошедшие десятки экзаменов и испытаний,
прежде чем принять командование, они были идеальны, как аммиачный снег.
     Но вот  с  грузом порой приходилось повозиться.  Да  и  с  безбилетными
пассажирами, такими как трампы.
     Согласно неписанным  законам  этих бомжей не  принято было  ссаживать с
борта или  мешать им  в захвате пустых трюмов. Наверное потому, что высылать
трампов было некуда, даже Свободная Орда Аутистов после нескольких неудачных
попыток наотрез отказывалась их принимать. Однако у трампов был существенный
плюс  -- их неприхотливость, они  могли дышать вместо кислорода аммиаком, им
почти  не требовалось  тепла, они спокойно выносили такой уровень излучения,
который  заставил  бы  отбросить  коньки  девяносто  девять  процентов  всех
воплощенных живых существ.
     Но трампы  несли кучу инфекций,  в том  числе  и психических паразитов.
Поэтому  нередко самых  отмороженных  приходилось подвергать  насильственной
оптимизации.
     Вот  и сегодня пришлось  повозиться  с  одним таким  типчиком,  который
почему-то слизывал  со  стен плоские  органические чипы. Женя  Клочков долго
гоняться  за ним с мономолекулярным сачком по зыбкой нелинейной  поверхности
космодрома. Наконец  загнал трампа  в  буфер  и там  стабилизировал  сильным
минус-гравитационным  полем.  Но  ловкий  бродяга   еще   ухитрился   как-то
увернуться  от  первого  отимизационного  заряда и лишь  второй  достал его.
Несколько секунд трамп бился с оптимизационным средством,  пытаясь сохранить
свою "самобытность". В  конвульсиях напрасной  борьбы он не забывал насылать
на Клочкова страшные заклятья и успел изрядно надоесть.
     Впрочем, уже через три  минуты угомонившийся отморозок  мило лепетал  о
вреде грязных  рук  и грязного  разума,  когда трое  полицавров  вели его  в
санпропускник. Там  через  интерфейс, образовавшийся в его  мозгу,  ему были
должны еще загнать приличную порцию функций хорошего поведения.
     А рабочий день Жени Клочкова уже подходил к концу.
     --  Зайди  ко  мне,-- сказал по интеркому шеф.--  Надо обмозговать одно
завтрашнее мероприятие.
     Клочков  стал  компактифицировать  мономолекулярный сачок и  неожиданно
наткнулся  на  крохотный  стерженек.  Нераспавшийся  оптимизационный  заряд.
Поблизости  не было видно ни одного  мусороуборочного терминатора  и Клочков
сунул стерженек в карман. Так, вначале к шефу, потом  в утилизационный  цех,
хотя, конечно, по правилам положено сдать оптимизатор немедленно.
     Клочков  по змеетрапу  перенесся в управление космодрома и на мгновение
застыл перед радужной дверью  шефа.  "Не  забудь постучать,  после того  как
войдешь", посоветовала дверь, наверное потому что смастерили ее на Тау Кита.
Потом Женя шаг сделал шаг вперед и... и за порогом его поджидала пропасть. С
протяжным  криком  работник санитарной службы сорвался  вниз и растворился в
неизбежности.


Глава 2. Наше время.


     Женя Клочков  был страшно недоволен жизнью, хотя многие не  понимали, в
чем причина. Ну да, живешь ты в поселке Амдерминске, что на берегу  Карского
моря, и на Большой Земле  тебя никто не ждет. Ну да, работаешь мотористом на
буксире, который  таскает ржавые баржи с углем  и пилолесом. Ну да, тебя тут
никто не считает художником-футуристом. Но ведь и заработок имеешь, и еще не
спился, и даже девушки тебя иногда любят.
     Поэтому некоторые односельчане, не понимающие Женю до конца, порой били
его.  Не  то  чтобы часто,  но  регулярно. И второй моторист  Крякин, и  его
приятель грузчик Шмаков, и нигде не работающий Зленко.
     Но  побитый  Женя  еще сильнее  мечтал  о  прекрасных  новых мирах,  об
освоении новых измерений. С удвоенной силой воображения он рисовал картины с
межзвездными   видами,  пейзажи,  на  которых   представал  межгалактический
космодром,  который будет лет так  через  четыреста плавать  по  поверхности
моря, глубины которого скроют жалкие руины Амдерминска.
     Этот космодром даже  снился ему  порой, и после  этого  просыпался Женя
наутро немного уставшим. Вот как сегодня. Поэтому  решил он подогреть воду и
устроить что-то вроде душа.
     Ведро теплой воды на голову, еще побрызгать на себя из ведра с холодной
и можно натягивать  тельник. Внезапно Женя наткнулся на элемент нездоровья в
своем  теле --  это  было болезненное уплотнение на  ноге, чуть пониже  того
места, где обычно находится карман штанов.
     В  санузле  свет  был  хиленький, поэтому  Женя пошел на  кухню  и стал
рассматривать там  медицинский факт  с помощью фонаря. Из под  кожи  торчала
заноза  не  заноза, шип  не шип, а  что-то  похоже на крохотный  серебристый
стерженек.
     Что за черт. Женя вытянул из ноги таинственное изделие и поднес к носу.
Покрутил  его в  пальцах,  чуть-чуть надавил и  вдруг...  как будто  отсекло
половину зрения и на месте этой половины возник экран.
     Экран также представлял его комнату и тоскливый вид за окном, но тут же
бегали  какие-то стрелочки, рамочки, какие-то тени и контуры. А потом на нем
загорелась  неоновым светом надпись:  "Ни одного  объекта для оптимизации не
обнаружено." И прямо в голове
     моториста прозвучал  приятный  голос,  как  будто  даже  с  иностранным
акцентом.  "Предлагаю  пометить  вручную  объект  для  оптимизации."  "Я  не
умею",-- отозвался Женя, изрядно смущаясь своего сумасшествия.
     Экран исчез и все стало как обычно.
     "Господи, увезут в районную психушку, где  жратвы в обрез  и  курева не
достать.  Стоп,  но  если  эта  штука  все-таки  настоящая?  От  инопланетян
каких-нибудь, тау-китян... Или еще лучше, из будущего она."
     И тут Клочков с протяжным воплем упал на пружинную  кровать.  Как будто
включилась ранее дремавшая половина  головы. Космодром  --  он  есть  в этом
будущем, космодром  похожий на  море,  имени  Василия Осмысловского. Есть  и
космические  корабли, что  появляются из  Абстракта, юркие  словно  мухи,  и
превращаются  затем  в странные  конструкции, прообраза которых нет на Земле
сегодня. И он, Клочков, работает там.  То  есть  день трудится на дизеле,  в
настоящем времени, день на космодроме, в будущем. И здоровенный кусок памяти
ему там отключают  в конце  рабочего дня,  но  вот  сейчас  удалось при виде
предмета из будущего что-то в этой отключенной памяти активизировать...
     Но  почему,  с  какой  стати человеку из Прошлого работать в Будущем?..
Может, потому что  в Светлом Будущем уже нет людей,  а кому-то  пахать надо.
Ведь космодром -- важный транзитный, межгалактического значения.
     Клочков вдруг  ощутил странную вибрацию, которую  никогда бы  раньше не
заметил.  Залаяла и матерая лайка,  живущая в  норе  под домом.  Что-то  или
кто-то  ищет его! Чтобы забрать этот стерженек,  чтобы выключить ему память,
может даже, чтобы терминировать его, как дефектную аппаратуру.
     Женя спешно натянул сапоги, подхватил ватник и выкатился из  дома. Есть
сейчас  толька  одна  цель -- улепетнуть по-быстрому. Через собачий  лаз под
домом на ту сторону двора,  а потом... одолжить у Васьки снегоход и  рвануть
через  тундру к холмам, где живет старый алкаш и  прекрасный охотник Зиновий
Иванович.
     Перед  тем  как втиснуться в лаз,  Женя оглянулся на дом. Неподалеку от
окна  его  комнаты  пульсировало  странное  марево.  Потом вылетело  оконное
стекло. Дальнейшим любоваться не имело смысла.
     Женя прополз собачьим ходом, встал, отряхнул лишнее с ватника и штанов,
перелез через  забор. Перед ним  открылась улица Радиста  Кренкеля и  прямая
дорога к холмам.
     Но неожиданно путь был перегорожен кряжистым мотористом Крякиным.
     -- Я с утра дизель перебирал.-- сказал он как будто мирным голосом.-- А
ты где был, мазила?  Картинки малевал или с бабой  валандался? Ребятам такое
поведение не по нраву.
     Крякин быстро  что-то сделал  и  Женя понял, что  уже лежит, уткнувшись
лицом в слякоть.
     Несмотря на то,  что в голове сильно гудело,  Клочков быстро  встал  на
колени,  но  понял, что  едва  он поднимется на ноги, то Крякин  врежет  ему
снова.
     Женя пошарил по карманам. Однажды там нашлась бутылка и это помогло. Но
сейчас ничего... вернее  только серебристый  стерженек.  Черт, надо поскорее
спрятать, пока Крякин не ударил снова и изделие далекого будущего не пропало
с концами в майской слякоти.
     Женя  изо всей силы  сжал  стерженек, чтобы  не  выпал из  руки, и  тут
половину  его зрения занял  экран. Крякин отразился на этом экране целиком и
полностью, вместе с потоками внутренних жидкостей. Еще он был обведен жирной
багровой рамочкой, несколько напоминающей нимб.
     "Найден  объект  с сильной социальной дизфункцией. Разрешите проведение
оптимизации".-- послышался приятный голос внутри черепа.
     "Проведение разрешаю",-- машинально отозвался Женя.
     -- Чего, чего ты, бля,  там крякаешь?-- сказал Крякин  и решил ударить,
не дожидаясь, пока Клочков поднимется с колен.
     Женя почувствовал, как  запульсировал стержень, судорожно сжатый  в его
руке. А  потом  как будто струйка вылетела из  крохотного  предмета и попало
прямо в крякинский глаз.
     Рука  второго моториста  застыла на лету,  а  вместе с тем  возникло  и
выражение радостного удивления на его физиономии.
     Женя  видел на  экране, как серебристая  сеть окутывает голову Крякина,
снижая  ее  температуру,  а затем узелки сети, похожие на звездочки, на всех
парах устремляются прямо в глубины крякинского мозга.
     Кулак  второго  моториста  разжался  и  опустился  вниз,  а  затем  уже
раскрытая  ладонь  плавно  направилась  к Жене. Рот  Крякина стал  извергать
странные слова.
     -- Ну чего ты, старичок? Вставай, Женька. Поскользнулся, да? На руку.
     Тем временем в дальнем конце улочки показались грозная фигура Шмакова и
зловещая фигура Зленко.
     Женя встал и решительно направился к ним...
     Всего через десять минут три бывших обидчика  и поработителя плелись за
Женей, робко предлагая свою дружбу.
     -- Может в шашки поиграем, Евгений?
     -- А ты здорово рисуешь, бля.  Давай мы про тебя коллективное письмо  в
районную газету "Коммерсант тундры" пошлем.
     -- Хочешь мы тебе деньги на новые краски и кисточки одолжим?
     -- Нефиг  тебе,  Жень,  дизелем заниматься, ты --  творец.  Я  сам  его
чистить буду.

     -- А  давайте споем хором, друзья... Мы с  приятелем вдвоем работаем на
дизеле,
     он -- мудак и я -- мудак, ну а дизель спиздили...
     -- Нет,  давайте такие  слова больше  не  употреблять, потому что могут
услышать дети или женщины.

     ...

     Из пункта скупки пушнины появился Зиновий Иванович.
     --  Зиновий, я ж к тебе собирался,-- закричал издалека Клочков.-- А  ты
сам сюда пожаловал.
     Зиновий не откликнулся.
     Лишь  когда  Женя подошел  поближе,  то увидел,  что глаза  у  охотника
холодные и недобрые.  Именно такие  у него, когда он бьет  зверя,  или когда
сильно напивается. Это бывает редко, но сегодня это случилось.
     -- Ты, блин, ко мне  не лезь, Клочков. Эта  паскуда в Скупке мне в душу
нагадила, я с ней сейчас разбираться буду.
     И Зиновий скинул с плеча двухстолку.
     -- А если ты ко мне лезть будешь, Евгений, то и на тебя патрона хватит.
Мне ведь много амуниции не надо. Раз и в глаз.
     Клочков  и вспотел,  и похолодел одновременно,  послойно.  Если  раньше
Зиновий  и являлся в сильном подпитии в поселок, то  имелись люди, чтобы ему
мигом "рога обломать". Тот же Шмаков или Крякин давали охотнику "в  пятак" и
на  том  коррекция  поведения  завершалась.   Тело   обезвреженного  Зиновия
укладывали на  нарты и везли домой,  на холмы.  А на следующий  день  старый
охотник снова был  милейшим человеком, с  которым и о  живописи, и о  музыке
поговорить можно.
     Но сейчас и  Шмаков,  и Крякин, и Зленко смущенно переминались метрах в
десяти от Клочкова, и робко выглядывали друг у друга из-за широких плечей.
     Зиновий решительно распахнул дверь скупочной конторы.
     -- Иваныч!-- Женя сжал стерженек.
     -- Ну че тебе?-- ствол крупнокалиберного ружья направился на Клочкова.
     "Ввиду  сильной  социальной дизфункции немедленно  начинаю операцию  по
оптимизации  объекта,"-- сообщил  бархатный голос внутри  головы Клочкова, а
серебристая струйка мгновенно стрельнула в глаз охотника.
     -- А что ребята,-- сказал Зиновий выйдя из ступора.-- Поехали ко мне, я
ведь по Неккерману классную музыку заказал.  И надо же  дошла.  Бах-Бетховен
посреди тундры -- это такой улет, даже волки подпевают.
     -- Спасибо,  Зиновий Иванович, за  приглашение.  Мы,  конечно,  к  тебе
пойдем,-- отозвался кто-то из ребят. А остальные согласно закивали.

     ...

     Не  смог Зиновий завести свои мотосани, которым раньше  требовался лишь
хороший пинок ноги, и пятеро друзей решили идти на холмы пешком. Тем более и
Васек послал их  подальше, когда  они ласково-ноющими голосами  попросили  у
него снегоход.
     Но не успели  они пройти  и  пятидесяти метров, когда сзади послышались
крики -- во все лопатки к ним дула стайка ребятишек.
     -- Дяденьки... дядя Зиновий, медведь в поселок  пришел. Уже  двух собак
задрал. Он около столовки, там еще повариха забарикадировалась.
     -- Пойдемте, мальчики, посмотрим,-- вежливо отозвался Зиновий...
     Медведь,  огромный,  худой,  грязный,  ударил  лапой дверь  с  надписью
"Бистро" и та окончательно развалилась. Потом зверь обернулся на Зиновия.
     Охотник поднял ружье, но тут же опустил.
     -- Не  могу.  не могу. Он  же  мне потом сниться будет. Эти умные почти
человеческие глаза.
     -- А ему не сняться те, кого он сожрал!-- закричал Клочков.
     -- Все равно не могу.
     Зиновий  повесил  двухстволку на  плечо и  побежал  прочь.  Его  быстро
обогнали в своем попятном движении Крякин, Шмаков и Зленко.
     Медведь недолгим взглядом  проводил убегающих и  устремился в  столовку
"Бистро", где так вкусно пахла своим пухлым телом молодая повариха.
     Несмотря на то,  что  сердце  металось  по телу, как  воробей,  Клочков
сделал шаг вперед  в сторону  неторопливого зверя  и надавил  на серебристый
стержень.
     "Объект негуманоидного  типа. Оптимизации не подлежит. -- сообщил голос
под  черепной  крышкой.--  применяйте   штатные   средства   воздействия  на
представителей дикой флоры и фауны."
     -- Какие штатные?.. Стой, Топтыгин!-- уже  ничего не соображая закричал
Клочков на зверя.
     Тот немного подумал и решил пообщаться с назойливым двуногим сушеством.
     Клочков  видел, как  к  нему  приближается триста кило стальных мышц  и
маленький кровожадный мозг.
     Быть растерзанным зверем -- это смешно звучит даже в начале 21 века, не
говоря уж о  конце двадцать четвертого.  От оптимизации  нету  толку, зло --
полезно, потому что ограничивает другое зло...
     Но  вдруг раздалось что-то типа скрипа и по бокам от Жени  возникли два
как  будто сотканных  из марева существа... Клочков знал как их  называют --
мусороуборочные терминаторы.


Глава 3. Опять 2375 год.