Роберт Силверберг 

                         "Пришельцы с Земли"


Robert Silverberg "Invaders from Earth" (1958
пер. Л.Михайлов.






                                  Глава первая


  У Теда Кеннеди прошлой ночью появилось предчувствие. Оно пришло, как это
часто бывает, во сне. Сверкали выстрелы, умирали невинные, вокруг все
пылало. Нависали страшные грибы термоядерных взрывов. Он дернулся,
застонал, едва не проснулся, но не вырвался из сна. Наутро же был бледен и
изможден. Досадливо хлопнув запястьем о подушку, чтобы приглушить
настойчивый зуммер будильника, Тед свесил ноги с кровати и протер глаза.
Плеск воды в ванне свидетельствовал, что жена уже проснулась и принимает
душ.
  Кеннеди всегда просыпался с трудом. Еще не очнувшись полностью, он
прошаркал через спальню к шкафу: нащупал халат и направился в кухню. Там
потыкал пальцами в кнопки плиты-автомата, заказывая завтрак. И с усмешкой
подумал: как-нибудь в полусне вместо обычной яичницы с беконом закажу
бифштекс на тосте.
  Когда он вернулся в спальню, чтобы одеться, Мардж уже вышла из ванной и
растиралась полотенцем со всегдашним утренним ожесточением.
  - Завтрак готов? - спросила она.
  Кеннеди кивнул и, порывшись в шкафу, достал свой лучший костюм,
темно-зеленый с отделкой из красного кружева. Сегодня ему надо будет
выглядеть получше,- о чем бы ни пошла речь на совещании на Девятом этаже,
туда не каждый день приглашают сотрудника третьего класса из отдела по
формированию общественного мнения.
  - Наверное, тебе приснился страшный сон,- вдруг сказала Мардж.- Я знаю. И
ты все еще не можешь забыть его.
  - Да, конечно. Я тебя не разбудил?
  Она сверкнула сияющей улыбкой, неизменно поражавшей его в пять утра. Тут
они по-прежнему совершенно не походили друг на друга: он - сова, поздно
вставал, зато засиживался далеко за полночь, не теряя бодрости, а она с
первыми лучами вскакивала, преисполненная энергии, которая начинала
иссякать часам к шести вечера.
  - Нет, ты меня не разбудил. Но, вижу, сон тебя не отпускает. Расскажи-ка
его - только поторопись. Ты ведь не хочешь опоздать на работу?
  - Мне приснилось, что у нас война.
  - Война? С кем?
  Он помедлил.
  - Не знаю. То есть не помню повода. Но война была ужасна... И у меня
такое чувство, что именно мы развязали ее.
  - Ну, какая может быть война? Все живут в мире, дорогой. Уже много лет.
На Земле больше не будет войн, Тед.
  - Может, не на Земле,- мрачно отозвался он. Потом попытался перебить
настроение шуткой, и к концу завтрака волна бессознательного страха
немного откатила. Ели молча. Кеннеди и всегда-то был не особенно
разговорчив за завтраком.
  Без нескольких минут шесть Мардж сложила тарелки в мойку; над низкими
коннектикутскими холмами вставало солнце. Тед закончил туалет, оттянул
воротник, немного ослабив вышитый желтый шнур, и слегка припудрил эполеты
золотым порошком. Мардж осталась в халате: она была художником-дизайнером
и работала дома, выполняя эскизы мебели и убранства комнат.
  Ровно в 6.18 он вышел на крыльцо, куда в 6.20 подкатил сверкающий желтый
"шевроле-кадиллак" 44-й модели с Альфом Хогеном за рулем. Стол Хогена,
крепкого мужчины с пронизывающими глазками на мясистом лице, стоял сразу
за рабочим столом Кеннеди в офисе фирмы Стьюарда и Диноли. В эту неделю
была как раз очередь Хогена возить пятерых сослуживцев на работу. К тому
же из них он владел самой лучшей машиной, и ему доставляло удовольствие
щеголять ею.
  Кеннеди трусцой сбежал вниз к машине Хогена. Оглянувшись, он помахал
Мардж на прощание, с некоторой досадой отметив, что она вышла на крыльцо в
полупрозрачном утреннем халате. Некоторые из пассажиров "кадиллака" были
холостяками, а в отличие от Хогена Кеннеди не улыбалось хвастать в
открытую своими сокровищами. Он не испытывал ни малейшего желания
демонстрировать красоту Мардж ни Ллойду Просели, ни Дейву Сполдингу, да и
никому другому.
  Он скользнул на заднее сиденье. Просели и Майк Камерон подвинулись,
освобождая ему место. Хоген нажал кнопку стартера, зажужжали
турбоэлектрические моторы, и машина плавно двинулась по направлению к
центру города.
  Видимо, Сполдинг по пути рассказывал какой-то анекдот. Теперь он выдал
концовку, и все, за исключением Кеннеди, расхохотались.
  Сполдинг не нравился Кеннеди. Этот стройный молодой служащий четвертого
класса жил в новостройке тремя милями дальше. Сполдинг был не женат,
относился ко всему крайне серьезно, даже настороженно и почти никогда не
выдавал своих истинных мыслей. Черты характера, не очень располагающие в
его пользу, вероятно, поэтому после трех лет работы у Стьюарда и Диноли,
он все еще оставался служащим 4-го класса. Не было секретом, что старик
Диноли предпочитал выдвигать женатых людей, обладающих при этом открытым
характером.
  - Имеет кто-нибудь из вас представление, что это за большое дело
затевается сегодня? - спросил вдруг Майк Камерон.
  Кеннеди резко повернул голову влево.
  - Какое большое дело? Тебя тоже вызвали на Девятый этаж?
  Камерон кивнул:
  - Всех нас вызвали. Даже Сполдинга. Думаю, Диноли разослал вчера
приглашения всем служащим третьего и четвертого класса. И попомните мои
слова, друзья, затевается нечто великое!
  - А может, агентство распускают,- кисло предположил Ллойд Просели.- Или
же Диноли нанял группу сотрудников первого класса у Кроуфорда и Бурштейна,
а нас теперь понизят на три класса.
  Хоген покачал головой:
  - Тут что-то связанное с новым крупным заказом, который заполучил старик.
Я слышал, Люсиль говорила перед закрытием. Если вы испытываете сомнения,
всегда можно порасспросить секретаршу Диноли. А если она отвечает с
неохотой, подзадорьте ее немного,- хрипло расхохотался он.
  Автомобиль вывернул на главную магистраль. Кеннеди задумчиво поглядывал в
окно на проносящиеся внизу, в сотне футов ниже блестящей белой ленты
магистрали, городки и поселки. Рев взрыва водородных бомб отдавался у него
в ушах воспоминанием ночного кошмара, к тому же он не сбросил еще до конца
сонную одурь.
  Какая-то новая большая сделка. Даже если и так, на нем это никак не
должно отразиться. Только на прошлой неделе он принялся за работу по
заказу Объединенных бокситовых рудников - долгосрочный проект, целью
которого было убедить население района в Небраске, что их доходы не
упадут, а реки не загрязнятся в результате действий геологоразведчиков,
наводнивших их район в поисках алюминия. Он едва приступил к работе,
только входил в новую для себя область. Вряд ли его на этой стадии
освободят. А может, и наоборот?
  Планы Диноли трудно даже предугадать. Формирование общественного мнения
было делом хитрым, все решала зачастую минута, а сфера приложения услуг
фирмы постоянно росла.
  Напряжение не отпускало Кеннеди, и на этот раз даже мягкое урчание
пульсирующих под сиденьем генераторов не помогало расслабиться.
  В 6.52 машина Хогена свернула с Магистрали и покатила вниз по длинной
эстакаде в верхний Манхэттен. В 6.54 она уже была на углу 123-й улицы и
Ленокса, в сердце делового района. Сверкающая белая башня офиса фирмы
Стьюарда и Диноли возвышалась прямо перед ними. Когда все вышли из машины,
Хоген перепоручил ее служителям, чьей обязанностью было припарковать
автомобиль на третьем этаже здания.
  В 6.57 вошли в лифт, к 6.59 уже были перед главной дверью фирмы и ровно в
7.00 Кеннеди и все его постоянные попутчики сидели за столами.
  Рабочий день Кеннеди длился с 7.00 до 14.30. Этот год по распоряжению
городских властей сотрудники отделов рекламы и связи с публикой работали в
раннюю смену, с наступлением 1 января 2045 года начало рабочего дня для
них сдвигается на 8 часов утра. Только такой сдвигающийся график работы
предохранял огромный город от ужасных пробок. Требовать от всех работающих
в городе являться в офис и покидать его в одни и те же часы было бы
безумием.
  Стол Кеннеди хранил наведенный вчера перед уходом порядок. Записка от
мистера Диноли лежала в отделении для бумаг, справа. Отколов ее от
остальных документов, Кеннеди перечитал записку.
  "Девятый этаж

                                14.12

  Дорогой Теодор, не будете ли вы так добры спуститься завтра ко мне, часов
в 9 утра или около того? Назревает довольно срочное дело, думаю, вы один
из тех, кто может оказать в нем услугу.
  Благодарю - и передайте наилучшие пожелания супруге. Нам надо бы почаще
встречаться в семейном кругу.
  Лу".
  Кеннеди усмехнулся и положил записку в рабочую папку. Его вряд ли могло
обмануть запанибратское "Лу" - Диноли забавляло общаться со служащими
второго и третьего классов по именам, но Кеннеди знал, что у него на самом
деле шансов увидеть главу агентства "в тесном семейном кругу" вряд ли
больше, чем стать ведущим центровым баскетбольной команды высшей лиги.
Существовала реальная грань, которую никогда никто не переступал.
  Знал он также, что небрежное "около того" в записке следовало
проигнорировать и явиться на Девятый этаж ровно в 9.00 утра, иначе он
моментально бы слетел до пятого класса. У Диноли учили пунктуальности.
  Утро тянулось медленно. Кеннеди ждал отчета по телестату из Небраски от
одного из агентов фирмы, но тот мог прийти не раньше часа дня. Чтобы убить
время, он набросал несколько гамбитов плана кампании в Небраске,
отталкиваясь от стандартного положения: "Что хорошо для больших корпораций
(в данном случае - Объединенных бокситовых рудников), наилучшим образом
подходит и вам".
  Но сосредоточиться целиком на работе Тед не мог. К 8.15 он признался
себе, что ничего больше не в состоянии сделать по текущему проекту, пока
не узнает, что от него хочет Диноли; поэтому он закрыл все свои папки и
отложил их в сторону. Бессмысленно было заниматься делом с головой,
забитой предстоящей встречей. Связь с публикой была делом нелегким, и
Кеннеди относился к этому, как и к большинству остальных вещей, весьма
серьезно.
  Без пяти девять он отодвинул свое кресло на колесиках, закрыл стол и
подошел к месту Альфа Хогена. Тот уже все сложил. На его лице с тяжелой
челюстью явственно читалось нетерпение.
  - Собираешься к Диноли? - небрежно спросил Хоген.
  Кеннеди кивнул:
  - Уже около девяти. Старику не понравится, если опоздаем.
  Вдвоем они пошли по ярко освещенным помещениям фирмы, мимо пустых столов
Камерона и Просели, видимо уже спустившихся вниз. Затем они попали в менее
привлекательные коридоры внешней конторы, где работали служащие четвертого
класса. Тут к Кеннеди и Хогену присоединился Сполдинг.
  - Вроде бы из наших вызвали только меня,- заговорщицки шепнул он,-
остальные сидят, а ведь уже без двух минут девять.
  Они пересекли зал, подошли к лифтам и остановили спускающуюся кабину.
Кеннеди заметил, что четыре кабинета служащих второго класса были не
освещены - вероятно, Диноли совещался с ними с самого утра.
  Фирма "Стьюард и Диноли" занимала четыре этажа здания. Контора самого
Диноли (Стьюарда, по существу, давно освободили от забот по управлению, да
и вообще от дел фирмы) занимала весь нижний девятый этаж. На десятом
располагались библиотека и склад фирмы. Кеннеди работал на одиннадцатом, а
служащие пятого, шестого и седьмого классов трудились в тесных клетушках
на двенадцатом этаже.
  Двери лифта раздвинулись, открыв роскошный холл с обшитыми дубовыми
панелями стенами. Их встретила улыбающаяся секретарша, молодая женщина с
объемистым бюстом - во вкусе Диноли.
  - У вас встреча с шефом,- не спросила, а констатировала она.- Пожалуйста,
сюда.
  Секретарша повела их - Кеннеди впереди, затем Хоген и Сполдинг - через
обширный зал, служивший Диноли одновременно прихожей и приемной, провела
по коридорчику, где гостей изучили миниатюрные телекамеры. Кеннеди слышал,
как пощелкивали реле, мимо которых они проходили. Похоже, тут работала
целая система проверок.
  Дверь кабинета Диноли из толстых дубовых досок с изысканным резным
рисунком и с крошечной золотой табличкой "Л. Д. Диноли" при их приближении
распахнулась.
  От явившегося пространства у Кеннеди едва не захватило дух. Личный
кабинет Диноли представлял собой сильно вытянутую комнату, убегавшую,
казалось, в бесконечность. Гигантское окно, кристально чистое, открывало
панораму оживленных улиц Манхэттена.
  Сам Диноли сидел во главе длинного полированного стола. Это был небольшой
человек шестидесяти шести лет с пронизывающим взглядом и худым, обтянутым
кожей лицом, из которого резко выдавался массивный крючковатый нос. От
этого мощного носа, как высотные линии на плане местности, почти
концентрическими окружностями расходились глубокие морщины. Диноли излучал
энергию.
  - А вот и вы. Извольте зайти и сесть.- Снова утверждение, а не вопросы.
Его густой голос сочетал скрипучие и гулкие, низкие звуки.
  Рядом с Диноли, по правую и по левую руку, сидело четверо чинов второго
класса, его ближайших советников. На возвышении для первого класса сидел
Диноли, естественно, единолично. Затем по сторонам размещались, согласно
табели о рангах, служащие третьего класса: Просели, Камерон и еще четверо.
Кеннеди занял место около Камерона, Хоген уселся напротив него. Сполдинг
сел справа от Кеннеди. Только его фигура нарушала безупречную стройность
выстроившейся за столом пирамиды с Диноли во главе, сторонами из четырех
помощников и основанием из восьмерых их подчиненных - чиновников третьего
класса.
  - Значит, все собрались,- спокойно сказал Диноли. За его спиной на
электронных часах над панелью окна светились цифры 9.00.00. Таких часов,
показывавших не только минуты, но и секунды, Кеннеди не видел больше нигде.
  - Джентльмены, хочу представить вам наших новых клиентов.
  Крючковатым указательным пальцем он надавил одну из кнопок на сложной
панели управления на столе.
  Открылась задняя дверь. Вошли трое элегантных мужчин в свежеотглаженных
мундирах, с подчеркнутой выправкой. Их глаза смотрели твердо и
бесстрастно. С некоторым пренебрежением к хозяевам они остановились у
двери.
  - Наши новые клиенты,- объявил Диноли.- Это джентльмены из отряда
Ганимеда Корпорации развития и исследования Внеземелья.
  Кеннеди невольно вздрогнул. Картины рушащихся городов вновь промелькнули
перед глазами, и он подумал - не было ли то действительно неким
предчувствием реальности.




                                  Глава вторая


  Диноли прямо светился от гордости. Его крошечные глазки стреляли то в
одного, то в другого из присутствующих, задерживаясь ненадолго на каждом,
пока он готовился перейти к деталям нового предприятия. Кеннеди невольно
ощутил прилив восхищения этим прожженным бойцом. Диноли выбился на первую
роль в сфере формирования общественного мнения единственно за счет своей
неукротимой энергии, работы до изнеможения вкупе с нанесением точно
рассчитанных ударов в спину.
  Работать у Диноли, причем неважно, третьим ли, шестым ли классом, было
недвусмысленным признанием мастерства своего рода абсолютного класса.
  - Капитан второго ранга Хаббел из отдела штаба по связи с гражданским
населением. Капитан второго ранга Партридж, также из отдела по связи с
гражданским населением. Капитан второго ранга Брустер из командования
экспедиционными космическими силами Корпорации,- Диноли указывал на
каждого по очереди быстрым птичьим жестом.
  Кеннеди присмотрелся. Хаббел и Партридж были, без сомнения, конторскими
крысами, около пятидесяти лет от роду, хорошо, даже слишком хорошо
упитанные и оба сильно загорелые, вероятно под искусственным
ультрафиолетом. У обоих был жутко начальственный вид.
  Брустер же на них не походил. Это был коренастый темнолицый мужчина,
стоявший навытяжку, и с худого угловатого лица на присутствующих твердо
глядели холодные глаза. Упорство читалось в его чертах, а темный загар на
скулах выглядел убедительно настоящим.
  "Ну конечно! - догадался Кеннеди.- Космический разведчик!"
- Будучи моими сотрудниками,- сказал Диноли,- вы хорошо знаете, что все
услышанное вами в стенах этого кабинета строго конфиденциально. Полагаю,
джентльмены, всем это ясно. Кому неясно, прошу удалиться.
  Тринадцать голов согласно кивнули.
  - Хорошо. Вначале позвольте подчеркнуть, что этот заказ - самый крупный и
важный из всех, выполнявшихся прежде фирмой "Стьюард и Диноли",- возможно,
даже среди тех, что "С. и Д." доведется выполнять впредь. Перебрали все
рекламные фирмы в стране, прежде чем заключить контракт с нами. Думаю, не
стоит напоминать, что успешное выполнение нового заказа выразится в
значительном повышении жалованья всех занятых в его ведении сотрудников.
  Диноли расчетливо помолчал. Старик мастерски владел способом подачи дела.
Наконец он продолжил:
  - Сначала предыстория. Капитан Брустер недавно вернулся из космического
полета по делам его Корпорации. Он же участвовал, конечно, и в марсианской
экспедиции, а также в менее успешной, предшествовавшей ей венерианской
миссии, менее удачной - тут я должен добавить, что именно благодаря его
героизму потери тогда были сведены к минимуму. Третья, последняя по
времени экспедиция капитана Брустера, была на Ганимед,- как, конечно, вы
знаете, большую из лун нашего великого соседа - планеты Юпитер.
  Кеннеди удивленно поднял брови, Диноли, похоже, заметил это и грозно
глянул в ответ. Сам же продолжал:
  - Эта третья межпланетная миссия пока держится в секрете. Плохое
паблисити экспедиции на Венеру побудило корпорацию не афишировать полет на
Ганимед до его успешного завершения.
  Диноли сделал едва уловимое движение, и на задней стене кабинета
развернулся экран.
  - Капитан Брустер привез фильм о своих действиях на Ганимеде. Мне бы
хотелось, чтобы вы посмотрели фильм, а затем я продолжу.
  Двое молоденьких секретарш Диноли появились в дверях, толкая перед собой
столик с кинопроектором. Одна из них быстро зарядила проектор, а другая
нажала кнопку, управляющую прозрачностью окна. В комнате наступил
полумрак. По знаку Диноли погасили свет. Кеннеди повернулся к экрану.
Зажужжал проектор.
  ~Производство корпорации развития и исследования Внеземелья, отряд
Ганимеда~ - пошли титры на мерцающем красно-бело-синем фоне. И вдруг
совершенно неожиданно Кеннеди понял, что смотрит на чужой мир, странно
неподвижный, чем-то тревожащий.
  Перед ним расстилалась белизна открытого пространства: белизна почти
бесконечного снежного поля под бледно-голубым небом. Вдали виднелась гряда
зазубренных голых скал, покрытых снежными шапками. Перед объективом
пронеслись облака серо-зеленого газа.
  - Это поверхность Ганимеда,- раздался звучный голос Брустера.
  - Как видите, снег из замерзшего метана и аммиака покрывает ее почти
повсеместно. Ганимед же, по существу, равен планете: диаметр его 32 сотни
миль, даже немного больше, чем у Меркурия. Да и сила тяжести там оказалась
почти равна земной. У Ганимеда тяжелое ядро, вероятно вырванное из
юпитерианского при формировании Солнечной системы.
  Он говорил, а объектив камеры приближался (и Кеннеди вместе с ним) к
скальным обнажениям, чтобы пояснее рассмотреть бороздки на камне,
крошечные чешуйки лишайника, упорно цепляющегося за взметнувшийся из снега
базальтовый язык.
  Вдруг изображение головокружительно провалилось вниз, и в камеру
опрокинулось небо. Оно потрясло Кеннеди. Юпитер нависал над головой
тяжелым шаром, как задумавшийся великан.
  - Во время съемки Ганимед был на расстоянии примерно 650 тысяч миль от
Юпитера,- сухо сказал Брустер.- В таком положении Юпитер заслоняет
порядочный кусок неба.
  Кеннеди с беспокойством рассматривал чудовищную, затянутую облаками
планету, за бархатной жемчужно-серой поверхностью которой угадывались
глубоко внизу гигантские невообразимые вихри. Наконец, к его облегчению,
камера вернулась от планеты гиганта к Ганимедскому пейзажу.
  Еще около пяти минут тянулись кадры голой пустой равнины. Потом появились
восемь фигур в скафандрах. Их лица трудно было различить за кислородными
масками. Очертания тел скрадывала металлизированная ткань.
  - Члены экспедиции,- прокомментировал Брустер. Теперь в фокусе стоял
стройный корабль, возвышающийся на голом скальном