из  раны  текла  довольно  быстро,  не  без 
обычной пульсацик, характерной при повреждении артерии. 
 
 
     Было нечто притягательное в зрелище собственной  вытекающей  из  тела 
крови. Густая багровая пелена  настолько  заволокла  глаза,  что  он  едва 
различал лицо Марги. Он понял, что потерял гораздо больше крови,  чем  ему 
думалось, и что он вот-вот потеряет сознание.  Ла  Флокке  по-прежнему  не 
приходит в себя. Не давал о себе знать Страж. 
     - Сэм... 
     - Всего лишь царапина, верно? - рассмеялся он, ощутив тепло ее лица. 
     - Нужно как-то перевязать рану. Возможна мнфекция... 
     - Нет, в этом нет необходимости. Сейчас все будет в  порядке.  Мы  же 
ведь находимся в Долине. 
     Его раненную руку охватил страйный зуд,  он  едва  сдерживал  желание 
впиться ногтями в рану и расчесать ее. 
     - Она... она заживает! - воскликнула Марга. 
     Торнхилл кивнул - рана на самом деле начала затягиваться. 
     Сначала прекратилось кровотечение из-за того, что  поврежденные  вены 
сомкнули свои зияющие края, затем по ним Бозобновилась  циркуляция  крови. 
Рваные края раны поползли друг другу навстречу и в конце концов сцепились. 
Над порезом стала форммроваться соединительная ткань - теплая, податливая, 
реальная. 
     Пошевелился Ла Флокке. Странное, согнутое в  результате  схватки  его 
правое  предплечье  распрямилось.  Приподняв  туловище,  он  присел,  стал 
раскачиваться из стороны в  сторону,  едва  соображая.  На  всякий  случай 
Торнхилл приготовился к  отражению  еще  одной  атаки,  но  в  Ла  Флокке, 
по-видимому, бойцовский пыл уже иссяк. 
     - Страж выполнил весь необходимый ремонт, - заметил Торнхилл. - У нас 
все целое, если не считать тут  и  там  шрамов.  Поднимайтесь,  старый  вы 
дуралей! 
     Он встряхнул Ла Флокке, поставил его на ноги. 
     - Впервые за всю мою жизнь кто-либо  превзошел  меня  в  драке,  -  с 
горечью признался Ла Флокке. В глазах  его  уже  не  было  прежнего  огня. 
Казалось,  поражение  его  уничтожило,  как  личность.  А  ведь  вы   были 
безоружны, а я имел нож. 
     - Давайте лучше позабудем об этом, - предложил Торнхийл. 
     - Как я могу забыть!  Ну  и  мерзкая  эта  Долина...  бежать  из  нее 
невозможно, даже с помощыо самоубийства...  и  к  тому  же  я  еще  и  без 
женщины. Торнхилл, всю свою жизнь вы были бизнесменом и  только.  Вы  даже 
представить  себе  не  можете,  что  это  такое  -  установить  для   себя 
определенную манеру поведения,  еесь  образ  жизни,  а  затем  не  быть  в 
состоянии жить в соответствии с избранным имиджем.  -  Ла  Флокке  грустно 
покачал головой. - Многие в  Галактике  возрадовались  бы,  увидев,  каким 
унижениям подвергла меня... эта Долина. Делать нечего, я  покидаю  вас,  а 
женщина пусть останется с вами. 
     Он повернулся и зашагал  прочь  -  маленькая,  даже  жалкая,  фигурка 
бойцового петуха  с  оборванным  гребнем  и  ощипанным  хвостом.  Торнхилл 
сопоставил этот  нынешний  его  вид  с  образом  невысокого,  но  кипучего 
непоседы, каким он  был  тогда,  когда  Торнхилл  впервые  его  увидел  на 
поднимающейся на вершину обрыва тропинке. Контраст  оказался  разительным. 
Сейчас он ссутулился, опустив плечи в знак поражения. 
     - Задержитесь, Ла Флокке! 
     - Вы одержали надо мной верх - да и еще на глазах у женщины. Что  вам 
еще нужно от меня, Торнхилл? 
     - Вы очень сильно хотите выбраться из этой Долины?  спросил  напрямик 
Торнхилл. 
     - Что! 
     - Настолько сильно, что еще раз полезли бы в горы? 
     Лицо Ла Флокке и без того бледное, стало, несмотря  на  загар,  почти 
похоже на лицо призрака. 
     - Я прошу не насмехаться надо мной, Торнхилл, -  не  очень-то  твердо 
произнес он. 
     - Я серьезно. Мне наплевать, какая там фобия погнала вас  вниз  в  ту 
злополучную ночь. Я считаю, что эти горы можно преодолеть.  Но  только  не 
одному или двоим. Только если мы все предпримем такую попытку, мли хотя бы 
большая часть из нас... 
     Ла Флокке выдавил из себя некое подобие улыбки. 
     - И вы пойдете тоже? И Марга? 
     - Если вы имеете ввиду  уход  из  Долины,  то  -  да.  Возможно,  нам 
придется оставить здесь Мак-Кэя и Лону Хардин, но все же нас будет семеро. 
Не исключено, что за пределами этой Долины есть какой-то город, откуда  мы 
могли бы установить связь и попросить, чтобы нас выручили. 
     Нахмурившись, Ла Флокке спросил: 
     - Что это за такая смена декораций, Торнхилл? Я был  убежден  в  том, 
что вам нравится здесь... то есть вам и мисс  Феллис.  Мне  казалось,  что 
страстью одолеть эти горы был одержим, по сути, только я один. 
     Торнхилл взглянул на Маргу, и они незаметно для Ла Флокке  улыбнулись 
друг другу. 
     - Я отказываюсь отвечать на эти вопросы, Ла Флокке. Одно  только  вам 
скажу  -  чем  быстрее  я  освобожусь  от  воздействия  этой  Долины,  тем 
счастливее я буду! 
 
 
     Когда онм спустились к подножию холма и созвали всех  вместе,  вперед 
вышел Торнхилл. Шестнадцать глаз следили за ним - если считать глазами два 
черенка, торчавших из туловища обитателя Спики. 
     - Ла Флокке и я, - начал Торнхилл, -  провели  только  что  небольшое 
совещание на вершине холма. Мне хочетсл ознакомить всю нашу группу в целом 
с теми выводами, к которым мы пришли в результате этого совещания. 
     - Я утверждаю,  что  для  нашего  же  собственного  благополучия  нам 
необходимо немедленно предпринять попытку  выбраться  из  этой  Долины.  В 
противном случае мы обречены на медленное умирание самым постылым  образом 
- на постепенную утрату всех дарованных нам природой способностей. 
     - Вы снова переметнулись, Торнхилл,  -  перебил  его  МакКэй.  -  Мне 
казалось... 
     - Я не был ни на чьей стороне, - ответил быстро Торнхилл, - я  просто 
стал размышлять. Смотрите сами: нас всех  поместили  снэда  на  протяжении 
двух дней, выхватили из обычного течения нашей жизни независимо  от  того, 
где мы находились, и сбросили в эту Долину, из  которой,  как  нам  должно 
казаться, нет  выхода.  Все  это  совершено  каким-то  недоступным  нашему 
воображению инопланетным существом. Что, собственно, удалось нам  выясннть 
за время заточения в этой Долине? Первое: за нами  непрерывно  следят,  за 
нами ухаживают, нас направляют и  кас  кормят.  Второе:  наши  раны  почти 
мгновенно исцеляются. Трезвые: с каждым днем  мы  становимся  все  моложе. 
Мак-Кэй, вы сами заметили это раньше других. 
     С другой стороны, нас со всех сторон  обступили  горы,  но  вовсе  не 
исключено, что выход из этой Долины существует. Ла Флокке совершил попытку 
разыскать его, но ему и Веллерсу этого сделать не удалось. Два человека не 
в состоякми покорить вершину в шесть тысяч метров без необходимых  зага-ов 
провизии, без существенной подмоги. Но если мы все... 
     Мак-Кэй покачал головой. 
     - Я счастлив здесь, Торнхилл. Вы и Ла Флокке  представляете  из  себя 
смертельную угрозу этому счастью. 
     - Ничего подобного, - горячо возразил Ла Флокке. - Неужели до вас еще 
не дошло, что мы здесь всего  лишь  домашние  животные?  Что  мы  являемсл 
объектом какого-то очень необычного эксперимента и  ничем  более?  И  если 
этот процесс омоложения не прекратится, то может случиться так, что  через 
несколько недель или месяцев мы все станем детьми? 
     -  Меня  это  совершенно  не  интересует,  -  продолжал  упорствовать 
Иак-Кэй. - Я умру, как только покину эту Долину -  мое  сердце  больше  не 
выдержит. Теперь же вы  хотите  доказать  мне,  что  я  умру,  если  здесь 
останусь. Но по крайкей мере в этом случае при обратном течении моей жизни 
я вновь исспытаю пору расцвета своего здоровья, хоть немного, но  гроживу, 
как юноша и настоящий мужчина. Таких лет не видать мне за  пределами  этой 
Долины. 
     - Ладно, - произнес Торнхилл. - Вот и получаетая, что все сводится  в 
конце концов лишь к тому, чтобы мы все  остались  здесь,  дав  возможность 
Мак-Кэю снова наслаждаться своей молодостыо,  или  мы  предпримем  попытку 
уйти. Ла Флокке, Марга и я намерены попробовать  пересечь  эти  горы.  Кто 
хочет, пусть присоединится к нам. Те же из вас, что предпочитают  провести 
остаток своих дней в Долине, пусть остаются внизу и молятся о  том,  чтобы 
нам не повезло. Все ясно? 
 
 
     На следующее "утро" семеро из них двинулись в  путь  сразу  же  после 
выпадения манны "на  завтрак".  От  группы  откололись  только  Мак-Кэй  и 
маленькая Лона Хардин. Прощанье  было  кратким  и  неловким.  От  внимания 
Торнхилла не ускользнуло, как разгладились морщины  на  лице  престарелого 
ученого, как потемнели волосы, окрепло тело. В какой-то мере  он  разделял 
точку зрения Мак-Кэя, но никоим образом не мог принять ее. 
     Лина Хардин также выглядела моложе и, по всей вероятности, впервые  в 
своей  жизни  стала  делать  все  возможное,  чтобы  стать  хоть   чуточку 
покрасивее, чем она была на самом деле. "Ну что ж, - подумалось  Торнхиллу 
- может, эти двое  и  насладятся  некоторым  счастьем  в  Долине,  но  это 
безвольное счастье марионетки". Сам он был решительно против такой судьбы... 
     - Не знаю, что и сказать, -  заявил  Мак-Кэй  на  прощанье.  -  Я  бы 
пожелал вам удачи - если б только мог это сделать. 
     Торнхилл улыбнулся. 
     - Вполне возможно, что мы еще увидимсл с вами. Но я  надеюсь  на  то, 
что этого не произойдет. 
     Отправившуюся в путь группу возглавил Торнхилл.  Марга  шла  рядом  с 
ним, Ла Флокке и Веллерс на несколько шагов позади,  еще  дальше  тащились 
трое иноплаиетян. Уроженец Спики, Торнхилл был уверен в этом, имеет весьма 
смутное представление  о  том,  что  вообще  происходит.  Уроженцу  Регула 
сложившуюся ситуацию довольно подробно обрисовал альдебаранец. Однако всех 
их объединяло одно - все  они  были  решительно  настроены  на  то,  чтобы 
вырваться из этой Долины. 
     Утро было теплым и приятным, вершины горы не было видно за  облаками. 
"Подъем, - подумал Торнхилл, - будет очень трудным, но  не  невозможным  - 
при том условик, разумеется, что  обладающее  чудесными  свойствами  поле, 
генерируемое Долиной, будет продолжать защищать их и после того,  как  они 
поднимутся выше верхней границы леса, и при  условии,  что  их  исходу  не 
будет препятствовать Страж". 
     Пока что им ничего не мешало.  У  Торнхилла  возникло  даже  какое-то 
чувство раскаяния в  том,  что  им  приходится  оставлять  такую  чудесную 
Долину, но он сейчас же сообразил, что это может оказаться уловкой Стража, 
с помощью которой он хочет их всех ввести в заблуждение, и он вышпырнул из 
своего сердца все и всякие сентименты. 
     К концу утра они поднялись метров на  триста,  если  не  больше,  над 
уровнем реки. Глядя вниз, Торнхилл уже едва различал игру света над водной 
поверностыо  реки,  петляющий  по  Долине,  и  не  видел  никаких   следов 
присутствия там Иак-Кэя и Хардин. 
     Пока  местность  оставалась  лесистой,  склон  был  весьма   пологим. 
Настоящие трудности, скорее всего, начнутся позже, когда закончится лес  и 
пойдут голые скалы, где воздух, возможно, будет  не  столь  приятным,  как 
здесь, а ветер - не столь ласковым. 
     Когда по часам Торнхилла  наступил  полдень,  он  объявил  привал,  и 
участники экспедиции распаковали  манну,  которую  они  обернули  широкими 
шершавыми листьями росших в Долине деревьев с толстыми стволами и  которой 
они запаслись во время утреннего выпадения.  Теперь  манна  показалась  на 
вкус сухой и черствой, от соломы она отличалась разве что легкилл  налетом 
прежнего привлекательного запаха. Но, как догадывался Торнхилл, здесь,  на 
горном склоне, не будет полуденного  выпадения  манны,  и  поэтому  группе 
пришлось перейти на сухой паек. Трудно было даже предположить, когда у них 
снова будет свежая пища. 
     После короткого отдыха Торнхилл велел всем псдкиматься. Не прошли они 
и тысячи шагов, как услышали где-то дагеио внизу крики: 
     - Подождите! Подождите, Торнхилл! 
     Он обернулся. 
     - Ты слышишь что-нибудь? - спросил он у Марги. 
     - Голос Мак-Кэя, - ответил за нее Ла Флокке. 
     - Давайте подождем его, - предложил Торнхилл. 
     Через  десять  минут  показался  Мак-Кэй,  который  почти  что  бегом 
поднимался вверх. Несколько позади следовала Лона  Хардмн.  Ученый  догнал 
группу и на секунду остановился, чтобы перевести дух. 
     - Я решил идти с вами, - нехотя  сказал  он  в  конце  концов.  -  Вы 
оказались правы, Торнхилл! Нам  ни  в  коем  случае  нельзя  оставаться  в 
Долине! 
     - И он считает, что с сердцем у него уже все в  порядке,  -  вставила 
Лона Хардин. - Поэтому, если он покинет Долину сейчас, он, может быть, так 
и останется здоровым. 
     Торнхилл улыбнулся. 
     - Наконец-то вы убедмлись сами, не так  ли?  -  он  сощурил  глаза  и 
посмотрел вверх. - Нам еще долго идти.  Поэтому  лучше  не  будем  тратить 
время зря. 
 
 
 
6 
 
     Двадцать тысяч шагов - и все же меньше, чем  всего  два  с  половиной 
километра. Можно пройти за час шесть километров, даже чуть больше,  но  не 
два с половиной километра вверх по вертикали. 
     Они часто отдыхали, хотя здесь и не было ночи и не было надобности  в 
том, чтобы спать. Они преодолевали  метр  за  метром,  поднимаясь  сначала 
метров на двести по предательски скользкому склону,  затем  ползли  метров 
пятьдесят - сто по обрыву в поисках следующего  приемлемого  подъема.  Это 
было медленной, трудной работой, а гора все  возвышалась  над  ними  такой 
громадиной, что  временами  им  начинало  казаться,  что  они  никогда  не 
достигнут ее вершины. 
     Воздух, что было удивительно, все время оставался теплым,  но  дукоты 
не было - вокруг шуршал легкий ветерок. Вверху уже не было никакой жизни - 
кроткие создания, обитавшие в Долине,  не  отваживались  подниматься  выше 
линии леса, а она уже осталась далеко внизу. Девять  смельчаков  цеплялись 
за скалы, переступали через трещины,  перепрыгивали  с  одного  валуна  на 
другой. 
     Торнхилл в какой-то степени ощущал усталость, но не знал, что все еще 
действует необычная возрождающая сила  Долины,  унося  из  крови  продукты 
распада, являющиеся причиной усталости, по мере накопления их в мышцах,  и 
придавая все новые силы, позволяющие неумолимо приближаться к вершине. Час 
за часом они продолжали свой нелегкий путь вверх. 
     Бремя от времени он оборачивался и видел бледное, искаженное  страхом 
лицо Ла Флокке. Коротышка страшился  высоты,  но  браво  превозмогал  свой 
страх.  Инопланетяне  отстали.  Веллерс  шагал  как  автомат,   почти   не 
разговаривая, стоически перенося слабость простых  смертных,  к  медленной 
поступи которых он вынужден был приноравливаться. 
     Что касается Маргм, то она не издавала никаких жалоб, что  доставляло 
Торнхиллу удовлетворение гораздо большее, чем что-либо иное. 
     До вершины  оставалось  еще  добрых  метров  триста,  когда  Торнхилл 
объявил очередной  привал.  Обернувшись,  он  обвел  взглядом  всех  своих 
попутчиков, отметив про себя, какими гладкими, лишенными морщин  стали  их 
лица: на них не видно было каких-либо признаков  усталости.  "Как  мы  все 
помолодели, - подумал он неожиданно. - Мак-Кэй выглядит, как  мужчина  лет 
сорока пяти, а я вообще смахиваю больше  на  мальчишку.  И  все  мы  такие 
свежие в конце подъемв, как только что сорванные цветы, как будто это  все 
не более, чем увеселмтельная прогулка". 
     - Мы близки к вершине, - сказал он. -  Давайте  разделаемся  со  вшей 
оставшейся у нас манной. Спускаться с горы будет намного легче. 
     Он поднял голову. Среди могучих утесов  был  виден  узкий  проход  на 
другую сторону хребта. 
     - Ла Флокке, у вас зрение поострее, чем у других. Не видчо ли впереди 
каких-либо признаков существования барьера? 
     Коротышка прищурклся и покачал головой. 
     - Насколько я  в  состоянии  судить,  путь  свободен.  Мы  преодолеем 
перевал и окажемся на свободе. 
     Торнхилл кивнул. 
     - Итак, последние триста метров. Вперед! 
 
 
     Ветер начал яростно хлестать  по  лицам  беглецов,  когда  они  стали 
продираться через густой снег, покрывавший наиболее  высокую  часть  горы. 
Казалось, что здесь, наверху, исчезли многие  волшебные  свойства  Долины, 
как если бы холодные ветры, врывающиеся сюда из местностей, лежащих по  ту 
сторону гребня, способны были в некоторой степени свести на нет мягкий,  и 
теплый климат, которым они так наслаждались в Долине.  Оба  солнца  стояли 
высоко в небе, красное и голубое, причем голубое зрительно  воспринималось 
как расплывчатое пятно,  излучение  которого  пробивается  сквозь  мягкие, 
рассеянные лучи красного солнца. 
     Торнхилл почувствовал, как быстро стала нарастать в нем усталость, но 
уже был виден гребень. Еще несколько шагов, и они будут стоять на нем... 
     Только бы преодолеть этот нависающий карниз... 
     Сама вершина представляла из себя небольшое плато длиной  примерно  в 
тридцать  метров.  Торнхилл  был  первым,  кому  удалось  перелезть  через 
преграждавшую путь скалу и ступить нь это плато. Он тотчас же развернулся, 
помог  взобраться  на  него  Марге,  а  через  несколько   минут   к   ним 
присоединились и остальные семеро. 
     Отсюда Долина казалась небольшим зеленым пятном где-то далеко  внизу. 
Воздух был чист и прозрачен, с  этой  высоты  хорошо  просматривалось  все 
русло  извилистой  речки,  которая  прорезала  всю  Долину  в  направлении 
барьера, испускавшего слабое желто-зеленое свечение. 
     Торнхилл повернулся к своим попутчикам. 
     - Посмотрите в ту сторону, вниз, - тихо сказал он. 
     - Это мир сплошных пустынь! - воскликнул Ла Флокке. 
     С вершины  местность,  располагавшаяся  за  гребнем,  просматривалась 
очень далеко, и можно было  подумать,  что  Долина  является  единственным 
оазисом посреди открывавшегося их взору типично лунного пейзажа. На  много 
километров до самого  горизонта  простиралась  бесконечно  серая  песчаная 
равнина, испещренная частыми вкраплениями голых безжизненных скал. 
     Вот что их ожидало по ту сторону гребня. За спинами Долина. 
     Торнхилл еще раз внимательно осмотрел окружавшую их местность. 
     - Мы достигли вершины. Что впереди - это вы  видите  сами.  Так  что, 
будем продолжать свой путь? 
     - А  разве  у  нас  есть  выбор?  -  спросил  Мак-Кэй.  -  Сейчас  мы 
практически высвободились из  рук  Стража.  Внизу,  возможно,  мы  обретем 
свободу. Позади нас... 
     - Мы двинемся дальше, - твердо объявил Ла Флокке. 
     - Тогда давайте начнем спуск по склону, - сказал Торнхилл. - Но спуск 
тоже будет нелегким. Вот как будто тропа. Предположим... 
     Внезапно охватившая  его  ледяная  стужа  была  порождена  не  только 
свинцово-иолодным  ветром.  Небо  неожиданно  потемнело,  на   них   будто 
опустилось покрывало ночи. 
     "Конечно же, - уныло подумал Торнхилл. - Я должен был это предвидеть..." 
     - Приближается Страж! -  закричала  Лона  Хардин,  когда  вокруг  них 
сомкнулась тьма, закрыв как унылые  пространства  впереди,  так  и  Долину 
сзади. 
     "Это тоже часть игры, - продолжал размышлять  Торнхилл.  -  Позволить 
нам вскарабкаться на вершину, понаблюдать  за  тем,  как  мы  копошимся  и 
выбиваемся из сил, а  затем  отшвырнуть  нас  назад,  в  Долину,  в  самый 
последний момент, когда мы подошли к границе..." 
     Крыгъя  ночи  простерлись  над  беглецами.  Вновь   Торнхилл   ощутил 
характерную умиротворенность, означавшую присутствие чуждого им  созданья, 
и ласковый голос произнес: "Вы покидаете меня, хорошие  мои?  Разве  я  не 
заботился как можно лучше о вас? И после всего этого такая благодарность?" 
     - Давайте не будем останавливаться, - пробормотал Торнхилл.  -  Может 
быть, он не сумеет  остановить  нас.  Может  быть,  нам  все-таки  удастся 
освободиться. 
     - Какой же дорогой нам идти? - спросила Марга. - Я  ничего  не  вижу.