абот  и  хлопот
Гошке: надо было сложить книги в картонные коробки и  надо  было  произвести
смотр всему имуществу и раздать то, что уже Гошке было не нужно. Но все-таки
не кому попало отдавать, потому что это было очень ценное имущество, а самым
достойным во дворе. И еще надо было сколько всего принести из  сарая,  чтобы
провезти контрабандой на новую квартиру.
   На орех буквально не хватало ни времени, ни мозгов. Как  его  перевозить,
когда у него длиннющие, в несколько метров, ветки, да еще с цветами?
   И Гошка решил временно  оставить  его  в  старой  комнате,  вручив  новым
жильцам подробное руководство об уходе.
   На новой квартире тоже забот было не меньше. Но заботы эти были приятные:
прибить  полки  в  своей  комнате  (у  Гошки  теперь  была  своя  комната!),
расставить книги, найти место для остального имущества, потому что на  новом
месте никакого сарая во дворе не было.
   Дни бежали очень, очень быстро.
   Однажды Гошке приснился сон, удивительный сон. Будто стоит  он  навытяжку
перед учительницей по русскому Анной Константиновной, а  она  его  распекает
почем зря.
   "Безобразие,- говорит Анна Константиновна,- если и родители  начали  себя
вести безответственно, то что же остается делать детям! Сколько  раз  я  вас
вызывала в школу поговорить о вашем сыне!"
   Гошка стоял словно ошарашенный.
   "Вы сами перепутали все, Анна Константиновна, а на меня еще кричите.  Нет
у меня никакого сына, я сам сын! Я Егор Вовиков, а отец мой  Борис  Егорович
Вовиков, и вовсе я никакой не отец, и нет у меня никакого сына,  и  никакого
отца..."
   Гошка окончательно запутался и замолк. А Анна Константиновна смотрела  на
него убийственно строго, только сейчас у нее почему-то была  рыжая  бородка,
точь-в-точь как у того  доктора,  который  менял  гипс  на  его  ноге.  И  в
общем-то, Гошка не был полностью уверен, то ли это Анна  Константиновна,  то
ли рыжий доктор. Он посмотрел еще раз: вроде бы действительно доктор,  а  ни
какая не Анна Константиновна.
   Но и доктор был не добрее к Гошке.
   "Вы знаете, Вовиков, что у вашего сына высокая температура? Что  у  него,
возможно, скарлатина, дифтерит, свинка и к тому же  сломана  правая  рука  и
левая нога? Вы это знаете? Как вы могли бросить его на произвол судьбы! Мало
того,  что  вы  показываете  своему  сыну  дурной  пример  -  пишете   такие
сочинения..."
   "Да подождите! Это просто ерунда какая-то! Нет у меня  никакого  сына,  я
сам сын! И при чем тут сочинение..."
   Но ничего доказать Гошка так и не смог. Проснулся он среди ночи, сердце у
него стучало, он так вспотел, что хоть выжимай рубашку, а в ушах еще звенели
сердитые голоса доктора и Анны Константиновны.
   "Какая только чепуха не приснится!" - сказал сам себе Гошка.
   Он встал, пошел на кухню, достал из холодильника компот, отцедил  себе  в
чашку жидкость, и на душе у него стало как будто полегче.
   Утром Гошку почему-то мучило беспричинное  беспокойство.  То  и  дело  он
вспоминал глупый сон, который ему приснился сегодня ночью.
   После школы Гошка пошел на старую квартиру. Его  вдруг  осенило:  как  он
может переправить на новую квартиру свой орех.  Он  соберет  во  дворе  всех
своих друзей. Кадку можно повезти на тележке дворника, а ребята будут  нести
длинные ветви, как шлейф королевского платья.
   "Как все просто, и почему это сразу не пришло мне в  голову?"  -  подумал
Гошка.
   Когда Гошка одним духом влетел на четвертый  этаж  и  ворвался  в  бывшую
свою, такую знакомую и родную, но теперь  совсем  чужую  комнату,  его  ждал
страшный, невозможный удар: его орех, его чудесный  орех  Cortex  с  далекой
Амазонки, погиб! Листья скрючились, цветы засохли.
   Гошка трогал длинные вьющиеся ветви, но они ломались и  крошились.  Гошка
рассматривал ствол, но он, раньше такой мощный и  сочный,  теперь  напоминал
сушеный корешок петрушки.
   С последней надеждой Гошка бросился к бочке  и  раскопал  корни,  но  они
рвались в его руках, как сгнившие веревки.
   Гошка не мог сдержать слез.
   - Что же вы такие! - дрожащим голосом  закричал  Гошка.-  Вы  же  обещали
поливать, пока я его возьму!
   - Я и так поливала! - сказала женщина, которая теперь жила в их комнате.-
Поливала, все делала так, как ты написал в записке. Вот  посмотри,  если  не
веришь, твоя записка.- И она протянула Гошке листочек.-  Вот,  вот,  видишь,
это же ты писал: "Утром - один литр отстоявшейся воды, вечером -  один  литр
отстоявшейся воды, два раза в неделю смахивать косточкой..."
   - Эх вы, "косточкой"! Кисточкой ведь!
   - Напрасно ты, мальчик, так со мной разговариваешь. Ты сам виноват!  Если
твое дерево такое особенное, сам бы и ухаживал за ним. И так спасибо  скажи,
что согласилась.
   Гошка чувствовал, что женщина права. Виноват он один. Один он виноват  во
всем! Почему, почему он не взял с собой сразу свой орех! Как он мог оставить
его чужим людям! Гошка чувствовал, что нужно было извиниться перед женщиной,
но не мог выдавить из себя ни слова. Он повернулся, тихо  прикрыл  за  собой
дверь и пошел вниз по лестнице.
 
   АППАРАТ "ЕгВ-001"
   В девять часов вечера Гошка категорически заявил  своим  родителям,  чтоб
они выключили телевизор: у него  страшно  болит  голова,  а  завтра  годовая
контрольная и он должен быть в железной форме. Папа поворчал, что вечно  ему
не  дают  смотреть  программу  "Время",  а  мама  пыталась  поставить  Гошке
градусник, но Гошка заявил:
   - Не травмируйте мою нервную систему, дайте мне спокойно заснуть. Вы, что
ли, будете писать контрольную!
   Родители покорно ушли пить чай на кухню.
   Гошка поставил будильник на четыре часа и сунул его себе под подушку.
   Он ужасно мучился от мысли, что не услышит звонка будильника  и  проспит.
Ему казалось, что он только-только закрыл глаза и  на  минуточку  вздремнул,
как вдруг какая-то неведомая сила встряхнула его, и он  с  быстротой  молнии
вытащил из-под подушки будильник. Было без одной минуты четыре.
   Обычного утреннего томления не было и в помине. Гошка был свеж и  бодр  и
полон такой силы, что сейчас бы он покорил все па свете моря и океаны и  еще
неизведанные тайны космоса. Так тихо, что тише быть не может, он выскользнул
из кровати, взял со стула свои джинсы  и  рубашку,  вытащил  из-под  кровати
ботинки с  засунутыми  В  них  носками.  Самое  трудное  было  открыть  ящик
письменного стола, где спрятана плитка  шоколада  -  совершенно  необходимая
вещь для каждого космонавта и летчика.
   Все сошло удачно  -  родители  даже  не  пошевелились.  Оделся  Гошка  на
лестничной площадке. В одно мгновение, съехав по перилам вниз, Гошка был  во
дворе.
   Утро было как раз такое, в какие космонавты улетают на  Венеру,  на  Марс
или совсем даже в другую Галактику. После вчерашнего теплого дождичка воздух
был свеж и душист, как апельсиновый сок прямо из холодильника. Трава за одну
ночь покрыла двор.
   Почему-то раньше Гошка и не замечал, до  чего  же  это  приятно  идти  по
молодой упругой траве, хоть ботинки почти насквозь промокли от росы.  Внутри
Гошки звучали марши, у  них  не  было  точного  названия  -  это  был  сплав
праздничных маршей и Гошкиной радости. У него было сейчас такое чувство, что
он и без всякого аппарата мог бы взлететь над землей.
   Завернув за угол дома, Гошка увидел, что Паша уже ждет его на условленном
месте. Отодвинув заветную доску в задней стенке сарая, мальчики протиснулись
в свой ангар и достали новенький аппарат "ЕгВ-001".
   Осторожно, чуть дыша,  они  освободили  от  чехлов  крылья.  Крылья  были
большие, длинные и прозрачные, как у стрекозы. Они были сделаны  из  плотной
полиэтиленовой пленки, которая была пришита к каркасу. Для прочности  пленка
перетягивалась поперечными легкими бамбуковыми палочками.
   Гошка старался унять бившую его дрожь.
   - Ты замерз, что ли? - спросил его Паша.
   - Да нет. Наверное, с голоду. Я уже три дня почти что ничего не  ел.  Как
мама отвернется, так я раз - и все в миску к Пирату. Думаю,  килограмма  три
мне удалось сбросить.
   Гошка залез на крышу сарая, Паша подал ему летательный  аппарат  и  залез
сам. Потом Паша помог Гошке надеть на спину мотор,  туго  пригнать  ремни  и
застегнуть пряжки. Ноги Гошка просунул в кожаные петли, проверил  надежность
креплений. Ну,  кажется,  все!  Гошка  вынул  из  кармана  плитку  шоколада,
по-братски разломил ее  и,  протянув  половину  Паше,  положил  себе  в  рот
кусочек. Но Паша, отломив себе лишь одну дольку, строго сказал:
   - Никаких сантиментов.  Интересы  эксперимента  прежде  всего!  Мало  ли,
может, тебе придется сделать вынужденную посадку. В  таких  случаях  летчики
всегда питаются только шоколадом,- И он засунул  шоколад  обратно  в  Гошкин
карман.
   - Ну, ни пуха ни пера!
   - К черту, к черту!
   Гошка подошел к самому  краю  крыши  и  нажал  кнопку  мотора.  Раздалось
равномерное негромкое жужжание, и  Гошка  почувствовал,  как  в  спину,  под
лопатки, ему отдает вибрация крыльев. В тот же миг он оторвался от  крыши  и
резко взмыл прямо вверх. Просунув руки в кожаные  петли  на  крыльях,  Гошка
уравновесил положение своего тела  в  воздухе  и  сделал  несколько  плавных
взмахов крыльями.
   Гошка взглянул вниз. Далеко-далеко он увидел маленький, словно игрушечный
кубик, сарай и на крыше его крошечную фигурку Паши,  размахивающего  руками.
Гошка в ответ покачал крыльями и полетел.
   Было еще так рано, что на улицах - никого, кроме дворников. Но они  и  не
думали ни с того ни с сего задирать голову к небу и высматривать, не  летает
ли кто там из шестиклассников. И Гошка летел, никем не замеченный, тем более
что над городом висела легкая дымка.  Гошка  миновал  свой  переулок,  потом
пересек улицу, по которой как раз в это время ехала подметальная машина.  На
минуту Гошкой овладела шальная мысль: вот бы спуститься и, сделав вираж  над
самой головой водителя, крикнуть ему: "Привет,  старик!"  И  тут  же  взмыть
снова вверх. Но он подавил  в  себе  это  желание.  Все-таки  это  серьезный
научный эксперимент, и шутки сейчас неуместны.
   Гошка летел  дальше.  Под  ним,  как  дорога  без  конца,  уходила  вдаль
Москва-река. Слева был Парк культуры имени Горького.  Над  густыми  зелеными
верхушками  деревьев  возвышались  "гигантские  шаги",   "чертово   колесо".
Подумать только! Было время, и совсем не так уж давно, когда  он  мечтал  об
этих детских забавах!
   Гошка летел все дальше. Вот под ним уж нет ни качелей, ни  каруселей,  ни
ларьков, ни кафе, только высокие деревья, и чуть дальше, на горе,  виднеется
шпиль университета. По  разработанному  им  с  Пашей  плану  это  был  конец
маршрута. Здесь он должен был приземлиться, отдохнуть и лететь обратно.
   Гошка стал планировать совсем низко над  деревьями,  высматривая  хорошее
местечко для посадки. Но ему пришла  неожиданная  мысль:  спуститься  не  на
землю, а на дерево. Если это получится, аппарат бы стал применим куда  более
широко: ведь не везде найдешь ровную площадку, вот хоть в горах или в лесу.
   На глаза Гошке  попалась  отличная  ветка  на  самой  верхушке  дерева  -
толстая, надежная и  далеко  отходящая  от  густого  переплетения  остальных
веток, так что не было опасности запутаться крыльями.
   Гошка спустился к ветке, схватился за нее и с силой притянул себя к  ней,
потому что его затягивало обратно вверх. И только сидя  на  ветке  верхом  и
крепко вцепившись в нее  ру-кой,  он  аккуратно  сложил  крылья  за  спиной,
наподобие бабочки, и выключил мотор. После этого он достал из кармана  кусок
шоколада и, откусывая  по  маленькому  кусочку  и  посасывая  его,  предался
мечтам.
   ...Через какие-нибудь полчаса-час он вернется  домой  и  его  с  триумфом
встретит Паша, да и не только Паша: ведь уже все во дворе встанут и  увидят,
как он летит на своем аппарате "ЕгВ-001". А потом они с Пашей пойдут в  бюро
по изобретениям, покажут свой аппарат, и тогда его начнут делать на  заводах
и выпускать в больших количествах, как, например, велосипеды.  Конечно,  его
еще не раз испытают, но Гошка-то уверен, что  все  будет  в  порядке:  разве
сегодня аппарат не подвергся самому сложному испытанию и не  оправдал  себя!
Но хорошо ли получилось, что они назвали аппарат только его именем?  Правда,
мысль принадлежала ему, а Пашу он посвятил в свой  секрет,  когда  уже  было
сделано  полдела.  Но  все-таки  получилось  как-то  не  по-товарищески.  И,
конечно, надо переделать  название  аппарата  на  двоих.  Что-нибудь  вроде:
"П.С.- ЕгВ-001". Нет, это очень  длинно.  Ну,  в  общем,  что-нибудь  вместе
придумаем. Но зато уж что точно, так это то,  что  самые  первые  экземпляры
аппаратов, все равно как он будет там называться, отдадут им, и, само собой,
бесплатно.
   В субботу или в воскресенье собираются они вместе: и папа, и мама, и  он,
и Паша, да, пожалуй, можно взять с  собой  и  Пирата,  и  Бемби  (а  почему,
спрашивается, нельзя сделать летательные аппараты чуть поменьше, для  собак,
с дистанционным управлением?).
   Вот они собрались все вместе, взяли с собой  сумку  со  всякими  вкусными
вещами. Сумку придется, как всегда, тащить маме, потому что у папы, конечно,
в руках транзистор, а у него и у Паши на поводках  Пират  и  Бемби.  Но  это
только кажется издали, что это  поводки,  а  на  самом  деле  это  шнур  для
дистанционного управления летательного аппарата.
   Вот это действительно прогулка! Не то что впихиваться  в  автобус,  потом
тащиться в душном метро, потом сто часов стоять в  электричке.  После  всего
этого всякий лес опротивеет. А тут летишь себе с  ветерком,  беседуешь,  или
папа поймает битлов, и вообще никакой толчеи, ругани. Вот это  прогулка  так
прогулка!
   Возбужденный приятными видениями, Гошка уже не в состоянии был сидеть  на
ветке. Быстро дожевав шоколад, он осторожно спланировал с ветки и подошел  к
берегу Москвы-реки. У самых его ног начинался крутой обрыв.  Гошку  обдувало
свежим, чуть прохладным ветерком. Уже взошло солнце и  дымка  рассеялась.  С
высокого берега перед  Гошкой  открывались  самые  дальние  дали  города,  и
теперь, когда он овладел искусством летать, они были доступны ему.
   Гошка подошел к самому краю обрыва и включил мотор. Чуть-чуть  сосало  от
страха под ложечкой, но, преодолев страх, Гошка шагнул в  пустоту,  взмахнул
крыльями и взлетел над рекой.
   Вот его родной переулок, вот его  родной  красный  кирпичный  пятиэтажный
дом.
   И тут уж после такого невероятно удачного испытания Гошка не мог отказать
себе в невинной шутке, которая, как ему казалось,  не  опорочит  серьезности
дела. Он залетел за угол дома, вот оно, его окно на четвертом этаже,  второе
от угла. Гошка подлетел к окну и что есть мочи забарабанил в стекло.  В  тот
же миг к окошку подбежали папа и мама,  распахнули  его  и  долго  стояли  с
разинутыми ртами и смотрели, как Гошка в воздухе перед их распахнутым  окном
исполнял полный безумной радости танец мотылька.
 
   ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
   Всех ребят, про которых я рассказала в этой книжке, я сама хорошо  знала,
а с Гошкой Вовиковым жила даже в одном доме и в одном подъезде.
   Все истории, про которые здесь рассказано, я или видела сама, или  мне  о
них рассказывали те люди, которые тоже очень хорошо знали этих ребят.
   Я признаюсь, что слышала более невероятные  вещи  про  Гошку  и  Пашу.  В
книжке я не написала об этом потому, что кто-нибудь обязательно скажет:  "Не
может быть!" А я знаю, что было.
   Сейчас Гошка уже не живет в нашем  дворе.  Его  родители  получили  новую
квартиру.
   Но я слышала от знакомых, что Егор и Паша  по-прежнему  дружат.  Слышала,
что Паша получил первое место на районной олимпиаде по физике. А Гошка вовсе
не оставил своей мечты стать  космонавтом,  хотя  многие  считали,  что  это
просто детская игра.
   Я лично думаю, что Гошка  станет  космонавтом.  Могу  даже  сказать,  что
уверена в этом.