ператора исчезла улыбка - словно  она-то  и  освещала
все вокруг. Силин в коричневой куртке,  оказавшийся  в  этот  миг  посреди
рубки, тяжело опустил на пол ящик и сел на него. Лог откинулся  на  спинку
кресла, руки его упали и только пальцы непрестанно сжимались  в  кулаки  и
разжимались. Несколько секунд оба молчали. Внезапно Лог схватил бумажки  с
текстами переданных суперграмм. Он рвал их с  исступлением,  белые  клочки
сыпались на пол. Силин вскочил, подошел к  Логу  и  положил  руки  на  его
плечи:
   - Что ты, - сказал он. - Не надо...
   - Ладно, младенец мой  прекрасный,  -  проворчал  Лог  после  паузы.  -
Прости. - Он еще  помолчал,  потом  громко,  раздельно  проскандировал:  -
Стрелой летит галера, и не плакать по мертвецам, а  завидовать  им  только
хватало времени нам...
   Он умолк, махнул рукой. Силин сказал:
   - Она очень... милая женщина, правда?
   - А что ты понимаешь, скромнейший брат мой? - хмуро спросил Лог.  -  Ты
умеешь копить деньги?
   Силин взглянул удивленно.
   - На старость, - пояснил Лог. - Или на черный день.
   - Деньги? На черный день?
   - Это, конечно, история. Но идея жива: самое  ценное  не  расходуй  без
остатка. Копи  -  как  знать,  может  быть,  настанет  день,  когда  запас
пригодится. Самое ценное... Пусть будет женщина, которая в такой вот  день
скажет тебе... Иначе - плохо. А ты знаешь, что такое "плохо"?
   Силин не ответил. Потом сказал:
   - Давай сменю повязку.
   Лог кивнул. Он повернулся вместе с креслом. Силин бережно коснулся ноги
оператора и стал осторожно сматывать бинт. Лог глядел поверх его головы.
   - Ну, как ты, отошел? - спросил он погодя.
   Не поднимая головы, Силин пожал плечами.
   - И пусть никто не ждет ни лавров, ни награды, - проговорил Лог  словно
про себя. - Но чего-то ждать нужно.
   - Больно? - спросил Силин.
   - Да ну, - отмахнулся Лог. - Бывает хуже.
   Силин засопел, накладывая повязку. Потом заметил:
   - Если копить, так уж друзей. А тут...
   - Ладно! - резко сказал Лог. - Поплачь еще.
   Силин умолк.
   - Ну, все, - промолвил он через минуту и бережно опустил ногу  товарища
на пол. Встал и в нерешительности постоял, потом спросил: - Есть хочешь?
   - Нет, неохота, сестричка, - сказал Лог. - А чего мне охота,  того  вы,
сестричка, дать мне не можете в силу того, что вы вовсе и не сестричка,  а
здоровый и трусливый мужик. Мысль понятна?
   - Значит... - нерешительно начал Силин.
   - Значит, надо идти за Листом.
   Силин молчал, глядя в пол.
   - Да разозлись ты! - крикнул Лог.  -  Ломай  себя,  ломай!  Ты  же  был
человеком и играл в футбол! Или - ей-богу, не видать  тебе  ее  на  Земле!
Клянусь! Сделаю по-своему! Рассказать, как?
   - Сейчас я тебе... - пробормотал Силин, сжимая кулаки.
   - Испугал! Я и на одной ноге тебе всыплю! Этой  ногой  я  тебе,  детка,
забил в тот раз гол. Забил, и ничего ты с этим не поделаешь!
   - Иди к черту! - зло бросил Силин, резко повернулся и вышел.
   Наверху он оделся; движения были отработаны до автоматизма,  думать  об
их последовательности не приходилось; включать ничего не надо было  -  все
системы скафандра оживали, как только закрывался замок,  и  выключить  их,
пока человек находился в скафандре, было бы не под силу, как изрек однажды
оператор связи, даже великому Муллавайоху, богу дальних трасс. Выходить из
корабля было очень страшно, но Силин все же ступил в кабину лифта и  нажал
кнопку.
   Когда кабина остановилась внизу и дверь распахнулась, Силин зажмурился,
словно от неожиданной вспышки. Он  успел  забыть  о  звездах,  а  они  все
взлетали и падали вокруг корабля, возникали в скалах,  проносились  по  их
поверхности и исчезали. Звездный дождь шел,  и  можно  было  ожидать,  что
пространство в один прекрасный миг выйдет из берегов и звезды затопят  все
вокруг. Силин потоптался около лифта, потом шагнул вперед - отчаянно,  как
человек бросается в ледяную воду.
   Поиски оказались недолгими.  Лист  сидел  на  невысоком  уступе  скалы,
прислонившись к ней спиной,  голова  его  в  шлеме  была  откинута,  глаза
закрыты. Казалось, он спал, но Силин знал, что это не так.
   С трудом он взвалил Листа на плечи; груз оказался не из легких. То, что
раньше   звалось   Дятлом,   -    такова    была    традиционная    кличка
надпространственников, по названию их орудия,  -  послушно  изогнулось:  в
обогреваемых скафандрах тела коченели медленно, да к тому же всего  час  с
небольшим назад Лист был жив. Силин тяжело зашагал обратно. Страх  еще  не
оставил его, но,  идя  с  ношей  на  плечах,  боцман  был  вынужден  очень
внимательно следить за  дорогой,  и  бояться  не  оставалось  времени.  За
поворотом он увидел корабль, но даже не попытался ускорить шаг.
   Возле  лифта  стоял  Лог.  Завидев  Силина,  он,  хромая,   заторопился
навстречу. Последние двадцать метров они несли Листа вдвоем.  Кабина  была
тесна; тело надпространственника пришлось не положить, а прислонить в углу
и поддерживать - каждому со своей стороны.  После  остановки  они  вынесли
Листа из кабины, миновали  тамбур,  положили  тело  на  пол,  разделись  и
понесли скафандр с мертвецом по  правому  коридору  -  и  вниз.  Следующая
передышка наступила перед широкой двустворчатой дверью. Силин  вытер  пот.
Лог, переведя дыхание, отворил дверь. Силин мотнул головой  и  сделал  шаг
назад.
   - Ну? - резко окликнул его Лог. - Что я, один понесу, что ли?
   Слабый свет озарял просторное низкое  помещение.  Трюм  номер  два  был
освобожден от обычного груза. Только девять  скафандров  лежало  в  нем  -
рядом, один к одному, словно саркофаги на  братском  кладбище  властителей
Фив, если бы такое существовало... Руки в перчатках были сложены на груди,
шлемы из поляризованного пластика извне выглядели черными, сквозь  них,  к
счастью, уже нельзя было различить ничего.
   Силин  и  Лог  внесли  десятый  скафандр  и  положили  слева,  рядом  с
остальными. Светлый шлем быстро темнел,  черты  лица  надпространственника
делались все более неопределенными. Вскоре  рассмотреть  их  стало  совсем
невозможно.
   - Когда-то в таких случаях читали молитву, - проговорил Лог.
   - Да.
   - Глупо, разумный брат мой. И  все  же  чего-то  не  хватает.  Тебе  не
кажется?
   - Мне их не хватает, - с трудом вытолкнул Силин.
   - Да вот они, - сказал Лог. - Все тут.
   Он опустился на колени рядом с Листом, нашарил выключатель замка. Грудь
скафандра  медленно  раскрылась.  Лог  попытался  нащупать  сердце,  потом
поднялся:
   - Попробуй ты, как знать...
   Сморщившись, Силин замотал головой.
   - Не бойся, - подбодрил Лог. - Он не укусит.
   Странно говорил Лог о покойных друзьях: без уважения,  приличествующего
перед лицом смерти. Силин укоризненно взглянул  на  оператора  связи.  Лог
выдержал его взгляд.
   - Смерть, как произведение искусства, - сказал он, как бы оправдываясь.
- Она впечатляет в единственном экземпляре и не терпит конвейера. Серийная
смерть более не потрясает. Правда?
   Силин не ответил. Пересилив себя, он опустился на  колено.  Тело  Листа
было еще теплым, но сердце не билось. Силин торопливо встал, пряча руку за
спину, словно стыдился показать ее. Неожиданно он не то всхлипнул,  не  то
коротко рассмеялся.
   - Ты что?
   - Значит, и я не произведу на тебя впечатления?
   - Игра не кончена, - сказал Лог. - Аллах любит лошадей и нас с тобой. С
нами ничего не случится, я ведь говорил тебе?
   - Ну, говорил...
   - Но ты не веришь, да? Тебе нужно чудо?  Хочешь,  чтобы  я,  как  некто
раньше, воскресил Лазаря?
   - Кого?
   - И это мне под силу, - серьезно сказал Лог. - Одного человека  я  могу
воскресить, мне дана такая власть. Ты выберешь -  кого,  или  предоставишь
мне?
   Силин смотрел на него, не зная, улыбнуться или испугаться.
   - Ладно, - кивнул Лог. - Я выберу сам. Побудь здесь, я вернусь.
   Он вышел быстро, несмотря на хромоту, и Силин не успел удержать его. Он
кинулся было вслед, но странное чувство заставило  его  остановиться,  как
будто кто-то сзади вдруг опустил руку на его плечо.
   Силин резко обернулся. Ничто не изменилось в трюме: все  так  же  тлели
светильники,  вдоль  переборок  висели  амортизаторы,  струбцины   -   все
принадлежности для крепления груза в пути. Десять  скафандров  по-прежнему
лежали; от первых четырех справа тянулись черные  фидеры,  подключенные  к
сети контроля экипажа. Кродер, биотектор, истово веривший в свои автоматы,
искренне надеялся, что биокибы, может быть, найдут причины  гибели  людей,
выкопав  похожее  в  своей  богатой  памяти,  и  сообщат,   чего   следует
остерегаться. Но автоматы никак не реагировали, сам Кродер выбыл пятым,  и
его уже не стали подключать, а тех, кто умер позже,  -  тем  более.  Силин
помедлил немного,  пытаясь  понять,  нужно  ли  отсоединить  фидеры,  или,
напротив, включить в сеть контроля и  все  остальные:  боцманское  чувство
порядка требовало единообразия. Наконец, он решил включить.
   Он сделал шаг к скафандрам, другой - медленно, словно боясь, что друзья
лишь притворились мертвыми и сейчас один из  них  вскочит  и  оглушительно
заорет, а остальные дружно захохочут,  подняв  головы;  в  экипаже  любили
розыгрыши, но этого Силин не выдержал бы. Однако, как и следовало ожидать,
ничто не нарушило тишины и  неподвижности.  Силин  склонился  над  Листом,
извлек из карманчика на его левом плече свободный конец фидера  и  воткнул
наконечник в ближайшее  гнездо  сети  контроля,  какими  было  в  изобилии
оснащено каждое помещение корабля. Секунду Силин вглядывался в Листа,  еще
на что-то надеясь; но Лист был не счастливее других, ничего не  произошло,
и Силин перешел к следующему.
   Лишь закончив эту работу, он удивился тому, что не  испытывает  страха,
хотя перед ним было самое ужасное - то, что грозило и ему.  И  все  же  он
больше не боялся глядеть на десять бывших друзей.
   Почему бывших, впрочем?  Силин  потер  затылок,  стараясь  собраться  с
мыслями. Только что  он  включил  в  сеть  шесть  фидеров.  Первые  четыре
присоединил Кродер. Силин лишь закончил его работу. Но можно было  сказать
и иначе - Кродер завершил свое дело руками Силина:  мысль-то  принадлежала
Кродеру и никому другому. А  это  означало,  что  только  тело  биотектора
лежало в скафандре, а мысли и намерения  его  перешли  к  Силину.  И  хотя
спросить Кродера о чем-нибудь вслух было нельзя, но  возможность  мысленно
посоветоваться с ним, с капитаном Маком,  с  шеф-инженером,  с  каждым  из
десяти оставалась. Силин не мог жить без друзей, и страх  его  (понял  он)
происходил оттого, что их не стало - но вдруг оказалось, что  они  живы  в
нем, и если раньше в каждом из них был целый мир, то теперь эти миры  -  и
голоса людей, их мысли, взгляды, все - умещались в памяти Силина. Так  что
он был теперь не только миром - вселенной стал Силин, в которой, кроме его
собственного, было еще десять миров. Пока он есть,  существуют  и  они,  и
смогут еще кое-что сделать его руками, например, отстоять вахту и с честью
проводить корабль гостей в необъятные просторы надпространства.
   Он повернулся и вышел из трюма. Лог стоял в  коридоре  и  обернулся  на
звук двери; неосторожно ступив раненой ногой, он закряхтел. Силин коснулся
его руки. Лог оглядел его и улыбнулся:
   - Ну, я выполнил обещание?
   - Высшим классом, - сказал Силин.
   Лог на мгновение обнял его за плечи.
   - Ты по себе знал? - спросил Силин.
   Лог покачал головой:
   - Ты искал в друзьях то, чего тебе не хватало. И, наверное, нашел.
   - А тебе не нужно ничего?
   - Все мое ношу с собой...  Мои  друзья  умерли  за  столетия  до  моего
рождения.
   Силин промолчал; он не мог решить, хорошо Логу или нет. Ему  захотелось
утешить оператора.
   - Тут ты неправ насчет друзей: одного ты только  что  воскресил.  -  Он
улыбнулся. - Спасибо, что выбрал меня.
   Лог улыбнулся в свою очередь:
   - Я обещал воскресить человека. Оживлять трупы я не умею.
   Слово  "трупы"  резануло  слух  Силина;  оно  было  неприятным.  Боцман
представил, как, вернувшись к жизни, из  скафандра  показывается  то,  что
лежит в нем сейчас. Он содрогнулся.
   - Как бы удалить из скафандров воздух? -  подумал  он  вслух.  Проблема
действительно была нешуточной: кристаллического воздуха скафандров хватало
на месяц, даже когда им дышали. - Может быть, вынести наружу,  раскрыть  и
заморозить?
   - Это мысль, - согласился Лог. -  "Бросали  их  акулам,  когда  умирали
они". Только не стоит: на Земле ученые коллеги похоронят их, не вынимая из
скафандров.
   - А у тебя цитаты на все случаи? - спросил Силин.
   - Прости. Дурная привычка. Вторая натура.
   - Куда теперь?
   - В киберотсек, - сказал Лог.
   - Ты что-нибудь придумал?
   - Это, вождь, была службишка, не служба, - рассеянно проговорил Лог.
   - Да ты и впрямь волшебник.
   - Добрая фея.
   - Вот-вот.
   - В хрустальных туфельках.
   Силин покосился на башмаки Лога и не мог сдержать улыбки.
   - От них страшные мозоли, от хрустальных туфелек, - не то в  шутку,  не
то всерьез пожаловался Лог.
   Несколько шагов они прошли молча. Поднялись по пандусу.
   - Слушай, Лог. Лидия...
   - Ну?
   - Вы и в самом деле?..
   - Черт, - сказал Лог. - Какой ты еще молодой...
   Они вошли в киберотсек. Он походил сейчас на  жилье,  откуда  в  спешке
бежали обитатели,  захватив  самое  необходимое  и  бросив  остальное  как
попало. Половина панелей была снята и за  ними  виднелись  пустые  гнезда,
выстланные упругим пластиком;  поблескивали  контактные  пластины,  вились
тугие спирали проводов. Капсулы с биокиберами были  давно  уже  вынуты  и,
заключенные в приборные ящики с такой же упругой  обивкой,  установлены  в
тесной металлической будке на полюсе, у подножия устройства,  носившего  в
просторечии название  Большого  Черного  Дятла.  Только  одна  из  капсул,
уроненная при демонтаже, валялась на полу - ее так  и  не  успели  убрать.
Капсула треснула, и виднелось розоватое тело биокиба, кое-где уже тронутое
зеленцой.  Торчащие  из  капсулы  проволочки  с  блестящими  наконечниками
разметались  по  полу.  Восстановить  прибор  было  нельзя:   биокибы   не
портились, они умирали, как подстреленные птицы. Зато можно было вырастить
новый,  задав  наперед  его  характеристики  и  конфигурацию.  Для   этого
требовалось всего  лишь  уметь  задавать  эти  характеристики.  Кто-то  из
погибших - наверняка  Кродер  -  уже  успел  сделать  это:  инкубатор  был
включен, на что указывали огоньки на его панели и  тепло,  струившееся  от
стенок.
   Силин заглянул в глазок и в ярком кварцевом свете увидел  небольшое,  в
два кулака, розоватое тело. Голубые волны пробегали по его поверхности,  и
казалось, что тело живет,  вздрагивает,  учащенно  дышит.  На  самом  деле
биокибы способностью к движению не обладали, лишь  темно-розовая  жидкость
мерно пульсировала по прозрачным трубочкам, подведенным к растущему  телу,
и - уже почти прозрачная - по другим трубкам уходила в стенку  инкубатора,
в обогатитель. Все остальное пространство внутри аппарата  было  заполнено
путаницей тонких блестящих проволочек - скелетом  биокиба,  смонтированным
на   точнейшей   координатной   решетке    с    помощью    микроскопа    и
микроманипуляторов; от  точности  монтажа  и  зависели  качества  будущего
робота,  а  точность,  в   свою   очередь,   обуславливалась   не   только
совершенством приборов, но и  интуицией  мастера,  оттачивавшейся  годами.
Создание биокибов было сродни искусству, в отличие от монтажа  электронных
схем, и вряд ли люди стали бы  так  усложнять  свою  работу,  если  бы  не
безотказность и  огромный  запас  мощности  этих  устройств.  Человеку  не
подготовленному нечего было и браться за биотектуру - Силину, например. Он
это отлично знал и оторвался от глазка с чувством благодарности  тем,  кто
выполнил труднейшую работу до него.
   - Погляди, - сказал он Логу. -  Это  ведь  координатор  тяги  -  взамен
разбитого? Очень кстати: взлетать без него я бы не взялся.
   Лог подошел и тоже заглянул в глазок. Брови его  сдвинулись,  но  через
миг лицо приняло обычное выражение. Он выпрямился.
   - Да, взлететь без координатора тяги было бы мудрено, - согласился  он.
- А теперь не поработать ли нам ради приятного разнообразия? Возьмем  этот
регулятор, - он щелкнул пальцем по одной из еще закрытых панелей. - И  эту
штуковину тоже.
   - Что тут?
   - Судя по надписи, малый иерарх.
   - И они заменят нам Листа?
   - Анекдотов они рассказывать не будут, - сказал Лог. - А в остальном...
Впрочем, заменим его мы: вместо него нести вахту у Дятла придется  нам  по
очереди. А эти кибы просто скомпенсируют разницу в опыте и умении Листа  и
нашем.
   - Значит, и на связи придется дежурить по очереди?
   - Ты боишься не найти общего языка?
   - Я?.. Просто во время смены вахт на связи не  будет  никого.  А  вдруг
Земля захочет...
   - Рассчитаем так, чтобы смениться, когда связь невозможна.
   - Все, оказывается, просто.
   - Жизнь вообще проста. Да и смерть тоже. Давай-ка снимай панель.
   Силин повиновался. Полчаса они  работали,  не  произнося  ни  слова,  -
отсоединяли проволочки от гнезд, осторожно отводили  контактные  пластины.
Силин взял два из сложенных в углу приборных  ящиков,  тщательно  проверил
целость  обивки,  контактов,  заряд  батарей  в  гнездах,  герметизирующую
прокладку. Потом люди вынули и бережно уложили в ящики сначала  регулятор,
потом малый иерарх, закрыли и затянули крышки и убедились, что  индикаторы
на стенке ящиков показывают  полный  порядок.  Тогда  Силин  окинул  отсек
взглядом.
   - Надо бы прибраться, - сказал он недовольно.
   - Да, великий боцман. Но прежде  уясни:  на  месте  спутать  соединения
немыслимо - следи за цветом проводов и все.
   - Это я знаю.
   - Надеюсь, они продержатся эти несколько часов.
   -  Здорово,  -  сказал  Силин.  -  А  на  корабле,  по-твоему,  они  не
понадобятся?
   - Да, разумеется, милый логик. Я имел в виду - пока они будут нужны для
выполнения задачи. Ну, что же - давай свисток на приборку.
   Они навели в отсеке полную чистоту,  закрыли  панели.  Силин  проверил,
прочны ли соединения инкубатора с сетями и системами отсека: слишком важен
был растущий биокиб. Наконец он вытер руки:
   - Осталось снести и установить.
   - Нет, великий вождь. Если идти сейчас да потом возвращаться, то мы  не
отдохнем перед вахтой. Лучше выйти к началу прослеживания. К  чему  лишние
концы? Оставим приборы здесь и идем в рубку - я тебя потренирую.
   В  рубке  связи  они  провели  минут  двадцать:  в  несложной   технике
суперпередачи  Силин  разобрался   быстро.   Наконец   Лог,   потянувшись,
проговорил:
   - Не пора ли пообедать, коллега?
   - Самое время, - согласился Силин.
   Они  направились  в  салон.  Здесь  было  пусто   и   неуютно,   царила
неподвижность, лишь красная точка на конце  секундной  стрелки  настенного
хронометра все кружила, словно  стараясь  найти  выход  из  заколдованного
круга, где счет с каждым оборотом начинался заново и  все  же  никогда  не
повторялся.
   - Ничего, - сказал Лог. - Времени еще с походом.
   - Как нога? - спросил Силин.
   - Да что ты пристал, доктор Эскалоп! - проворчал Лог. -  Нога!  Ничего,
дотерпит. Дай лучше поесть. Ибо сказано: "Было славно на галере,  пировали
мы подчас".
   За едой они молчали, изредка звякала  посуда  и  после  каждого  такого
звука тишина становилась все плотнее.  Лог  вздохнул,  подцепил  на  вилку
консервы.
   - Проза жизни, - сказал он. - Эту самую  лососину  французы,  например,
делают с вином.
   Реплика была неудачной: обоим сразу вспомнился  Малан  -  ныне  седьмой
справа. Он был белокур, массивен и медлителен, говорил мало, а о женщинах,
кажется, и вообще никогда, и был великолепным пилотом.
   - Алкоголь в рейсе запрещен, - сказал Силин серьезно,  и  Лог  невольно
улыбнулся: боцман, по-видимому, окончательно пришел в норму.
   - Не станем уточнять, - произнес он, вытер губы и отодвинул тарелку.  -
Теперь соро