ри вспомнил старые  шедевры  игорного  дизайна:  однорукий  бандит,
кегельбан, джук-бокс... Вот вы ставите свою потребительскую книжку на кон,
выбираете игру, в которую хотели бы сыграть с машиной, и  затем  начинаете
жать на кнопки, крутить ручки или  пускаете  в  ход  еще  какой-нибудь  из
трехсот  двадцати  пяти  способов   противопоставить   свое   человеческое
мастерство запрограммированному мастерству машины.
     И вы проигрываете. Конечно, у вас есть шанс выиграть, но неумолимая и
выверенная статистика гласит, что если вы будете играть достаточно  долго,
то проиграете наверняка. Да, можно сорвать банк и  погасить  сразу  тысячу
потребительских талонов, что позволит  вам  сделать  недельный  перерыв  в
безостановочном потреблении; но такое случается редко. Более вероятно, что
вы проиграете и не получите ничего.
     Так было всегда. Но главным достоинством автоматов, придуманных Мори,
было то, чего не было никогда. Выпал  вам  выигрыш  или  проигрыш,  но  вы
в_с_е_г_д_а_ получите приз - витаминизированную, сладкую,  гормональную  с
антибиотиками жевательную резинку. Вы играете свою игру,  выигрываете  или
проигрываете свою ставку, получаете _п_р_и_з_,  кладете  его  в  рот  и  -
начинаете следующий кон.  Пока  длится  игра,  вкус  растворяется.  Но  вы
получаете новый _п_р_и_з_ - и начинаете снова...
     - Это то самое, что больше всего понравилось человеку из Министерства
потребления,  -  шепнул  Хауленд  на  ухо  Мори.  -  Он  забрал  с   собой
документацию. Они собираются вставить эти блоки во  все  автоматы  подряд.
Да, скажу тебе, голова у тебя варит!
     Это была хорошая весть. Мори немедля помчался  звонить  Шерри,  чтобы
рассказать о такой удаче. Похоже, Министерство  заинтересовалось  всерьез.
Он  нашел  Шерри  у  матери,  которой  она  наносила  обычный   визит   и,
удостоверившись, что она оценила его успех, вернулся к Хауленду.
     - Давай, может, выпьем? - несмело предложил Хауленд.
     - Конечно, - ответил  Мори.  Вот  уж  чего-чего,  а  выпить  за  счет
Хауленда он может себе позволить. Бедный малый крепко  застрял  в  третьем
классе. А всего-то и надо человеку -  просто  чуть  больше  везения,  хоть
иногда.
     И когда Хауленд, узнав, что Шерри оставила Мори на вечер  холостяком,
предложил снова пойти к "Дяде Пиготи", Мори почти не колебался.
     Байглоу были рады его видеть. Мори нисколько не удивился, встретив их
снова за тем же столиком. В самом деле,  не  похоже  было,  что  Уолтер  и
Тэнквилл много времени проводили у домашнего очага.
     В конце концов, когда Мори заявил, что  зашел  в  кабачок  пропустить
пару рюмок перед обедом, а Хауленд вывел его на чистую воду, объяснив, что
он свободен на целый вечер, Байглоу захватили Мори в плен и  пригласили  к
себе домой.
     Тэнквилл не преминула выпустить отравленную стрелу:
     - Не уверена, что наш дом похож на дом мистера Фрая,  -  сказала  она
своему мужу прямо через голову Мори. - Что ж, _п_о_к_а_ это наш дом.
     Мори что-то вежливо промычал в ответ.  На  самом  деле  его  чуть  не
стошнило от одного вида обиталища Байглоу. Это был огромный, яркий,  новый
особняк, куда больший, чем  даже  прежний  дом  Мори,  до  отказа  набитый
встроенными  диванами,  роялями,  тяжелыми   стульями   красного   дерева,
аппаратурой три-ди, ванными, кабинетами, столовыми и детскими комнатами.
     Именно детские комнаты привели Мори в великое изумление; он никак  не
ожидал, что у Байглоу могут быть дети. Но так оно и было, и,  несмотря  на
поздний час и ранний возраст - пять и восемь лет, - дети все еще не  спали
и играли под присмотром двух роботов-нянь.
     - Вы даже не представляете, как это здорово, что у нас  есть  Тони  и
Дик, - сказала Тэнквилл Байглоу. - Они  потребляют  гораздо  больше  своей
потребительской нормы. Уолтер  говорит,  что  каждая  семья  должна  иметь
минимум двоих или троих детей. Они отличные помощники! Уолтер такой  умный
в этих делах, так приятно слушать, что он говорит. А вы слышали его поэму,
Мори? Он ее называет "Двойственность".
     Со всей возможной поспешностью Мори заверил Тэнквилл, что уже  слышал
поэму.  Он  уже  примирился  с  потерей  целого  вечера  -  Байглоу   были
экстравагантны, пока  находились  в  объятиях  дедушки  Пиготи.  На  своей
территории они сбросили маскировку, превратившись в  обыкновенных  скучных
бедняков. Ужин,  конечно,  был  отвратительный;  Мори  уже  успел  вкусить
прелесть спартанского образа жизни, чтобы это оценить.  Но  он  помнил  об
этикете и, нацепив маску завзятого  консерватора,  добросовестно  пробовал
все блюда подряд. И под бесконечную череду вин и ликеров  ужин  закончился
вполне мирно; во всяком случае, Мори  не  почувствовал,  что  его  желудку
что-то не понравилось.
     После ужина приятная  компания  собралась  в  разукрашенном  кабинете
Байглоу. Тэнквилл, посовещавшись с детьми и  проверив  их  потребительские
книжки, заявила,  что  сейчас  состоится  концерт:  двое  роботов-танцоров
выступят под аккомпанемент  струнного  квартета  роботов-музыкантов.  Мори
напрягся, приготовившись к жуткому зрелищу, но потом вдруг обнаружил,  что
ему _н_р_а_в_и_т_с_я_. Это тоже был  урок:  когда  за  роботами  не  нужно
следить, они, оказывается, могут доставлять удовольствие.
     -  Спокойной  ночи,  дети,  -   сказала   Тэнквилл   Байглоу,   когда
представление закончилось. После недолгих протестов мальчики  ушли  спать,
но не прошло и пяти минут, как один из них вернулся и пухлой рукой потянул
Мори за рукав.
     Мори посмотрел на него и спросил смущенно:
     - Что случилось, Тони?
     Он совсем не умел общаться с детьми.
     - Я не Тони, - сказал мальчик. - Я - Дик. Дайте мне  автограф.  -  Он
протянул блокнотик и вульгарный, украшенный драгоценными камнями карандаш.
     Не переставая  удивляться,  Мори  расписался  на  открытом  листе,  и
ребенок убежал. Тэнквилл Байглоу с улыбкой сказала:
     - Он видел ваше имя в колонке новостей Порфиро. Дик обожает  Порфиро,
читает его каждый день. Он вообще умный мальчик. Если я  не  заставлю  его
играть или смотреть три-ди, сразу норовит сунуть нос в книжку.
     - Да, вполне приличная хвалебная статейка, -  откомментировал  Уолтер
Байглоу. "А ведь он мне завидует", - подумал Мори. - Держу пари, вы будете
Потребителем года. Хотел бы я, -  вздохнул  Уолтер,  -  чтобы  и  мы  хоть
ненамного опередили квоту. Но, кажется, это нереально. Мы едим,  играем  и
потребляем,  как  сумасшедшие,  кое-как  сводим   концы   с   концами,   а
Министерство шлет нам предупреждение и награждает штрафными пунктами. И  в
результате мы в еще худшем положении, чем раньше. Представляете?
     - Вам никогда не понять, - сказала Тэнквилл. - Потребление - это  еще
не все, это еще не вся жизнь. У нас есть наша работа.
     Уолтер согласно кивнул и предложил выпить, но - это  было  не  совсем
то, чего хотел Мори. Он сидел с  пылающими  щеками,  чувствуя  не  столько
опьянение, сколько приятное возбуждение.
     - Послушайте, - сказал он внезапно.
     Байглоу поднял глаза от стакана.
     - А?
     - Если я расскажу вам кое-что по секрету, вы сможете держать язык  за
зубами?
     - Зачем, Мори? Я и так догадываюсь...
     Но жена резко оборвала его:
     - Разумеется, Мори, конечно, мы никому не скажем. А в чем дело?  -  В
ее глазах Мори заметил какое-то мерцание. Он насторожился, но потом  решил
не обращать на это внимания.
     - По поводу той статьи, - сказал он, - ну, вы знаете, не такой  уж  я
пылкий потребитель на самом деле. На самом деле... - Все глаза  обратились
к нему, и на мгновение Мори  сам  себе  удивился:  зачем  он  это  делает?
Секрет, который известен двоим, скомпрометирован, а секрет, который  знают
трое, вообще не секрет.
     - Так вот, - твердо произнес Мори, - вы помните, о  чем  мы  говорили
той ночью у "Дяди Пиготи"? Помните? Так вот, когда я добрался до дома,  то
сразу отправился к своим роботам...
     И он рассказал им всю историю.
     - Я знала! - торжественно произнесла Тэнквилл Байглоу.
     Уолтер бросил на жену мягкий упрекающий взгляд и спокойно сказал:
     - Вы сделали большое дело, Мори. Великое дело. Не знаю, догадываетесь
вы или нет, но вы вынесли смертный приговор всему нашему обществу. Будущие
поколения будут чтить имя Мори Фрая!
     И он с чувством пожал Мори руку.
     - Что? - ошеломленно проговорил Мори.
     Уолтер кивнул. Это было как напутствие.
     - Придется созвать чрезвычайное собрание, - сказал он жене.
     - Конечно, Уолтер, - преданно ответила Тэнквилл.
     -  И  Мори  будет  на  нем  присутствовать.  Обязательно,  Мори,   не
отказывайтесь. Вы должны познакомиться с Братством. Правильно, Хауленд?
     Хауленд неуверенно  кашлянул,  кивнул  уклончиво  и  налил  себе  еще
выпить.
     - О чем вы говорите? - отчаянно потребовал Мори.  -  Хауленд,  ответь
мне!
     Хауленд спрятался на своим стаканом.
     - Ладно, - сказал он наконец. - Тэн и так почти все  рассказала  тебе
той ночью.  Просто  несколько  человек,  кое-что  понимающих  в  политике,
образовали небольшую группу...
     - Небольшую группу! -  презрительно  повторила  Тэнквилл  Байглоу.  -
Хауленд, я иногда просто поражаюсь, глядя  на  вас!  Да  только  здесь,  в
Старом городе, нас восемнадцать человек! А  во  всем  мире  _г_о_р_а_з_д_о
б_о_л_ь_ш_е_. Ах, Мори! Да ведь я с  самого  начала  знала,  чем  все  это
кончится. На следующее утро после того, как мы  с  вами  познакомились,  я
сказала Уолтеру:  "Запомни  мои  слова,  Уолтер,  этот  человек,  Мори,  к
чему-нибудь придет.  Обязательно".  Но,  надо  признать,  -  добавила  она
почтительным тоном, - я и вообразить не могла, что вы приметесь за дело  с
таким размахом. Вы только представьте: целый  мир  потребителей  восстает,
как  один  человек,  и,  скандируя  имя  Мори  Фрая,  побеждает  проклятое
Министерство потребления его же собственным оружием -  роботами!  Как  это
поэтично и справедливо!
     Байглоу кивнул с энтузиазмом.
     - Позвони в "Дядюшку Пиготи", дорогая, - сказал он твердым голосом. -
Спроси, есть ли возможность собрать кворум прямо сейчас. А мы с Мори  пока
сходим в подвал. Пошли, Мори, пошли! Мы откроем новый мир!
     Мори с лязгом закрыл рот.
     - Байглоу, - прошептал он,  -  вы  хотите  сказать,  что  собираетесь
распространить мой метод в вашей подрывной организации?
     - Подрывной? - жестко переспросил Байглоу.  -  Дорогой  мой  человек,
в_с_я_к_а_я_ творческая мысль является подрывной,  и  не  имеет  значения,
является ли ее носителем чудак-одиночка или группа чудаков  под  названием
Братство Свободных. Мне чертовски нравится...
     - Неважно, что вам нравится, - настаивал Мори. -  Вы  хотите  созвать
собрание этого вашего Братства и предлагаете мне рассказать на нем то, что
я только что рассказал вам? Правильно?
     - Ну да.
     Мори встал.
     - Хочу вам сказать, что, может, это и замечательно, но участвовать  в
этом я не буду. Спокойной ночи!
     И он выскочил из дома прежде, чем они успели его остановить.
     На  другой   стороне   улицы   решимость   оставила   его.   Окликнув
робота-такси, он приказал водителю везти его домой  через  парк.  Это  был
кружной путь, но за время езды Мори рассчитывал успокоиться и обдумать все
как следует.
     То обстоятельство, что  он  ушел,  не  удержит  Байглоу  от  соблазна
рассказать все членам  пресловутого  Братства.  Мори  вспоминал  фрагменты
разговора с Уолтером и Тэнквилл - и проклинал себя последними словами.  Он
просто обязан был проявить осторожность! Только полный идиот не  понял  бы
их намеков!  И  он-таки  их  не  понял.  Виной  всему  эта  чепуха  насчет
Двойственности, подумал Мори. Она отвлекла его от того, что на самом  деле
было яснее ясного: он столкнулся с действительно подрывной организацией.
     Мори взглянул на часы. Поздно, но не очень; Шерри, должно быть, еще у
родителей.
     Он наклонился вперед и дал водителю новый адрес.
     Это было как первый укол из назначенной врачом сотни. Вы знаете,  что
уколы вас вылечат, но все равно это больно.
     - Вот так, сэр, - мужественно сказал Мори. -  Я  знаю,  что  оказался
дураком. И я готов нести ответственность.
     Старый Элон задумчиво потер подбородок.
     - Гм, - проговорил он.
     Шерри и ее мать почти  с  самого  начала  Мориного  рассказа  напрочь
потеряли дар речи. Потрясенные, они сидели бок о бок  на  кушетке  поперек
комнаты, и с лиц их не сходило напряженно-недоверчивое выражение.
     - Прошу прощения, - внезапно сказал Элон. - Мне надо позвонить. -  Он
вышел из комнаты, коротко переговорил с кем-то по телефону и,  вернувшись,
бросил через плечо жене: - Кофе. Нам понадобится много кофе. Свалилась нам
на голову задачка...
     - Что же мне теперь делать? - спросил Мори.
     Элон пожал плечами, потом неожиданно улыбнулся.
     - А что ты можешь сделать? - спросил он  почти  весело.  -  По-моему,
хватит того, что ты уже успел сделать. Ну, еще можешь выпить кофе.  Только
что, - объяснил он, - я позвонил моему судебному секретарю. Он будет здесь
с минуты на минуту. Его  зовут  Джим.  Мы  его  порасспросим  о  кое-каких
секретах и тогда подумаем, как быть.
     Шерри подошла к Мори и села рядом.
     - Не волнуйся так, - сказала она просто, но для Мори эти  слова  были
как бальзам на сердце. В самом  деле,  подумал  он,  сжав  Шеррины  тонкие
пальчики, какого черта!?  Почему  я  должен  волноваться?  Самое  страшное
наказание, которое мне грозит, - разжалование на два класса. И что в  этом
такого?
     Непроизвольно он  поморщился,  припомнив  свои  не  столь  уж  давние
мучения в первом классе и что в первом классе было "такого".
     Наконец,  появился  Джим,  судебный  секретарь,  крошечный  робот   с
корпусом из нержавеющей стали и тупым выражением на широкой медной  морде.
Элон отозвал его в сторону, коротко посовещался, затем  снова  вернулся  к
Мори.
     - Так я и думал,  -  удовлетворенно  сказал  он.  -  Прецедента  нет,
запрещения законом нет, следовательно и криминала нет.
     - Слава Богу! - выдохнул Мори с восторженным облегчением.
     Элон покачал головой.
     - Но прецедент создан, и твое положение наверняка будет пересмотрено.
Вряд  ли  тебе  удастся  сохранить  пятый  класс.  Твое  поведение   будет
квалифицировано как "антиобщественное" со всеми вытекающими последствиями.
     Свалившийся с небес на землю,  Мори  выдохнул  снова,  теперь  уже  с
горечью:
     - Ох... - Но, овладев собой, он поднял глаза.  -  Хорошо,  папа.  Это
горькое лекарство, но я готов.
     - Правильно, - сказал Элон с одобрением. - Сейчас иди домой.  Выспись
как следует. А утром первым делом отправляйся в Министерство  потребления.
Расскажи им свою историю. Они не будут строги к тебе. - Элон  заколебался.
- Да, наверняка, они не будут к тебе строги. - И поправил себя: - Надеюсь.


     ПРИГОВОРЕННЫЙ СЪЕЛ ОБИЛЬНЫЙ ЗАВТРАК.
     Так было надо. Этим утром, едва  продрав  глаза,  Мори  подумал,  что
отныне он обречен каждый день, долго-долго, потреблять  тройную  норму.  И
чуть не задохнулся от отвращения.
     Он поцеловал на прощанье Шерри и всю дорогу до Министерства провел  в
молчании. Генри он оставил дома.
     В     Министерстве     Мори,     спотыкаясь,     преодолел     череду
роботов-регистраторов и, наконец, добрался до  молодого  клерка  по  имени
Хачи. Тот был в меру спесив, как и положено клерку.
     - Меня зовут Мори Фрай, - сказал Мори. - Я пришел... я хотел  кое-что
рассказать. Я занимался...
     - Конечно, мистер Фрай, - сказал Харчи. - Я немедленно приглашу вас к
мистеру Ньюману.
     - И вы не хотите узнать, что я сделал? - спросил Мори.
     Хачи улыбнулся.
     - Неужели вы думаете, что мы не знаем? - сказал он и вышел.
     Это был Сюрприз Номер Один.
     Но Ньюман все объяснил.
     Ухмыльнувшись Мори, он покачал головой.
     - Опять то же самое, - пожаловался он. - Люди совсем не хотят  знать,
что за мир их окружает. Как ты думаешь, сынок, что такое роботы?
     - Как? - изумленно спросил Мори.
     - Роботы. Как, ты думаешь, они работают? Ты думаешь,  они  такие  же,
как люди, только тело у них жестяное и нервы из проволоки?
     - Почему же, нет. Они - машины, не люди.
     Ньюман просиял.
     - Прекрасно, - сказал он. - Робот - это машина. У нее нет ни мяса, ни
крови, ни кишок, ни мозгов. Но, - он вытянул вперед руку, - роботы  вполне
сообразительны. Почему? Ведь электронная  думающая  машина,  мистер  Фрай,
требует столько же места, сколько дом, в котором вы живете. Значит, роботы
не носят свои мозги с собой, их мозги слишком велики и тяжелы.
     - Но как же они думают?
     - Своими мозгами, конечно...
     - Но вы только что сказали...
     - Я сказал, что они не носят их с собой - и только. Но  каждый  робот
постоянно поддерживает радиосвязь  с  Центральным  процессором.  Потом  ЦП
отвечает, и робот действует. Это то, что люди называют "радио ОРС".
     - Понятно, - сказал Мори. - Это все очень интересно, но...
     -  Но  вы  по-прежнему  ничего  не  понимаете,  -  кивнул  Ньюман.  -
Вдумайтесь, если роботы  постоянно  получают  информацию  от  Центрального
процессора, то ведь и Центральный процессор постоянно получает  информацию
от роботов.
     - А... - сказал Мори. Потом громче: - А... Вы хотите сказать, что все
мои роботы... - Слова застряли у него в горле.
     Ньюман удовлетворенно кивнул.
     - До последнего бита. Так что, мистер Фрай, если бы вы  не  пришли  к
нам сегодня, в самом скором времени мы пришли бы к вам.
     Это был Второй Сюрприз. Мори выдержал его стойко. Уже  ничего  нельзя
изменить, напомнил он себе.
     - Хорошо, - сказал он. - Так или иначе, сэр, я здесь. И я пришел сюда
по доброй воле. Я признаю, что использовал своих роботов, чтобы  потребить
свою нормативную квоту, и я...
     - Действительно, вы здесь, - вставил Ньюман.
     - ...и я готов подписать признание в совершении этого действия. Я  не
знаю, какое наказание мне положено, но  я  приму  его  с  достоинством.  Я
виноват и не отрицаю свою вину.
     Глаза Ньюмана расширились.
     - Вина? - повторил он. - Наказание?
     Мори остолбенел.
     - Сэр, - сказал он. - Я ничего не отрицаю.
     - Наказание, - снова повторил Ньюман. Потом он начал смеяться.
     Он смеется, подумал Мори, это уж слишком. Сам он никак не мог взять в
толк, над  чем  можно  смеяться  в  подобной  ситуации.  Правда,  ситуация
довольно быстро становится двусмысленной, признался он себе.
     - Простите, - наконец выговорил  Ньюман,  вытирая  слезы  с  глаз.  -
Ничего не смог с собой поделать. Наказание! Ладно, мистер Фрай,  позвольте
успокоить вас.  На  вашем  месте  я  не  стал  бы  волноваться  и  бояться
наказания. Видите ли, как только мы стали получать отчеты ЦП о том, что вы
делаете  со  своими  роботами,  мы,  естественно,  назначили   специальную
комиссию, которая вела за вами - ну, скажем, - наблюдение. Кроме того,  мы
направили   рапорт   в   Главное   управление.   Рапорт   мы   сопроводили
рекомендациями - просто, чтобы сократить волокиту, и вот  -  пожалуйста  -
вчера мы получили ответ.
     Мистер Фрай, Национальное Министерство потребления счастливо  довести
до вашего сведения, что ваш вклад в решение задачи  распределения  признан
неоценимым. В  развитие  вашего  метода  признано  целесообразным  создать
экспериментальную  сеть   объединений   роботов-потребителей...   Господи!
Наказание! Мистер Фрай, да вы просто герой!
     Герой - должность обременительная, и Мори это быстро дали понять. Ему
разрешили нанести короткий успокоительный визит в  лоно  семьи,  разрешили
совершить круг почета по старому офису компании КРБ, а затем его перенесло
в Вашингтон, где уже шли последние испытания пресловутой сети.
     Кругом кипела работа. Министерство стояло на ушах.
     - Самое  главное  мы  уже  сделали,  -  сказал  ему  один  из  высших
чиновников. - Не удивлюсь, если окажется, что это наше последнее средство!
Да,