- Ищем, - спокойно ответил Сен-Сир. - Обыскиваем одну усыпальницу  за
другой,  но  Луиса,  похоже,  прячут.  Видимо,  кто-то  заплатил   хозяину
усыпальницы за молчание.
     - Девчонка получает приказы  из  могилы!  -  с  возмущением  произнес
Харви. - Луис  впал  в  маразм,  но  она  все  равно  его  слушается.  Это
противоестественно.
     - Согласен, - сказал Сен-Сир. - От  старикашки  нигде  не  скроешься.
Нынче утром за бритьем включаю телевизор - а он маячит на экране и бубнит.
- Его передернуло.
     - Сегодня  начинается  съезд,  -  заметил  Харви,  глядя  в  окно  на
оживленную улицу. - Луис увяз в политике с головой,  он  и  Джонни  убедил
работать на Гэма.  Может,  стоит  еще  раз  потолковать  с  Кэти?  Как  ты
считаешь? Вдруг он о ней позабыл? Нельзя же уследить за всем сразу.
     - Но Кэти нет в офисе "Экимидиэн".
     - Где же она,  в  таком  случае?  В  Делавэре?  Или  в  "Вильгельмина
Сикьюритиз"? Разыщем в два счета.
     - Фил, она больна, -  сказал  Сен-Сир.  -  Легла  в  больницу.  Вчера
вечером. Снова наркотики, надо полагать.
     - Тебе многое известно, - сказал Харви,  нарушив  молчание.  -  Какие
источники?
     - Телефон и телевизор. Но где она, в какой больнице, я не знаю. Может
быть, на Луне или на Марсе, или вернулась на Каллисто. У меня впечатление,
будто она очень серьезно больна. - Он хмуро посмотрел на  своего  шефа.  -
Возможно, сказался разрыв с Джонни.
     - Думаешь, Джонни знает, где она?
     - Вряд ли.
     - Бьюсь об заклад,  она  попытается  с  ним  связаться,  -  задумчиво
произнес Харви. - Либо он уже знает, в  какой  она  больнице,  либо  скоро
узнает. Вот бы подключиться к его телефону...
     - Не имеет смысла, - устало сказал  Сен-Сир.  -  На  всех  телефонных
линиях - Луис.
     "Страшно представить, что ждет "Экимидиэн  Энтерпрайзиз",  если  Кэти
признают недееспособной, - подумал он. -  Впрочем,  не  так-то  просто  ее
отстранить,  все  зависит  от  того,  на  какой  она  планете.  По  земным
законам..."
     Голос Харви оторвал его от раздумий.
     - Нам не удастся ее найти. И труп Сараписа тоже. А съезд уже начался,
и Гэм, этот недоумок, лезет в Президенты. Глазом не успеем  моргнуть,  как
его изберут. - Его взгляд стал неприязненным. - Клод,  пока  что  от  тебя
мало пользы.
     - Мы проверим все больницы. Но их десятки тысяч, проще иголку найти в
стоге сена.
     "Так и будем искать до второго пришествия, - с отчаянием подумал  он.
- Можно, правда, дежурить у телевизора. Хоть какой-то шанс".
     - Я лечу  на  съезд,  -  заявил  Харви.  -  До  встречи,  Клод.  Если
что-нибудь выяснишь - в чем я сомневаюсь - найди меня там.
     Он направился к двери, и через несколько  секунд  Сен-Сир  остался  в
одиночестве.
     "Черт побери, - подумал адвокат, - что же теперь делать? Может, и мне
махнуть  на  съезд?  Пожалуй.  Но  напоследок  проверю-ка   я   еще   одну
усыпальницу". - В той усыпальнице уже побывали его  люди,  но  у  Сен-Сира
возникло желание лично поговорить с владельцем. Заведение было как раз  из
тех, что нравились Луису, а  принадлежало  оно  слащавому  типу  по  имени
Герберт Шенхайт фон Фогельзанг. В  переводе  -  Герберт  Красота  Птичьего
Пения. Ничего не скажешь, подходящее  имечко  для  владельца  "Усыпальницы
Возлюбленной Братии", расположенной в деловой части Лос-Анжелеса,  имеющей
филиалы в Чикаго, Нью-Йорке и Кливленде...


     В усыпальнице Сен-Сир потребовал, чтобы Шенхайт фон Фогельзанг  лично
принял его.
     В приемной было довольно людно  -  близилось  Воскресение,  и  мелкие
буржуа, большие любители подобных празднеств, ждали, когда им выдадут тела
родственников.
     Сен-Сир устроился в кресле и стал ждать. Вскоре за конторкой появился
фон Фогельзанг.
     - Да, сэр? - обратился он к Сен-Сиру. - Вы меня вызывали?
     Сен-Сир  положил  на   конторку   визитную   карточку   юрисконсульта
"Экимидиэн".
     - Я - Клод Сен-Сир, - заявил он. - Возможно, вы слышали обо мне.
     Взглянув на визитку, Шенхайт фон Фогельзанг потупился и забормотал:
     - Мистер Сен-Сир, клянусь честью, мы трудились не жалея сил. Выписали
из Японии уникальную аппаратуру, истратили больше тысячи долларов,  и  все
без толку... - Он отступил на  шаг  от  конторки.  -  Да  вы  сами  можете
убедиться. Знаете, мне кажется, это не просто авария. Такое само  по  себе
не случается.
     - Проводите меня к нему, - потребовал Сен-Сир.
     - Пожалуйста. - Бледный, расстроенный владелец усыпальницы отвел  его
в холодный "склеп", и Сен-Сир наконец-то увидел гроб с телом  Сараписа.  -
Вы собираетесь подать на нас в суд? Уверяю вас...
     - Я пришел за телом, - сказал Сен-Сир.  -  Распорядитесь,  чтобы  его
погрузили в машину.
     - Да-да, мистер Сен-Сир,  как  вам  угодно,  -  кротко  произнес  фон
Фогельзанг. Подозвав жестом двух рабочих, он объяснил им,  что  делать.  -
Мистер Сен-Сир, у вас грузовик или вертолет?
     - Предложите свой транспорт  -  не  откажусь,  -  дрогнувшим  голосом
ответил Сен-Сир.
     Вскоре гроб оказался в кузове грузовика. Сен-Сир дал  водителю  адрес
Харви.
     - Так как насчет суда? - пролепетал  фон  Фогельзанг,  когда  Сен-Сир
усаживался в кабину. - Мистер Сен-Сир, вы же не  станете  утверждать,  что
авария случилась по нашей вине? Ведь мы...
     - Считайте, что дело закрыто,  -  бросил  Сен-Сир  и  велел  водителю
трогать.
     Отъехав  от  усыпальницы  на  несколько  десятков  метров,  он  вдруг
захохотал.
     - Что вас так рассмешило? - удивился шофер.
     - Ничего, - давясь смехом, ответил Сен-Сир.


     Как только гроб с замороженным Луисом Сараписом был перенесен  в  дом
Харви и грузовик уехал, Сен-Сир снял трубку и набрал номер. Но дозвониться
до Фила не удалось - в трубке, как обычно, звучало  монотонное  бормотание
Луиса. Сен-Сир с отвращением, но и с мрачной решимостью повесил трубку.
     "Все, довольно, - сказал он себе. - Обойдусь без одобрения Фила".
     Обыскав гостиную, он обнаружил в  ящике  письменного  стола  тепловой
пистолет.  Прицелился  в  труп  Сараписа  и  нажал  на  спуск.   Зашипела,
испаряясь, расплавленная пластмасса. Тело почернело,  съежилось  и  вскоре
превратилось в бесформенную груду спекшегося черного пепла.
     Удовлетворенный, Сен-Сир положил пистолет на  стол.  И  снова  набрал
номер здания, где проходил съезд.
     - ...кроме Гэма, никто не сможет этого  сделать,  -  забубнил  в  ухо
старческий голос. - Гэм - человек, нужный всем.  Хороший  лозунг,  Джонни,
запомни: Гэм - человек, нужный всем. Впрочем,  лучше  я  сам  скажу,  дай,
Джонни, микрофон, я им скажу: Гэм - человек, нужный всем. Гэм...
     Клод Сен-Сир обрушил трубку на аппарат и с  ненавистью  уставился  на
останки Луиса Сараписа. Затем включил  телевизор.  Тот  же  голос,  те  же
слова. Все по-прежнему.
     "Голос Луиса исходит не из мозга, - подумал  Сен-Сир.  -  Потому  что
мозга больше нет. Голос существует отдельно от тела".
     Клод Сен-Сир сидел в кресле, держа в трясущихся пальцах  сигарету,  и
пытался понять,  что  все  это  значит.  Многому  он  находил  объяснение.
Многому, но не всему.



5

     До здания,  где  проходил  съезд  демократо-республиканцев,  Сен-Сиру
пришлось добираться по монорельсовой дороге, так как вертолет  он  оставил
возле  "Усыпальницы  Возлюбленной  Братии".  Вестибюль  был  битком  набит
народом, стоял страшный  шум.  Все  же  Сен-Сиру  удалось  протолкаться  к
роботу-служителю, и тот объявил по внутренней связи, что Фила Харви ждут в
одном из  боковых  кабинетов,  предназначенных  для  совещания  делегатов.
Вскоре Харви - взъерошенный, растрепанный  -  выбрался  из  плотной  толпы
делегатов и зрителей и вошел в кабинет.
     - В чем дело, Клод? - недовольно спросил он,  но,  едва  посмотрев  в
лицо адвокату, смягчился. - Что стряслось?
     - Голос, который мы слышим - не Луиса! - выпалил  Сен-Сир.  -  Кто-то
его имитирует.
     - С чего ты взял?
     Сен-Сир объяснил. Выслушав, Харви кивнул и произнес:
     - А ты уверен, что сжег именно  Луиса,  что  в  усыпальнице  тебя  не
обманули?
     - Не уверен, - буркнул Сен-Сир. - Но думаю, это был все-таки он. -  -
Проверить, Луиса он сжег или нет, было уже  невозможно  -  от  тела  почти
ничего не осталось.
     - Но если в эфире не Луис, то кто же? - спросил Харви.  -  Боже  мой!
Ведь источник - за пределами Солнечной системы! Может,  инопланетяне?  Или
кто-то нас разыгрывает?  Или  неизученное  явление  природы?  Какой-нибудь
самостоятельный, нейтральный процесс?
     Сен-Сир рассмеялся.
     - Фил, ты бредишь. Прекрати.
     Харви кивнул.
     - Ладно, Клод. Ты думаешь, кто-то отправился в космос и оттуда...
     - Честно говоря, не знаю, что и думать, - признался Сен-Сир. - Но мне
кажется, здесь, на  Земле,  находится  некто,  достаточно  хорошо  знающий
повадки Луиса, чтобы успешно ему  подражать.  -  Он  умолк.  Предположение
только на первый взгляд казалось логичным - оно граничило с абсурдом. Даже
не с абсурдом - с жуткой пустотой - за пределами постижимого.
     "В том, что сейчас происходит, есть элемент безумия. Распад  личности
Луиса больше напоминает прогрессирующее сумасшествие, чем дегенерацию. Или
безумие и есть дегенерация?" - Этого Сен-Сир не знал, он не  разбирался  в
психиатрии. Вернее, разбирался, но только в судебной, которая была тут  ни
при чем.
     - Гэма уже выдвинули? - спросил он.
     - Нет. Наверное, сегодня выдвинут. Говорят, это  сделает  делегат  от
штата Монтана.
     - Джонни Бэфут здесь?
     - Да, занят по горло, агитирует делегатов. Гэма, конечно, не  видать,
он появится в самом конце, чтобы выступить с предвыборной речью. А потом -
- вот увидишь - все как с цепи  сорвутся.  Овации,  шествие  с  флагами...
Сторонники Гэма во всеоружии.
     - Скажи, а Луис... Тот, кого мы зовем Луисом, слышен?  Есть  признаки
его присутствия?
     - Никаких, - ответил Харви.
     - Думаю, сегодня мы его еще услышим.
     Харви кивнул.
     - Боишься его? - спросил Сен-Сир.
     - Еще бы! В тысячу раз против прежнего, поскольку теперь не  знаю,  с
кем имею дело.
     - Правильно делаешь, что боишься.
     - Наверное, надо рассказать обо всем Джонни, - сказал Фил.
     - Не надо, пусть сам докопается.
     - Ладно, Клод. Как скажешь. Все-таки, ты молодец, раз нашел  старика.
Я тебе полностью доверяю.
     "Лучше бы я его не нашел, - подумал Сен-Сир. - И не  узнал  бы  того,
что узнал. Так бы и жил, не сомневаясь, что из всех телефонных трубок,  со
всех телеэкранов и газетных полос к нам обращается старый Луис.
     Тогда все было плохо - сейчас куда хуже.  И  все-таки,  мне  кажется,
ответ есть. Он где-то поблизости, ждет, когда я на него наткнусь.
     Я должен попытаться найти ответ, -  сказал  себе  Сен-Сир.  -  Должен
попытаться".


     Уединившись в кабинете, Джонни сидел у экрана монитора  и  напряженно
следил за ходом съезда. Помехи и смутные очертания существа, вторгшегося в
эфир, ненадолго исчезли; Джонни отчетливо видел и слышал делегата от штата
Монтана, призывавшего поддержать кандидатуру Альфонса Гэма.
     Джонни порядком утомили торжественные церемонии  и  напыщенные  речи.
Нервы были  взвинчены,  на  взволнованные  лица  делегатов  он  смотрел  с
отвращением. "Для чего нужен этот дурацкий  спектакль?  -  с  раздражением
думал он. - Раз Гэм захотел выиграть, он выиграет, незачем  тратить  время
на говорильню".
     Затем в голову полезли мысли о Кэти Эгмонт Шарп.
     Они не виделись с тех пор, как Кэти легла в больницу  Калифорнийского
университета. В каком она состоянии и помогает ли ей  лечение,  Джонни  не
знал. Интуитивно он догадывался, что Кэти очень серьезно больна. Наркотики
тому причиной, или что-нибудь еще, но вполне возможно, что она никогда  не
выйдет из больницы. С другой стороны, если Кэти  захочет  на  свободу,  ее
никто не сможет удержать. В этом Джонни не сомневался.
     Что ж, ей решать. Она по собственной воле легла в больницу, и  выйдет
оттуда - если выйдет - точно так же. По собственной воле. Кэти  никому  не
подчиняется. Возможно, эта черта характера - один из симптомов ее болезни.
     Скрипнула дверь. Он оторвал глаза от экрана и увидел на пороге  Клода
Сен-Сира. В руке адвокат держал тепловой пистолет.
     - Где Кэти? - спросил Сен-Сир.
     - Не знаю. - Джонни устало поднялся на ноги.
     - Знаешь. Если не скажешь - убью.
     - За что? - спросил Джонни, не  понимая,  что  толкнуло  Сен-Сира  на
столь отчаянный шаг.
     Не опуская пистолета, Сен-Сир приблизился к нему и спросил:
     - Она на Земле?
     - Да, - неохотно признался Джонни.
     - В каком городе?
     - Что ты задумал? - с тревогой спросил Джонни. - Клод, на тебя это не
похоже. Ты всегда действовал в рамках закона.
     - Я думаю, голосом Луиса говорит Кэти. То, что это не  Луис,  я  знаю
наверняка. Из всех, кого я знаю, Кэти - единственный  человек,  достаточно
ненормальный и испорченный, чтобы задумать все это.  Говори,  где  она,  в
какой больнице?
     - У тебя был только один способ узнать, что Луис тут ни  при  чем,  -
сказал Джонни.
     - Верно, - кивнул Сен-Сир.
     "Значит,  ты  сделал  это,  -  подумал  Джонни.  -  Нашел  ту   самую
усыпальницу, встретился с Гербертом Шенхайтом фон Фогельзангом.
     Вот оно что!"
     Дверь снова распахнулась, в кабинет строем, дуя в  горны,  размахивая
транспарантами  и   огромными   самодельными   плакатами,   вошла   группа
возбужденных  сторонников  Гэма.  Сен-Сир  повернулся  к  ним  и   замахал
пистолетом, а Джонни, не теряя времени, вклинился  в  толпу,  выскочил  за
дверь, пронесся по коридору и через секунду оказался в огромном вестибюле,
где  полным  ходом  шел  митинг  в   поддержку   Гэма.   Громкоговорители,
установленные под потолком, снова и снова выкрикивали:
     - Голосуйте за Гэма! Голосуйте за Гэма! Гэм - человек, который  нужен
всем! Голосуйте за Гэма, голосуйте за  Гэма,  голосуйте  за  Гэма!  Гэм  -
замечательный парень! Гэм - что надо! Гэм, Гэм, Гэм - нужен всем!
     "Кэти! - подумал Джонни. - Нет, не может быть. Это не ты".
     Растолкав пляшущих,  полуобезумевших  мужчин  и  женщин  в  клоунских
колпаках, он выбежал из вестибюля на стоянку вертолетов и автомобилей, где
бушевала, безуспешно пытаясь ворваться в здание, толпа зевак.
     "А если это все-таки ты, - подумал он, - то это значит, что ты больна
неизлечимо. Даже если страстно желаешь выздороветь. Выходит, ты дожидалась
смерти Луиса. Ты ненавидишь нас? Или боишься? Чем объяснить твои поступки?
В чем причина?"
     Он сел в вертолет-такси и сказал пилоту:
     - В Сан-Франциско.
     "Может быть, ты сама не ведаешь, что творишь?  Может  быть,  безумный
мозг руководит тобой против твоей воли? Расколотое надвое сознание -  одна
половина на поверхности, на виду у нас, а другая...
     Другую мы слышим.
     Можно ли тебя жалеть? - подумал  он.  -  Или  тебя  следует  бояться,
ненавидеть? Какое зло способна ты принести?
     Я люблю тебя, - подумал он. - Мне небезразлична твоя судьба, а это  -
одна из форм любви. Не такая, как  к  жене  или  к  детям,  но  все  же  -
любовь...  Черт возьми, мне страшно. А может, Сен-Сир все-таки ошибся и ты
здесь совершенно ни при чем?"
     Вертолет  взмыл  над  крышами  и  полетел  на  запад.  Лопасти  винта
вращались с предельной скоростью.


     Стоя у парадного, Сен-Сир и Харви провожали вертолет глазами.
     - Надо же, получилось, -  произнес  Сен-Сир.  -  Интересно,  куда  он
полетел? В Лос-Анжелес или в Сан-Франциско?
     Фил Харви помахал рукой, и к ним подкатил вертолет.  Они  уселись  на
сиденья, и Харви сказал пилоту:
     - Видите такси, которое только что взлетело? Следуйте за ним,  но  по
возможности незаметно.
     - Незаметно не получится, -  проворчал  пилот,  но  все-таки  включил
счетчик и поднял машину. - Не нравится мне ваша затея.  Должно  быть,  это
опасно.
     -  Включите  радио,  -  предложил  Сен-Сир.  -  То,  что  услышите  -
действительно опасно.
     - Черта с два по нему что-нибудь услышишь. Все  время  помехи,  будто
солнечные выбросы или радист-олух... С диспетчером не связаться, выручка -
- кот наплакал... Куда только полиция смотрит!
     Сен-Сир  промолчал.  Харви  пристально  глядел  на  летящий   впереди
вертолет.


     Высадившись  на  крышу  главного  корпуса  университетской  больницы,
Джонни увидел в небе вертолет. Когда тот описал круг,  Джонни  понял,  что
его преследовали всю дорогу. Но это не имело значения.
     Он спустился  по  лестнице  на  третий  этаж  и  обратился  к  первой
встречной медсестре.
     - Скажите, где миссис Шарп?
     - Справьтесь у дежурной по отделению,  -  ответила  сестра.  -  Между
прочим, посещение больных...
     Джонни не дослушал и отправился на поиски дежурной по отделению.
     - Миссис Шарп в триста девятой палате, - сообщила пожилая  женщина  в
очках. - Но без разрешения доктора  Гросса  к  ней  нельзя,  а  он  сейчас
обедает и вернется не раньше двух. Если хотите, можете  подождать.  -  Она
указала на дверь комнаты для посетителей.
     - Спасибо, - сказал он. - Я подожду.
     Он прошел через комнату для посетителей в длинный  коридор  и  вскоре
оказался у двери с табличкой "309". Войдя в палату, он  затворил  дверь  и
огляделся.
     У окна спиной к нему стояла молодая женщина в халате.
     - Кэти! - позвал он.
     Женщина обернулась, и Джонни вздрогнул, увидя кривящиеся губы, полные
ненависти глаза. Кэти с отвращением произнесла:
     - Гэм - человек, нужный всем. - И с угрожающим видом,  вытянув  перед
собой руки и шевеля  согнутыми  и  растопыренными  пальцами,  двинулась  к
Джонни. - Гэм - настоящий парень, - - шептала она, и Джонни видел,  как  в
ее глазах тают остатки разума. - Гэм, Гэм, Гэм! - И схватила его за плечи.
     Джонни отшатнулся.
     - Так и есть, - сказал он. - Сен-Сир не ошибся. Что ж, я ухожу. -  Он
попытался нашарить дверную ручку. Кэти не отпускала.
     Словно порывом ветра, его захлестнуло страхом - ведь он в самом  деле
хотел уйти.
     - Кэти, отпусти! - взмолился он.
     Ногти больно впились в плечи. Кэти повисла на нем, заглядывая снизу в
глаза и улыбаясь.
     - Ты мертвец, - сказала она. - Уходи. Я чувствую запах, у тебя внутри
мертвечина.
     - Ухожу. - Джонни наконец-то нашарил за спиной дверную ручку.
     Кэти разжала пальцы. В следующий миг он  увидел,  как  вскинулась  ее
правая рука, как ногти метнулись к лицу, быть  может,  в  глаза.  Он  едва
успел увернуться.
     - Я хочу уйти, - пробормотал он, закрывая лицо руками.
     - Я - Гэм, я - Гэм, я - Гэм, - зашептала Кэти. - Я  -  один  в  целом
мире. Я живой. Гэм живой. - Она засмеялась. - Ухожу, - удивительно  похоже
передразнила она Джонни. - Так и есть. Сен-Сир не ошибся. Что ж, я  ухожу.
Ухожу. Ухожу. - Внезапно она вклинилась между ним и дверью. -  -  В  окно!
Сделай то, что я не дала тебе сделать тогда! Ну! - Кэти пошла на  него,  и
он пятился шаг за шагом, пока не уперся в стену.
     - Кэти, ты больна, - сказал Джонни.  -  Тебе  только  мерещится,  что
кругом одни враги. Кэти, тебя все любят. Я люблю,  Гэм  любит  и  Харви  с
Сен-Сиром. Чего ты добиваешься?
     - Разве ты еще не догадался? Я хочу, чтобы вы поняли, кто вы такие на
самом деле.
     - Зачем тебе понадобилось имитировать Луиса?
     - А я и есть Луис, - ответила Кэти. - После смерти он  не  перешел  в
послежизнь, потому что я его съела. Он стал мной.  Я  ждала  этого.  Мы  с
Альфонсом очень тщательно все продумали. Отправили в космос  передатчик  с
записью... Здорово мы тебя  напугали,  правда?  Все  вы  трусы,  куда  вам
тягаться с ним. Его обязательно выдвинут. Уже выдвинули, я чувствую, знаю.
     - Еще нет, - сказал Джонни.
     - Ну так ждать уже недолго, - заверила Кэти. - И он  возьмет  меня  в
жены. - Она улыбнулась. - А ты  умрешь.  И  все  остальные  умрут.  -  Она
двинулась к нему, говоря нараспев: - Я - Гэм, я - Луис, а когда ты умрешь,
я ста