к минут отдыха. Не знаю, как ты, а мне хотелось бы провести  их
в одиночестве.
   Силин пожал плечами, но не стал возражать.
   - Схожу наверх, - сказал он.
   - А я посижу здесь.
   Силин отнес посуду на камбуз и сунул в мойку, потом направился на самый
верх - в ходовую рубку корабля.
   Тускнели выключенные экраны,  кресла  очередной  вахты  стояли  пустые,
странно выразительные, ставшие из  вещей,  предназначенных  для  человека,
самостоятельными предметами, вещами в себе. Разноцветные кнопки,  клавиши,
ключи виднелись на пульте; сейчас они воспринимались, как детали  отделки,
их истинное назначение - оживлять корабль, его  многочисленные  системы  и
устройства - отошло куда-то,  сделалось  мифом,  легендой,  оставшейся  от
далекого  прошлого.  Удайся  кораблю  сесть   там,   где   предполагалось,
демонтировать автоматику не пришлось бы: сам корабль и служил бы станцией.
Так это было задумано,  так  осуществлялось  ранее  в  других  местах,  но
астероид внес свои поправки, и теперь  после  выполнения  задачи  придется
снова разобрать все на полюсе, перенести на руках в корабль  и  установить
на место. Только тогда корабль вновь станет самим собой; сейчас это,  если
говорить откровенно,  был  не  корабль,  и  жаргонное  обозначение  "гроб"
казалось точным как никогда.
   Силин тряхнул головой: ничего. Смонтировать биокибы в  отсеке  вещь  не
такая уж сложная, поскольку выращивать  заново  ничего  не  придется.  Все
схемы, какие понадобятся при монтаже, лежат тут, в рубке. Вот они.
   Несколько минут Силин листал биосхемы. Потом покачал головой,  на  лице
его возникло тревожное выражение. И без того загадочные для непосвященного
разноцветные линии и знаки были  беспощадно  исчерканы  красным  и  синим:
петли охватывали отдельные участки схем, размашистые  стрелы  выводили  их
куда-то в пустоту, к отметкам, понятным лишь тому, кто  их  делал;  резкие
линии рассекали схемы на несколько частей и тоже заканчивались  стрелками,
ни на что не указывавшими. Силин вспомнил,  что  после  посадки  биотектор
долго доказывал капитану, что следовало бы изменить структуру части кибов,
чтобы она выполняла и работу остальных, иначе для управления Черным Дятлом
на полюс пришлось бы перенести всю корабельную автоматику,  а  на  это  не
хватило бы ни времени, ни сил. Разговор этот показался тогда Силину  чисто
теоретическим, а в свой отсек Кродер непосвященных не пускал.  Но  теперь,
когда Силину с Логом придется восстанавливать структуру, они могут с  этим
и не справиться.
   Еще с минуту Силин сидел, колеблясь. Затем встал, сунул схемы под мышку
и решительным шагом направился в салон.
   Еще спускаясь, он услышал звуки музыки и удивился. Оператора суперсвязи
сомнения, по-видимому, не волновали - к  вахте  он  готовился,  предаваясь
кайфу! Силин прислушался. Низкий женский голос пел, хор  поддерживал  его;
песня была о реке, что ли? Настолько Силин  знал  язык,  чтобы  разобрать:
"Слишком много рек разделяют нас с тобой"...  Мелодия  была  не  то  чтобы
грустной, но строгой какой-то, очень сдержанной, как будто женщина  хотела
говорить спокойно и старалась говорить спокойно, и действительно  говорила
спокойно, но спокойствие это  казалось  страшнее  отчаяния,  беспросветнее
полной безнадежности. Отрешенность была в нем, понял Силин; наверное,  так
пели бы песни по ту сторону грани - в Аиде, в мире теней, существуй  он  в
действительности. Вроде бы не было в фонотеке корабля такой записи; то  ли
Лог, манипулируя тембрами и ключами кристофона, придал ей такое  звучание,
или действовала мертвая тишина корабля и тот  резонанс,  что  возникает  в
опустевшем, вымершем жилье?
   Он отворил дверь. Лог полулежал в большом мягком  кресле,  капитанском,
хотя живые предпочитали сидеть на своих местах. Кристофон стоял на столике
рядом, и - Силин даже не сразу  поверил  глазам  -  золотистая  бутылка  и
рюмка. Боцман нахмурился. Лог открыл глаза и улыбнулся:
   - Знаешь, я понял: хорошим в жизни было то, что я многим был  нужен.  И
они радовались, когда я приходил.
   - Ты и сейчас необходим, - сказал Силин.
   - Ах, да я  совсем  не  о  том.  -  Улыбка  сбежала  с  лица  Лога,  он
выпрямился. - Ну да, - проговорил  он  уже  обычным  резковато-насмешливым
голосом. - Конечно. Зачем я понадобился на сей раз? "Что там на солнце так
черно - так рядовой сказал..."
   - Вот, - сказал Силин, протягивая схемы. - Ты что-нибудь понимаешь?
   - Понимаю ли я... - задумчиво повторил Лог. Он взял со  столика  листок
бумаги,  исчерканный  какими-то  линиями,  -   пронумерованные,   они   не
пересекались, но каждая была рассечена короткими штрихами  на  четыре-пять
частей. Лог сложил листочек и спрятал в карман. - Да, так что? Ах,  сумеем
ли мы восстановить автоматику?
   - Если только автоматика  до  последнего  киба  не  будет  в  идеальном
порядке, - выговорил Силин то, что мучило его все последние минуты,  -  то
вдвоем мы машину не поднимем.
   - Ты полагаешь? А тебе очень хочется поднять машину?
   Силин начал сердиться:
   - Не понимаю таких шуток.
   Лог странно взглянул на него:
   - Ну, ладно... Только я одного не пойму: с каких пор  ты  перестал  мне
верить?
   - Почему ты решил?
   - Да вот, ты пришел с какими-то схемами и говоришь, что они сложны.
   - Просто я не могу в них разобраться.
   - И ты решил, что я тоже не смогу? Ну-ка...
   Он взял схемы, раскрыл  альбом  наудачу,  быстро  пробежал  глазами  по
пестрой паутине, усмехнулся, что-то  пробормотал  и  кивнул.  Перелистнул.
Силин смотрел на него, и на сердце становилось легче. Лог  перевернул  еще
страницу, захлопнул альбом и бросил на столик.
   - Ну, что? - спросил Силин.
   - Приготовительный класс, - сказал Лог, презрительно скривив губы. - Не
знаю, осторожный брат мой, чем заслужил  я  такое  неуважение  со  стороны
начальствующего состава в лице великого боцмана.
   - Суперсвязь, - сказал Силин осторожно, - это же совсем другое...
   - Ну и что? - улыбка Лога стала саркастической. - Почему ты решил,  что
в жизни я занимался одной лишь суперсвязью? Потому что с  вами  я  полетел
связистом?
   Силин кивнул.
   - Убогая логика, - вздохнул связист. - А тебе не пришло в  голову,  что
если бы у вас заболел не связист, а, к примеру, биотектор, то я полетел бы
биотектором? Или еще кем-нибудь?  Я  просто  занял  свободное  место:  мне
хотелось сходить в этот рейс. Нет, ваша честь, я недаром ел хлеб на Земле,
да и в любом другом месте, Есть еще вопросы?
   - Раз ты говоришь, что можешь...
   - А о чем же я тебе толкую столько времени? -  сердито  поинтересовался
Лог. - Да, кстати, о времени... - Он покосился на  хронометр.  -  Его  уже
мало.
   - Да, - согласился Силин.
   - К слову, чтобы ты был уж совсем спокоен: если мы даже и не сумели  бы
поднять корабль, всегда остается возможность  попросить  помощи  у  Земли.
Эскорт вместе с  гостями  нырнет  в  надпространство,  но  ненадолго:  раз
переход произойдет нормально, они почти сразу  же  вынырнут  и  мы  сможем
просигналить им. Убедительно?
   Силин кивнул.
   - Видишь! - усмехнулся Лог. - А ты боялся. Но пора  идти  -  установить
приборчики и отсидеть первую вахту.
   - Я пойду. Дай ноге еще два часа отдохнуть.
   - Нога? Я уж забыл про нее.
   - Все равно.
   - Бросим жребий, - сказал Лог.
   - Нечестно: тебе всегда везет.
   Лог улыбнулся.
   - Ладно, - согласился Силин. - Бросай.
   Лог взял нож и пощупал пластиковую обивку кресла.
   - Эй, эй! - предостерегающе воскликнул Силин.
   - Боцмана ничто  не  исправит,  -  снисходительно  проговорил  Лог.  Он
вытащил из кармана информатор и отломал крышку.  -  Моя  сторона  красная,
твоя голубая. Идет?
   - Давай.
   Лог  подбросил.  Гибкая  пластинка  несколько   раз   перевернулась   и
спланировала на пол.
   - Моя взяла! -  воскликнул  Силин,  торжествуя.  Лог  хмуро  глянул  на
пластик.
   - Ну, что ж, - сказал он. - Иншалла! Береги себя.
   - Попробую, - обещал Силин.
   - Не напутаешь с соединениями?
   - Да ну, - пробормотал Силин. - Ты тоже не обижай меня.
   - Что ты, - сказал Лог, мягко улыбнувшись. - Что ты, брат мой,  великий
боцман. Ну, команды на поле!
   Силин прощально поднял руку и вышел. В киберотсеке он еще раз посмотрел
в глазок инкубатора. Тело биокиба заметно выросло, в одном месте  оно  уже
соприкоснулось с контактной  пластиной,  и  там  стала  возникать  корочка
капсулы. Силин осторожно погладил стенку инкубатора, потом  взял  ящики  с
регулятором и иерархом, в тамбуре оделся, спустился и вышел  из  лифта  не
поднимая глаз. Он не хотел смотреть на звезды. "Хорошо, -  подумал  он,  -
что на Земле звезды видишь не каждый вечер. Там есть атмосфера  и  облака,
можно поднять голову и не видеть светил.  И  потом,  на  Земле  звезды  не
взлетают и не бросаются на тебя из-за угла, даже  не  замечаешь,  как  они
подымаются и опускаются. А на Луне звезды  и  вообще  похожи  на  картину,
неподвижно висящую на  стене;  на  нее  можно  смотреть,  а  можно,  и  не
смотреть, и она ничем не напоминает о себе".
   Здесь звезды напоминали о себе. Силин  не  удержался,  поднял  глаза  и
несколько секунд неотрывно глядел  на  них.  Затем  двинулся,  внимательно
глядя под ноги, чтобы не зацепиться  о  какую-нибудь  неровность  в  узкой
расщелине между скалами и не упасть. Может быть, те, кто не уцелел, именно
спотыкались и падали, и острые грани скал, не  сглаженные  ни  ветром,  ни
водой, наносили им сквозь эластичный материал скафандра смертельные удары?
Но единственным, о ком достоверно известно, что он упал,  был  Лог,  а  он
отделался всего лишь ногой, да и та заживала. Тех  же  находили  сидящими,
как вот Листа, или даже стоящими, прислонясь спиной к  скале;  все  у  них
было в порядке - и ноги, и руки - только жизнь отказала. Да, и все же надо
было опасаться падения:  приходится  остерегаться  всего  на  свете,  если
неизвестен подлинный источник опасности.
   Так размышлял Силин, пробираясь  в  скальной  теснине  и  испытывая  не
страх, но все же некоторую неловкость  оттого,  что  шел  один.  Последнее
время  люди  выходили  только  по  двое,  хотя  эта  мера  по  сути   была
бесполезной: единственный путь к полюсу  не  отличался  удобствами,  люди,
пробираясь меж острыми ребрами скал, то и дело теряли друг друга из  виду,
а потом один находил другого уже недвижимым.  Так  это  происходило  -  за
исключением тех случаев, когда встревоженные  долгим  отсутствием  ушедших
члены  экипажа,  еще  остававшиеся  на  борту,  выходили  и   обнаруживали
бездыханными обоих.
   Да,  такая  вот  ушица.  Силин  осторожно  продвигался,  поглядывая  по
привычке на дозиметр. Прибор дремал: радиационный  фон  здесь  был  низок,
излучение  не  могло  повредить  не  то  что  здоровому  человеку  -  даже
лабораторной зверушке оно не повредило бы... За поворотом извилистый путь,
круто поднимаясь, выводил на крохотный свободный пятачок на самом  полюсе.
Места тут было в обрез, чтобы поставить будку  с  кибами  и  локатором,  а
рядом, на привезенной с Земли ферме, сам Черный Дятел.  Силин  пробирался,
наклонясь  вперед,  чтобы  легче  было  преодолевать  подъем;   потом   он
остановился. Приборные ящики, показалось ему, отяжелели,  а  вернее  -  он
просто-напросто устал петлять между скалами "в постоянном  напряжении.  Он
стоял, дыша через  нос,  глубоко  втягивая  теплый  воздух,  едва  ощутимо
пахнущий скафандром. Удары сердца становились все реже, размереннее.
   Отдышавшись, он шагнул.  Повернул.  Звездная  россыпь  снова  вспыхнула
взрывом, тяжелый скат Млечного пути завертелся. Силин удивился: ему  вдруг
показалось, что есть в  этом  вращении  нечто,  из-за  чего,  быть  может,
следовало постоять подольше, вглядываясь в крутые траектории небесных тел.
Но краем глаза он уже нащупал узкую будку, куб батарей и решетчатую  ферму
с коническим излучателем - Клювом Дятла. Все было цело и устойчиво, только
люди успели умереть, как строители пирамид.
   Силин  осторожно  опустил  ящики  на  камень.  Отворил  дверь.   Внутри
загорелся свет. Широким полукольцом охватывал стену экран, перед ним стоял
жесткий вращающийся стульчик и был  укреплен  маленький  пульт  с  ручками
наводки и клавишей разряда. Места хватало только чтобы кое-как втиснуться,
- Лист не заботился об удобствах, да и  сложением  он  был  помельче;  все
остальное пространство занимали расположенные  во  много  ярусов  ящики  с
биокибами.  Силин  установил  регулятор  и  иерарх  под   самый   потолок.
Внимательно - чтобы не перепутать - присоединил фидеры к  нужным  гнездам.
Потом уселся и, с трудом заведя руку за спину, затворил дверцу.
   Освоившись, он осторожно нажал клавишу накопления и взглянул  на  шкалу
индикатора мощности. Цифры в окошечке дрогнули, правая сдвинулась  и  едва
заметно для глаза поплыла кверху. Дальше надо было включить  обзор.  Силин
нашарил кнопку. Экран засветился, сумеречное,  рассеянное  сияние  озарило
тесную  внутренность  будки.  На  экране  не  было  звезд,  только  линия,
начертанная локатором, бежали по нему, а звезд локатор  даже  не  замечал;
прибор, как человек практического ума, воспринимал лишь то, что находилось
поблизости и могло оказать влияние на обстановку, до дальних светил ему не
было дела. Сейчас окрестность пустовала, светлая линия не  изгибалась,  не
дыбилась  пиком,  и  это  означало,  что  экспедиция  не  встретит  помех,
благополучно разгонится и проскользнет  в  надпространство  через  пролом,
услужливо сделанный Дятлом.
   Теперь, в  полной  готовности  к  событиям,  Силин  мог  под  ритмичное
щелкание накопителя поразмыслить  о  будущем.  Охотно  покоряясь  обычному
своему стремлению не сидеть без дела,  когда  можно  найти  его,  он  стал
прикидывать, каким образом "Драконы" могли бы помочь, если Силин с Логом и
в самом деле запросят помощи.  Боцман  улыбнулся,  словно  уже  и  простым
глазом стало можно различить быстро летящую  среди  звезд  искорку.  Он  с
легкостью представил,  как  "Дракон"  идет,  не  уменьшая  скорости,  лихо
тормозит в самый последний момент, ложится  на  круговую  орбиту,  выбирая
место для посадки... Вообразить это было нетрудно: ведь и  корабль  Силина
точно так же кружил в поисках свободного местечка, и  острые  черные  иглы
мелькали под ним. Капитан разыскал все-таки единственное место, и...
   Какое-то  из  слов,  в  которые  Силин  облекал  свои  мысли,  ему   не
понравилось. Ну да: "единственное".
   На этом  астероиде  нашлось  одно-единственное  место  для  посадки,  и
корабль занял его, как электрон заполняет последнюю  вакансию  на  внешней
орбите атома, куда больше не присоседиться уже никому.  Силин  потер  лоб.
Выходило, что прилететь-то  "Дракон"  прилетит,  но  сесть  не  сможет,  а
значит, не сумеет и оказать никакой помощи ни людям, ни кораблю.  Вот  это
да, ничего себе ушица...
   А если не сам "Дракон", а один из его катеров?
   Силин напрягся, стараясь с наибольшей четкостью увидеть астероид таким,
каким выглядел он тогда, с высоты. И  понял:  нет,  даже  самый  маленький
катер не сможет сесть. Это ведь только говорится - "маленький",  на  самом
деле катер - машина хоть куда. И потом, самый маленький и нельзя посылать:
масса астероида огромна, а ионные катера рассчитаны на действия в  космосе
и тяга у них чересчур слаба.
   - Вот такой супец, -  повторил  Силин,  чувствуя,  как  ему  становится
невесело. Вспомнилось почему-то, как он стоял в воротах, и  резво  набегал
правый крайний, а другой шел центром, мяч  крутился  у  него  в  ногах,  и
трудно было выбрать позицию.
   По  логике,  раз  места  нет,  значит,  надо  его  подготовить.  А  как
подготовить, если эти скалы и взорвать нельзя  -  во  всяком  случае,  той
взрывчаткой, какая есть у них на борту?
   Хотя - что-то было в  этой  мысли  насчет  взрывов.  Какой-то  поворот,
который - Силин чувствовал - пока ускользал  от  его  внимания.  Если  как
следует подумать, этот поворот можно будет, пожалуй, найти...
   Но  найти  Силин  не   успел.   Трель   прозвучала,   наполнив   будку;
металлические стенки тонко завибрировали. Силин торопливо протянул руку  к
приемнику.
   Голос Лога был прежним - спокойным, самоуверенным, от одного его  звука
все сомнения Силина вдруг съежились  и  поползли  куда-то  под  стул,  как
нашкодившие коты.
   - Ну, что ты там, брат мой Тристан-отшельник? - поинтересовался Лог.  -
Слышал свисток? Начинается серьезная игра, великий вождь: с учетом  всяких
случайностей, их можно ожидать вскорости. Возьми глаза  в  руки,  и  чтобы
пространство было, как бархат...
   - Я в игре, -  ответил  Силин,  стараясь,  чтобы  и  его  голос  звучал
безмятежно. - Пространство  чисто.  Черный  Дятел  готов.  Не  сомневайся,
сыграно будет как по нотам!
   Странно: убедил ли Силин Лога или нет, но самому ему стало  куда  легче
от собственной уверенности. В опасениях ничего  стыдного  нет,  только  не
надо держать их про себя: трус таит сомнения, смелый высказывает их. Силин
продолжал со сверхъестественным спокойствием:
   - Я тут прикинул насчет "Драконов". Не очень весело: они не могут  даже
сесть. Расчищать место аннигиляторами крейсеров  опасно:  кто  знает,  как
отзовется на такое дело вещество астероида?
   - О господи! - после едва уловимой паузы трагически воскликнул  Лог.  -
Куда я попал, в какое общество? Да о чем тебе думать, когда  здесь  я.  Я!
Понял, брат мой Фома?
   - Да иди ты! - сказал Силин, улыбаясь. - Я ведь не боюсь.
   - Наконец, - проговорил Лог удовлетворенно, - я  слышу  речь  классного
вратаря. И все же ответь: тебе приходилось летать на "Драконах"?
   - Ни разу, - признался Силин.
   - А я на них ходил, - торжествующе возгласил Лог, - и немало лет.  Я-то
знаю, что это за корабли! И могу тебя заверить, друг мой вахтенный:  стоит
нам попросить их помощи, как они мгновенно найдут  тысячу  и  один  способ
вытянуть нас отсюда.
   - Тысячу и один... - медленно  повторил  Силин,  испытывая  глубочайшее
удовлетворение от произнесения этого числа вслух.
   - Никак  не  меньше.  Дюжину-другую  из  этих  способов  знаю  даже  я.
Например, взять хоть... Но я  отвлекаю  тебя,  великий  вождь,  а  корабли
спешат. Мы еще успеем поговорить об этом. Итак -  держись.  До  финального
свистка!
   - Понял, - сказал Силин.
   И в самом деле, беспокоиться было нечего. "Драконы" приближались,  неся
с собой тысячу и одну возможность спасти людей, еще оставшихся в живых.  В
будке стояла тишина - не угрожающая, а дружественная,  нормальная  тишина,
необходимая для сосредоточенной работы. Силин внимательно глядел на экран,
обшаривая его глазами от края до края, словно уже в ближайшие  минуты  мог
увидеть вытянутые тела кораблей не в  воображении,  а  тут,  за  изогнутым
стеклом. Глаза напряженно работали, а мозг  бездействовал,  и  Силин  стал
вспоминать, как несколько месяцев назад началась вся эта история.
   Сначала два любителя из Японии  обнаружили  новое  небесное  тело.  Его
приняли за комету и даже  успели  дать  ей  соответствующий  номер.  Потом
поднялась тревога: комета, как полагали,  должна  была  пройти  в  опасной
близости Земли. Вскоре возникло подозрение, что комета - вовсе не  комета:
движение ее не вполне согласовывалось с законами небесной  механики.  Лишь
ученые до последнего мгновения, согласно  правилам  своей  игры,  пытались
объяснить  эволюции  небесного  тела  с   помощью   различных   комбинаций
естественных причин и следствий и окончательно преуспели в этом как раз  в
день, когда приближавшееся тело легло на круговую орбиту около Земли.
   К нему -  не  подходя,  впрочем,  ближе  нескольких  сот  километров  -
устремились земные кораблики, стараясь установить связь.  Сделать  это  не
удалось - гости не пользовались ни  одним  из  способов  связи,  известных
Земле, - но в конце концов после месячного  ожидания,  когда  ни  одна  из
сторон не предприняла попыток нанести другой какой-либо  вред  (сохранение
статус-кво потребовало колоссальной осторожности,