верхних  этажей
огромного здания, в  то  время  как  остальное  пространство  было  занято
библиотеками, танцевальными и фехтовальными залами, картинными галереями и
помещениями для хранения  несметных  сокровищ  Моариса.  Все  эти  залы  и
комнаты  требовали  от  обслуживающего  персонала  ежедневной   тщательной
уборки.
     Херндон увидел леди Моарис, когда проходил по галерее шестого этажа в
поисках перехода на седьмой этаж, где ему было поручено составить  каталог
развешанных там картин. Сначала  он  услыхал  шелест  кринолина,  а  затем
увидел,  как  она  пересекает  один  из   залов   в   сопровождении   двух
бронзовотелых гигантов с планеты Топпид, направляясь к группе ожидавших ее
дам в сверкающих вечерних туалетах.
     Сама леди Моарис была одета в платье прямого покроя, что  еще  больше
подчеркивало безупречные линии ее тела. Лицо ее было  печальным.  Херндону
показалось, насколько он мог определить издали, что ее что-то угнетает.
     Он  отступил  в  сторону,  чтобы  пропустить  процессию,  однако  она
заметила его и бросила мимолетный взгляд в ту сторону, где стоял  Херндон.
Как только она узнала его,  глаза  ее  расширились  от  удивления.  Он  не
осмелился улыбнуться. Он смиренно ждал, пока она пройдет мимо,  но  внутри
не без злорадства ликовал. Было нетрудно прочесть выражение ее глаз.
     В этот же день, несколько позднее, слуга-агозлид  подошел  к  нему  и
молча  вручил  запечатанную  записку.  Херндон  спрятал  ее  в  карман   и
направился в такое место коридора, которое  было  недоступно  для  тайного
надзора. Он знал, что находится  в  полной  безопасности,  так  как  здесь
скрытая телекамера была неисправна. Он сам демонтировал  ее  в  это  утро,
имея ввиду чуть погодя установить новую.
     Херндон взломал печать. В записке было:

     "Приходите ко мне вечером. Я уже целый месяц вас дожидаюсь. М. должен
провести ночь во дворце Властителя. Ко мне вас пропустит Карла."

     Светочувствительные чернила мгновенно исчезли. Бумага в его руке была
чиста. Улыбнувшись, он швырнул ее в ближайшую урну.
     Когда с наступлением поздней  ночи  во  дворце  пригасили  освещение,
Херндон незаметно прокрался на  двенадцатый  этаж,  туда,  где  размещался
будуар леди. Ожидавшей его дамой была  Карла,  та  светловолосая  девушка,
которая служила посредницей между ними на борту "Лорда  Насийра".  Сегодня
она дежурила в будуаре леди и на ней была ночная  рубашка  из  прозрачного
шелка, что  являлось,  без  сомнений,  испытанием  прочности  его  чувств.
Стараясь не глядеть на ее, фактически обнаженное, тело, Херндон спросил:
     - Меня ждут?
     - Да. Следуйте за мною.  -  Херндону  показалось  несколько  странным
выражение ее глаз. Трудно было разгадать, что оно означало  -  вожделение,
ревность, может быть, даже ненависть? Однако девушка быстро повернулась  к
нему спиной и повела по коридору, слабо  освещенному  незаметными  ночными
светильниками.  Остановившись,  она  коснулась  одной  из  стен.   На   ее
поверхности на какое-то мгновение высветились  контуры  двери  и  исчезли.
Херндон прошел внутрь, и  проем  в  стене  у  него  за  спиной  тотчас  же
сомкнулся.
     За дверью его ждала леди Моарис. На этот раз на ней не было ничего, а
глаза горели страстным желанием.
     - Здесь безопасно? - спросил Херндон.
     - Да. Моарис у Креллига. - Губы ее с горечью изогнулись. - Почти  все
свои ночи  он  проводит,  забавляясь  с  женщинами,  которых  выбросил  за
ненадобностью Властитель.  Будуар  не  просматривается.  Моарис  никак  не
сможет узнать о том, что вы побывали здесь.
     - А эта девушка, Карла? Вы доверяете ей?
     - Настолько, насколько вообще можно кому-либо  доверять.  -  Руки  ее
искали плечи Херндона. - Бродяга  мой,  -  прошептала  она,  -  почему  ты
покинул нас на Моллекоге?
     - Меня отвлекли дела, миледи.
     - Мне недоставало тебя. Без тебя мне было скучно на Моллекоге.
     Херндон грустно улыбнулся.
     - Поверь,  у  меня  не  было  выбора.  Ведь  у  меня  еще  есть  свои
обязанности перед другими, которым я присягнул.
     Она нетерпеливо прильнула к нему. Херндона охватило чувство жалости к
этой прекрасной аристократке, первой среди придворных дам,  обреченной  на
то, чтобы искать любовников среди дворецких  и  другой  мелкой  придворной
челяди.
     - Все, что у меня есть - твое, - пообещала она Херндону.  -  Проси  у
меня что угодно! Что угодно!
     - Есть только одна награда, которой ты могла бы меня удостоить,  -  с
печалью в голосе произнес Херндон.
     - Только назови. Цена не имеет значения.
     - Она  ничего  не  стоит,  -  сказал  Херндон.  -  Мне  нужно  только
приглашение ко двору Властителя. Ты можешь раздобыть его с помощью  своего
мужа. Сделаешь это ради меня?
     - Несомненно, - прошептала она и, сгорая от желания, обняла Херндона.
- Я переговорю с Моарисом завтра же.



                                    6

     В конце недели Херндон  снова  навестил  штаб-квартиру  на  Бронзовой
авеню и узнал от Боллара Бенджина о том, что  торговля  звездными  камнями
процветает, что соглашение с Властителем стало просто подарком судьбы  для
синдиката и что скоро они распродадут весь свой запас камней. И вследствие
этого, где-то через неделю-две ему придется совершить  еще  один  вояж  на
Вайпор. Херндон согласился, но попросил жалованье авансом за два следующих
месяца.
     - Я не вижу причин для того, чтобы отказывать вам, - сказал  Бенджин.
- Вы - ценный для нашего дела человек, а денег у нас достаточно.
     Он вручил Херндону чек на десять тысяч  стеллоров.  Херндон  сердечно
поблагодарил его  и  пообещал  немедленно  с  ним  связаться,  как  только
настанет время отправляться на Вайпор.
     Вечером того же дня Херндон отбыл на Мельд-17, где  отыскал  хирурга,
совершившего пластическую операцию, изменившую его лицо, после  того,  как
он спасся бегством из разграбленного поместья в Зоннигоге.  Он  потребовал
от хирурга, чтобы тот произвел определенные изменения некоторых внутренних
органов. Хирург долго сопротивлялся, настаивал на том, что такая  операция
крайне рискованная, очень трудная, что вероятность  благополучного  исхода
куда менее пятидесяти процентов, однако Херндон был неумолим.
     Операция обошлась ему в двадцать пять тысяч стеллоров. Это были почти
все деньги,  которыми  он  располагал,  однако  Херндон  считал,  что  они
окупятся с лихвой. На следующий,  после  операции,  день  он  вернулся  на
Борлаам. Прошла еще одна неделя после поездки на Мельд. За  это  время  он
снова приступил к выполнению  своих  обязанностей  в  качестве  одного  из
дворецких лорда Моариса и провел еще одну ночь с леди Моарис. Она поведала
ему о том, что выпросила у мужа столь необходимое Херндону обещание, и что
он в ближайшем же будущем будет приглашен ко двору. Моариса совершенно  не
интересовали   мотивы,   которыми   она   руководствовалась,    испрашивая
приглашение, но она не сомневалась в том,  что  этот  вопрос  будет  решен
положительно.
     Через несколько дней личный секретарь Моариса вручил  Барру  Херндону
из Зоннигога официальное  уведомление,  в  котором  говорилось,  что  лорд
Моарис соблаговолил оказать покровительство Барру  Херндону  и  теперь  от
Херндона ожидают, что он засвидетельствует свое почтение самому Властителю
Креллигу.
     В этот же день пришло приглашение от Властителя,  доставленное  одним
из курьеров Креллига -  роскошно  разодетым  гигантом,  уроженцем  планеты
Топпид.  В  нем  предписывалось  под  страхом  навлечь  гнев   Властителя,
присутствовать на аудиенции,  даваемой  Креллигом  своему  двору,  которая
должна  состояться  вечером  следующего  дня.  Херндон  торжествовал.  Его
карьера среди аристократии Борлаама достигла кульминационной точки  -  ему
разрешено было находиться рядом с особой сюзерена. Это было вершиной  всех
его устремлений.
     Он облачился в приличествующее придворное одеяние, приобретенное  еще
за несколько недель до этого события - одеяние, стоившее ему более  тысячи
стеллоров, сверкающее великолепием драгоценных камней и  редких  металлов,
покрывающих  его.  Он  посетил  самый  роскошный  косметический  салон   и
обзавелся  искусственной  бородой.  Это  было  данью  последней   моде   и
практиковалось  многими  придворными,  которым  не  нравилось   отращивать
бороду, но которые желали демонстрировать ее на различных церемониях,  как
свидетельство высокого статуса. Он  принял  ванну,  тщательно  причесался,
надушился, то есть сделал все необходимое для успешного дебюта при  дворе.
Он также проверил, чтобы те хирургические изменения,  которые  произвел  в
его теле хирург с Мельда, возымели действие в нужный момент.
     Наконец наступил долгожданный вечер. Высоко в небе плясали яркие луны
Борлаама, над крышами столицы полыхал праздничный  фейерверк,  засыпая  их
гаснущими бриллиантами и жемчугами. Он означал, что именно в  этом  месяце
родился ныне здравствующий Властитель Борлаама.
     Херндон  послал  за  предварительно  заказанным  экипажем.  Это  была
великолепная четырехтурбинная модель, сверкавшая яркой золоченой  краской.
В последний раз покинул он свое убогое жилище и взмыл в ночное небо. Через
двадцать минут турболет совершил  посадку  во  внутреннем  дворе  Большого
Дворцового комплекса Борлаама, состоявшего из громоздившихся друг на друга
великолепных чертогов, которые зловеще нависали над остальными  кварталами
столицы и были замкнуты в неприступной твердыне на Огненной Горе.
     Лучи  многочисленных  прожекторов  ярко  освещали   Большой   Дворец.
Кого-нибудь  другого  могло   умилить   это   свидетельство   невероятного
могущества монархии Борлаама. Херндон  же  весь  пылал  священным  гневом.
Когда-то его семья тоже жила во дворце - разумеется, не таких  размеров  и
не  столь  вычурной  архитектуры,  ибо  обитатели  Зоннигога  были  людьми
скромными, без особых претензий. Но все же это был дворец -  до  тех  пор,
пока солдатня Креллига не разрушила его до основания.
     Выйдя из кабины турболета, Херндон  предъявил  приглашение  надменным
часовым Властителя, дежурившим у входа. Они пропустили его, предварительно
тщательно проверив, нет ли припрятанного оружия, а затем препроводили  его
в вестибюль, где он встретился с лордом Моарисом.
     - Так вот вы какой, Херндон,  -  задумчиво  произнес  Моарис,  искоса
глядя на бороду Херндона и даже слегка дернув за нее.
     - Я благодарен вам за ту честь, которой удостоила меня ваша светлость
в этот вечер, - сказал Херндон, заставив себя несколько преклонить  колени
перед лордом Моарисом.
     - Нужно благодарить не меня, - заговорщицки хихикнул  Моарис.  -  Это
моя  жена  настояла  на  том,  чтобы  ваше  имя  было  внесено  в   список
приглашенных. Но, как я полагаю, вам это все известно  и  без  меня.  Ваше
лицо мне знакомо, Херндон. Интересно, где же я встречался с вами раньше?
     Моарису, по-видимому, было известно о том, что Херндон уже был у него
на службе. Но Херндон предпочел напомнить о другом.
     - Я как-то имел честь перехватить у  вас  на  торгах  раба-протея  на
невольничьем рынке, милорд.
     Какое-то смутное воспоминание промелькнуло  на  лице  Моариса,  и  он
натянуто улыбнулся.
     - Действительно, я, кажется, что-то  такое  припоминаю.  -  Прозвучал
гонг. - Мы не должны заставлять Властителя ждать нас, - сказал  Моарис.  -
Идемте. - Вместе они вошли в Тронный зал Властителя Борлаама.


     Моарис вошел первым, как и положено  в  соответствии  с  его  высоким
рангом. Он  занял  свое  место  слева  от  монарха,  который  восседал  на
возвышенном троне,  украшенном  знаменами  цветов  Борлаама,  пурпурным  и
золотым. Херндон хорошо знал правила этикета  и  немедленно  опустился  на
одно колено.
     - Поднимитесь, - скомандовал Властитель. Голос его напоминал шуршание
сухих листьев, был едва слышен, но тем  не  менее  был  властным.  Херндон
поднялся и взглянул прямо на Креллига.
     Монарх был высохшим,  бесплотным,  невысоким  человеком.  Создавалось
даже впечатление, что он был горбуном. Два, похожих на бусинки,  вселяющих
ужас в окружающих, глаза мерцали на его сморщенном,  пресытившемся  жизнью
лице. Губы Креллига были тонки  и  бескровны,  нос  был  похож  на  рубец,
деливший лицо на две половины, подбородок узким клином выпирался вперед.
     Затем взор Херндона обратился на то, что  окружало  монарха.  Тронный
зал, как он и ожидал, был поистине огромен. Его высокие своды поддерживали
четыре могучие колонны. Вдоль стен теснилось несколько  рядов  придворных.
Среди них было немало женщин, и Херндон не сомневался в том, что  не  один
десяток из них были любовницами Креллига.
     Посреди зала  с  потолка  свешивалось  нечто,  напоминающее  огромную
клетку, полностью задрапированную  несколькими  слоями  красного  бархата.
Внутри нее,  по-видимому,  таился  какой-нибудь  из  свирепых  хищников  -
любимцев Властителя. Возможно даже, гигантский кондор с планеты Виллидон с
острыми загнутыми когтями и стальными иглами перьев.
     - Добро пожаловать ко двору, - почти что  прошелестел  Властитель.  -
Вы, кажется, гость моего друга Моариса, верно?
     - Так точно, сир, - отвечал Херндон. Голос его отдался громким эхом в
тишине просторного зала.
     - Сегодня Моарис собирается угостить нас каким-то, приготовленным им,
небольшим сюрпризом, - заметил монарх. Плюгавый старикан зловеще хихикнул,
предвкушая  забаву.  -  Мы  очень  благодарны  вашему  покровителю,  лорду
Моарису, за те удовольствия, которые он доставит нам сегодня вечером.
     Херндон нахмурился. В душу его вкралось смутное подозрение - а не сам
ли он станет предметом развлечений придворной  знати?  Но  он  без  страха
смотрел в будущее. Прежде, чем закончится этот вечер, сначала  он  сам  на
славу позабавится с другими.
     - Поднимите занавес, - распорядился Креллиг. В тот  же  миг  из  всех
углов Тронного  зала  появились  рабы-гиганты  с  Топпида  и  одновременно
потянули за толстые канаты, которые удерживали драпировку клетки.  Тяжелые
складки бархата медленно поднялись, открыв взору, как  и  ожидал  Херндон,
огромную клетку.
     Внутри нее находилась молодая женщина.  Она  висела,  подвешенная  за
запястья  к  горизонтальному  стержню,  на  крыше  клетки.  Женщина   была
совершенно голая, стержень  медленно  вращался  вокруг  вертикальной  оси,
поворачивая ее, как нанизанную на вертел дичь. Херндон весь похолодел,  не
осмеливаясь пошевелиться, и с изумлением  глядел  на  стройное  обнаженное
тело, раскачивающееся внутри клетки.
     Ибо это тело в клетке было хорошо ему знакомо.
     Женщиной в клетке была  леди  Моарис.  Властитель  Креллиг  милостиво
улыбнулся и кротко прошептал:
     - Моарис, спектакль за вами, да и зрители все в сборе. Не томите  нас
ожиданиями.


     Моарис медленно вышел на  середину  зала.  До  блеска  отполированный
мрамор, по которому он шел, отражал, как в зеркале, его  зловещую  фигуру.
Шаги его грохотали как весенний гром.
     Повернувшись  лицом  к  Креллигу,  он  спокойным  голосом   произнес,
прекрасно владея собой:
     - Леди и джентльмены двора нашего Властителя, я нижайше прошу  вашего
соизволения на то, чтобы прямо у вас  на  глазах  уладить  одно  небольшое
недоразумение, касающееся меня лично. Леди в этой клетке, как  большинство
из вас, как я полагаю, давно догадались, является моей законной супругой.
     Тотчас же  прекратились  все  разговоры,  которые  вели  между  собой
собравшиеся в Тронном зале придворные кавалеры и дамы. Моарис дал знак,  и
вспыхнувший где-то внизу прожектор ярко высветил тело женщины в клетке.
     Херндон теперь  увидел,  что  ее  запястья  были  самым  безжалостным
образом изуродованы, а вздувшиеся синие вены рельефно  выступали  на  фоне
белоснежной кожи. Раскачиваясь, она описывала бесконечные круги  вместе  с
вращавшимся под крышей клетки стержнем. Капли пота катились по ее спине  и
животу, и в наступившей тишине  было  отчетливо  слышно,  как  ее  дыхание
прерывается хриплыми всхлипываниями.
     - Моя жена нарушила супружескую верность, - небрежным  тоном  сообщил
придворным Моарис. - Некоторое время  тому  назад  мне  доложили  об  этом
заслуживающие доверия слуги. Она обманывала меня несколько  раз,  и  не  с
кем-нибудь, а с каким-то ничтожеством из моей челяди,  с  каким-то  то  ли
дворецким, то ли  лакеем,  то  ли  кем-то  еще  того  же  сорта  людей,  о
существовании  которых  мы,  аристократы,  до  поры  до  времени  даже  не
догадываемся.  Когда  я  допросил  ее,  она  не  смогла  опровергнуть  мои
обвинения. Властитель,  -  здесь  Моарис,  развернувшись  к  трону,  низко
склонил голову, - милостиво даровал мне высочайшее соизволение подвергнуть
ее  публичному  телесному  наказанию  прямо  здесь,   к   моему   великому
удовлетворению и вашей мимолетной забаве.
     Херндон по-прежнему не  двигался.  Он  внимательно  следил  за  всеми
действиями аристократа. Моарис вытащил из-за пояса миниатюрный, сверкающий
позолотой тепловой излучатель, и  хладнокровно  отрегулировал  минимальный
размер щели. Затем дал знак, и одна из боковых стенок  клетки  отворилась,
обнажив перед ним цель.
     Он поднял теплоизлучатель. Чирк! Из его раструба вырвался язык яркого
пламени. Как только линия, толщиной в карандаш, обозначила ленту ожогов  у
нее на боку, жертва в клетке издала слабый стон.
     Чирк! Снова огненный зайчик запрыгал по ее телу, оставляя  мучительно
болезненный след на ее груди, бедрах, спине. Тело ее беспомощно вращалось,
а Моарис забавлялся, выжигая тепловым лучом запутанные узоры на  ее  теле.
Придворные задыхались от смеха, глядя на то,  как  корчится  и  извивается
леди Моарис, пытаясь увернуться от безжалостной тепловой плети.
     Моарис был знатоком своего дела. Рисуя  на  обнаженном  теле  женщины
один орнамент за другим, он не переставал следить за тем, чтобы  тепло  не
проникало глубоко в ткани организма  и  скользило  только  по  поверхности
кожи. Пытка в таком виде могла продолжаться часами, до тех  пор,  пока  не
закипит кровь в венах жертвы, после чего она умрет.
     Херндон шестым  чувством  ощутил  устремленный  на  себя  пристальный
взгляд Властителя.
     - Приходятся ли вам по вкусу наши  скромные  придворные  развлечения,
Херндон? - спросил Креллиг.
     - Не совсем, сир. -  Удивленный  гул  прокатился  по  залу.  Какой-то
новичок среди придворных осмеливается перечить Властителю?
     - Я бы предпочел для леди более быструю смерть, - сказал Херндон.
     - Но ведь этим вы бы лишили нас того удовольствия, которое доставляет
это зрелище!
     - И все-таки я лично поступил бы именно  так.  -  Неожиданно  быстрым
жестом Херндон распахнул свою усыпанную  бриллиантами  мантию.  Властитель
трусливо съежился, ожидая появления оружия, но Херндон только  прикоснулся
к небольшой пластине у себя на груди, активировав  тем  самым  устройство,
которое имплантировал в его тело хирург-мельдианин. Теперь нейронная  сеть
под его кожей стала работать в обратную сторону. Собирая  воедино  энергию
ненависти, накапливаемую в каждой клетке тела  Херндона,  она  многократно
усиливала  этот  заряд  и  устремляла  смертоносный  разряд  вдоль   руки.
Ослепительная огненная дуга изверглась из указательного пальца Херндона  и
обволокла женщину в клетке.
     - Барр! - закричала она, наконец-то нарушив свое молчание, и  тут  же
скончалась.


     Херндон еще раз разрядил энергию своей ненависти, и Моарис,  взмахнув
почерневшими от ожогов руками, выронил теплоизлучатель.
     -  Позвольте  мне  наконец-то  представиться,  -  произнес   Херндон.
Креллиг, с побледневшим от ужаса лицом, тупо  уставился  на  него,  а  вся
напуганная придворная знать беспорядочно сгрудилась в дальнем углу зала. -
Я - Барр Херндон, сын Первого графа провинции Зоннигог. Где-то около  года
тому назад по прихоти одного из ваших придворных, вы  опустошили  владения
своих собственных вассалов в Зоннигоге и з