сощурилась, заслонилась от солнца.

    - Еще не ушел? - сказала она. - Смотри, опоздаешь.

    - Разберусь, - буркнул Директор. - С чего это я опоздаю?

    С  утра  жена  всегда  была полна сил и желаний давать полезные советы и
    наставления.

    -  Разберешься, - для виду согласилась она. - Но если время у тебя есть,
    ты   бы   кухонный   агрегат   настроил.  Он  тарелки  чуть  не  до  дыр
    проскабливает,  когда моет. А то бы сменил его вообще. Ведь имеешь право
    без  очереди.  К  тому  же  бассейн  сделать нужно. Давно тебе говорю. У
    бывшего директора бассейн есть, а ты что, хуже?

    -  Сделаю,  -  с  тихой  досадой  сказал Директор - Строительный комбайн
    сейчас занят. На Полевой улице кому-то погреб копает.

    -  Подумаешь, погреб! - возмутилась жена. - Это Рыжему, что ли? Мог бы и
    обождать,  невелика  птица.  А  ты - Директор! Тебе в очередях толкаться
    несолидно.

    Директор  вздохнул,  слез с крыльца и зашагал в дирекцию. Жена за спиной
    продолжала  перечислять обязанности Директора как мужчины и номинального
    главы  семьи, у которого взрослая дочь и почти взрослый сын, нуждающийся
    в постоянном примере трудолюбия и внимания к семейным проблемам.

    ЧТОБЫ  УВИДЕТЬ  ПОСРЕДНИКА,  не  нужно  никаких формальностей. Все очень
    просто.  Стоит  лишь прийти в большой зал Комиссии по сотрудничеству - и
    через  несколько  минут появится радушный и внимательный Посредник. Тот,
    что  появлялся  в  прошлый  раз,  или  другой,  но  точно такой же. Если
    Посредники и имеют индивидуальные различия, то человеку они не ведомы.

    Вот  и  теперь  доктор Астагвер ждал не более двух минут. Створки дверей
    слева  мягко  разошлись,  и появился Посредник. На его лице, как всегда,
    играла вежливая улыбка.

    - Как ваши дела?

    -   Я   уполномочен   сделать  заявление,  -  сказал  Астагвер,  пытаясь
    преодолеть   странное   и   неприятное  чувство  неуверенности,  которое
    почему-то всегда охватывало его в этом зале.

    -  Садитесь,  прошу вас, - Посредник указал на кресло и сам расположился
    напротив.

    -  Прошло  более  трех  месяцев  с  тех пор, как мы передали Комиссии по
    сотрудничеству  наш  меморандум,  -  начал  Астагвер  без предисловий. -
    Ответа  до  сих пор нет, хотя затронутые нами вопросы имеют чрезвычайную
    важность.   Ваше   молчание   мы   не   можем   расценивать  иначе,  как
    преднамеренное, и требуем незамедлительного ответа по существу.

    Несколько  мгновений  Посредник  внимательно смотрел на Астагвера, будто
    окончательно убеждаясь, что продолжения не последует.

    -  Уважаемый доктор, - сказал он. Голос его был полон теплоты и участия.
    -  Ваша организация напрасно подозревает Комиссию в невнимании. Мы самым
    подробным  образом  ознакомились  с  предложенным  меморандумом и высоко
    оцениваем  социальную  активность  служащих  Центра.  Несколько  неясно,
    правда,   почему  вы  решили  обратиться  в  Комиссию?  Существует  ведь
    Региональная   Дирекция,   Высший   Совет  -  словом,  ваша  собственная
    администрация.  Вопросы  распределения  Всевозможных Благ находятся в их
    компетенции.

    -  Если  вы  знакомились  с меморандумом, вы должны знать, что речь идет
    вовсе не о распределении...

    -  Безусловно,  -  с готовностью согласился Посредник. - Распределение и
    само  существование.  Боюсь,  вы  несколько преувеличиваете нашу роль на
    планете.  Мы  не  можем вмешиваться в вопросы, находящиеся в компетенции
    правительства.

    - Но именно вы порождаете этот чудовищный поток материального изобилия!

    -  Изобилие  не  может  быть  чудовищным,  доктор,  -  вежливо  поправил
    Посредник. - Это нелогично.

    -  Чудовищное,  ничем  не  обоснованное  изобилие! - настойчиво повторил
    Астагвер.  -  Невозможно  быть  счастливым, не приложив и толики труда к
    созданию счастья. Это прямой путь к деградации, к ожирению души!

    -  Вы  не  правы,  доктор.  Разве  можно  назвать деградацией, например,
    практическое   исчезновение  преступности?  Или  полную  свободу  выбора
    занятий  - по призванию, по желанию, отнюдь не по необходимости, которую
    диктует  недостаток. Мы избавили вас от социальных диспропорций, помогли
    создать  действительно  равные  возможности  для всех. Разве это не путь
    прогресса?

    - Мы должны пройти этот путь сами, поймите. Сами!

    Посредник  встал.  Улыбка  пропала. Лицо его приняло почти торжественное
    выражение.   Нужно   признать,  что  человеческая  мимика  имитировалась
    Посредниками   превосходно.  Бархатный  баритон  зазвучал  размеренно  и
    проникновенно.

    -  Далекие Друзья не навязывают свою помощь. Вы всегда можете отказаться
    от  нее.  Вы лично или все общество целиком. Но Далекие Друзья не вправе
    лишать  этой помощи тех, кто желает ее принять. В этом высшее проявление
    гуманизма.  Вы  не  имеете полномочий говорить от имени вашего народа. К
    сожалению, доктор Астагвер, это все, что я могу вам сказать.

    Улыбка  снова  появилась на гладком, идеально правильном лице, и теперь,
    наконец,  Астагвер  понял,  что  так  неприятно  поражало  его  в мимике
    Посредника,  несмотря  на  ее  совершенство: смена выражений происходила
    слишком  быстро.  Словно  от  резкого  веревочного  рывка  в  пальцах не
    слишком искусного кукловода.

    -  Мне  было  очень  приятно  побеседовать  с  вами,  доктор,  -  сказал
    Посредник. - Мы всегда рады видеть вас у себя.

    Астагвер повернулся и молча вышел.

    Теплые   лучи   солнца  легко  пронизывали  негустую  листву  аллеи,  но
    Астагверу  было  зябко.  Он  вдруг  остро  ощутил  собственную старость.
    Опустив голову и чуть приволакивая ноги, он медленно побрел к лаборатории.

    Перед  входом он задержался, прислушиваясь к доносившимся голосам, затем
    толкнул  дверь  и  шагнул  через  порог.  От  него  не укрылось короткое
    инстинктивное  движение  Эри к столу, вернее, к предметам, что лежали на
    столе.  Впрочем,  уже  в следующую секунду Эри выпрямился и твердо, даже
    чуть вызывающе взглянул в глаза Астагвера.

    Словно  стремясь замять неловкость минуты, Спинк поспешно поздоровался и
    спросил:

    - Как дела с нашим меморандумом, доктор?

    Астагвер прошел к своему столу, сел в кресло и откинулся на спинку.

    -  Посредник  объяснил  мне,  что  обращаться  нужно  не  к  ним. Только
    правительство вправе решать...

    Эри  внезапно  рассмеялся.  Совершенно  непочтительно,  громко,  даже  с
    издевательскими  нотками. Испуганный Артан сделал жест, словно собираясь
    зажать рот Эри.

    - Что вас так рассмешило, Эри? - спокойно поинтересовался Астагвер.

    -  Простите, доктор, - сказал Эри. - Просто я вспомнил, как в свое время
    ответили нам те, кого вы называете правительством, и не смог удержаться.

    -  По  существу. Посредник прав, - невозмутимо рассуждал Астагвер. - Они
    ведь  ничего  не навязывают... Послушайте, Артан, какого черта здесь так
    воняет спиртом?

    Гигант смущенно завозился, пробормотав нечто невразумительное.

    - Что вы собираетесь предпринять теперь, доктор? - поинтересовался Спинк.

    Астагвер вздохнул.

    -  Готовить новый меморандум. Искать факты, подтверждающие нашу правоту.
    Рано или поздно Высший Совет должен понять, что...

    -  Вам  не  надоело составлять эти... бессмысленные письма? Обсуждать их
    на  собрании  организации,  выслушивая  часовые  речи лицемеров из наших
    уважаемых  коллег,  бегать  собирать  подписи?  - все более возбуждаясь,
    говорил Эри.

    - Эри! - предостерег его Спинк.

    -  Что  -  Эри? Неужели не ясно, что все это бессмысленно и... простите,
    глупо!

    - Эри! - еще раз крикнул Спинк.

    - Это единственный доступный нам способ протеста, - сухо сказал Астагвер.

    -  Нет!  - энергично возразил Эри. - Всего лишь один из способов, притом
    самый неэффективный.

    -  Я не могу предложить другого. Боюсь, его просто нет. По крайней мере,
    в настоящее время.

    - Извините, доктор, - негромко, но твердо сказал Спинк. - Другой путь есть.

    Астагвер слабо усмехнулся:

    -  Дорогой  Спинк,  вы  думаете, я ничего не вижу? Ваших заговорщических
    перешептываний,  встреч  в  лаборатории  по  вечерам, ночных прогулок? К
    счастью,  возраст  пока еще не принес мне старческого слабоумия. Или вот
    это,  - Астагвер кивнул на кучку патронов, которые так и остались лежать
    на  столе.  -  Кстати,  где вы их раздобыли? Артан, вы тоже во всем этом
    принимаете участие?

    - Я? - растерянно сказал Артан. - Почему?

    -  Нет,  дорогие  мои, - устало продолжал Астагвер, - это не путь. Это -
    бессилие.  Пока  мы  ничего  еще  не  можем.  Даже достигнуть единства в
    собственных рядах - рядах, к слову, абсолютного меньшинства.

    -  Мы  его  не  достигнем, - зло сказал Эри, - потому что к тому времени
    вымрем, как не нужный эволюции вид. Отупеем и вымрем.

    - Вы имеете в виду наш Центр?

    -  Я  имею  в  виду  науку,  культуру.  Я  имею  в виду людей. Все будут
    подыхать  с  идиотскими  блаженными  улыбками  на сытых глупых рожах. Но
    вначале,  конечно,  наступит  стадия всеобщего слабоумия. Представляете,
    Доктор, целая планета одних слабоумных!

    -   Экстремальные   меры  не  помогут  объединению,  -  покачал  головой
    Астагвер. - Боюсь, в Центре у вас найдется немного сторонников.

    -  К сожалению, экстремальные меры - последнее и единственное, что может
    еще  кого-то  расшевелить.  А  сторонников  много  не  нужно. То, что мы
    собираемся сделать, не требует создания армии.

    - Вы с ним согласны, Спинк? - поинтересовался Астагвер.

    - Да, доктор.

    - И что же вы задумали? Если это, конечно, не секрет.

    Эри и Спинк переглянулись.

    -  Для  вас  -  не  секрет, - сказал Спинк. - Задумали не мы. Вернее, не
    одни  мы.  Нам  поручено  исполнение.  Мы собираемся захватить ближайшую
    районную дирекцию и зачитать по всем информационным каналам наше обращение.

    - А дальше?

    -  Пока  этого будет достаточно. Большего мы все равно не сумеем. Видите
    ли,  доктор,  мы не переоцениваем свои силы. Но важно начать. Вы знаете,
    Эри  все-таки  удалось  отыскать оружие, - Спинк кивнул на патроны. - На
    чердаке   административного  здания  он  обнаружил  маленький  оружейный
    склад.  Впрочем,  склад - сильно сказано. Просто чуланчик. Оружие охраны
    Центра  в  те  далекие  времена, когда охрана еще существовала. Карабины
    поржавели изрядно, но при некотором старании...

    - Интересно, - улыбнулся Астагвер.

    -  Мы... Мы хотели просить вас, доктор... Вы когда-то служили в армии...
    Эти карабины... Или винтовки... Мы не вполне знаем, как с ними обращаться.

    Астагвер   не   ответил.  Некоторое  время  он  молча  сидел  в  кресле,
    полузакрыв глаза.

    - Вы тоже разделяете их точку зрения, Артан? - спросил он внезапно.

    Гигант поднялся со стула и смущенно переступил с ноги на ногу.

    - Да, доктор. Теперь - да. Знать и ничего не делать - гораздо хуже...

    - Хуже чего?

    -  Хуже,  чем  возможная ошибка. Ошибку могут простить. Бездеятельность,
    отстраненность - никогда.

    -  В  конце концов вы правы в одном, Спинк, - Астагвер хлопнул ладонью о
    подлокотник  и  тоже  встал.  -  Кому-то  придется  начинать. Пожалуй, я
    покажу  вам,  как обращаться с карабином. Пожалуй, я даже пойду вместе с
    вами...

    ТРОПИНКА  вначале  шла  краем  картофельного  поля, по которому с легким
    стрекотанием  ползали  маленькие автоматы для окучивания, потом свернула
    в лес. Напутствующий и поучающий голос жены ослаблялся расстоянием и исчез.

    Становилось  все  жарче,  и Директор с удовольствием нырнул в прохладную
    тень  деревьев.  Самый  приятный отрезок пути лежал по бережку небольшой
    речушки,  почти  ручейка,  звонкой,  быстрой  и  прозрачной.  Оставалось
    обойти  заросший  кустарником  овражек  и  пересечь  березовый клин, как
    вдруг  из  кустов,  подступающих  к  тропинке,  вышли  двое  и заступили
    дорогу.  Директор  остановился и слегка попятился. Эти двое ему очень не
    понравились.  Хмурые,  даже угрюмые лица. Один молодой, почти мальчишка,
    немного  постарше  сына  Директора, а другой - настоящий разбойник, весь
    заросший  черной бородой. Через плечо у каждого оружие, а у мальчишки на
    поясе длинный нож.

    -  Да! - бодро сказал Директор. - Забыл ведь... вот досада! Возвращаться
    придется.

    Он  хлопнул себя по лбу ладонью, быстренько повернулся и чуть не ткнулся
    носом в грудь здоровенного мужчины, преградившего путь к отходу.

    - Куда торопишься? - прогудел верзила. - Не бойся, не слопаем.

    Карабин  на  плече верзилы выглядел совсем игрушечным. Рядом с ним стоял
    еще  один  -  сухой  старик  с белыми волосами и острым, как нож, лицом,
    тоже  вооруженный. Было заметно, что оружие старательно и долго отчищали
    от ржавчины, но не всюду удачно.

    -  Вам,  собственно,  что?  -  пробормотал  Директор,  быстро  озираясь.
    Возможности  к  отступлению  не  представлялось. Старик слегка отстранил
    верзилу и шагнул вперед.

    -  Не  бойтесь. Мы вам не сделаем ничего плохого. Нам только нужны ключи
    от дирекции и ваш личный шифр.

    -  Ключи  и  шифр,  - повторил Директор - Я понимаю. Зря вы это затеяли,
    честное  слово.  Вам  не  удастся  ничего.  Честное  слово, поймите меня
    правильно, я просто обязан попытаться вас отговорить.

    -  Папаша,  ясно  ведь  сказали: давай ключи, - бесцеремонно оборвал его
    верзила.

    -  Не  будет  из  этого  никакого  толка,  я вам клянусь. Ключи что! Вот
    ключи,  пожалуйста!  -  Директор  с  готовностью  вытащил из кармана два
    скрепленных  металлических  стержня.  -  Все равно в дирекцию попасть не
    удастся.  Ничего  не  получится.  Вы  должны  отказаться от задуманного,
    честное слово.

    - Что не получится? - заинтересовался молодой парень.

    -  Известно  что,  -  махнул  рукой  Директор.  -  Я же в курсе. Молодой
    выразительно  переглянулся  с бородатым, хотел что то сказать, но старик
    его остановил.

    -  Подождите,  Эри.  Что  же  все  таки  вам известно? - спросил он.- Вы
    знаете, зачем мы хотим попасть в дирекцию?

    -  Знаю, - сдержанно ответил Директор - Как же мне не знать? Уже с месяц
    назад  по  селектору  всех  предупреждали. Потому и говорю, что ничего у
    вас  не  получится.  Далекие  Друзья  давно  уже  приняли меры. Теперь в
    здание  только  я  могу  войти,  да  и  то  лишь  один.  Иначе  дверь не
    откроется.  А  прием теперь ведется в специальном помещении - его неделю
    назад отстроили. Там кроме стола да стульев ничего нет.

    - Так о чем же вас предупреждали?

    Директор пожал плечами

    -  Ясное дело - о том, что такие случаи уже имели место. Агитация против
    сотрудничества,  против  Далеких  Друзей.  Было это уже! На побережье. И
    где  то  еще.  Призывы к добровольному отказу от Всевозможных Благ, даже
    случаи  поджога  складов  -  все  было!  -  Он  сделал паузу и осторожно
    спросил: - Сейчас, наверное, тоже собираетесь сделать что то в этом роде?

    Ему никто не ответил, и Директор заспешил:

    - Зря вы это, честное слово, все равно ничего не получится, уверяю вас.

    По  тому,  как  его слушали, по выражению лиц Директор понял, что ничего
    плохого  ему  не  сделают,  тогда  как на побережье, например, тамошнему
    Директору надавали по шее.

    -  Послушайте,  уважаемый,  -  сказал  старик. - Мы не заставляем никого
    силой  отказываться  или  не  отказываться. Но мы должны всем объяснить,
    что  принесли  с собой Пришельцы. Должны сказать людям, какая беда может
    случиться... Пока еще не поздно.

    -  Я  знаю,  что  вы  хотите  сказать,  -  согласно  закивал Директор. -
    Представьте,  и  это  мне известно тоже. Кое в чем я даже согласен. Ну и
    что?  Ведь вас никто не услышит. Просто не захотят, поверьте мне. Потому
    что  хорошо  помнят, как было, пока Далекие Друзья не пришли. Ведь войны
    ждали  со  дня  на  день!  Думаете отыскать тех, кто пожелает вернуть то
    время?  Напрасно.  Снова  оружие  -  сверхбомбы,  ракеты  и прочее? Ведь
    ликвидировали  все  эти  ужасы.  Без  нас. Мы не смогли, а они - сумели!
    Оружие  теперь  вообще  ни  к  чему.  Вон  винтовочки  у  вас, извините,
    поржавели  изрядно.  А  отчего? Да не нужны они никому. Не за что теперь
    драться.  У  всех  все  есть.  И  все  это  достигнуто с помощью Далеких
    Друзей.  И  всем  это  кажется  прекрасно. Они обо всем подумали. Даже о
    том,  чтобы  воздух  не засорять, - Всевозможные Блага делают неизвестно
    где,  на  планету  только  присылают.  А  мы как делали себе блага? Ведь
    свалки  были  везде,  помойки,  во  многих реках купаться запрещалось от
    отравы.  А  теперь  всем  всего  хватает.  А  кому  не хватает - можно и
    подождать.  На то - очередь, регистрация потребностей. Но все равно рано
    или  поздно  каждый  свое  получит.  Вот,  кстати, мне тоже лично это не
    нравится,  что  именно  каждый.  Люди, знаете, разные... А вы хотите все
    повернуть  вспять.  Опять  страх, неуверенность.. Ведь война может быть!
    Вы  вот  начинаете с винтовок, а чем кончите? Отказаться от Всевозможных
    Благ,  от  огромной и бескорыстной помощи! Во имя чего? Из за выдуманной
    вами  опасности  пресыщения? Не беспокойтесь - никогда не пресытятся! Не
    таков  человек,  чтоб когда нибудь свои потребности удовлетворить. Они у
    него бесконечны. Так что никто за вами не пойдет, поверьте.

    Директор  говорил  и  видел,  как  каменеют  челюсти у молодого, как еще
    больше заостряется лицо старика.

    -  Так  что  ни к чему все это, - сказал он уже потише. - Поверьте, ради
    вашего же спокойствия...

    - А ведь он прав, - сказал бородатый.

    В  этих словах ни намека не было на одобрение или согласие с Директором.
    Тон  был  такой,  что Директору снова сделалось страшновато. А бородатый
    продолжал:

    -  Может,  действительно  уже  поздно?  Мы  уже вымираем или, по меньшей
    мере,  находимся  на  стадии  слабоумия.  Тогда  остается закинуть это в
    кусты,  - бородатый шевельнул плечом с оружием, - и отправиться спокойно
    догнивать, урвав свою законную долю Всевозможных Благ.

    -  Ты  что,  Спинк,  -  растерянно  проговорил  Эри и тут же задрожал от
    ярости. - Как ты можешь говорить об этом!

    Он  вдруг  кинулся  к  Директору,  ухватил  за  одежду  на  груди и стал
    выбрасывать, будто выплевывать, ему в лицо слова:

    -  Я тебя хорошо понимаю. Именно такие, как ты, добровольные холуи несут
    нам  гибель!  Ты вдесятеро опасней толпы ожиревших потребителей. Вот где
    главная  для  нас беда! Таким, как ты, плевать, чем мы расплачиваемся! А
    ты  знаешь,  чего  нас лишили? Что мы уже потеряли безвозвратно? Ты хоть
    понимаешь, что всех нас постепенно делают тупыми сытыми животными?..

    Старик шагнул между ними и оторвал Эри от Директора.

    -  Кого  как!  -  злорадно  сказал  Директор.  -  Если  вот  так по лесу
    болтаться  -  может, и озвереешь. А моя дочь, например, через год высшие
    курсы  управления  заканчивает.  Тебе  бы с ней поговорить. Там бы сразу
    ясно стало, кто тупой, а кто нет.

    -  Довольно,  -  сказал  бородатый  Спинк. - Мы ничего не добьемся этими
    разговорами,  только  время  теряем.  Пусть  объяснит,  как добраться до
    радиостанции, и проваливает.

    Все повернулись к Директору.

    -  Пожалуйста,  я  скажу,  -  Директор  осознал,  что  время  разговоров
    действительно   кончилос