не мог же там появиться
шланг сам по себе, - почему я задыхаюсь? - воздух должен поступать с улицы,
но увы - похоже, что вся планета лишается атмосферы!» Радио передавало
утренние новости, голос диктора звучал бодрее обычного, но дышать
становилось все труднее. Передвигая то стул, то себя, Сидоров-Петров-Иванов
открыл дверцу шкафа, вытащил все простыни, которые там находились и
состыковал их надежными узлами. Привязал один конец к батарее - остальные,
открыв окно, перебросил через подоконник. Окна соседних квартир оказались
открытыми. «Видно там происходит то же самое», - подумал он, пальцами и
зубами вцепившись в самодельный  шнур.  Сидоров-Петров-Иванов ошибался - на
улице ничего не изменилось - прохожие улыбались, разговаривали друг с
другом, терпеливо стояли на трамвайных остановках - только ему нехватало
воздуха! «Я болен, я сумасшедший!» - говорил он самому себе, жадно
присматриваясь к тому, что происходит вокруг. Сомнение подтачивало его силы
все больше - «а если я нормален?» - задавал он себе нелепый вопрос и казнил
себя за тот первобытный эгоизм, который делал из него художника: даже
окурок, оставивший на себе ободок оранжевой помады, вызывал его реакцию;
даже в спичках, которые зажигались то тут, то там, он надеялся заметить
что-нибудь тождественное тому состоянию, в котором находился он сам. И
вдруг ему повезло - на углу улицы лежал замусоренный клочок газеты - его
взгляд остановился, прикованный необыкновенным текстом: ВСЕМ, ИСПЫТЫВАЮЩИМ
КИСЛОРОДНОЕ ГОЛОДАНИЕ, ОБРАЩАТЬСЯ ПО АДРЕСУ: г. Кладбтщенск, кислородный
завод...
   Приписка  - ехать любым троллейбусом до тупика!
3
   Молодая медсестра повела его по узкой аллее, усаженной низкими
кустарниками, к большому двухэтажному зданию, огражденному колючей
проволокой. Миновав проходную, отомкнула бронированную дверь и вежливо
попросила войти.
   В комнате горели лампы дневного освещения. В центре возвышался бак с
резиновыми присосками.
   На стенке бака слесарным зубилом вырублено


    Возле присосок на коленях стояли люди и жадно дышали. Второй выход из
комнаты закрывала металлическая решетка - возле нее на табурете сидел
санитар-игралкинец, стриженный под ежик.
   -Делай то, что делают другие, - сказал он и новичок, упав на колени,
пополз к баку.
4
   Через несколько дней на доске происшествий появилось объявление:
ВНИМАНИЕ! - разыскивается человек, пропавший без вести. Возраст - 33 года.
На правой щеке, возле уха, родимое пятно величиной с пятак. ВСЕХ, КТО
ЧТО-НИБУДЬ ЗНАЕТ, ПРОСИМ СООБЩИТЬ В МЕСТНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ.
   Объявление висело полгода, но такая приманка приклеивалась не первый раз
- ее старались не замечать, а если и замечали, то, ускоряя шаги, проходили
мимо - каждый был рад тому, что еще дышит!
5


ВЕРБОВАННЫЙ
   Романтик: Запах сосны! Папоротники! Корень жень-шень! Тундра! Олени!
Охота на медведей!
   Павел: Сибирь с высоты птичьего полета казалась голой.
   Романтик:  А ближе?
   Павел: Маленькие деревушки, сработанные из дерева. Деревянные настилы
вдоль улиц. Дерево дешевле асфальта. Уставшие люди. Искореженный бульдозер.
Общежитие для вербованных.
   Романтик: И ты в нем жил?
   Павел: Я не хотел в нем жить.
   Романтик:   Почему?
   Павел: Потому что - бардак! - местное население называло это общежитие
дурдомом!
   Романтик: Какие там люди?
   Павел: Я встретил только одного. Он говорил со мной, ударяя себя кулаком
в грудь: «Скажи, чего мне нехватает? Дом есть, деньги есть, жена есть, дети
есть... Хочешь, я одолжу тебе тысячу рублей?» Огромный, он стоял в
кальсонах, доски под его босыми ногами скрипели, по щекам стекали скупые
слезы - они напоминали смолу, которую источал уничтожаемый в окрестностях
лес...
   Романтик: Он пил?
   Павел: И я пил, потому что у нас был мужской разговор. «А зверь лютый, -
говорил он мне, - ты в самый момент его, можно сказать»... Через неделю он
снова пригласил меня к себе и на столе я увидел обещанное.
   Романтик: Алмазы!!!
   Павел: Обыкновенные, бумажные деньги. «Возьми, - басил он настойчиво, -
пусть тебе повезет. Я и жена мечтаем уехать из Степановки, но у этой
деревни мертвая хватка». Я не благодарил его. Я оставил ему своего верного
товарища - нож с вмонтированным устройством для возвращения на планету иев.

   Светило солнце - наши тени падали на ближайшие кочки - казалось, что
нашему рукопожатию переломали кости... Что может быть искреннее молчаливого
прощания? - мы знали, что больше никогда не встретимся. В Томск я летел
самолетом У-2, из Томска в Новосибирск - самолетом ТУ-144. И Новосибирский
аэродром мое настроение не улучшил. На скамейке, рядом со мной сидел
парень. «Мой Якутыю шлопает!» - сказал он мне и посмотрел на меня
вопросительно, «А я в Алма-Ата будут лететь». «Эслы эст тэбэ дьшлом, шлопай
воздухам Грузыя!»
   Весна полмесяца как кончилась, но холода отступать не хотели -
тоскливо... Около противоположного дома лежит человек - упал, схватившись
за угол стены. Неподвижная поза, расстегнутый пиджак, вылезшая из-под ремня
рубашка, оголенная часть живота - все это приковывает к себе внимание,
вызывает тревожное любопытство... Возле лежащего собралась толпа... «Так и
закоченеть можно!»
- произнес жалостливый голос. «Напился в стельку, а жена дома ждет!» -
выразил свое возмущение другой. «Такому любой холод нипочем!» - поддержал
третий. «Смотрите, у него губы посинели!» - сказала молодая женщина. Кто-то
высказал мрачное предположение: «А если он уже умер?» В этот момент к углу
дома подъехала машина с красными крестиками на черной обшивке - толпа
притихла... Из машины вышли игралкинцы и положили остывшее тело на носилки
- накрыли простынью, подняли - толпа расступилась - понесли, приподняли еще
выше и только тогда стало понятно, что этот человек свою задачу на Земле
выполнил.
   Толпа разошлась... Я снова направился к скамейке - присел... Поправляя
плащ, заметил на плече большое, мокрое, расплывчатое пятно. «Неужели меня
осчастливила птица?!» - подумал я и посмотрел вверх, но там, в глубине,
несмотря на середину июня, просматривалась глубокая осень.
   Романтик: Что это было?
   Павел: По-видимому, это была ворона!
ИЛЛЮЗИЯ
   Местный житель - его личный шофер Сайдулаев, подъезжая то к одному дому,
то к другому, доверительно перешептывался о чем-то с обитателями, что-то
выспрашивал у них, о чем-то советовался с ними и, наконец, помог ему найти
квартиру:
   -Это болшой началнык! - сказал он колеблющемуся Сабирову - хозяину
добротного черепичного строения.
   -Спат - здэс, дэвка - нэт, водка - нэт! - произнес Сабиров, кивнув на
правую половину флигеля.
   Целый день Павел отмывал полы от помета - зимой в этом помещении хозяин
держал овец. В открытую дверь влетали и вылетали две ласточки - семейная
пара: «А как же быть с этими жильцами - теперь-то дверь закрывать
придется?» - подумал и, движимый благими намерениями, снял форточку,
Сабиров выразил недовольство самоуправством квартиранта. Павел объяснил в
чем дело. Сабиров ушел - вернулся с ломиком.
   -Разбивала гнездо, прогоняла птичка, - поднял ломик.
   -Если их прогнать, в доме поселится несчастье! - сказал Павел в надежде
на то, что хозяин окажется суеверным и не ошибся - Сабиров боязливо
посмотрел на снующих ласточек. - Она вечером кричала, утром кричала,
отдыхать мешала, - сказал он и, опустив ломик, добавил, - я думала, чтобы
твоя была хорошо!
   Каждый житель села имел приусадебный участок, имел его и Сабиров. Погоды
стояли такие жаркие, что арыки пересыхали. Для того, чтобы добыть воду,
Сабиров решил копать глубокий колодец. Павел помог старику и тот вечером
позвал его на ужин. Отказываться нельзя - обидется.
   -Откуда к нам ехала? - спросил.
   -С Украины, Черниговский,
   -Власовец?
   -Что вы, власовцы в Сибири - пересадили их.
   -Моя сын школа МВД учится, - похвастался. -Посылка присылала, практика
проходила, банда раскрывала, - вытащил из кармана небольшой пакетик -
развернул. -Курить надо, опиума!
   Квартирант достал папиросу, выпотрошил табак на газету, перемешал с
предложенной щепоткой и снова наполнил гильзу - утрамбовал спичкой. Сделав
несколько затяжек, бросил окурок в пепельницу.
   - Не берет! - сказал он Сабирову и, попрощавшись, ушел к себе.
   Спать не хотелось. Попробовал читать - не получалось - глазные мышцы не
подчинялись волевому усилию - зрачки возвращались к прочитанному, и,
облюбовав какое-нибудь слово, подолгу на нем сосредотачивались... Павел
отложил книгу... Возбуждение нарастало... «Я не хочу смотреть на потолок,
не смотрю», - подумал он, прикованный к свисающей паутине и к живописным
трещинам. И новый угол зрения - полы! - овечья мочевина, пропитавшая доски,
испарялась - вызывала удушье... «Подлец!» - подумал он о Сабирове - каждое
утро хозяин, ехидно улыбаясь, спрашивал, не болит ли у него голова и
предлагал таблетку от головной боли... Электрический самовар! - крышка с
глубокой вмятиной, бока с облупившимся никелем - зрачки остановились на
кранике - вчера он его ремонтировал, «Капает или нет?» - провел ладонью по
клеенке - сухо! «Сто лет будет работать!» - подумал, удивляясь своему
богатому воображению - оно вывернуло краник так, что все внутренние
поверхности оказались снаружи - и начало его шлифовать, оставляя на мелком
корборундовом зерне следы светлозеленого цвета: «Да это же медный купорос!
- теперь понятно, почему я, с тех пор, как поселился здесь, страдаю
желудком!» Где-то щелкнул выключатель - у Сабирова! - это его окна
погрузились во тьму. Павел понимал, что необыкновенная острота слуха -
результат действия наркотика... Шаги! - частые остановки и осторожное
пошаркивание говорили о том, что человек улицы не знает - шел, боясь
оступиться. Окрестные собаки, учуяв в прохожем незнакомца, злобно залаяли и
вдруг к барабанным перепонкам прилип душераздирающий вой такой силы, что в
комнате задребезжали стекла. Ласточки проснулись и, оставив гнездо,
замелькали перед глазами, суматошно полосуя комнату. «Наконец-то у меня
начинается галлюцинация», - подумал Павел. В окно кто-то царапался. Вой
достиг кульминации, выворачивая все внутренности своей первобытностью - это
был вой затравленного и умирающего зверя, зовущего на помощь. Зверь плакал,
умолял, взывал и агонизировал - неожиданно заскулил жалобно и протяжно -
перешел на еле слышное всхлипывание - умолк... Павел глянул на будильник -
два часа ночи - сбросив одежду на пол, лег, устало прижимаясь к подушке -
глаза закрылись сами по себе, сердце начало стучать ровнее - уснул. Утром
его разбудила громкая ругань. Вскочив с кровати, подбежал к окну и
отодвинул занавеску - возле вырытого колодца стоял Сабиров - держал шест.
Его физиономия брезгливо морщилась, еще более выделяя большой приплюснутый
нос. Опустив конец шеста в колодец, пытался что-то вытащить и, каждый раз,
когда это что-то соскальзывало, шест вздрагивал в его руках и хрупкий,
хрустальный воздух раскалывали хриплые матюки. Павел натянул штаны и,
откинув щеколду, выскочил на помощь.
   -Спала овечка ленивый, не помогала старик, еба твоя мама! -
приветствовал его хозяин.
   Павел заглянул в колодец. Шест Сабирова чуть-чуть приподнимал над
поверхностью подпочвенных вод дохлого пса. Несколько в стороне, из будки
выглядывал хозяйский кобель по кличке Султан - взгляд у него был до такой
степени осуждающим, что Павел догадался о том, кто царапался сегодня ночью
в окно флигеля - подошел к будке, погладил собаку:
   -Поверь мне, что я бы спас твоего товарища, - сказал он и, вздохнув,
добавил, - если бы не опиум!
   В этот день Павел побывал в нескольких совхозах района - проверял
готовность машинно-тракторного парка к уборочной - работа не тяжелая, но
времени забирала много, так как совхозы находились друг от друга на больших
расстояниях - в первом же увидел, что машины не очищены от грязи. То ли
солнце светило слишком ярко, то ли духота стояла невозможная, но ему
показалось, что наличная сельскохозяйственная техника сработана местными
гончарами - отчитывая механика МТП, взял молоток и для наглядности ударил
по одному из тракторов - корпус дал трещину. Ударил еще раз и трактор начал
разваливаться, превращаясь в глиняные черепки. Ремонтники, стоящие вокруг,
не удивились - удивился только Павел, но вида не показал: в этот момент он
почему-то представил себя в роли Миклухи-Маклая, книгу о котором он читал
еще в детстве - в ней говорилось, что отважный путешественник не погиб
среди папуасов только потому, что не вмешивался   в их жизнь. Во всех
остальных совхозах Павел вел себя деликатнее - никого не отчитывал - к
тракторам старался не подходить. Приехал домой поздно - горел свет - хозяин
не ложился спать... Квартирант поздоровался с ним - не ответил - смущенно
закашлялся и сказал:
   -Ищи другая койка, нехорошая ты человека, пес топила, беда приносила,
машина гробила!
   «Уже узнал! - подумал Павел со злостью, которая мгновенно улетучилась, -
да это же еще одна тайна - кто бы мог подумать, что в этом селе действует
самый совершенный беспроволочный телеграф в мире!» - молча повернувшись к
Сабирову спиной, растворился в темноте - ночевал на берегу реки,
завернувшись в тулуп чабана - блеяли овцы.
ЦВЕТЫ И ПЕТУХ
   Что думает он? - этот вопрос она не задавала себе. Он - не имело для нее
никакого значения - квартира-то трехкомнатная! - кухня, ванна - все
необходимые удобства, без которых человеку среднего возраста уже тяжело -
она думала, что его привязывает к ней именно это. В ее дом вхожи только
деловые люди - правда, она их не любит, но и обойтись без них не может.
Вчера одна из ее знакомых, Софья, принесла петуха и четыре килограмма
баранины. Софья - женщина недалекая, но практичная - работает в столовой
при городском отделении милиции. Нургуль мечтает защитить докторскую. «Что
связывает этих двух женщин? Сегодняшний сон? - Нургуль держит петуха за
голову, Софья - за хвост. Каждая тянет птицу к себе. Софья кричит: «Помоги
мне поступить в институт - две тысячи тебе, три - ректору!»
   -Зачем тебе диссертация? - спросил он, пуская дым в приоткрытую
форточку.
   -Я тщеславна, - ответила, - и потом - это же деньги!
   -А я?
   -Что ты?
   -Зачем я тебе нужен?
   -Ты? - задумалась. -Ты человек иного мира, - в ее голосе зазвучало
искреннее сожаление, - ты никогда не будешь близок кругу моих знакомых. Ты
годишься как любовник - как муж ты не подходишь мне. Моя родня откажется от
меня, если я выйду за тебя замуж...
   Он слушал ее, подпирая одну руку другой, сжимая пальцами подбородок -
эта женщина ни разу не пошла с ним ни в кино, ни в театр - боялась, что
знакомые увидят их вместе. Только Софья знала о его существовании - от
остальных его прятали в шкафу.
   Ночью, когда хозяйка, утомленная любовными ласками, уснула, он
осторожно, как вор, оттянув защелку замка и, ударив плечом парадную дверь,
выскочил на улицу.
Поближе к вечеру он купил на алмаатинском базаре петуха и букет
гладиолусов, который тут же надежно привязал к петушиным лапам. Остановив
такси, попросил доставить подарок по указанному адресу, заверив водителя,
что там свадьба.
   -Зачем вместе связал? - спросил таксист настороженно.
   -О, старая студенческая традиция! - сказал Павел, вытащив из кармана
хрустящее вознаграждение и, чтобы убедить таксиста окончательно, добавил, -
погулял бы да не могу. Срочно в Москву вызвали - я ракетчик!
   Водитель посмотрел на клиента с нескрываемым уважением - денег не взял.
   -Птицу брось туда, - сказал он, кивнув на заднее сидение.
   Машина тронулась - петух дернулся и затих, уткнувшись клювом в цветы.








                А, Кобринский, "ПОВОЗКА С ИГРУШКАМИ", роман




                                 завершение






СМЕРТЬ
   - Я бы мог и дальше рассказывать, но моя энергия на исходе, - сказал
старик.
   - Нам бы хотелось услышать твое резюме, - зазвучал лучевой голос.
   - Я думаю, что Закон Путешественника надо изменить. Я против
нейтральности. Физиологическая мимикрия - да, духовная - нет!.. Куюмэ! -
шепнул он, после чего его веки сомкнулись и голубое отверстие в тучах
начало зарастать.
   Комнату окутал сумрак и только зарево мартеновских печей всю ночь угрюмо
цеплялось за карнизы домов, освещая вспышками верхние этажи и тучи, низко
плывущие над землей.
   Утром в гостиницу пришли уборщицы - посплетничали и разошлись по этажам
протирать швабрами полы в коридорах и номерах, сметать сигаретный пепел с
ковров и собирать пустые бутылки. В ячейке под цифрой 331 ключа не
оказалось. В книге регистрации значилось, что в этой комнате никто не
живет. Дежурная тут же позвонила в администраторскую.
   - Анна Никаноровна, миленькая, вы сдавали кому-нибудь триста тридцать
первый?
   - Хорошо. - Будет сделано! - положила трубку и озабоченно посмотрела на
уборщицу.
   - Ну что? - спросила та.
   - Забронирован для министра юстиции. Никаноровна никого туда не вселяла.
Он с часу на час должен приехать, а свободных нет. Знаешь, что, Нюра -
позови слесаря - пусть отомкнет. -Я уверена - ключи в номере. Последний
жилец их не сдавал - захлопнул, негодяй, дверь, а мы ищем.
   Пришел слесарь - принес связку отмычек и, на всякий случай, монтерку.
Безрезультатно попотев над замочной скважиной, выругался и просунул в щель
монтерку - нажал: дверь сдвинулась в сторону петель, хрустнула и открылась.

   - Господи, как он сюда забрался! Напился вдребезги! Старый, бессовестный
хрыч - в таком виде разлегся! - возмутилась дежурная.
   - Старик кажется дуба врезал! - пробасил слесарь - подошел к лежащему,
наклонился и, раздвинув пальцами его сомкнутые веки, посмотрел на зрачок.
   - Нюра! - позвала дежурная, - сбегай вниз и расскажи все Никаноровне,
пусть милицию вызовет. -Выйди, Ваня! - потребовала и, когда слесарь вышел,
вышла сама - осторожно прикрыла дверь.
   Вскоре на третьем этаже появился лейтенант - растолкав любопытных,
подошел к дежурной.
   - В чем дело?
   - Он лежит там - голый! - шепнула. Милиционер распахнул дверь и отпрянул
- тело старика занимало почти всю комнату - увеличилось в размерах.
   - Господи, - всплеснула руками дежурная - кинулась к телефону. -Анна
Никаноровна, что делать - его не вынесешь!.. -Распух!.. -Да он раза в три
шире, чем дверь!.. -Нет! - кажется не воняет.
   В этот момент к администраторскому окошку подошел мужчина, одетый во все
черное - вытащил из кармана какое-то удостоверение - показал... Анна
Ниюаноровна побледнела - бросила трубку, посмотрела на очередь...
   - Я должна с вами поговорить тет-а-тет! - выпорхнула из кресла, открыла
дверцу ограждения и, угодливо улыбаясь, пригласила прибывшего пройти в
кабинет директора.
   Беседовали недолго - министр юстиции вышел и, не торопясь, соблюдая
соответствующую должности солидность, направился к лифту - поднялся на
третий этаж. Через десять минут здание оцепили войска МВД. Захрипел
репродуктор - диктор трагическим голосом объявил, что лопнул фундамент и
предложил приезжим покинуть помещение гостиницы.
   Для расчленения тела старика на части приехал самый опытный хирург
города. Под его руководством трудились санитары. Один из них, стоящий в
углу, вытирал полотенцем пот, придерживая рукой пилу. На носилках лежали
удаленные конечности - тело старика стало похожим на чурбан. Около пятого
ребра, в области сердца, был виден глубокий надрез - над ним жужжала
неизвестно откуда появившаяся пчела.
   Стояла глубокая осень - для пчел уже наступил период зимней спячки. «Она
какая-то ненормальная», - подумал хирург, отмахиваясь от неожиданно
напавшего насекомого. В помещении появилось еще несколько пчел - их
становилось все больше и больше. Присмотревшись более внимательно, хирург
заметил, что пчелы появляются из надреза. «Тут что-то не то», - подумал он
и, защищаясь от укусов, выбежал в коридор. Пчелы не отставали - погнали
эскулапа и санитаров к выходу из гостиницы. Ответная мера последовала
незамедлительно - на третьем этаже появился отряд санитаров в специальных
скафандрах - у каждого в руке аэрозольный баллончик для бор