колпак.
 
 
     Прислонившись к сосенке плечом, Макбет проводил взглядом стремительно
удаляющуюся машину и позвал:
     - Всеволод...
     - Я, - раздался голос из  бронзовой  красивой  бляшки  на  макбетовом
воротнике.
     - Что ты скажешь теперь?
     Слышно было, как Всеволод дышит.
     - Я ему обещал. Ты слышал?
     - Да. Кажется, мы побеждаем, Макбет?
     - Кажется, побеждаем. Убежден.
     - Значит, вариант "Б"?
     - Я ему обещал, что ловушек не будет. Обещал.
     - Хороши бы мы были... - сказал голос Ясутоки.
     - Я думаю, - медленно проговорил  голос  Всеволода,  -  что  те,  кто
голосовал за смыв, просто  устали  от  самого  факта  существования  столь
неразрешимой проблемы, как Коль.
     Макбет отодрал от ствола ломоть  коричневой  коры  и  стал  рассеянно
крошить его края.
     - Пост Онохой - Центру и посту Караганда, - раздался спокойный голос.
- Коль прошел над Байкалом. Пост Караганда, принимайте.
     - Пост Караганда принял.  Высота  двенадцать  семьсот,  скорость  три
двести.
     - Ну, вот, - Макбет отшвырнул разорванную в  твердые  клочья  кору  и
отряхнул ладони. На снег медленно просыпалась тонкая бурая  пыль.  -  Пора
отдавать приказ в Ориуэлу, Всеволод, извини. Он быстро летит.
     - Эх! - раздался незнакомый Макбету горестный голос. - Как спешили  с
монтажом, как гнали! И какая идея грандиозная была!  За  считанные  минуты
его прохода по галерее вычленить из памяти все, чего он стыдится, и смыть!
..
     - Идея... - не дослушав, медленно проговорил Макбет. - Я еще не  имею
диплома   психолога,   но   заявляю   со   всей   ответственностью:   идея
психопатическая. Это называется: пристрелить  из  жалости...  Время  идет,
Всеволод.
     - Центр - посту Караганда, - произнес Всеволод. - Они разговаривают?
     - Колю явно не до беседы, - ответил диспетчер. - При появлении  внизу
Байкала он попросил чуть уменьшить скорость и через двадцать  семь  секунд
сказал: "Красотища какая, служивый! Эх, брат... И ничего-то  я  не  видел,
ничего не знаю..." Далее молчит.
     - Он нужен нам всем, - резко сказал  Макбет.  -  Такой,  какой  есть.
Чтобы понять, чего мы сами стоим.
     - Что?
     - Если мы всем нашим распрекрасным человечеством  не  сумеем  убедить
одного хорошего человека в том, что ложь не необходима для жизни, то  грош
человечеству цена.
     - Далеко пойдешь, Макбет, - с симпатией сказал Ясутоки.
     Макбет грустно усмехнулся и, неуклюже косолапя на снегоступах,  пошел
к скиту.
     - Центр... - сказал петушиный голос Всеволода и засекся.  Кашлянул  и
повторил:  -  Центр  -  Ориуэле,  -  чувствовалось,  что   язык   у   него
неповоротлив, как доска. - Решение референдума психологов отменяю. Смыв не
проводить. Подтвердите прием.
     Диспетчер в Ориуэле,  наверное,  просто  рта  не  успел  открыть,  но
Всеволод гаркнул свирепо:
     - Подтвердите прием!!
     - Ориуэла - Центру, - поспешно ответил диспетчер. - Вас  понял.  Смыв
не проводить.  Прости,  Всеволод,  -  уже  неофициальным  голосом  добавил
диспетчер,  -  я  замешкался,  потому  что...  показывал   большой   палец
оператору. Мы - за, Всеволод. Откровенно говоря, нас  просто  воротило  от
этого решения. Нажать такую кнопку...
     - Плакал твой маршальский жезл, - раздался новый голос.
     Всеволод нервно рассмеялся.
     - Поделом, - сказал он.
     - Я серьезно.
     - Большие чиновники только и нужны для таких моментов,  -  проговорил
Всеволод. - Спасти дело и получить по шапке... Я же сказал - поделом.  Три
недели  подбирал  группу  адаптации,  весь  цвет  перебрал...  а  мальчик,
третьекурсник, по чистой случайности попавший в  скит,  понял  дело  лучше
нас.
     Макбет, неумело снимая снегоступы у крыльца, бледно улыбнулся.
     - Гийом понял, - вступился Ясутоки.
     - Да, Гийом понял, - согласился маршал.
     - Всеволод, - позвал Макбет. - Симу, будь добр,  предупреди  сам,  мн
е... н-не хочется.
     - Я все слышу, Мак, - тихо сказала она.
     Он даже зажмурился на секунду.
     - Я смотрю, у вас там полно народу.
     - Нет, я просто на связи. Я уже лечу туда. Спасибо тебе, Мак.  Теперь
я могу сказать: я бы перехватила его у входа и ни в коем случае не пустила
внутрь.
     - Ты бы ему все рассказала? - тихо спросил Всеволод.
     - Абсолютно все.
     - Молодец, - проговорил Макбет. - Ты молодец, Симка.  Вот  почему  ты
две недели носа не казала со своего атолла...
     - Да. Чтобы никто не услышал.
     - Молодец, - повторил  Макбет  и  несколько  раз  бесцельно  похлопал
ладонью по шатким перилам крыльца.
     - Мак, а ты сам? - спросил Всеволод.
     - Я уже выяснил, чего стою, - Макбет положил руку  на  колпак  яркого
скорди и стал поглаживать его, потом прижался к холодной машине  щекой.  А
потом уселся на верхнюю, самую  скрипучую  ступеньку  крыльца,  прямо  под
надписью "Пансионъ для холостяковъ".