ний как будто не бывало. Остался  только  он  один  и  вокруг  -
первобытная тьма, пронизанная ужасом.
   Уэс бесшумно перевернулся на живот, встал на  четвереньки  и  пополз  к
выходу. Он высунул  наружу  одну  руку,  стараясь  ухватиться  за  мокрый,
скользкий выступ.
   И тут Уэс услышал, как позади что-то открылось.
   Он оглянулся.
   Кто-то, вернее, что-то вышло из отверстия в глубине  пещеры.  Оно  было
высокое  -  оно  наклоняло  голову,  чтобы  не  стукнуться  о   потолок...
Мучнисто-белое лицо со впалыми щеками. Глаза же...
   Оно увидело Уэса.
   Шагнуло к нему.
   Уэс Чейз потерял способность  думать,  мозг  его  был  парализован.  Но
мускулы действовали. Рывком он выбрался из пещеры, соскользнул  с  уступа,
прислушался - и бросился туда, где шумел вздувшийся от дождя ручей,  почти
черный в серебристо-голубом свете луны. Вот и тропинка. Уэс побежал по ней
вниз, напрягая все силы. Он поскользнулся, чуть не упал, но  удержался  на
ногах, схватившись за упругий куст.
   "Тише, тише, - успокаивал он себя. - Так можно разбиться".
   Он обернулся. И увидел только скалы в  тусклом  лунном  свете.  Услышал
только шум падающей воды и долгую, ничем не прерываемую тишину.  Затем  он
снова устремил взгляд на тропу, старательно выбирая, куда ступить.
   "Хоть бы добраться до леса! Спрятаться".
   По его телу пробежала невольная дрожь. Никаких сомнений быть не может -
он видел это лицо. Он не спал и пока еще не сошел с ума. Чтобы убедиться в
этом, даже не надо щипать себя - и без того у него болит все тело.
   Уэс продолжал шагать со всей быстротой, какую  считал  безопасной.  Ему
пришлось перебраться на другой берег,  а  ручей  стал  теперь  глубоким  и
бурным. Уэс погрузился в ледяную  воду  почти  по  пояс.  Теннисные  туфли
захлюпали.
   "Возьми себя в руки, мой милый".
   Он подобрал острый камень и зажал в  руке.  Что  же  это  было?  Он  не
суеверен, во всяком случае в нормальной обстановке,  покойников  навидался
достаточно и знает, что они не имеют обыкновения разгуливать по горам. Ну,
что же! Раз оно было похоже на человека, значит, это и  есть  человек.  Но
что оно - Уэс никак не мог заставить себя  думать  "он",  -  что  оно  там
делает? Еще один любитель рыбной ловли? Но как  же  он  не  заметил  и  не
услышал его раньше? Отшельник? Чепуха! Без жилья и без дров здесь  никакой
отшельник долго не протянет.
   Уэс начал сердиться.  Он  оставил  у  скалы  корзинку,  полную  золотой
форели, не говоря уж про спиннинг и шляпу. Но возвращаться за ними  он  не
станет. Неизвестный - огромного роста, а вдруг он не  в  своем  уме?  Надо
заручиться помощью, вернуться туда днем и посмотреть, что там творится...
   Ему послышался шум справа.
   Ручей?
   Какой-нибудь зверь?
   Уэс ускорил шаги, крепко сжимая в руке камень. Спускается он,  конечно,
быстрей, чем поднимался утром. Еще две-три минуты, и начнется лес. А тогда
что? Попробовать добраться до машины? Он уже почти согрелся и почувствовал
себя сносно, но остаться в лесу значило снова  замерзнуть.  А  до  восхода
солнца еще больше трех часов. Уэс решил  идти  к  машине.  Он  шел  теперь
ровным свободным шагом, почти бежал. Подошвы чмокали, скользили, но он  не
терял равновесия. Испуг постепенно проходил.
   "Наверняка все объясняется совсем просто. Авиационная катастрофа? Может
быть, следовало заговорить с ним, помочь..."
   Но он продолжал идти вперед.
   По сторонам уже смутно чернели  деревья,  и  он  почувствовал  пьянящий
запах мокрых сосен. Луна мелькала теперь за ветвями и  на  землю  ложились
обманчивые тени. Уэс еще раз перешел ручей и вышел на тропу.
   Внезапно тропа резко свернула вправо.
   Уэс чуть не бегом обогнул  заросли  кустов  и  вдруг  остановился,  как
вкопанный.
   На тропинке его поджидал тот самый человек.
   Он стоял неподвижно, неясно вырисовываясь в холодном сиянии луны.  Лицо
его по-прежнему было мертвенно белым. Он был высокий - выше Уэса - и очень
худой. Глаза казались тенями на бледном лице.
   - Кто вы? - крикнул Уэс более пронзительно, чем намеревался. - Что  вам
надо?
   Человек молчал. В темноте бурлил ручей.
   - Отвечайте, черт возьми! Чего вы добиваетесь?
   Никакого ответа.
   Уэс весь напрягся, крепче сжав камень в руке. Ну нет, обратно  на  гору
он не побежит!
   - Прочь с дороги! - сказал он.
   Человек (если это был человек) не шелохнулся.
   Когда-то, в студенческие годы, Уэс был неплохим полузащитником и сбивал
с ног не таких верзил. Он снял очки,  положил  их  в  карман  брюк,  затем
прищурился, набрал воздуху в легкие  и  кинулся  прямо  на  человека,  уже
занося камень для удара.
   Совершенно спокойно человек поднял руку,  державшую  какой-то  предмет.
Раздался тихий щелчок, и Уэс Чейз распростерся  на  земле,  почти  касаясь
лицом башмака незнакомца. Такой обуви он никогда не видел.
   Он был в полном сознании, но не мог пошевелиться. Сердце громко стучало
в груди. Он не ощущал земли, на которой лежал. Ему вдруг стало необъяснимо
покойно и хорошо. Точно во сне, когда ничто не  имеет  значения,  так  как
вот-вот проснешься - и все рассеется...
   Но не рассеялось.  Человек  (да,  это  должен,  должен  быть  человек!)
молчал. Он поднял Уэса и взвалил его на плечо не грубо, но небрежно.  "Как
мешок с картошкой", - подумал Уэс.
   Человек  начал  подниматься  в  гору.   "Я   вешу   почти   восемьдесят
килограммов, не сможет же он тащить меня всю дорогу до самого верха".
   Но тот тащил. Он задыхался и через каждые  две-три  сотни  метров  клал
Уэса на землю,  чтобы  отдохнуть,  но  продолжал  идти.  Вот  уже  исчезли
деревья, показались скалы, и Уэс вновь увидел луну, одинокую,  холодную  и
далекую.
   Медленно,  но  неуклонно  они  приближались  к  ледяному  озеру.  Затем
свернули к пещере. Уэс заметил свою корзинку с форелью - она  лежала  там,
где он ее уронил, и он невольно подумал, что рыба, наверно, не испортилась
на таком холоде. Возле валялся футляр с удочками, но шляпы рядом не  было,
а повернуть головы он не мог.
   Человек залез в пещеру и втащил  за  собой  Уэса.  Затем  проволок  его
метров пять к тому месту, где, как раньше показалось Уэсу, блестела руда.
   Но это была не руда, а дверь.
   Человек открыл эту дверь, похожую на люк  подводной  лодки.  По  пещере
разлилось слабое сияние, напоминавшее лунный свет. Человек шагнул  внутрь,
втащил за собой Уэса и захлопнул дверь. Уэс услышал резкое щелканье замка.
   Человек кое-как посадил  Уэса,  прислонив  его  к  стене,  и  отошел  в
сторону. Уэс попытался шевельнуться, но это ему не удалось. Он  не  ощущал
стены за спиной, пола, на котором сидел. Его тело было парализовано.
   Но глаза продолжали видеть, и он внимательно оглядывал пещеру.
   Он находился в огромном каменном склепе метров около тридцати в ширину.
Очевидно, это была естественная пещера, но обычный мусор и обломки  камней
были убраны, а выступы сглажены.
   А кроме того, от мира ее отрезала эта странная дверь.
   В пещере стояла  полная  тишина,  нарушаемая  только  дыханием  Уэса  и
незнакомца.
   Но склеп не был пуст. И это было хуже всего.  Хотя  нормальные  реакции
Уэса были каким-то образом заторможены, все же, взглянув на дальнюю стену,
он почувствовал страх.
   Там в скале были выбиты ниши. Пять ниш.
   В неясном свете, исходившем от трубок,  напоминавших  ручные  фонарики,
Уэс разглядел в четырех нишах  неподвижные  тела.  Пятая  была  пуста,  но
нетрудно было догадаться, кто до недавних пор находился в ней.
   Итак, забудь про авиационную катастрофу. Забудь про отшельников. Забудь
про любителей рыбной ловли.
   Человек смотрел на него по-прежнему без всякого выражения. Потом на миг
перевел взгляд на тела в нишах, как будто что-то проверяя.
   Затем он направился к Уэсу, вытянув вперед руки. Глаза его заблестели.



3

   Уэс Чейз  не  мог  пошевелиться.  Ему  казалось,  что  это  невыносимое
мгновение никогда не кончится. Пещера, ниши, протянутые к нему руки -  все
с  поразительной  отчетливостью  врезалось  в  его  сознание.  Ему   часто
приходилось видеть, как умирают люди, и он  нередко,  хотя  и  не  слишком
серьезно, прикидывал, какой будет его собственная смерть. Нет,  перед  ним
не предстала разом вся прожитая жизнь. Наоборот,  минута,  выхваченная  из
времени,   остановилась,   и   в   голове   замелькала   запомнившаяся   с
университетских времен строка: "Так наступает конец,  так  кончается  мир,
так кончается..."
   Но конец не наступил.
   Совершилось чудо: руки человека дотронулись до него, но не грубо  и  не
злобно. Уэс взглянул человеку в глаза: они были серые, ясные, но он ничего
в них не прочел. Лицо было вполне человеческое, как и скрытый  этим  лицом
череп. Уэс быстро перечислил: верхняя челюсть,  нижняя  челюсть,  скуловые
дуги, носовая полость, глазницы, лобная кость...
   И в то же время такое лицо он видел впервые  в  жизни.  Мучнистый  цвет
кожи... Но не это главное. Что-то не так  с  пропорциями,  хотя  а  трудно
уловить, в чем именно заключается странность.  И  еще  -  выражение  лица!
Блестящие  глаза,  кожа,  обтягивающая  скулы,  приоткрытые  тонкие  губы,
учащенное дыхание...
   Что это? Голод? Ненависть? Надежда?
   Руки осторожно обшарили карманы, вывернули их, сняли  часы.  Незнакомец
потрогал золотое обручальное кольцо на пальце, но не стал снимать его.  Он
что-то искал - Уэс был в этом уверен. Но что?
   Добыча более чем незавидная: коричневый бумажник, который Джо  подарила
ему год назад на рождество; какая-то  мелочь  -  монета  в  двадцать  пять
центов, два пятицентовика,  четыре  цента;  черная  расческа,  не  слишком
чистая и без одного зубца, - Уэс как раз собирался купить новую в  аптеке.
Связка из трех ключей - один от машины, второй от дома на Беверли-Глен, за
бульваром Сансет, третий от приемной в Уэствуде. Две пачки  сигарет,  одна
из них  мятая  и  почти  пустая.  Пакетик  картонных  спичек,  тоже  почти
опустевший. Две плитки шоколада в фольге. Несколько искусственных мух  для
наживки и комочек засохшей икры. Платка нет. Уэс вспомнил,  что  подстелил
его себе под голову, - наверное, он так и лежит в наружной пещере.
   Человек  сел  на  пол  и  принялся  внимательно  рассматривать  добычу.
Внимательно? Более того - с напряжением, которое граничило с отчаянием.
   Часы, казалось, заинтересовали его больше всего. Он поднес  их  к  уху,
послушал. Неуверенно повертел в руках, покрутил  завод,  перевел  стрелки.
Потом с разочарованным видом покачал головой.
   "Часы отличные. Что ему не нравится?"
   Затем человек занялся бумажником. Он вынул четыре долларовые бумажки  и
стал их разглядывать. Потер пальцами и, поколебавшись, отложил  туда,  где
лежали  монеты.  Так  же  тщательно  он  изучил  и  остальное   содержимое
бумажника, недоуменно хмурясь при виде всяких карточек, шоферских  прав  и
прочих документов. Среди них  была  цветная  фотография  Джо.  Уэс  хорошо
помнил этот снимок, он был сделан три года назад, в день рождения  Джо.  В
простой юбке из твида и коричневом свитере Джо выглядела на нем  свежей  и
юной. Вдруг, несмотря на владевший  им  дурман,  Уэс  почувствовал  острое
сожаление. Но оно тут же бесследно исчезло - так даже и лучше, подумал  он
неопределенно.
   Человек вытащил сигарету из начатой пачки, понюхал ее, разорвал  бумагу
и попробовал табак на язык. Сморщившись,  вытер  крошки  с  языка  тыльной
стороной  руки.  Потом  взял  спички,  удовлетворенно  кивнул  и,  чиркнув
спичкой, зажег ее с первой же попытки. Он смотрел, как она горела, и задул
огонек, когда он уже подбирался к самым его пальцам.
   Посмотрев на ключи, человек бросил их в кучку денег. Затем взял  плитку
шоколада  и  поскреб  ее  ногтем.  Глаза  его   радостно   заблестели.   С
лихорадочной поспешностью он сорвал обертку и начал рассматривать  шоколад
и вкрапленный в него миндаль, не зная, на что решиться.
   Человек встал и зашагал по пещере, то и дело нервно поглаживая  шоколад
пальцем. Дважды он подносил плитку ко рту, но каждый раз пугался и опускал
ее.
   "Он не знает, съедобно это или нет. Откуда же он явился,  если  никогда
не видел шоколада?"
   Наконец человек принял решение. Отломив два  квадратика,  он  встал  на
колени рядом с Уэсом и осторожно раскрыл ему рот. Он  размельчил  шоколад,
выбросил миндалинку и стал класть крошки Уэсу в  рот.  Уэс  поперхнулся  -
жевать он не мог. Однако он тут  же  обнаружил,  что  способен  глотать  -
только не надо торопиться! - и кое-как съел шоколад.
   "Подопытная свинка!" - подумал он и вспомнил клетки с морскими свинками
на верхнем этаже больницы. Вспомнил и  одну  из  дочерей  старого  доктора
Стюарта, Луизу. Как она возмутилась, узнав, что  морских  свинок  заражают
инфекционными болезнями, чтобы посмотреть, что из этого выйдет...
   Во всяком случае, шоколад был вкусный.
   Человек уселся на пол и, судя по всему, постарался взять себя  в  руки.
Он сидел неподвижно, смотрел и ждал. Прошло, наверное, несколько часов, но
Уэс утратил ощущение времени.
   Наконец человек встал, пощупал Уэсу лоб, поглядел на глаза  и  язык.  И
улыбнулся. Эффект был потрясающий: словно кинозлодей прекратил на  минутку
идиотское преследование идиотки-героини и отпустил пару стандартных шуток.
   А затем он съел весь шоколад.
   Съел? Нет,  сожрал,  судорожно  глотая,  как  заблудившийся  в  пустыне
путешественник, который, обезумев от жажды, бросается в поток.
   А затем, снова улыбнувшись, довольно потер руки - жест, как-то с ним не
вязавшийся. На его бледных щеках проступил  слабый  румянец.  Даже  черные
длинные волосы стали словно менее тусклыми.
   Приободрившись, незнакомец принялся энергично действовать.  Он  положил
Уэса на каменный пол и  раздел  его,  присматриваясь  к  каждой  пуговице,
пряжке и молнии. Затем укрыл Уэса своей одеждой,  а  сам  начал  с  трудом
облачаться в непривычный костюм. В конце концов он справился с этим,  хотя
не раз бормотал  себе  под  нос  какие-то  слова,  весьма  смахивавшие  на
ругательства. Уэс с удивлением обнаружил, что  куртка  и  брюки  сидят  на
незнакомце неплохо. Очевидно, тот был не так высок, как казалось.
   Незнакомец разложил по карманам все, что  прежде  вынул  из  них,  и  с
особенной тщательностью спрятал деньги. Затем надел на руку часы. Он  явно
нервничал, но был полон решимости.
   "Он пойдет в Лейк-Сити, - подумал Уэс и внезапно преисполнился надежды.
- Как он ни старается, все равно на настоящего  американца  он  не  похож.
Кто-нибудь да обратит на него внимание. Кто-нибудь да узнает  мой  костюм.
Джо, наверно, уже  позвонила  в  полицию,  и,  значит,  полицейские  будут
следить..."
   Человек  открыл  дверь,  вышел  в  первую   пещеру,   и   дверь   снова
захлопнулась.
   Уэс все еще не мог пошевельнуться. Он лежал на спине,  прикрытый  чужой
одеждой, и уголком глаза видел ниши в дальней стене  и  четыре  безмолвные
спящие фигуры.
   Хоть бы они не проснулись, пока он здесь один!
   Как ни был Уэс одурманен, его все-таки одолевали сомнения. Доберется ли
незнакомец до Лейк-Сити? Если он не найдет машину, ему придется  проделать
недурную прогулку. А умеет ли он водить машину? Раз он  никогда  не  видел
шоколада, то, наверное, не видел и автомобилей.
   Предположим, он как-нибудь доберется до Лейк-Сити. Однако полиция  ведь
ищет Уэса, а  не  этого  неведомого  человека.  И  много  ли  шансов,  что
кто-нибудь узнает одежду  пропавшего  Уэса?  В  конце  концов,  это  самый
обычный костюм рыболова. Разве что брюки  порваны,  но  и  это  в  порядке
вещей. Правда, отсутствие шляпы... но,  может  быть,  он  подобрал  ее  по
дороге? Единственная надежда на автомобиль - автомобиль  с  калифорнийским
номером. Если бы он поехал на машине...
   Интересно,  насколько  странным  должен  выглядеть  покупатель,   чтобы
продавец позвонил в полицию?  Если  бы  Уэс  был  лавочником,  к  которому
обратился  незнакомец,  что  бы  Уэс  подумал?  Вероятно,  счел   бы   его
ненормальным и тут же бы про него забыл. Ведь во время  войны  разгуливали
же по Таймс-сквер двое молодчиков в нацистской форме...
   Время летело. Уэс не то что бы спал, но и не бодрствовал. Ему  начинало
казаться, что у него небольшой жар  и  он  дремлет  в  постели,  куда  его
уложила простуда.
   Уэс догадывался, зачем незнакомец отправился в город. Он явно умирал  с
голоду. На его месте Уэс прежде всего  постарался  бы  купить  чего-нибудь
поесть, и, несомненно, именно таков должен быть ход мыслей незнакомца.  Но
в бумажнике всего четыре доллара. Если человек  рассчитывает,  что  сможет
закупить много провизии, то его ждет жестокое разочарование.
   Уэс вдруг похолодел. Именно в этих местах в давние  дни  хижину  одного
старателя занесло снегом. С ним жило трое  товарищей,  а  припасов  у  них
почти не было. Весной из хижины вышел  только  сам  старатель,  гладкий  и
упитанный. Рассказывали, что он умер в тюрьме убежденным вегетарианцем...
   И если незнакомец не сможет купить достаточно еды, тогда... тогда...
   Уэс старался отогнать эти мысли, найти  другую,  более  приятную  тему,
однако это оказалось нелегко. О чем бы он ни  начинал  думать,  его  мысли
неизменно возвращались к незнакомцу, не говоря уж о  четырех  спящих.  Кто
они? Откуда взялись? И что им здесь надо?
   Против своей воли Уэс восхищался незнакомцем. Ведь тот, если  взглянуть
на все с его точки зрения, решился на невероятно смелый  поступок,  просто
неслыханный подвиг. Он здесь совсем чужой: даже такой простой предмет, как
плитка шоколада, для него загадка. То ли он не знает английского языка, то
ли не желает на нем разговаривать. Вероятно,  Уэс  кажется  ему  таким  же
непонятным, как и он -  Уэсу.  И  все-таки  он  надевает  чужую  одежду  и
отправляется искать дорогу в город, чтобы купить еду, о которой  не  имеет
ни малейшего представления, на неизвестные ему деньги.
   Следовательно, незнакомцу тоже приходится не сладко.
   Это соображение почему-то немного  утешило  Уэса.  Он  задремал,  потом
забылся неспокойным сном.
   Его  разбудил  стук  открывшейся  двери.  Незнакомец  вошел  и   быстро
захлопнул ее. Вид у него был измученный, он дрожал как  в  лихорадке.  Уэс
хотел привстать, но тело по-прежнему ему не повиновалось.
   Человек посмотрел на Уэса. Как? Сердито? С отчаянием? Поставив на землю
принесенную картонку, он раскрыл ее.  И  вопреки  всему  Уэс  почувствовал
жалость. Четыре булки, две банки  спаржи,  около  полсотни  разных  плиток
шоколада.
   Лицо незнакомца было теперь даже бледнее, чем раньше. Он растянулся  на
камнях рядом с Уэсом, глубоко вздохнул и заснул. Вскоре он начал храпеть.
   Смотреть больше было не на что. Уэс к этому времени уже знал пещеру  до
мельчайших подробностей, начиная с темных фигур в нишах и кончая трещинами
в своде над ним. Усталость прошла, в голове прояснилось и, как ни странно,
исчез панический ужас. Уэс все еще испытывал опасения и неуверенность,  но
теперь происходящее приобрело оттенок нереальности,  сна,  который  должен
был скоро кончиться, и кончиться благополучно.
   Уэс решил, что все это симптомы шока.
   "Значит, его средство перестает действовать. Если бы ко  мне  вернулась
подвижность, пока он еще спит..."
   Уэс приготовился ждать. Ничего другого ему не оставалось. Он  размышлял
о  спящем  возле  него  человеке.  Несомненно,  неизвестный  добрался   до
Лейк-Сити. Пешком али на машине? Он кое-что купил, и,  следовательно,  ему
пришлось экспериментировать деньгами, о  которых  он  ничего  не  знал.  И
конечно же,  конечно,  привлек  к  себе  внимание!  Рано  или  поздно  его
появление свяжут с отсутствием Уэса (если уже не связали), а тогда...
   Но сумеют ли его найти? И найдут ли его живым или?..
   Время ползло. Уэсу казалось, что сковывавшее его  оцепенение  понемногу
проходит - но очень медленно. Когда незнакомец проснулся, Уэс  мог  только
едва поворачивать голову.
   "Все начинается сначала".
   Незнакомец встал и пристально посмотрел  на  Уэса.  Тот  лежал,  затаив
д