Гошка  убедил  маму  в  необходимости   своего
эксперимента.
   Но это в прошлом. А сейчас он занимался вещами посерьезнее. Одна из самых
нужных вещей для космонавта - не растеряться в условиях невесомости, и Гошка
стал готовиться к этому. Однажды, когда он купался в  речке  Серебрянке,  он
вдруг почувствовал, как легко в воде его тело. Он вдруг сообразил,  что  это
очень  похоже  на  невесомость.  От  неожиданного  открытия  Гошка  чуть  не
задохнулся, наглотался воды и пошел ко дну, где  глубина-то  всего  лишь  по
пояс. Ребята здорово осмеяли его тогда, но Гошка даже не удостоил  их  своей
обидой: что они понимают в серьезности открытия!
   С этого дня Гошка стал ежедневно  тренироваться  в  речке.  Кувыркался  в
воде, и стоял столбиком, и лежал на воде, раскинув руки и ноги,  и  крутился
штопором. И как-то, когда  папа  пришел  вечером  домой  и  за  ужином  стал
рассказывать, какой он видел интересный документальный фильм про "Аполлон" и
как там космонавтов тренируют в воде  па  условия  невесомости,  Гошка  даже
поперхнулся чаем, вскочил и закричал:
   - А я сам, сам придумал это, папа, ты веришь, сам!
   И папа поверил и оценил.
   Гошка продолжал упорные тренировки в речке. А однажды, когда  он  смотрел
по телевизору цирк, то сделал еще одно потрясающее открытие: можно научиться
здорово управлять своим телом и подготовить себя к условиям невесомости и  в
самом обычном воздухе. Стоит только взглянуть на  клоунов,  как  они  падают
плашмя прямо на пол. Попробуй-ка шмякнись так - костей  не  соберешь,  а  им
хоть бы хны. А прыгуны на батуте, а воздушные акробаты - да это же настоящая
школа космоса!
   С того вечера Гошка  не  прекращал  тренировок,  можно  сказать,  круглые
сутки. Даже когда он лежал в постели, он приказывал своему телу расслабиться
и чувствовал, что как будто все его кости становились мягкими.  Он  уже  мог
запросто падать плашмя на пол, пугая до смерти маму и бабушку,  и  прыгал  с
крыши сарая, ловко планируя и мягко приземляясь на грядки. Всему этому Гошка
научился еще летом. Из-за этих-то летних тренировок и  произошел  случай  на
физкультуре.
   Был урок физкультуры. Занимались, как всегда, в физкультурном зале,  была
как раз разминка. Все ребята лазили по шведской стенке, прыгали через  козла
и подтягивались на кольцах. Всем было очень весело, и только  Гошка  Вовиков
печально стоял у окна и думал о своей несчастной судьбе.
   И тут он неожиданно принял решение. Сейчас он всем им покажет, сейчас  он
докажет,  что  Вовиков  не  какой-то  там  мелкий  нарушитель,   а   будущий
завоеватель космоса. Он уже  и  сейчас  довольно  крупный  исследователь  по
невесомости. Да и Егор Вовиков звучит не так уж плохо, не многим  хуже,  чем
Юрий Гагарин. Сейчас он всем им покажет! И Гошка в одно  мгновение  забрался
на самый верх шведской стенки, к самому потолку зала, и, держась одной рукой
за верхнюю перекладину, а другой махая в воздухе, закричал что было силы:
   - Эй, вы все! Смотрите, что сейчас будет! В ту же  секунду  Гошка  разжал
пальцы и, распластав руки, камнем полетел вниз...
   Гошка лежал в бабушкином саду на брезентовой раскладушке, в руках у  него
был Айзек Азимов, а нога его была в гипсе. Чтение  что-то  не  лезло  ему  в
голову. Когда все это случилось, такая  была  суматоха  -  "скорая  помощь",
врачи, больница, тогда, конечно, никому и в  голову  не  пришло  говорить  о
скандале на немецком.
   Но теперь, когда все прошло,  когда  он  совсем  выздоровел,  только  вот
ходить не очень-то может, пока гипс  не  сняли,  теперь  каждый  день  можно
ждать, что завуч вызовет маму в школу и объявит ей,  что  ее  сын  бандит  и
хулиган и что они не хотят больше держать его в школе; и пусть он делает что
хочет: хочет вишни продает на базаре, хочет идет работать дворником,  только
вот учиться ему больше нельзя - Алиса Ивановна не разрешает.
   И до того муторно стало Гошке от этих мыслей, что он даже  застонал,  так
что бабушка с террасы спросила:
   - Что, Гошенька, нога?
   - Да, бабуся, что-то опять ноет...
   - Инвалиды мы с тобой, Гошенька,- сказала  бабушка.-  На  базар  бы  надо
сходить, малинки купить,  пирог  испекла,  в  кои  веки  сливки  сбились,  а
подумай: какой же пирог со взбитыми сливками без  малины!  Да  вот  ноги  не
пускают, занедужили...
   Гошке стало еще хуже от того, что он всех обманывает, что все его жалеют;
он снова чуть не  застонал,  но  вовремя  остановился.  Чтобы  отвлечься  от
грустных мыслей,  Гошка  сосредоточил  свои  мысли  на  научной  фантастике.
Недавно он прочитал одну книжку, старую, правда, но не  хуже  новых,  и  там
один человек без всяких инструментов, а  только  при  помощи  своего  разума
научился управлять целым миром, и причем не только людьми и животными, но  и
неодушевленными вещами. Все его слушались.
   "Вот бы мне  такое,-  подумал  Гошка.-  Вот  было  бы  здорово!  Вот  все
удивились бы! Представляю, как Алиса Ивановна выгоняет меня из класса,  а  я
приказываю своей парте, и парта медленно и плавно набирает высоту - ж-ж-ж-ж!
- пробный круг над классом, я на прощание делаю ручкой и вылетаю в окно".
   И в этот самый момент Гошка почувствовал, что его раскладушка  как  будто
бы хочет оторваться от земли, делает усилия, как будто хочет,  но  не  может
взлететь.
   "Надо ей помочь,- думает Гошка,-  надо  сконцентрировать  всю  умственную
энергию на одной мысли и заставить раскладушку взлететь".
   И вдруг раскладушка как подпрыгнет метра на полтора от земли!
   "Ну,-  думает  Гошка,-  ничего  себе  рывочек,  так  и  упасть   недолго,
представляю, что испытывают космонавты". Гошка стал плавнее  концентрировать
свою мозговую энергию, и раскладушка стала взлетать мягко,  без  всяких  там
бешеных  скачков.  Гошка  на  всякий  случай  все-таки  крепко  держался  за
алюминиевые перекладины. И тут Гошке пришла мысль.  "Поче-му,-  думает  он,-
вместо того чтобы так  просто  развлекаться,  не  слетать  бы  на  рынок  за
малиной? И бабушке услужу, и пирог вкуснее будет, и заодно испробую  силовую
мощность раскладушки".
   Сначала Гошка  сделал  несколько  пробных  виражей  по  саду.  Прекрасно!
Раскладушка слушается его идеально, как гово- рится, пилот  и  аппарат  были
одно целое. Гошка сделал еще один пробный вираж над дачей,  потом  спустился
и, промчавшись мимо террасы, прямо на лоту  схватил  со  стола  целлофановый
мешочек и рубль - бабушка приготовила это для соседки - и взмыл  над  садом.
Гошка старался лететь чуть повыше столбов, чтобы, не дай бог, не  задеть  за
электрические  провода.  Прилетел  на  рынок,  снизился.  Сверху   обозрение
прекрасное. Гошка выбрал самую крупную малину и подрулил  к  тетке,  которая
продавала эту самую прекрасную малину. Около тетки стояла небольшая очередь,
человек пять-шесть.
   - Нельзя ли  мне  отпустить  без  очереди,  а  то  тут  нет  стоянки  для
раскладушек! А тетка говорит:
   - А мне что, как очередь.
   А очередь, как кто. Одни говорят: "Еще чего! Один на ма-шине приезжает  -
спешит, другой на раскладушке прилетает - спешит, а мы тут стой как  дураки,
а мы тоже спешим". А другие говорят: "Да отпустите его скорей, а то еще  эта
чертова раскладушка на голову свалится!" А еще другие говорят:
   "Наоборот, пусть стоит,  ждет  своей  очереди,  под  раскладушкой  хорошо
стоять - тенечек".
   Ну. Гошке все-таки удалось взять малину без очереди. Он полетел не  спеша
обратно и тут, уже почти полдороги до дачи пролетев, решает Гошка:  надо  бы
слетать в школу, выведать у ребят, как там и что. Гошка направил раскладушку
на, Москву.
   Вот он около своей школы, и как  раз  на  уровне  четвертого  этажа,  где
помещается зал,  и  видит:  все  окна  открыты  -  собрание  идет,  наверное
педсовет. "А может быть, как раз меня сейчас исключают,- подумал Гошка.- А я
вот как влечу на раскладушке, вот они удивятся и, может быть, не  исключат".
И Гошка совсем уж было влетел в окно, но его взял страх: пилить  начнут,  то
да с„, и потом, все-таки неудобно - на раскладушке, да еще в  одних  трусах.
Скажут: "Это тебе не пляж". Ну, что тут делать? Семь бед  -  один  ответ.  И
Гошка влетел в зал и повис над  кафедрой.  Гошкины  предчувствия  сбылись  -
завуч как раз сейчас с кафедры говорил о нем: что до каких пор можно терпеть
и что это, в конце концов, противоречит всем нормам педагогики -  бесконечно
прощать  нарушителя.  Гошка  понял:  это  страшное,  как  в  милиции,  слово
относится к нему, и у него чуть не выпал из рук  пакет  с  малиной  -  после
таких слов не жди ничего хорошего.
   И действительно. Завуч продолжал говорить, и в словах его не было  ничего
хорошего. Он говорил, что, может, и  не  стоит  поднимать  шума  и  доводить
Вовикова до исключения, но что ему не место в  образцовой  спецшколе,  пусть
переходит в обычную районную. И вдруг...  Гошка  не  поверил  своим  ушам  и
глазам. С места вскакивает Алиса  Ивановна,  его  немка,  и  прямо  с  места
начинает говорить, и не говорить, а прямо-таки кричать.  Перебила  завуча  и
кричит:
   - Товарищи педагоги! Вы можете спокойно сидеть и слушать, что говорит наш
заведующий учебной частью, а я вот не могу! Что значит - образцовая школа  и
что значит - простая районная? Да как же это можно!  Товарищи  педагоги!  Да
это невозможно! Ах, значит, у нас образцовая потому, что  мы  выбираем  себе
учеников. Да вы понимаете, что это значит? Мы подбираем, а  не  воспитываем.
Да и потом, если уж говорить начистоту: Вовиков отличный парень,  и  я  была
неправа.
   В зале стояла жуткая тишина. Алиса Ивановна продолжала:
   - Вовиков вступился за того, кого он воспитал и вырастил, неважно, что  в
данном случае это был еж Васька. А я была неправа, и мы с вами  неправы,  он
вступился, а мы с вами выбрасываем того, кого мы воспитали  и  вырастили.  И
разве ото справедливость! И разве это педагогика! И если хотите  знать,  вот
из таких ребят, как Вовиков, вырастают  герои,  и,  может  быть,  наш  Гошка
Вовиков - это будущий Юрий Гагарин!
   Тут Гошка не мог больше терпеть! Он  как  сумасшедший  стал  кружить  под
потолком вокруг люстры, бросал вверх малину наподобие салюта и кричал:
   - Ура! Да здравствует справедливость! Да здравствует Алиса Ивановна!
   Недоумевающие педагоги смотрели вверх, не понимая, что это опять  выкинул
Вовиков, откуда он кричит и откуда сыплется малина прямо им  на  головы,  на
костюмы и платья...
   А Гошка в это время был уже далеко. Он летел на раскладушке, и все в  нем
пело и звенело. Так громко, как оркестр на демонстрации.
   Он  летел  высоко-высоко.  Он  проносился  над  гремящими  кранами,   над
строящимися домами-башнями, над синими лентами рек и желтыми одеялами полей,
над узкими линейками шоссе и бегущими электричками.  А  выше  над  ним,  как
стрекозы, жужжали вертолеты, стремительно проносились самолеты, а  еще  выше
летели спутники и космические корабли.
   И вот  Гошка  уже  почти  дома.  Он  издали,  словно  звездочку  в  небе,
рассмотрел свой дом, а потом разглядел и террасу, и стол на ней, а на  столе
огромный воздушный пирог со взбитыми сливками, и своего ежа Ваську,  который
стоял задними лапками на  стуле,  а  передними  держался  за  край  стола  и
принюхивался к ароматному запаху пирога. Гошка понял, что папа  и  мама  уже
приехали с работы, потому что увидал  на  табуретке  мамину  сумку  и  папин
портфель. Гошкину грудь распирало от счастья; и тут как раз вышла из комнаты
бабушка и сказала:
   - А где наш Гошенька, уж холодать начинает, а он в  одних  трусах  лежит,
зови его чай пить с пирогом!
 
   ЧЕРНЫЙ РЕПРОДУКТОР
   Откуда все-таки появился у Гошки этот черный репродуктор? Он помнит,  что
дело началось со старых папиных часов "Мозер" без стекла и с одной стрелкой.
Часы "Мозер" Гошка обменял на шариковую ручку с Леной Плясулей.
   Шариковую ручку Лены Плясули он обменял с Шуриком на джинсы.
   Шуриковы джинсы он обменял с Вовкой на три стеклянных шарика.
   Вовкины шарики он обменял с Сашей на недействующую электродрель.
   Недействующую Сашину электродрель он обменял на жевательную резинку.
   Жевательную резинку - на коробку скрепок.
   Коробку скрепок - на сломанную "Спидолу".
   Сломанную "Спидолу" - на билет в цирк.
   Билет в цирк - на бронзовую собачку.
   И вот эту самую никому не нужную бронзовую собачку Гошке удалось выменять
на такую чудесную вещь, как черный репродуктор.  Бумажная  тарелка  и  сзади
какая-то маленькая коробочка. И неужели эта штука будет действовать!  Просто
какое-то чудо техники. Подумать только, что такие репродукторы делались  еще
в допотопные времена! Даже и папы еще  тогда  не  было,  кажется,  в  тысяча
восемьсот двадцатых или в тысяча девятьсот двадцатых, в общем, еще на  самой
заре цивилизации.
   Мальчик, у которого Гошка выменял эту чудесную  вещь,  уверял,  что  если
репродуктор включить в радиосеть, то он заговорит. Ну это даже слишком!
   Гошка дрожащими руками включил вилку в радиосеть, но чуда не случилось  -
репродуктор  не  заговорил.  Но  Гошка  нисколько   даже   не   расстроился.
Репродуктор и так хорош!
   Полюбовавшись еще некоторое время на чудо техники, Гошка занялся  другими
неотложными делами: он начал клеить порванную магнитофонную  ленту,  которую
ему удалось выменять как-то еще в том году.
   И вот, когда Гошка и думать-то уже забыл о репродукторе, он вдруг услышал
в комнате какое-то гудение, шипение. Гошка даже не сразу  понял,  что  звуки
исходят из черного репродуктора.
   И вдруг ясный и громкий женский голос очень  таинственно  и  торжественно
сказал: "Спустись вниз по лестнице! Спустись вниз по лестнице!"
   Гошка не соображал толком, что он делает, но открыл дверь и мигом  слетел
с лестницы. И что же! На  площадке  между  первым  и  вторым  этажом  стояла
Гошкина мама с двумя полными сумками.
   - Гошка, тебе, наверное, внутренний голос подсказал, что я несу  пирожные
и что я задумала: если бы Гошка меня встретил и помог сумки тащить, я б  ему
до вечера, так и быть, дала бы  одно  пирожное.  И  когда  только  нам  лифт
поставят, только вс„ обещают!
   Но Гошка думал не о лифте, а о внутреннем голосе. Неужели? Но при чем  же
здесь черный репродуктор? И откуда  мама  знает?  Но  выяснилось,  что  мама
ничего про репродуктор не знала, а про внутренний голос она  сказала  просто
так.
   Про этот случай Гошка никому не рассказал, даже Паше Сергееву, потому что
не был уверен: может, это действительно был внутренний голос, а  ему  только
показалось, что черный репродуктор.
   Но в тот же день произошел еще один случай. Когда Гошка пообедал и  выпил
чай с честно заработанным пирожным и снова  продолжал  клеить  магнитофонную
ленту, а мама из кухни кричала ему что-то такое насчет уроков, но  Гошка  не
расслышал, что именно, вдруг черный репродуктор заговорил снова. На сей  раз
мужской голос, и тоже очень таинственно и торжественно,  произнес:  "Повтори
вчерашний урок по геометрии! Повтори вчерашний урок по геометрии!"
   И что же! Назавтра Гошку спросили прошлое  задание  по  геометрии,  и  он
получил пятерку. Ну тут уж никто не будет сомневаться, что  это  никакой  не
внутренний голос, а черный репродуктор!
   А что потом было!.. Даже трудно поверить.  Черный  репродуктор  подсказал
Гошке  тему  контрольной  по  истории.   Правда,   он   подсказал   довольно
расплывчато, и Гошке пришлось повторять уроки за целый  месяц.  Но  все-таки
Гошка получил по контрольной тоже пятерку. Потом черный репродуктор приказал
ему как-то выйти немедленно во двор. И что же! Как раз в это время сосед  со
второго этажа выводил из гаража своего "Москвича", и он  катал  Гошку  почти
целый час.
   Потом  черный  репродуктор  посоветовал  ему  пойти  в  кино   на   фильм
"Неуловимые мстители", и фильм оказался потрясающим! Не  советовал  идти  на
фильм "Джейн Эйр", и фильм оказался ерундовским!
   Советовал зайти в гости к Лене Плясуле, и как раз ее мама пекла пирожки с
яблоками;  не  советовал  идти  на  день  рождения  к  Вале,  и  ничего  там
действительно не было интересного, даже лимонада не было.
   Но самое потрясающее было вот что. Черный репродуктор  посоветовал  Гошке
больше не подсказывать на уроках. И что же! Противная  ябеда  Танька  выдала
Шурика Шарикова, который ей подсказывал, и  его  маму  вызвали  в  школу.  А
сколько раз Гошка подсказывал раньше этой ябеде!
   Вот был бы он хорош сегодня, если бы не черный репродуктор!
   Тут уж Гошка не выдержал и рассказал все Паше Сергееву.  И  они  с  Пашей
решили, что это не что иное, как подарок пришельцев  из  космоса.  Наверное,
какие-нибудь пришельцы, которых мы даже и не видим, а может быть, мы на  них
не обращаем внимания только потому, что они нарочно  принимают  человеческий
облик,- так вот, пришельцы, наверное, решили установить с людьми  контакт  и
выбрали не кого-нибудь, а именно Гошку Вовикова! А  установили  они  контакт
как раз через этот самый черный  репродуктор.  Наверно,  у  этих  пришельцев
техника такая высокая, что им ничего не стоит при помощи электронного  мозга
предсказать хотя бы  недалекое  будущее.  И  вот,  чтобы  завоевать  Гошкино
доверие, они через черный репродуктор предупреждают его.
   В порыве товарищеской любви Гошка воскликнул:
   - Может, и с тобой они захотят установить контакт! Ведь ты  же  знаешь  о
космосе не меньше, чем я.
   Три дня Паша не вылезал из комнаты Вовиковых, маме даже  показалось,  что
Паше явно хотелось бы остаться ночевать, и у  нее  возникло  подозрение,  не
случилось ли у него чего-нибудь дома?
   - И что это в самом деле с ними такое? - говорила Гош-кина мама.-  То  их
со двора клещами не затащишь, а тут сидят дома. А деньки-то какие,  сама  бы
гуляла!
   И действительно, деньки были что  надо!  Нормальные  майские  деньки.  Со
двора доносились голоса ребят, играющих в прятки, и стук мяча.
   Но Гошка и Паша, как только приходили из школы, усаживались возле черного
репродуктора и сидели до самого вечера.
   Все было напрасным! Не захотели  пришельцы  установить  контакт  с  Пашей
Сергеевым, неизвестно по каким причинам. Гошке было до слез обидно за своего
друга.
   Но Паша держался мужественно и первый сказал Гошке;
   - Только тебя они выбрали для контакта, это ясно, так что я лучше не буду
мешать, а то, может быть, они хотят сообщить что-нибудь очень важное, может,
даже им нужна какая-нибудь помощь.
   И что же! Не успела за Пашей захлопнуться входная дверь, как  репродуктор
заговорил. Видно, пришельцы все-таки решили хоть чем-нибудь  наградить  Пашу
за его терпение, и поэтому на этот раз сообщение касалось Паши.
   Гошка был на седьмом  небе  от  счастья.  Он  выскочил  на  лестницу  как
сумасшедший и закричал в пролет:
   - Пашка, они велят тебе к завтрему учить алгебру!
   И назавтра Пашу действительно спросили, и он получил по алгебре  пятерку.
Правда, кажется, ничего другого он никогда по алгебре и не получал, но не  в
этом же дело!
   Все, решительно все мог предсказать чудесный черный репродуктор, но он не
смог предсказать  того,  что  мама,  делая  в  субботу  генеральную  уборку,
выбросит его на помойку!
   Первым делом Гошка спросил, на какую именно, и на помойку или на  свалку.
А мама сказала: "Разве это не одно и то же?" А  Гошка,  удостоив  маму  лишь
презрительным взглядом, ринулся вниз.  Гошка  перерыл  решительно  все  и  в
помойном баке и на свалке и даже  с  пристрастием  расспрашивал  мусорщиков,
которые приезжают с машиной убирать мусор, и дворников, и ребят,  но  никто,
решительно никто не видел черный репродуктор.
   И тогда только Гошка вспомнил о мальчике из пятого  "А",  у  которого  он
выменял репродуктор. Как ему раньше не приходило в голову поговорить с  ним!
Ведь если у него  был  репродуктор,  то  он,  конечно,  что-нибудь  знает  о
пришельцах. И вот интересно! В тот же самый момент  та  же  мысль  пришла  и
Паше. На уроке литературы Гошка получает записку: "На перемене бежим в пятый
"А". Зачем, этого Гошке объяснять было но надо. Как только прозвенел зво