- Если бы вы помешали мне в
критический момент, результаты могли бы быть печальными.
   Я прошел мимо лежащих и тех, кто в молчании сидел за столами.  Утреннее
солнце нещадно палило.
   Ждать нужно было еще два часа сорок минут.


   Все было просто. Катер  перешел  на  околопланетную  орбиту  и  спустил
челнок. Я проследил за ним, подождал, пока он приземлился  в  полумиле  от
Базы,  и  дезактивировал  его.  Сопротивление  было  слабым  -  кулаки   и
импровизированные дубинки. Уже через четверть часа  мы  окружили  мятежную
команду численностью в тридцать человек  и  отправили  их  под  стражу.  Я
выбрал десять человек и меньше чем через час после посадки челнока  поднял
его в космос Было слегка непривычно вновь оказаться в космосе.
   На меня нахлынули прежние мысли, но я  отбросил  их.  Дело,  которым  я
занимался, требовало полнейшего внимания. Когда мы оказались на расстоянии
двадцати миль от катера, я послал приказ принять нас на борт.
   Они посоветовали нам  держаться  подальше,  угрожая  открыть  огонь.  Я
нейтрализовал их старкор и подошел  вплотную.  Когда  мы  состыковались  с
корпусом катера, я включил энергию, чтобы открыть  люк  и  завести  челнок
внутрь катера.
   Все  десять  человек   моего   отряда   были   вооружены   пистолетами,
настроенными на мой старкор. Встретившие нас тоже были  вооружены,  но  их
пистолеты не стреляли. Когда я доказал, что в отличие от  их  наше  оружие
работает, они решили сдаться.
   Мой разговор с капитаном катера был деловым и  кратким.  Капитан  горел
желанием сообщить мне о том ужасном наказании, что ждет всех нас, а меня в
особенности. Но у  меня  не  было  времени  выслушивать  его  фантазии.  Я
приказал ему передать сигнал SOS на ближайший линкор  "Балтазар",  который
нес патрульную службу на расстоянии недельного перехода.
   Он отказался.
   Я коснулся его  болевого  центра,  но  он  вновь  отказался  и  потерял
сознание. Я  передал  сигнал  сам.  Коммодор  "Балтазара",  вероятно,  был
удивлен, однако обещал прибыть. Ибо что может противостоять  военной  мощи
линейного корабля?


   В течение семи дней мои люди охраняли девяносто человек личного состава
катера, а я  ждал.  Ждал,  когда  спал,  и  когда  ел,  и  когда  управлял
действиями  ста  человек,  и   когда   пытался   уловить   схему   энергии
приближающегося линкора. Наконец  схема  появилась,  стала  отчетливее.  Я
чувствовал, что боеголовки наготове. Как я  понял,  политика  Компании  не
рассчитана на полумеры. Прежде чем линкор успел выстрелить, я отключил его
энергию.
   Потребовалось девять часов, чтобы скорректировать наш курс и скорость с
"Балтазаром", а потом мы пошли бок о бок на расстоянии десяти  миль,  и  я
возобновил связь.
   - Ваше оружие выведено из строя.  Догадываюсь,  что  жизнь  на  линкоре
становится невыносимой: у вас нет  света,  обогрева,  нарушена  циркуляция
воздуха  и  так  далее.  У  меня  лишь  одна  батарея,  но  она  действует
безотказно. Предлагаю вам сдаться.
   Я подал энергию, чтобы они смогли ответить, и в ту  же  минуту  в  нашу
сторону было выпущено шесть торпед. Пришлось тут же  взорвать  их.  Взрывы
серьезно повредили левый борт "Балтазара". Я повторил свое предложение.
   Ответа не было в течение часа. А потом они подали сигнал, что сдаются.
   Я взошел на корабль один и был препровожден в каюту Коммодора.


   Его звали Тэтч. Когда-то мы были знакомы. Я остановил поток вопросов  и
увещеваний и сообщил ему, что  он  должен  делать.  Он  понимал,  что  его
двадцатитысячная  команда  в  моей  власти  и  передал  главнокомандующему
сообщение с просьбой о немедленной встрече всей флотилии, находящейся  вне
Солнечной системы. Место назначил я.  А  доводы  были  убедительные.  Если
линкоры против меня бессильны, им остается одно - сотрудничество. Если  же
нет, то все имеющиеся средства  будут  брошены  против  меня  в  решающую,
заключительную атаку.
   И снова я ждал, стараясь держаться поблизости от  тщательно  охраняемой
каюты коммодора. Убедившись, что батареи корабля разоружены, я  вновь  дал
ему энергию.
   Катер следовал за нами, готовый открыть огонь  по  моему  сигналу.  Все
прошло без осложнений. Подойдя к  нам,  девять  больших  военных  кораблей
обнаружили, что лишены  энергии,  разоружены  и  беспомощны.  Моя  команда
поочередно поднималась на борт каждого корабля, а я держал их под прицелом
орудий "Балтазара". Когда я вывел  из  строя  центр  управления,  капитаны
стали более сговорчивыми. Я пригласил их на конференцию на борт  флагмана.
По этому случаю я оделся во флотскую форму, правда,  без  знаков  отличия.
Меня  ожидали  два  капитана,  пять  коммодоров,   два   контрадмирала   и
вице-адмирал - седые заслуженные  ветераны  были  чернее  тучи.  Эти  люди
проводили политику Звездных  Лордов,  Хозяев  Звезд,  поэтому  я  не  стал
тратить время на любезности.
   - Вы собрались здесь, чтобы сдать Флот, - сказал я им. -  Ваши  корабли
возвратятся на земную орбиту и высадят команды.
   Последовали бурные дебаты, на меня даже пытались напасть, однако четыре
морских гвардейца и три старших офицера оказались  на  ковре,  прежде  чем
успели понять тщетность своей попытки.
   Последнюю попытку предпринял адмирал Констант.
   - Тарлетон, вы будете  восстановлены  на  службе  и,  более  того,  вам
немедленно присвоят звание капитана. Я обещаю, что в кратчайшие  сроки  вы
получите "звездочку"! Кроме того, я уверен, что вас ждет награда  -  очень
высокая награда. Ну и другие блага, неофициально...
   - Я не беру взяток, - ответил я.
   В конце концов им пришлось признать свершившийся факт. У  них  не  было
выбора, не было возможности сопротивляться. Флот был единственной  военной
силой на планете, а старкор - единственным источником энергии для него.  И
этот старкор находился под моим контролем.
   Флотилия вернулась на Землю. Одна за другой команды  покидали  огромные
корабли. Я никому не  разрешил  остаться  на  борту.  Впервые  со  времени
запуска в прошлом столетии дредноуты  были  покинуты  людьми,  а  их  огни
погашены.
   Человек, которого я звал Тяжеловесом, взошел на мостик флагмана, откуда
я наблюдал за выгрузкой на Землю.
   - Итак, ты захватил Флот без единого выстрела, - сказал он. - И что?
   - Мы спускаемся.
   - Ты с ума сошел? Ты держишь все в своих руках, только пока  ты  здесь,
пока тебя охраняют пушки. Спустишься - и все потеряешь!
   - Мне нужно закончить кое-какие дела на планете.
   - Ты хоть представляешь себе, что там сейчас творится! Они  уже  знают,
что Флот распущен...
   - Меня это не касается. У меня есть дело к лорду Имболо.
   - Задумайся на минуту, Тарлетон. Ты расстроил его  замыслы,  ты  можешь
диктовать свои условия. Разве этого мало?
   - Я хочу искоренить зло в зародыше.
   - Тарлетон, даже порочная система  лучше,  чем  никакая.  Убить  Имболо
легко, но анархия, которая воцарится после этого,  отбросит  мир  назад  к
неолиту!
   - Может быть.
   - Бедный, разочарованный Тарлетон, - иронично проговорил  Тяжеловес.  -
Ему плохо. Его идолы оказались на  глиняных  ногах,  его  идеалы  рухнули.
Поэтому сначала он делает широкий жест, а потом разбивает свои игрушки. Да
и правда, что такое несколько миллиардов человек, если пришел ваш час, око
за око! Идите к черту, лейтенант!
   - Подготовьте G-лодку, - сказал я. - Сажайте людей.  Через  полчаса  мы
уходим.



8

   Башня  Имболо  находилась  на  острове   у   побережья   Каролины.   Мы
приземлились в порту, за чертой города. Нас никто  не  встречал.  Аэропорт
был пуст. По некогда безупречно чистой аппарели летали обрывки бумаги.  Мы
выбрали пару лимузинов из тех, что стояли брошенными у здания  вокзала,  и
выехали через открытые настежь ворота, мимо покинутых охранниками постов.
   В деревне нам встретилось  несколько  человек,  которые  проводили  нас
удивленными взглядами. Кроме пары разбитых окон и искореженного автомобиля
посреди тротуара, никаких следов беспорядка не наблюдалось.
   Ворота дворца были открыты. Мы проехали по широкой, извилистой дороге и
остановились в тени поднимавшейся на полмили ввысь  башни.  Я  внимательно
вслушивался, но в диапазоне моей чувствительности никого не обнаружил.
   Неожиданно машину занесло влево. Водителя отшвырнуло в сторону - он был
без  сознания.  Я  схватил  руль  и  остановил  машину.  Позади   раздался
оглушительный  грохот.  Я  оглянулся  и  увидел,  что  второй   автомобиль
перевернулся набок и лежит  у  дерева.  Внутри  машины  не  было  никакого
движения.
   Я выбрался из автомобиля и оказался на зеленой лужайке под раскидистыми
деревьями. На клумбах, рядом с дорожкой, росли яркие  цветы.  В  тишине  я
слышал жужжание насекомых и пение птиц. В голубом небе ярко сияло  солнце.
Вдали, в глубине парка, виднелся белый фасад дворца - он не  охранялся.  Я
пошел к нему, готовый в любую минуту отразить нападение, но пока никто  на
мою жизнь не покушался.
   Дворец был погружен в тишину: комнаты пусты, коридоры  темны.  Я  знал,
что апартаменты лорда Имболо находятся в Верхней Башне.
   Двери всех лифтов в роскошном фойе были открыты.  На  одном  из  них  я
добрался до самого верхнего этажа, в башню пришлось подниматься пешком.
   Я дважды наталкивался на запертые на энергозамки двери  и  открывал  их
прикосновением  мысли.  Более  сложный  прибор  закрывал   резные   двери,
преграждавшие вход на сто восемьдесят пятый этаж. Однако в  ответ  на  мое
прикосновение открылись и они.
   Я оказался в просторной, тускло освещенной комнате с  серым  ковром  на
полу. В дальнем конце комнаты  виднелись  массивные  двери,  они  послушно
открылись, и я вошел в скромный коридор, ведущий  к  следующим  дверям.  Я
отворил их и увидел человека.


   Он был похож на базальтовую статую,  разрушенную  временем.  Маленькая,
круглая, лысая  голова  покоилась  на  широких,  все  еще  мощных  плечах.
Большие, с желтоватыми белками глаза неотрывно смотрели на меня.  Большие,
темные, с утолщенными суставами руки лежали на столе.
   - Входите, мистер Тарлетон, - произнес он низким, бархатным голосом.  -
Садитесь. Нам с вами нужно многое обсудить.
   Он  говорил  очень  спокойно,  уверенно,  так,  словно  я  был  обычным
посетителем. Я попытался коснуться его мозга...
   И наткнулся на поверхность гладкую  и  непроницаемую,  как  шлифованная
сталь.
   - Я знал, что этот день когда-нибудь придет,  -  непринужденно  говорил
он, будто ничего не заметил. - Космос  слишком  огромен,  а  люди  слишком
любопытны. Признаю, Розовый Мир - моя  ошибка.  Мы  обнаружили  там  следы
цивилизации, и нам показалось разумным использовать ссыльных  для  ведения
поиска.  Видимо,  в  старости  я  стал  слишком  самоуверенным.   Впрочем,
возможно, вам просто повезло.
   Он улыбнулся, но под маской вежливости проглядывала напряженность.
   - Поздравляю вас, вы очень талантливы, - продолжал он, видя, что  я  не
отвечаю. - За несколько месяцев вы научились большему, чем я за  все  годы
моих экспериментов... - Он откинулся на спинку кресла, на его лице все еще
играла улыбка. - И  все-таки,  несмотря  на  весь  ваш  ум,  вы  пришли  в
расставленную мной ловушку, словно я вел вас на веревочке.
   Его белозубая улыбка стала широкой и удивительно молодой.
   - Я  подчеркиваю  это  не  из  хвастовства,  а  лишь  для  того,  чтобы
объяснить, что вас переиграли. И даже если бы вы  оказались  осторожнее  и
знали о моих планах, результат был бы тем же. Я мог остановить вас раньше,
но так мы экономим время, не правда ли?
   Пока он говорил, я снова включил в работу свое сознание и с  величайшей
осторожностью  исследовал  панцирь,  защищавший  его  мозг.  То,   что   я
обнаружил, было не то чтобы слабым местом, а  скорее  фокусом,  в  котором
сходились силовые линии. Поддерживая минимальный контакт, я отступил.
   - Знаете ли, я следил за вашей карьерой с большим интересом,  -  сказал
он почти мечтательно. - Я знал вашего отца. Энергичный молодой человек - и
еще более энергичный пожилой  человек.  -  Казалось,  он  загрустил.  -  Я
совершил  много  поступков,  которые  причиняли  мне  боль.  Но  они  были
необходимы. - Он поглядел в  широкое,  изогнутое  окно.  -  Приятный  вид,
правда?  Город-сад,  процветающий,  счастливый.  Мир-сад.   Старая   мечта
человека о мире и порядке воплощена в жизнь. - Он  отвернулся  от  окна  и
посмотрел мне в глаза. - Мечту  нужно  защищать,  мистер  Тарлетон.  Любой
мечте нужна охрана, обеспечивающая ее безопасность. Мечта дорого стоит.
   - Странно, что за мечту всегда платили другие, Имболо, -  сказал  я.  -
Ваш счет давно просрочен.
   Он засмеялся тихо и спокойно.
   - Я не заманивал вас сюда, чтобы уничтожить, - сказал он. - Отнюдь.  Вы
нужны мне, Тарлетон, я открыто говорю это. Груз становится все тяжелее,  а
я все слабее. Мне нужна  помощь.  Помощь  того,  кто  меня  понимает,  кто
разделит бремя власти.
   - Вы не понимаете, - сказал я. - Я не боюсь быть уничтоженным.
   Тень пробежала по его лицу.
   - Не будьте идиотом, молодой человек. Если мы поссоримся, то ничего  не
добьемся. Власть у нас с вами. Остальные - Катрис, Беншайер и так далее  -
марионетки, не более. Им хватило ума поддержать меня своими  капиталами  в
начале, в благодарность я сдержал данные им обещания. Но  ты  и  я  -  это
совсем другое дело, малыш. У нас - ключ.  Из  миллиардов  людей  -  у  нас
двоих...
   Он ударил без предупреждения. Как молотом, нацеленным в  мозг.  У  меня
потемнело в  глазах.  Какое-то  время  давление  расплющивало  меня,  а  я
сопротивлялся ему, используя каждый подвластный мне эрг энергии...
   Внезапно давление пропало. Сознание  вернулось.  По  мелким  морщинкам,
покрывавшим лицо Имболо, струился пот. Он посмотрел на меня,  и  его  губы
скривились в улыбке.
   - Да, ты радуешь меня, малыш. Я хотел  лишь  хлестнуть  тебя  по  мозгу
арапником. Но вижу - хлыст не для тебя. - Он тряхнул  головой,  будто  сам
получил неожиданный удар. - Тем лучше. Мне нужен партнер, а  не  еще  один
подчиненный. Все рушится, Тарлетон. Признаюсь тебе в этом. Все  становится
слишком сложным, непомерно сложным, напряженность громадная.  Люди  боятся
того, чего не понимают. А если боятся,  то  ненавидят.  Ты  столкнешься  с
этим, Тарлетон. Может быть, уже столкнулся. Плата за верховенство - любовь
друзей.
   - Все гораздо хуже, чем вам кажется, Имболо, - сказал я и ударил.
   Какое-то мгновение его панцирь не поддавался,  потом  раскололся,  и  я
вонзился в его мозг,  прошел  центры  управления,  затем  волевое  ядро  и
устремился к сверкающей точке псевдосвета, которая представляла собой суть
человека - его "я".
   И слился с ним.


   Его разум раскрылся для меня. Я  видел  его  воспоминания:  давние  дни
юности,  первые  стремления,  желания,  открытия,  страх,  начало  долгого
путешествия  в  неизведанное.   Я   видел   страшную   катастрофу,   когда
неисправность в переключателе сделала невозможным подход к Юпитеру. Вместе
с ним пережил панику, а  потом,  когда  его  допотопный  корабль  падал  в
пустоте межзвездного пространства, чувство смирения и жуткое одиночество.
   Я наблюдал, как он собирается с силами, борется с оцепенением. Я видел,
как его недюжинный интеллект начинает  работать,  анализировать  ситуацию.
Чувствовал,  как  возрождается  надежда.  Я  следил   за   тем,   как   он
рассчитывает, планирует, выжидает, и в нужный момент, использовав  остатки
горючего, выбрасывает корабль на орбиту вокруг  самого  дальнего  спутника
Сатурна. Не для того, чтобы спастись - он знал, что такого шанса нет, -  а
лишь для того, чтобы сохранить корабль для тех, кто захочет  его  изучить.
Акт истинного героизма и отчаяния.
   И вновь ожидание, тревожное предчувствие того, что он  снова  проиграл,
что корабль пройдет мимо. А потом - надежда: двигаясь  по  эксцентрической
орбите,  корабль  подошел  настолько  близко  к  Ганимеду,  что  появилась
возможность  в  последний  раз  попытаться  совершить  посадку,  используя
атмосферные тормозные двигатели. И ему это удалось.
   И потрясение, когда он понял, что разрушенные временем громады вокруг -
это руины города.
   Он выбрался из своего крошечного  корабля  и,  тяжело  ступая,  шел  по
заснеженным улицам, серебрящимся в свете Колец,  висящих  в  черном  небе.
Голова кружилась от голода. Он набрел на помещение, где на  полках  лежали
белые яйцевидные предметы. Я видел, как его сознание, почти  свободное  от
материальной   оболочки,   инстинктивно   отыскивает   пусковой   импульс,
прикасается к нему и - высвобождает энергию старкора.
   Один, без подсказки, в состоянии, граничащем с горячкой, он разобрался,
как выпустить энергию, как направить ее поток в  энергосистему  корабля  и
перезарядить систему синтезатора, преобразовавшую неорганическую материю в
съедобные органические вещества. Он окреп, покинул этот мир  и  отправился
обратно на Землю.
   У него  было  время  обдумать  свое  открытие.  Он  оценил  возможности
старкора и представил, какое влияние окажет вечный,  неистощимый  источник
энергии на измученный, истерзанный мир. Воспользуйся этим открытием с умом
- и оно незаменимо.
   Я испугался вместе с Имболо, когда он осознал, какая ответственность на
него свалилась. Но он взвалил эту ответственность на свои плечи.
   Годы борьбы, огромные планы, накопление опыта,  установление  всеобщего
контроля, но... усталость нарастает.
   Появление хетеников; неосознанная потребность человечества в переменах;
угроза, постоянная угроза того, что секрет старкора окажется в руках  тех,
кто использует его во зло.
   И,  наконец,  кульминация  -  появление  наглого  юнца   со   странными
глазами...
   Мое появление.
   Я чувствовал радость в его душе, желание передать безграничную  власть,
которой он обладал так долго, другому, более молодому человеку и, в  конце
концов,  отдохнуть.  Но  прежде  необходимо   убедиться   в   способностях
преемника, в его намерениях. Нужно  научить  его,  передать  ему  свой,  с
такими муками полученный опыт.
   - Теперь ты видишь, Тарлетон. - Его голос доносился издалека. -  Теперь
ты понимаешь.
   - Вы допустили ошибки, Имболо, - сказал я. - Есть  нечто,  чего  вы  не
знаете. Энсилы еще живы. Они могут научить нас...
   - Я понял. Но слишком поздно, Тарлетон.  Слишком  поздно  для  меня.  Я
недооценил тебя. Твой удар слишком силен...
   Свет его разума угасал. Я пытался удержать его, вдохнуть в  него  новую
жизнь, но действовал слишком  медленно,  неумело.  А  потом  я  остался  в
темноте один.


   Лорд Имболо сидел в кресле за сверкающим письменным столом.  Глаза  его
были полузакрыты, легкая улыбка все еще играла на его губах. Он был мертв.
   Я покинул его кабинет, спустился по лестнице и  вышел  из  здания.  Они
ждали меня на просторной террасе.
   - Ты сходил и вернулся живым, - сказал Тяжеловес. - Значит, ты выполнил
то, что хотел. Все козыри в твоих руках. Какую игру ты заказываешь?
   - Я сдаюсь, - сказал я. - Теперь ваша очередь.
   Он подошел ближе и заглянул мне в глаза.
   - Теперь ты такой, каким был прежде, - сказал он. - Что произошло?
   - Я узнал, что такое быть богом. Эта работа не для меня.
   Я не сделал и двух шагов, как ощутил знакомое прикосновение к мозгу.
   - Бен, мы шли за тобой, направляли тебя, твоими глазами видели сущность
таких, как ты. Вы жестоки и примитивны, но в вас есть зачатки величия. Наш
долгий век окончен, ваш - начинается. Вы должны играть свою роль,  как  мы
играли свою.
   - Со мной покончено, - сказал я. - Я устал. Я хочу отдохнуть.
   - Увы, Бен, - отозвались энсилы, их голоса едва долетали до меня. - Нет
тебе покоя. И лишь через тысячу лет ты, возможно, узнаешь, что такое  быть
действительно уставшим. Ты принял  на  себя  ответственность,  от  которой
нельзя отказаться, вступил на путь, с которого нельзя сойти. И все  же  ты
молод, а жизнь прекрасна. Шагай  вперед,  вдыхай  чистый  воздух,  любуйся
своим зеленым миром. Когда твой разум отдохнет - возв