Я спрашиваю:  "Кто это сделал?". Отвечает: "Конечно,
же, родственник".
   Ничего  не понял! Слава богу,  что хоть  увидел.  Увидел ту, ласковую и
родную, которая осталась в прошлом тысячелетии.
   Через четыре дня новый сон.
   Сидит  Алеся, вся  серьезная,  и  говорит: "Я  тебя  простила,  но боли
останутся".
   Утром из меня  лез сплошной сарказм. "Какая радость! Она меня простила!
Знать бы, за  что?!" Но боль, жгучая, невыносимая, не  прекращается. Точнее,
утром боли нет. Пока она спит. Она всегда поздно встает. Сова... Совенок мой
глупый.
   В  эти дни я  старался обидеться на Алесю. Старался ругаться  на нее. И
вновь  новый  сон, который  перекликался с моими думами.  Но не  вспоминайте
Фрейда,  как  осознанную  визуализацию  неосознанных  помыслов.  Это  совсем
другое.
   Мы идем рядом. Молчим. Я обижаюсь на Алесю. Она ждет, что я ей скажу. Я
молчу.  Наконец,  не  выдержав,  она  убегает  за  угол дома,  на  остановку
троллейбуса пятого маршрута.
   С  этим троллейбусом  связано много  загадок. Анастасия дала сигнал  по
поводу его еще в середине февраля. Я долго думал об этом. Конечные остановки
- Ленинградская, Аэропорт. Аэропорт...  Авиация - неписаный символ разведки.
Ленинград, Санкт-Петербург...  С  городом на Неве сразу возникают  мрачные и
зловещие  ассоциации. А  президент -  бывший  разведчик... Или  есть  другой
смысл? Это не наведенные сны. Тогда откуда они? Я постепенно начал понимать,
что  действительно  захлебываюсь   информацией,  которую  не   в   состоянии
переварить. Зачем тогда она приходит?
   Но,  видимо,  у  высших  миров свои  правила. А  в чужой монастырь, как
известно,  со своим Уставом  не ходят. Я бы  даже сказал точнее  - со  своей
Библией не  ходят. При слове "Устав" меня слегка коробит в  последнее время.
Мне  их  последние  ультрасовременные виды  вооружений в виде  психотропного
оружия уже достали до почек. В течение последних пятнадцати лет. Наверное, я
действительно, ненормальный. Нормальный человек уже бы давно сошел с ума или
повесился.
   И еще. Во  второй половине апреля, когда  первая часть "Луча Анастасии"
еще была не дописана, я видел знак, который дала Анастасия.
   Включился биовизор. Я вижу руку Анастасии. На круглой песочнице, хорошо
мне знакомой, она  обводит по периметру круг.  Потом двумя перпендикулярными
отрезками  обозначает центр. После сбоку от песочницы я вижу саму Анастасию.
Она устало мотает головой. В следующий миг в самом центре пишет букву С.
   Что я  только не передумал!  С - или  Сам  ты,  или Самойлова. А крест?
Что-то  зачеркнуто. Что? Сон Алеси, когда мы едим мороженное? Как  раз тогда
снег  оголил песок.  Или  ее правки в "Отречении"?  Ведь основные казусы она
исправляла в первой части, на песчаной планете! Сразу оговорюсь - буква была
другая. Но эта тоже хорошо подходит. Но не о Саморе она говорила. Или что-то
может мне помочь понять мой друг, первоклассный парашютист? Мы были у него в
гостях с Алесей. Ведь Анастасия нарисовала парашютный крест для приземления!
В центре  города? Я позвонил  своему  другу-парашютисту, узнал,  как у  него
дела. Я не смог прицепиться ни  к  одному слову,  ни к одной интонации, ни к
одному намеку! Не было ничего. А через десять дней Анастасия будет заклинать
меня в течение трех часов. Разгадка будет через два месяца. Наверное, именно
разгадка. Но все по порядку.
   ГОЛУБКА И ФЕЯ
   Она прилетела  незвано  негаданно,  через  неделю  после  одного,  тоже
загадочного знака  Анастасии  (этот знак можно трактовать  тоже трояко). Она
прислала  сообщение  на  пейджер,  подписавшись своей  новой,  недевической,
фамилией.  Но когда  я услышал ее голос,  то  сразу узнал. Я не успел в  нее
влюбиться до безумия до того, как ее отсекли. Только писал стихи, и посвящал
песни: "Храни меня, мой милый ангел. Я  доверяю все тебе. Нет, ты - не  Бог,
ты  ниже рангом. Но верю я твоей мечте".  Она потерялась  на  четыре года. Я
через знакомых  передал ей  свой  пейджер  еще год назад.  А позвонила она в
середине  марта. Мы раза  два  пили кофе в  "Милан-Пицце". Именно  ей  я дал
"Луч".
   - Что скажешь мне по поводу прочитанного?
   -  Знаешь, мне  кажется,  она... - девушка замялась,  подбирая слово. Я
сосчитал мысль, подсказал слово.
   - Да, - выдохнула она из себя.
   -  Вряд  ли,  - ответил я,  - б...ь  не будет стоять  на  коленях перед
мужчиной,  положив свою голову мне на колени,  когда я допивал чай, ужиная у
нее. Это было очень часто.
   Она растерялась, не зная, что сказать.  Мы говорили довольно долго. Она
пыталась доказать свою мысль, а  я приводил ненаписанные факты в противовес.
Господи,  неужели  я   написал  так,  что  перевернул  все  наоборот?   Если
расписывать каждую минуту, то можно написать "Войну и Мир" с описанием всего
одного вечера.  Я описывал, на мой взгляд, самое основное. Но  именно с этой
встречи, наверное,  начался поворот  всех  этих событий...  Или мне кажется.
Нет,  действительно, где-то в  эти дни  была  грань,  которую  я переступил,
незаметно выходя на тропинку под названием "Прозрение".
   В  этот день я опять  вижу  сон. Передо  мной стоит удивленная и слегка
обиженная Алеся. Я говорю: "Видишь, все дороги закрыты. Нам  только туда". И
показываю на деревянную дверь, через щели которой льется ослепительно белый,
яркий свет. Невероятно яркий. Алеся смотрит на  эту  дверь,  потом переводит
взгляд удивленно на меня. Смотрит как на чудо.
   Проснувшись,  я   не  столько  вспоминал  ошарашенную  Алесю,   сколько
невероятную  красоту  этого  Белого Света.  Вы  не  представляете,  как  это
красиво!
   И был  еще один эксперт. Еще одна  очень  красивая женщина. Она сказала
противоположное:  "Ты написал только о  себе.  О своих переживаниях. О своих
ощущениях. Но ты не смог найти в себе самом ошибки. Ты не смог ее удержать".
   Мне хотелось сказать,... а потом передумал.
   Я понял одно - сто человек, сто мнений, и никто не может помочь пролить
свет, глядя  на  это со стороны. Значит,  действительно, книга не  о  нас  с
Алесей, а о беспределе вурдалаков и упырей. И об Анастасии.
   ПРОЗРЕНИЕ
   Боль  не прекращается. Нет никакой возможности  уйти  от нее. В течение
всего месяца я пытался связаться хоть  с кем-нибудь. Но  молчали  все. Любое
общение с людьми только добавляло боль. Я понял одно - Алеся, осознанно  или
неосознанно, просто пытается убить меня. Не много  ни мало. Ярость человека,
доведенного до полного отчаяния.  Один раз, когда стихла  боль, я связался с
Анастасией.  Она ответила:  "Она чувствует,  слышит наше  с тобой общение, и
начинает очень сильно злиться". Я просто был в западне. Силы таяли буквально
на глазах. Мои  слова до нее не доходили. Все то, что  я говорил про любовь,
ничего не давало. И однажды я еще раз увидел ее по биовизору. Алеся сидела в
своей комнате, и с яростью и злостью смотрела в угол  комнаты. Я глянул в ту
сторону. Там стояла... Банка с елочными лапками. В новый год, вместо елки, я
принес елочные ветки,  и Алеся поставила их в банку.  И я вспомнил  еще один
эпизод, который уходил своими корнями в октябрь, в самое начало.
   В  первый  день, когда  я  появился в  комнате Алеси,  я  увидел у  нее
гадальные карты. Поморщившись про  себя, я  ничего  не сказал. Однажды Алеся
при мне гадала. Получалось, что я для нее - "Крест" (церковный),  а  она для
меня - "сильное увлечение". Алеся расстроилась, я  смутился. Как-то  я решил
сам погадать. На вопрос "что  будет в  Новый год?" у меня получился  ответ -
"Ссора". Я нервно, в психе, отбросил лист  расшифровки. Алеся в  тот  момент
что-то делала  по хозяйству, то ли убирала, то  ли готовила ужин. Увидев мои
жесты, она обняла меня со спины  и, смеясь, словно  разговаривая с маленьким
ребенком, сказала:
   - Мой маленький Игорек гадает на картах!
   Я ей не сказал о том, что я гадал. Не хотел сглазить.
   А в  Новый год мы не  то  чтобы  поссорились, но  прошел он  скомкано и
тускло. Подробности  не хочу писать. А  в  четыре утра  пришла  Наташа и  ее
подружка, у которой она встречала Новый год. В комнате подружки спали гости,
поэтому она пришла к  Наташе ночевать.  Дверь открывала, естественно, Алеся.
Но  я проснулся сразу  -  мало ли что... Подружка  думала,  что я сплю.  Она
разделась до трусиков и легла с Наташей спать. Утром я пошутил:
   - А ты помнишь,  как ты вчера на столе устраивала  стриптиз? Было очень
красиво!
   Девушка  покраснела,  недоуменно  захлопала  глазами.   Но  все  весело
рассмеялись, и она, понимая, что  это  шутка, смущенно заулыбалась. И только
теперь я вспомнил, что при встрече со мной она всегда открыто улыбалась мне.
При этом  я всегда был с Алесей.  И  однажды,  в  очередной  раз,  когда  мы
встретись   с  ней,  и  просто  поздоровались,  у  Алеси  резко  испортилось
настроение. Я не помню, как я спросил, но я помню, что ответила Алеся:
   -  Ты ей  симпатичен. При виде тебя  у нее  загораются  глазки, она вся
преображается.
   Я вроде бы  что-то фыркнул в ответ, и сразу об этом забыл. И вот теперь
этот  эпизод в Новый год. Дня  два  Алеся  была слегка  варенная. А потом мы
поссорились.  ...Я  утром  пришел к  Алесе и  мы  лежали вместе.  Зашла  эта
девушка, что-то  спросила  у Алеси,  я тоже  перекинулся парой фраз,  что-то
пошутил в своей манере. Девушка ушла. Алеся ни с того ни с сего перестала со
мной разговаривать. В итоге разозлила меня  таким молчаливым  бойкотом, и я,
тогда совсем не понимая, из-за чего сыр-бор, уходя, сказал:
   - Пора идти.
   - Проблемы на работе? - спросила она.
   - Проблемы в тебе.
   И с того времени мы встречались меньше и меньше.
   Но  я даже  этого  предположить  не мог!  Получается,  я  преувеличивал
пси-воздействие в тот момент! Но... не спешите с выводами. Просто лодка была
уже хорошо раскачена. И естественно,  предлог создавали  мы, превращая его в
будущий раскол. Точнее, Алеся. Если бы не биовизор, то я бы  вообще бы этого
не вспомнил! Сколько думал,  а об этом пустяке - по моим понятиям - даже  не
приходило в голову.
   Боже  мой, какая  ты  ревнивая,  оказывается!  А  ведь я  сам  тебе это
говорил,   анализируя  форму  пальцев  рук  и  ног,   анализируя  на  уровне
метаболических  обменов!  И  забыл!  Но  если до  сих  пор  мы  обмениваемся
информацией, постигая  непонятое раньше, значит... Вообще-то это уже  полный
дурдом.
   Кстати, после моего гадания карты исчезли. Я спросил об этом Алесю.
   - Я их выкинула. Подарила. Просто я поняла, что гадая, влияю на события
будущего. На будущее свое и тех, кому гадаю.
   Я не помню, сказал ли что я в ответ, но точно помню, что я обрадовался.
   ...Эти карты, те же самые, появились у нее в феврале...
   Господи,  какая  ты  ревнивая!  Алеська,  ты  не  устраивала  скандалов
ревности. Какая ты скрытная! Боже мой, до чего мы разные. И ведь ты сама мне
это говорила!
   Алеся, РУБИ  В  СЕБЕ  РЕВНОСТЬ! Ревность -  страшная, черная  сила. Она
полностью  убивает любовь. Ревность -  четкий признак  того,  что к любимому
относятся как к личной вещи, как к рабу! Никогда и никому  ревность  не дала
ничего хорошего на этой планете!
   И тут до меня  дошло, что  же могло произойти  26 февраля. Хотя еще раз
повторяю - Вову Глухих  я ощущал физически в тот  день. Я чувствовал, как он
счастливо  смеется.   Видимо,  Алеся,  зная   мой  код  пейджера,  прочитала
сообщение, которое прислали мне девушки с работы 23 февраля: "Игорь, мы тебя
очень ждем и скучаем. Елена и Светлана". Я тогда удивился, поскольку никогда
ничего подобного не было.  И я не опаздывал на торжественный вечер по случаю
праздника. Обычное  послание. А  следом прислала  сообщение  Алеся. Не  хочу
повторяться. И, видимо, 26 февраля она решила просмотреть мои сообщения... И
явно,  этот гад Глухих, со своими упырями-поддельниками, как-то подлил масла
в огонь.
   Но  боль,  жгучая,  невыносимая,  не  позволяла анализировать  всю  эту
информацию. Анализ всего понятого начнется позже. Грудь жгло. Я тратил много
сил,  что бы спрятать гримасу муки на лице и чтобы улыбаться.  Я  чувствовал
себя мухой в время первых заморозков. Еще чуть-чуть, и все. Еще  немного - и
я провалюсь. Провалюсь в коридор смерти. Спокойно и незаметно. Боль выжимала
все  терпение, все силы. Я начинал уже просто метаться в агонии, в  бреду. Я
пробовал ругаться на  Алесю. Это  ничего не  меняло.  Боль стихала чуть,  но
потом разгоралась еще сильнее.
   Господи, Алеся,  ты,  закрывшись сама в  себе,  даже  не представляешь,
какие изуверские боли создают твои мысли! Когда мы ходили в кино, ты прятала
свою голову мне в  плечо, как страус  в песок - ты не можешь  смотреть сцены
насилия  и  смерти  на  экране. Но ты неверием  в  меня, взамен моей  любви,
создаешь образ изувера-изверга, который меня уничтожает. Интересно, если  бы
я умер, тебе стало бы легче?
   Это был новый  вопрос взамен того, который я говорил месяц назад. Тогда
я спрашивал: "Алеся принесет мне цветы на могилу?".
   Кстати,  совсем забыл  -  как только я  закончил  писать "Луч", я сразу
взялся править "Отречение" по тем значкам и заметкам, что ставила Алеся. Это
хоть как-то отвлекало  от боли. Потом, поймав ее стиль,  я сам дополнительно
исправлял некоторые места  в тексте. В середине мая новая версия "Отречения"
ушла по телефонным  проводам на сервер. Но у ребят очень много работы, и они
уже месяц, как не могут выложить мою (с Алесей) повесть.
   ... Я не думал, что когда-нибудь еще позвоню Алесиному родственнику. Но
сейчас,  практически в агонии, в бреду от неизбежной  боли, я опять позвонил
ему.
   - Я тебя прошу, отведи ее к психиатру.
   - Я тебя самого не надо вести к психиатру?
   - Нет. Двадцать лет я занимаюсь этими вещами. У меня все нормально, все
в порядке. Две недели назад я тебе говорил,  что не могу забыть ее. А теперь
я очень хочу забыть о ней. Скажи ей, что бы она тоже забыла обо мне, даже на
уровне  подсознания. Она сменила пейджер,  в общежитии ее  нет. Я не могу ей
сам сказать это.
   - Хорошо, я ей передам.
   Но  это  не  помогло.  Я  почувствовал,  что он  сказала  Алесе о нашем
разговоре  примерно через день. Но ничего не  изменилось.  Боль выжигала все
силы. Еще раз говорю - упаси  Вас Господь испытать  подобное.  Мне  кажется,
смерть намного слаще и приятнее.
   И  в эти  дни произошло  еще  одно  событие.  Вспоминая  снова и  снова
прошедшие  месяцы,  я  обнаружил  интересное совпадение:  боли в  кишечнике,
жгучие боли, до сердечного приступа, начались день в день с изъятием дисков,
на  которых  была  моя  повесть  "Отречение".  Уже  потом  будут  беседы  со
следователем, потом будут брать у меня показания в качестве потерпевшего. Но
не  в день написания  заявления,  а именно в день  изъятия  дисков  появится
боль... Я  пришел  в то  подразделение, которое  занималось  этим  делом,  и
спросил, что за фирма и кто они такие, против кого возбуждено дело.
   - Это  некий  Сундуков.  У него два магазина. Они  не закрыты. Хотя  по
закону все  счета должны  быть  арестованы,  и магазины  закрыты.  Живет  он
спокойно  и  припеваючи.  Если  бы  не  его мамаша, то его или  воры бы  уже
прирезали,  или  мы  посадили далеко и  надолго. А мамаша  его  -  сотрудник
прокуратуры одного из районов города.  У нее шикарные, мощные  связи, она на
хорошем счету у  руководства. А сынок потихоньку колется наркотиками,  ведет
бизнес и живет припеваючи. И еще не известно, дойдет твое дело  до суда, или
нет. Мы бы этого очень хотели.
   И  еще: по своим  каналам  я узнал, что  у  этого подразделения милиции
большие проблемы на уровне Главка в  Москве, которые создает открыто и нагло
Новосибирское ФСБ. Вот он, звериный оскал гнилых зубов Златоглавой! И еще из
других  источников я узнал, что  по  городу гуляет база  данных ФСБ, которая
должна  быть  засекречена  за  семью  замками. Это  база  данных... с полной
объективной характеристикой  на  каждого  жителя города! Про  такую  базу  я
слышал  от одного высокопоставленного  человека  два  года назад, но  не мог
знать, что  ее  перенесли на компьютеры. Стоит эта база  триста долларов. Не
путайте с адресной книгой города, или телефонным  справочником. Естественно,
ее берегут покупатели, и  даже  на себя самого мне  не  дали характеристику.
Было  бы  интересно.  Где  у нас  вообще  находится  контрразведка? В  какой
подворотне какую гадость пьют  эти суперзасекреченные хмурые мужики, которые
должны отстреливать таких подонков из  силовых структур? Или вы с  ними тоже
заодно?  Вам  тоже  надо побольше  денег  и власти?  Операции  такого  плана
называются  "ликвидация".  Это обычный  профессиональный  термин.  Хотя  для
простых людей это звучит дико. Согласен. Но для  таких б....ей,  как Глухих,
они действительно необходимы.
   Я опять отвлекся. Да, прекрасно продумано. В том случае, если бы наше с
Алесей  дело  получило  бы  огласку  (например,  кто-то  умер),  то  в  ходе
разбирательства  все  бы  уперлось  в  прокурора  госпожу  Сундукову,  и  ее
сынка-наркомана. Ведь, чтобы начать такую операцию, что я описал, нужен хотя
бы месяц  предварительной подготовки! Нужно знать все  связи, пути движения,
знакомых,  родных. А тут все  одновременно и сразу! Просто нужно было, чтобы
кто-то дал  команду "Фас" этим  упырям. Ведь  нужны санкции на прослушивание
телефонных разговоров,  на  снятие  пейджинговой  информации, на оперативное
подслушивание  комнаты  Алеси  и  моей квартиры,  на  слежку  и  оперативные
"танцы".   Вспомните  ночное  отключение  пейджера  ночью,  когда  я   якобы
разговаривал с  Алесей! Естественно,  мамаша Сундукова все это подпишет ради
сынка.
   Гражданка Сундукова, вы хоть понимаете, что упыри Вас использовали, как
уличную  девку? И я  более, чем уверен,  что наркоту вашему сыну  поставляют
именно они. И  диски с моими повестями появились  у вашего сына не случайно.
Видимо, все-таки, никто другой не хотел подписывать такие санкции! Гражданка
Сундукова, читайте дальше...
   Но боль, жгучая, не давала покоя. Я чувствовал, что угасаю все больше и
больше.  Сейчас не  помогали никакие  защиты,  никакие  слова  и  уговоры. Я
пробовал говорить:
   "Алеся, кто тебе сливает всю информацию?",
   "Алеся, не слушай ни одно радио, там идет полное зомбирование",
   "Алеся, не слушай "случайных прохожих" на улице".
   Боль чуть становилась  тише, но  после возрастала снова. Но удивительно
другое. Иногда я  говорил Алесе:  "Ты никогда .... ..... ......  .....!" При
этом в глубине души появлялась невероятная радость, светлая и чистая! Это не
было моим  злорадством.  Это - истина, прописанная,  застолбленная  в высших
мирах.
   В эти самые дни я проклял себя, что написал "Луч Анастасии". За жизнь я
уже не  цеплялся - такая просто  не нужна.  Ничего это не дало. Ни  мне,  ни
другим.  Есть несколько ответов, но вопросов  намного больше.  Я решил,  что
больше  не буду вообще писать -  ни документальные вещи, ни  фантастику. Мне
было понятно - боль  не связана напрямую с "Лучом", она связана с Алесей. Но
моя правда действительно ничего не дала. Никому. Зачем я тратил столько сил?
Зачем написал от своего имени?
   Так  рассуждая, я однажды вечером шел с работы, проходя  мимо Алесиного
общежития.  В  ее  окна я  уже не  смотрел - незачем. И  вдруг  мое внимание
привлекло необычное зрелище. У меня на  глазах кошка поймала голубя. Сколько
раз,  еще  в  детстве,  я  наблюдал  за такими  молчаливыми  поединками!  Но
природная  авиация всегда  выходила победителем.  А  кошка, хотите - верьте,
хотите  нет,  была черная, как смоль. Совсем  как  символ  прокуратуры,  или
контрразведки.  Глядя  на  этот курьез, я провожал взглядом довольную кошку,
которая, высоко задрав морду, наступая на распластанные крылья,  спотыкаясь,
утащила добычу в...  подвал. Символ ада! После я подумаю:  "Ёлки-палки,  уже
сама  матушка-природа  "танцует  оперативные  танцы". Перевод -  прокуратура
вместе с  разведкой  уходят в ад.  Я подумаю  так  спустя  две недели, когда
успокоюсь от пережитого.
   Алеся теперь была для меня не символо