кинжал).  Я тебе сейчас оба глаза выколю,  дрянь
подзаборная!
     КИРА (хватает со стола дона Рэбы медную статуэтку, замахивается):
Попробуй  подойди,  золоченая  сволочь!  Все  твои  мозги  по   стенам
раскидаю!
     Несколько секунд  они  стоят  в  угрожающих  позах,  затем  Окана
швыряет кинжал на пол, падает в кресло и закрывает лицо руками.
     ОКАНА. И ведь ничего не стоит - кликнуть стражу  и  тебя  вывесят
голую вверх ногами на вершине башни...  сварят живой в масле... сожгут
на костре...
     КИРА (аккуратно ставит на место статуэтку):  Да, ничего не стоит.
Все в ваших руках, прекрасная дона.
     ОКАНА. Но к чему это все? (Опускает руки, оглядывает Киру с новым
интересом.) Да,  ты хороша собой...  и мужской костюм тебе  идет...  И
все-таки я не понимаю...  Слушай,  Кира, жизнь дона Руматы на волоске,
ты знаешь?
     Кира энергично трясет головой...
     КИРА. Нет.  С ним ничего не случится. Правда, его взяли... подло,
предательством,  из-за меня...  но это все равно. Я могу погибнуть, вы
можете погибнуть, но он все равно всех ваших победит.
     ОКАНА. Почему?  Каким  образом?  Никто еще не уходил живым из рук
дона Рэбы!
     КИРА. Никто.  А дон Румата - он уйдет.  А дон Рэба ... Ну что ж -
дон Рэба... Это как паук, к которому в паутину оса попала...
     ОКАНА. Не   понимаю.   Ты   можешь   изъясняться  яснее,  дерзкая
девчонкам?
     КИРА. Не могу, прошу прощения.
     В апартамент входят Рэба и Цупик.
     РЭБА. Ага. Я вижу, здесь уже ведут следствие.
     ЦУПИК. С этой стервой никакого следствия не  требуется,  господин
канцлер,  ваша светлость.  Эту паршивую девку надо отправить денька на
два в мои казармы,  а потом врезать ей две сотни по мягкому и  выгнать
из города...
     РЭБА. Интересное  предложение.  Заслуживает  внимания.   Как   вы
считаете, дона Окана?
     ОКАНА. Не будем торопиться. Я забираю ее к себе.
     ЦУПИК. Вот еще! Я сам ее взял, я и буду распоряжаться, прекрасная
дона!  Это моя  добыча!  Всякие  здесь  будут  махать  кулаками  после
драки...
     ОКАНА. Вы пьяны, капитан Цупик. Не забывайтесь.
     ЦУПИК. Это вы не забывайтесь,  дона!  Кончилось придворное житье,
всякие там фигли-мигли...
     ОКАНА. Молчите, бакалейщик!
     ЦУПИК. Придержали   бы   язычок,   прекрасная   дона...   Был   я
бакалейщиком, а ныне мне только свистнуть стоит...
     РЭБА. Не будем ссориться,  друзья.  У нас дела  поважнее,  нежели
наказание этой бесстыжей в мужском костюме... Не правда ли, капитан?
     ЦУПИК. Пусть скажут спасибо...  А  то  как  бы  еще  кое-кому  не
прогуляться в казармы...
     РЭБА. Вот и хорошо.  Дона Окана,  забирайте эту девчонку к себе и
глаз с нее не спускайте. Вы поняли? Не спускайте с нее глаз.
     ОКАНА. Поняла. (Кире.) Идем.
     Окана и Кира уходят.  Рэба садится за свой стол,  Цупик валится в
кресло сбоку.  Рэба звонит  в  колокольчик.  Входит  монах  в  рясе  с
капюшоном.
     РЭБА. Приведите дона Румату.
     Монах исчезает. Аба и еще один штурмовик вводят связанного Румату
- без камзола, в разорванной сорочке. За ними входят двое монахов.
     РЭБА. А  вот  и  благородный  дон  Румата.  Наш  старый  и весьма
последовательный недруг.
     ЦУПИК. Раз недруг - повесить!
     Штурмовики ставят Румату перед  столом  и,  отступив,  становятся
справа и слева от него. Монахи застывают рядом со штурмовиками.
     ЦУПИК. Или  еще  лучше  -  сжечь!   Нужно   сохранять   у   черни
уважительное   отношение  к  высшим  сословиям.  (Хихикает.)  Все-таки
отпрыск древнего рода...
     РЭБА. Хорошо. Договорились, сжечь.
     ЦУПИК. Впрочем,  дон Румата может облегчить свою участь.  Вы меня
понимаете, дон Рэба?
     РЭБА. Не совсем, признаться...
     ЦУПИК. Имущество. Эсторские Руматы - богатый род!
     РЭБА. Вы,  как всегда,  правы,  почтенный капитан.  Что же, тогда
начнем по всей форме...
     РУМАТА. Развяжите мне руки.
     Цупик вздрагивает, отчаянно мотает головой.
     РЭБА. А?  (Смотрит на Цупика.) Я вас понимаю,  капитан.  Но  если
принять некоторые меры предосторожности... Развязать его.
     Один из монахов подскакивает к Румате и  развязывает  его.  Цупик
поспешно вытаскивает шпагу, штурмовики берут топоры на изготовку.
     РУМАТА (растирая  затекшие  руки):  Предупреждаю,  герцог   будет
поставлен  в известность об этом безобразии.  Самоуправное вторжение в
дом благородного дворянина...
     РЭБА. Герцогу  это  известно.  Собственно,  мы  действуем  по его
приказу...
     ЦУПИК (злорадно): Вот так-то, благородный дон!
     РЭБА. Итак, начнем. Ваше имя, род, звание?
     РУМАТА. Восемнадцатый   барон  Румата  дон  Эстор...  (Озирается.
Повелительно Абе.) Кресло!  Аба  обалдело  роняет  топор,  кидается  к
ближайшему креслу, придвигает Румате.) Благодарю. (Садится.)
     ЦУПИК (ворчит): Болван...
     РЭБА. Продолжим. Сколько вам лет?
     РУМАТА. Двадцать пять.
     РЭБА. Когда прибыли в Арканар?
     РУМАТА. Год назад.
     РЭБА. С какой целью?
     РУМАТА. Предложить честь и шпагу герцогу Арканарскому.
     РЭБА. Странно. Покинуть блестящую столицу метрополии...
     РУМАТА. На то были обстоятельства.
     РЭБА. Какие же?
     РУМАТА. Я убил на дуэли члена августейшей семьи.
     РЭБА. Вот как? А в чем была причина дуэли?
     РУМАТА. Женщина.
     ЦУПИК. Врет он все,  господин канцлер,  ваша светлость.  А вы уши
развесили...
     РЭБА. Вы слышите, дон Румата? Мы хотим правды! Одной лишь правды!
     РУМАТА. Ага... А мне показалось...
     РЭБА. Что вам показалось?
     РУМАТА. Мне показалось,  что  вы  хотите  прибрать  к  рукам  мое
родовое  имущество.  Не  представляю,  каким  образом вы надеетесь его
получить?
     ЦУПИК. А дарственная? А дарственная?
     РУМАТА. Ты дурак, Цупик... Сразу видно бакалейщик. Тебе, конечно,
невдомек, что майорат не подлежит передаче в чужие руки...
     РЭБА. Вам не следует разговаривать в таком тоне.
     РУМАТА. Вы  хотите  правды?  Вот  вам  правда,  истинная правда и
только правда: ваш Цупик - дурак и бакалейщик.
     ЦУПИК. Ну, сукин сын, дворянская сволочь...
     РЭБА. Не будем отвлекаться,  почтеннейший капитан.  Ну-с, значит,
вы богаты, барон?
     РУМАТА. Я мог бы скупить весь ваш Арканар,  но меня не интересуют
помойки...
     РЭБА (со вздохом):  Мое сердце обливается кровью.  Обрубить столь
славный росток столь славного рода! Это было бы преступлением, если бы
не вызывалось государственной необходимостью.
     РУМАТА. Поменьше   думайте   о  государственной  необходимости  и
побольше думайте о собственной шкуре...
     РЭБА. Вы правы. Сейчас самое время.
     Он поднимает руку и щелкает  пальцами.  И  сейчас  же  монахи  за
спиной  Руматы бросаются на Абу и второго штурмовика,  закалывают их и
волокут  прочь  из  апартамента.  Цупик,  онемев   от   неожиданности,
приподнимается  было,  но  за  его спиной появляются еще двое монахов,
хватают его и заворачивают руки и лопаткам.
     ЦУПИК. Ой-ей-ей-ей!..
     РЭБА. Скорее, скорее, не задерживайтесь!
     Монахи выволакивают  отчаянно  брыкающегося  и вопящего Цупика из
апартамента.  Слышится тяжелый удар,  вопль резко  обрывается.  Монахи
возвращаются и становятся за спиной дона Рэбы.
     РЭБА. Как я их,  а?  Никто и не пикнул.  У вас,  я думаю,  так не
могут...
     РУМАТА. У нас и не так еще могут.
     РЭБА. Да?  Ну что ж...  Хорошо. А теперь поговорим, дон Румата. А
может, и не Румата? И может быть, даже и не дон? А? (Выжидает секунду,
затем  тычет  большим  пальцем  через  плечо.) При них можете говорить
свободно,  они не знают языка...  Да и языки у них с  детства  того...
вырезаны... Ну?
     РУМАТА. Я вас слушаю.
     РЭБА. Вы  не  дон Румата.  Вы самозванец.  Настоящий барон Румата
Восемнадцатый дон Эстор умер полтора года назад и покоится в фамильном
склепе,  и святые давно упокоили его неспокойную и,  прямо скажем,  не
очень чистую душу. Вы как, сами признаетесь, или вам помочь?
     РУМАТА. Сам признаюсь. Я - барон Румата дон Эстор, и я не привык,
чтобы в моих словах сомневались.
     РЭБА (зловеще):  Я  вижу,  что нам придется продолжить разговор в
другом месте.
     РУМАТА. У  вас  что  -  геморрой,  дон Рэба?  (Рэба вздрагивает и
выпрямляется.) Да,  маху вы дали, всех врачей в герцогстве перерезали.
Впрочем,  если  вам  удастся  найти  отца  Будаха и если он согласится
лечить вас...
     РЭБА. Согласится. У меня все соглашаются.
     РУМАТА. Значит, он уже у вас?
     Пауза.
     РЭБА. Итак, вы отказываетесь признаться.
     РУМАТА. В чем?
     РЭБА. В том, что вы самозванец.
     РУМАТА. Почтенный  Рэба,  такие  вещи  доказывает.  Ведь  вы меня
оскорбляете.
     РЭБА. Мой дорогой дон Румата!  Простите. пока я буду называть вас
этим именем. Так вот, я никогда ничего не доказываю. Доказывают у меня
в   башне.   Для   этого   я   содержу  опытных,  хорошо  оплачиваемых
специалистов.  Вы понимаете меня? Известно количество крови, содранной
кожи,  обугленного мяса...  Посудите сами, ну зачем мне доказывать то,
что я и так знаю? Кстати...
     РУМАТА. Да?
     РЭБА. Я заметил,  что вас совсем не удивило,  как я разделался  с
этим Цупиком.
     РУМАТА. А чему здесь удивляться?
     РЭБА. Признаться, я бы на вашем месте...
     РУМАТА. Бросьте,  дом Рэба.  Это же так понятно.  Цупик свое дело
сделал:  раздавил  книгочеев  и ремесленников,  а сегодня перебил всех
враждебных вам дворян... Кстати, малолетнего герцога вы не прикончили?
     РЭБА. Что за мысль!
     РУМАТА. Ну и вот. Цупик стал бесполезен и, следовательно, опасен.
Теперь вы загоните штурмовиков в казармы, и в вашем Арканаре воцарится
восхитительная могильная тишина.
     Пауза.
     РЭБА. Скажите, дон Румата, вы не знакомы с доном Кондором?
     РУМАТА. Не имею чести.
     РЭБА. Соанский генеральный судья...  Он сейчас в  Эсторе...  Нет?
Ну,  хорошо.  Вернемся  к  нашему  делу.  Я жду вашего признания,  дон
Румата. Поверьте, признание ничем вам не грозит.
     РУМАТА. Мне не грозит. Оно грозит вам.
     Рэба поднимается из-за стола и,  заложив руки за спину,  идет  по
апартаменту.
     РЭБА. Хорошо.  Видимо,  начать  придется  все-таки  мне.  Давайте
посмотрим,  в  чем замечен дон Румата Эсторский за год своей загробной
жизни в герцогстве Арканарском.  А вы потом объясните мне смысл  всего
этого. Согласны?
     РУМАТА. Мне бы не хотелось давать опрометчивых обещаний.  Но я  с
интересом вас выслушаю.
     РЭБА. Мною  были  предприняты  некоторые  действия   против   так
называемых  книгочеев,  ученых  и  прочих  бесполезных  и  вредных для
герцогства людей.  Эти действия за последний год стали встречать некое
странное   сопротивление.  Кто-то  неведомый,  но  весьма  энергичный,
выхватывал у меня из-под носа и прятал самых важных,  самых отпетых  и
отвратительных преступников - безбожного астролога Багира, преступного
алхимика Синду,  мерзкого памфлетиста Цурэна и иных,  рангом поменьше.
Кто-то  похищал,  спасая  от  справедливого  уничтожения,  богохульные
библиотеки,  развращающие картины,  отвратительные  астрологические  н
химические приборы. Кто он?
     РУМАТА. Продолжайте.
     РЭБА. Кто-то   при   поистине   фантастических   обстоятельствах,
заставляющих вспомнить о враге рода  человеческого,  освободил  из-под
стражи чудовище разврата и душегуба, атамана крестьянских бунтов Арату
Горбатого,  и тот сейчас же пошел снова гулять по  восточным  областям
герцогства, обильно проливая благородную кровь... Ну?
     РУМАТА. Верю. Он сразу показался мне решительным человеком.
     РЭБА. Ага! Вы признаетесь?
     РУМАТА. В чем?
     Рэба возвращается за стол.
     РЭБА. Я продолжаю.  На спасение  этих  растлителей  душ  вы,  дон
Румата,  по  моим  очень  неполным подсчетам,  потратили не менее пуда
золота...  Ваше золото? (Он выхватывает из стола мешочек и высыпает на
стол звонкие золотые кружочки.) Одного этого золота достаточно,  чтобы
сжечь вас на костре! Это дьявольское золото! Человеческое искусство не
в силах изготовить металл такой чистоты!
     РУМАТА. Вот тут вы молодец. Этого мы не учли.
     РЭБА. И  вообще  вы  ведете себя неосторожно,  дон Румата.  Я все
время так волновался за вас...  Вы такой дуэлянт,  такой  задира!  Три
десятка  дуэлей за год!  Три десятка блистательных побед!  И ни одного
убитого...  Вывихнутые руки,  царапины на  задних  частях,  синяки  от
ударов плашмя не в счет...  Вы - мастер.  Вы, несомненно, продали душу
дьяволу,  ибо только в аду можно научиться этим невероятным, сказочным
приемам  боя.  Я готов даже допустить,  что это умение было дано вам с
условием не убивать.  Хотя  трудно  представить  себе,  зачем  дьяволу
понадобилось такое условие...
     РУМАТА. Довольно.  Хватит пустой болтовни.  Где моя девушка?  Где
Будах?
     Рэба дрожащей рукой утирает вспотевшее лицо.
     РЭБА. В надежном месте, разумеется.
     РУМАТА. Не морочьте мне голову.  Где они? Немедленно доставьте их
сюда!
     РЭБА. Не будем торопиться. Мне они самому нужны. Геморрой, знаете
ли...  другие старческие слабости...  Ведь ваша невеста - она,  знаете
ли,  штучка.  А!  Шельмочка этакая.  Цупика,  знаете  ли,  -  нехорошо
говорить дурно о покойниках, но это был жестокий и мстительный человек
- за нос укусила, представляете?
     Румата вскакивает.  Рэба  тоже поднимается.  Монахи за его спиной
делают шаг вперед и угрожающе направляют в сторону Руматы острия шпаг.
     РУМАТА. Слушайте,  Рэба! Я с вами не шучу. Если с Кирой и Будахом
что-нибудь случится, вы подохнете как собака. Я раздавлю вас!
     РЭБА. Не успеете.
     РУМАТА. Вы дурак,  Рэба. Вы опытный интриган, но тут вы ничего не
понимаете.  Никогда  в  жизни вы еще не брались за такую опасную игру,
как сейчас. И вы даже не подозреваете об этом...
     РЭБА. Ну что это вы,  в самом деле... Сидели, разговаривали... Да
живы они,  целы и невредимы, ваша девчонка и Будах. Он меня еще лечить
будет...
     РУМАТА. Давайте  их  сюда!  Не   сердите   меня   и   перестаньте
притворяться. Вы же меня боитесь. И правильно делаете!
     РЭБА. Мальчишка!  Я никого не боюсь!  Это я могу раздавить  тебя,
как пиявку! (Слышится множественный грохот копыт, за окнами проплывают
силуэты всадников в капюшонах и с  копьями.  Рэба  кидается  к  окну.)
Смотри!  (Румата  подходит  к  окну.) Пр-рашу!  Смиренные дети господа
нашего,  непобедимая конница Святого Ордена!  Вы говорили  о  герцоге?
Герцога  больше  нет!  Малолетним  герцог удалился в монастырь,  отдав
герцогство  под  покровительство  Святого  Ордена!   И   конница   его
святейшества высадилась нынче в порту для подавления варварского бунта
возомнивших о себе лавочников!
     РУМАТА. Еще бы! Где торжествует серость, к власти всегда приходят
черные...
     РЭБА. Что?  Нет,  вы еще не знаете.  Мы еще не знакомы. Позвольте
представиться:  наместник Святого Ордена в Арканаре,  епископ и боевой
магистр раб божий Рэба!
     РУМАТА. Подумаешь, новость... Это давно всем известно.
     РЭБА. Как? Откуда?
     РУМАТА. Не ваше дело.  Слушайте,  Рэба.  Я устал. Я хочу спать. Я
мочу  помыться  в  горячей  воде  и  смыть  с себя кровь и слюни ваших
головорезов. Давайте сюда Киру и Будаха, я ухожу.
     РЭБА (указывая в окно). Их пять сотен копий!
     РУМАТА. Немного потише,  пожалуйста...  И запомните, Рэба, я вижу
вас насквозь.  Вы хоть и епископ,  но все равно всего лишь предатель и
дешевый интриган...  Я  вас  ненавижу,  учтите  это.  Я  согласен  вас
терпеть, но вам придется научиться вовремя убираться с моей дороги. За
каждую подлость по отношению ко  мне  или  моим  друзьям  вы  ответите
головой. Вы поняли меня?
     РЭБА. Я хочу одного. Я хочу, чтобы вы были при мне, дон Румата. Я
не могу вас убить. Не знаю почему, но не могу.
     РУМАТА. Боитесь.
     РЭБА. Ну и боюсь!  Может быть,  вы дьявол.  Может быть, сын бога.
Кто вас знает!  Я даже не пытаюсь заглянуть в  пропасть,  которая  вас
извергла, у меня кружится голова, и я чувствую, что впадаю в ересь...
     РУМАТА (зевая). Это меня не интересует.
     РЭБА. А что же? Что вас интересует?
     РУМАТА. А меня ничто не интересует.  Я не дьявол и не  бог,  я  -
кавалер  Румата  Эсторский,  я  обременен капризами и предрассудками и
привык к свободе во всех отношениях. Запомните это. А теперь прикажите
доставить сюда Киру и Будаха и покончим с этим.
     РЭБА. Еще  одну  минуточку.  Хорошо,  я  готов   выполнить   ваши
требования.  Я не буду становиться у вас на дороге. Я не трону ни вас,
ни ваших друзей... Но почему бы нам не пойти дальше?
     РУМАТА. Что вы имеете в виду?
     РЭБА. Почему бы нам с вами не заключить союз?  Вы и я - ведь  это
была  бы  такая  сила!  Объединив усилия,  мы бы все перевернули вверх
дном, дон Румата! Вы только представьте себя, а?
     РУМАТА. У меня на родине есть такая притча. Ворона спросила орла:
"Для чего ты летаешь на такой страшной  высоте!"  -  "Просто  я  люблю
парить в синем небе",  - ответил орел. "Врешь ты все, - сказала ворона
обиженно. - Там наверняка полным-полно дождевых червей..."
     Пауза.
     РЭБА. Понимаю.  Понимаю и ценю. В конце концов вы тоже стремитесь
к каким-то идеалам.  И я уважаю эти идеалы,  хотя и не понимаю их... А
вдруг когда-нибудь пойму?  Я - человек широких взглядов, я вполне могу
представить  себе,  что  когда-нибудь  стану  работать с вами плечом к
плечу...
     РУМАТА. Там видно будет...  (Пристально глядит на Рэбу.) Плечом к
плечу...
     РЭБА. Именно! Плечом к плечу! Во имя идеалов!
     РУМАТА. Это мысль. Надо подумать. Хорошо. Обсудим, посоветуемся с
народом...
     РЭБА. Что?
     РУМАТА. Ничего...   (Наклоняется   к   Рэбе,   нюхает,  брезгливо
морщится.) Господи,  дон  Рэба!  Чем  это  так  несет  от  вас?  Потом
протухшим  и  еще  каким-то дерьмом...  Это правда,  что вы никогда не
моетесь?
     РЭБА. Некогда, дон Румата. Государственные дела, то да се...
     РУМАТА. Ну, хорошо. Так я пойду. А вы распорядитесь - всех моих к
воротам, немедленно...
     РЭБА. Будет исполнено...
     Румата идет  н  выходу,  Рэба,  забежав вперед,  предупредительно
распахивает перед ним дверь.

                               ЗАНАВЕС

                           КАРТИНА СЕДЬМАЯ

     Гостиная в доме Руматы.  Кира с тряпочкой и щеткой  обмахивает  с
мебели пыль. Кира одета и причесана по-современному, по моде последней
четверти двадцатого вена. Входит, прихрамывая, Уно - через глаз черная
повязка, на боку здоровенный палаш.
     УНО. Кира, там опять эта сука пришла.
     КИРА. Которая?
     УНО. Эта... нарядная. Которая с доном Рэбой.
     КИРА. Окана? Приглашай.
     УНО. Так обед скоро. А хозяин ее не любит...
     КИРА. Ничего, я ее быстро спроважу.
     Уно выходит.  Входит  Окана  в  своем  обычном   пышном   наряде,
подбегает к Кире, целует ее в щеку, оглядывает.
     ОКАНА. Какая прелесть!  Милочка,  кто это вас так надоумил? Ножки
напоказ...  верх  до  шеи закрыт...  Это что,  так теперь в метрополии
носят? Кто-нибудь из Эстора к дону Румате?
     КИРА. Нет. Это сам дон Румата. Даже сшил сам.
     ОКАНА. Смело, смело... Только боюсь, что во дворце епископа... Вы
знаете, какие у дона Рэбы строгие взгляды...
     КИРА. Нет,  конечно,  во дворец в  этом  нельзя...  Я  и  дома-то
стесняюсь... Но Румата сказал, что так ему нравится...
     ОКАНА. Конечно, конечно... Слово повелителя - закон... А прическа
какая...  Впрочем,  что это я разболталась, я же спешу... Ехала к доне
Сатарине, дай, думаю, загляну к моей душечке... Что у вас нового?
     КИРА. Так, ничего... Все по-старому.
     ОКАНА. Как поживает дон Румата?
     КИРА. Жив, здоров... Что ему сделается?
     ОКАНА. Я замечаю, он в последнее время почти нигде не бывает.
     КИРА. Ему и дома хорошо.
     ОКАНА. Конечно,   конечно...   Епископ   не   одобряет   светских
развлечений...
     КИРА. Дону Румате епископ не указ.
     ОКАНА. Это не совсем так,  милочка.  Просто дон Рэба благоволит к
дону Румате.
     КИРА. Ну,  кто  там к кому благоволит...  Дон Румата свободен как