, ни с чем не сравнимые ощущения.
     - Этот сон вас изменил?
     - Помог избавиться от пагубной привычки, вы это хотели спросить?  Да,
я научилась контролировать  свой  аппетит.  -  Остановившись  у  газетного
киоска, Кэти указала на один из заголовков. - Смотрите!
     "ГОЛОС  ИЗ  ОТКРЫТОГО  ПРОСТРАНСТВА  -  ГОЛОВОЛОМКА  ДЛЯ  УЧЕНЫХ",  -
прочитал Джонни. И сказал вслух:
     - Занятно.
     Кэти взяла газету и пробежала глазами заметку.
     - Странно, - задумчиво произнесла она. - В космосе - мыслящее,  живое
существо. Прочтите. -  Она  протянула  газету  Джонни.  -  Я  тоже,  когда
умерла... летела в открытом пространстве, удаляясь от  Солнечной  системы.
Сначала исчезло притяжение планет, а потом и Солнца. Интересно, кто это?
     - Десять центов, сэр или мэм, - сказал вдруг робот-газетчик.
     Джонни опустил в щелку десятицентовик.
     - Думаете, дедушка? - спросила Кэти.
     - Вряд ли.
     - А мне кажется - он. - Кэти стояла, пристально глядя вдаль. - Судите
сами: он умер неделю назад, и голос  доносится  из  точки,  находящейся  в
одной световой неделе от Земли. По времени сходится. - Она ткнула  пальцем
в газету. - Здесь говорится о вас, Джонни, обо мне  и  о  Клоде  Сен-Сире,
уволенном адвокате. И о выборах. Речь, конечно, сбивчива, слова  искажены.
После смерти мысли именно такие - быстрые, сжатые и наслаиваются  друг  на
друга. - Посмотрев ему в глаза, Кэти улыбнулась.  -  Итак,  Джонни,  перед
нами - сложнейшая проблема. С  помощью  лунного  радиотелескопа  мы  можем
слушать дедушку, но не можем с ним говорить.
     - Но не будете же вы...
     - Буду! -  оборвала  его  Кэти.  -  Я  знаю:  послежизнь  дедушку  не
устроила. Он покинул Солнечную систему и теперь обитает в световой  неделе
от нас. Он  приобрел  новые,  невообразимые  возможности.  Что  бы  он  ни
затеял... - Кэти резко пошла вперед,  и  Джонни  поспешил  следом,  -  его
замысел не уступает тем, которые он вынашивал и осуществлял  на  Земле.  И
теперь никто не сможет ему помешать. - Кэти обернулась к Джонни. -  Что  с
вами? Испугались?
     - Вот еще! - фыркнул Джонни. - Неужели вы  думаете,  что  ваши  слова
могут быть восприняты всерьез?
     - Конечно, испугались. Ведь он теперь, наверное, может очень  многое.
Например, влиять на наши мысли, слова и поступки. Даже без  радиотелескопа
он способен связаться с нами хоть сию секунду. Через подсознание.
     - Не верю, - упорствовал Джонни. В глубине души он не сомневался в ее
правоте. Луис Сарапис обязательно ухватился бы за такие возможности.
     - Скоро начнется съезд, и мы  узнаем  много  нового.  Дедушка  всегда
занимался политикой. В прошлый раз он не смог обеспечить Гэму победу, а он
не из тех, кто смиряется с поражениями.
     - Гэм? - удивился Джонни. - Он что, еще жив? Четыре года назад он как
в воду канул.
     - Дедушка с ним не порывал, -  сказала  Кэти.  -  Гэм  живет  на  Ио,
разводит не то индюшек, не то уток. И ждет.
     - Чего ждет?
     - Встречи с моим дедушкой, - ответила Кэти. - Как тогда, четыре  года
назад.
     Оправясь от изумления, Джонни произнес:
     - За Гэма никто не отдаст голоса.
     Кэти молча улыбнулась, но при этом крепко сжала его руку. Будто опять
чего-то боялась, как ночью, когда звонила ему из космопорта.



3

     В приемной офиса  "Сен-Сир  и  Фэйн"  Клод  Сен-Сир  увидел  человека
средних лет -  довольно  красивого,  в  элегантном  костюме-тройке  и  при
галстуке.
     - Мистер Сен-Сир! - воскликнул посетитель, поднимаясь с кресла.
     - Мне некогда, - буркнул Сен-Сир, торопившийся на встречу с Харви.  -
Запишитесь у секретаря.
     Мгновением позже он узнал посетителя. Перед  ним  стоял  Альфонс  Гэм
собственной персоной.
     - Я получил телеграмму от Луиса Сараписа. - Гэм сунул руку  в  карман
пиджака.
     - Вынужден извиниться, - жестко  произнес  Сен-Сир,  -  но  я  теперь
сотрудничаю с мистером  Харви.  Деловые  отношения  с  мистером  Сараписом
прекращены несколько недель назад.
     И все же любопытство не позволило ему уйти, оставив Гэма  ни  с  чем.
Они не встречались уже четыре года, а тогда, во время  последних  выборов,
виделись довольно часто. Сен-Сиру даже пришлось  быть  адвокатом  Гэма  на
нескольких процессах, связанных с клеветой. На одном из них Гэм выступал в
роли истца, на остальных - ответчика. Сен-Сир не любил этого человека.
     - Телеграмма пришла позавчера, - уточнил Гэм.
     - Но ведь Сарапис... -  Сен-Сир  осекся  и  протянул  руку.  -  Дайте
взглянуть.
     В телеграмме Сарапис уверял Гэма в  своей  поддержке  на  предстоящих
выборах. Гэм не ошибся - телеграмма была отправлена третьего дня.
     Чушь какая-то.
     - Не могу ничего объяснить, мистер Сен-Сир, - сухо сказал Гэм.  -  Но
это похоже на Луиса. Он хочет, чтобы я снова баллотировался.  Впрочем,  вы
сами видите. Я совершенно  не  в  курсе  происходящего,  давно  отошел  от
политики, развожу домашнюю птицу. Если допустить, что телеграмму послал не
Луис, то вы, наверное, догадываетесь, кто и зачем это сделал.
     - Как мог Луис послать телеграмму? - спросил Сен-Сир.
     - Возможно, написал перед смертью, а кто-нибудь из  помощников  отнес
на почту. Может быть, вы.  -  Гэм  пожал  плечами.  -  Впрочем,  вряд  ли.
Наверное, мистер Бэфут. - Он забрал телеграмму.
     - Вы действительно  решили  выставить  свою  кандидатуру?  -  спросил
Сен-Сир.
     - Почему бы и нет, если этого хочет Луис?
     - И готовы снова проиграть? Идете на заведомо безнадежное дело только
потому,  что  упрямый,  злопамятный  старик...  -  Сен-Сир  не  договорил.
Посмотрев Гэму в глаза, он посоветовал: - Лучше возвращайтесь  к  домашней
птице. Выбросьте политику из головы. Вы - неудачник,  об  этом  знает  вся
партия. Да что там партия - вся Америка.
     - Как я могу связаться с мистером Бэфутом?
     - Понятия не имею. - Сен-Сир направился к выходу.
     - Мне нужен адвокат, - бросил Гэм вдогонку.
     Сен-Сир остановился и обернулся.
     - Зачем? Кто вас выдвинет на этот раз? Нет, мистер Гэм, вам не  нужен
адвокат. Вам нужен врач. Обратитесь  к  психиатру,  он  сумеет  объяснить,
почему вам снова вздумалось баллотироваться. Послушайте, - он сделал шаг к
Гэму, - Луис и живой не вызвал бы вас, а уж тем более мертвый.  -  Сен-Сир
отворил дверь.
     - Подождите! - воскликнул Гэм.
     Сен-Сир остановился у порога.
     - На сей раз я выиграю. - Голос Гэма звучал мягко, но  уверенно  -  в
нем отсутствовал прежний трепет.
     - Что ж, ни пуха, ни пера, - мрачно  пожелал  Сен-Сир.  -  И  вам,  и
Луису.
     - Выходит, он жив? - У Гэма заблестели глаза.
     - Разве я это сказал?
     - Он жив, я это чувствую, - задумчиво произнес Гэм. - Вот  бы  с  ним
поговорить! Я побывал в нескольких усыпальницах, но пока - безрезультатно.
Ничего, буду искать. Для того-то я и прилетел с Ио, чтобы посоветоваться с
ним.
     Кивком  простившись  с   посетителем,   Сен-Сир   удалился.   "Ну   и
ничтожество! - подумал он. - Бездарь, кукла Сараписа. И еще  в  Президенты
метит! - - Его передернуло. - Боже упаси нас от такого лидера".
     "А вдруг мы все уподобимся Гэму? Чепуха, не стоит и думать  об  этом.
Впереди трудный  день,  а  чтобы  хорошо  работалось,  необходимо  хорошее
настроение".
     Сегодня ему, как поверенному  Фила  Харви,  предстояло  обратиться  с
деловым предложением к Кэти Шарп, в  девичестве  Кэти  Эгмонт.  Если  Кэти
согласится, основной пакет акций будет перераспределен таким образом,  что
контроль над "Вильгельминой Сикьюритиз" перейдет в руки Харви.  Подсчитать
стоимость "Вильгельмины" было практически невозможно, но Харви предполагал
расплатиться не деньгами, а реальной недвижимостью - он  владел  огромными
земельными участками на Ганимеде, десять лет назад переданными ему по акту
советским правительством в награду за  техническую  помощь,  оказанную  им
России и ее колониям.
     На согласие Кэти Сен-Сир  не  надеялся,  но  считал,  что  предложить
сделку надо. Следующий шаг (при мысли о нем Сен-Сир  поежился)  -  громкий
вызов и экономическая борьба до  победного  конца  между  фирмой  Харви  и
концерном  Кэти.  А  концерн  обречен,  поскольку  после  кончины  старика
зашевелились профсоюзы. Происходило именно то, с  чем  беспощадно  боролся
Луис - внедрение профсоюзных организаторов в "Экимидиэн".
     Сен-Сир к профсоюзам относился с симпатией - они весьма  своевременно
вышли на  сцену.  Прежде  их  отпугивали  грязная  тактика,  неисчерпаемая
энергия и невероятная изобретательность старика. Кэти этими качествами  не
обладала, а Джонни Бэфут...
     Что тут может сделать недоучка? Пусть даже этот недоучка  -  алмазное
зерно  из  навозной  кучи  посредственностей.   Бэфут   не   распоряжается
концерном, у него другие заботы. Он создает общественный  имидж  Кэти.  Он
уже начал было преуспевать, но тут подали голос профсоюзы. Кэти припомнили
наркотики, тюремные сроки, мистические наклонности, и  труд  Джонни  пошел
насмарку.
     Что ему удалось, так это сделать из  нее  образец  женского  обаяния.
Кэти красива, выглядит нежной и невинной, чуть ли не ангелом.  На  этом  и
сыграл Джонни. Вместо того, чтобы  цитировать  ее  перед  репортерами,  он
наводнил прессу фотоснимками: то она  с  собаками,  то  с  детьми,  то  на
ярмарке, то в больнице, то на благотворительном вечере...
     Но Кэти, как назло, запятнала и этот образ. Запятнала неожиданно  для
всех, заявив во всеуслышание, что она -  подумать  только!  -  общается  с
дедом. Дескать, это он висит  в  космосе  в  световой  неделе  от  кратера
Кеннеди и шлет сигналы. Весь мир слышит Луиса,  а  Луис  чудесным  образом
слышит свою внучку.
     Выйдя из лифта на крышу,  где  находилась  площадка  для  вертолетов,
Сен-Сир расхохотался. От газетчиков, любителей жареных фактов, не  укрылся
ее религиозный бзик. Кроме того, Кэти слишком много болтает - на  светских
раутах, в ресторанах и маленьких, но  популярных  барах.  Даже  Бэфуту  не
всегда удается удержать ее от болтовни. Вспомнить хотя бы тот инцидент  на
вечеринке, когда она разделась донага и заявила, что пришел час  очищения.
И  приступила  к  ритуальной  церемонии,  помазав  себе  известные   места
малиновым лаком для ногтей.. Пьяна, конечно, была в стельку.
     "И эта женщина управляет концерном "Экимидиэн"! - подумал Сен-Сир.  -
- Во что бы то ни стало надо ее отстранить.  Ради  моего  и  общественного
блага. - Сен-Сир не сомневался в том, что общество настроено против  Кэти.
- Пожалуй, Джонни - единственный, кто в этом сомневается, - подумал он.  -
Джонни к ней неравнодушен, вот в чем причина. Интересно, как  относится  к
этому Сара Белле?"
     Сен-Сир уселся в вертолет, захлопнул дверцу и вставил  ключ  в  замок
зажигания. И тут снова полезли в голову  мысли  об  Альфонсе  Гэме.  Мигом
хорошего настроения как не бывало.
     "Два человека ведут себя так, будто Луис Сарапис еще жив,  -  осознал
он. - Кэти Эгмонт Шарп и Альфонс Гэм".
     Двое самых отъявленных неудачников.
     И вот ведь странно - его, Сен-Сира, до сих  пор  что-то  связывает  с
ними. Что? Неужели судьба?
     "А ведь мне теперь не легче,  чем  под  крылышком  старого  Луиса,  -
подумал он. - Кое в чем куда тяжелее".
     Взглянув на часы, он обнаружил, что опаздывает,  и  включил  бортовую
рацию.
     - Фил, ты слышишь меня? Это Сен-Сир. Я уже в пути, лечу на  запад.  -
Он замолчал и вместо ответа услышал далекое, едва  различимое  бормотание,
бегущие наперегонки слова. Он узнал эту речь - ее несколько раз передавали
в телевизионных новостях.
     - ...смотря на многочисленные нападки, быть много выше палат, которые
не могут-де выдвинуть кандидатуру с подмоченной репутацией. Надо верить  в
себя, Альфонс. Люди сумеют отличить и оценить хорошего парня. Надо ждать и
верить. С верой можно горы своротить. Я должен воочию убедиться, что труды
всей моей жизни...
     "Это создание, находящееся в световой неделе от нас, - понял Сен-Сир.
- Сигнал мощнее, чем прежде, он забивает каналы связи, словно  интенсивные
выбросы солнечной  энергии.  -  Сен-Сир  выругался  и  выключил  рацию.  -
Радиохулиганство, - мысленно произнес он. - Кажется,  это  противозаконно.
Надо обратиться в Федеральную комиссию по средствам связи".
     Вертолет летел над широким полем.
     "Господи! - подумал Сен-Сир. - А ведь голос так похож на голос Луиса!
Неужели Кэти Эгмонт Шарп права?"


     В  условленное  время  Джонни  Бэфут  прибыл   в   мичиганский   офис
"Экимидиэн" и застал Кэти в мрачном расположении духа.
     - Неужели ты не видишь,  что  происходит?  -  глядя  на  него  дикими
глазами из угла кабинета, некогда принадлежавшего Луису, спросила она. - У
меня все валится из рук, и это ни для кого не секрет.
     - Не вижу, - солгал Джонни. - Пожалуйста, успокойся и сядь. С  минуты
на минуту придут Харви и Сен-Сир, надо держать себя в  руках.  -  Он  всей
душой желал, чтобы встреча не состоялась, но  знал,  что  избежать  ее  не
удастся, и потому не возражал, когда Кэти согласилась на нее.
     - Я... должна сказать тебе нечто ужасное.
     - Что именно? - с тревогой спросил Джонни, усаживаясь.
     - Джонни, я снова принимаю наркотики. Как-то внезапно все  навалилось
-  работа,  ответственность...  Не  выдержала.  Извини.  -  Она   печально
вздохнула и закрыла глаза.
     - Что ты принимаешь?
     - Разве это важно? Из группы амфетаминов. Я прочла в справочнике, что
этот наркотик может вызвать психоз. Ну и черт с  ним.  -  Она  повернулась
спиной к Джонни. Кэти очень сдала за последние дни, и теперь  Джонни  знал
почему. От чрезмерных доз амфетамина организм работает на  износ;  материя
превращается в энергию. С возвращением  привычки  у  нее  быстро  развился
псевдогипертиреоз, ускорились все соматические процессы.
     - Очень жаль, - промямлил Джонни. Он до последней минуты гнал от себя
страшную мысль о том, что это может случиться. - Тебе, наверное,  лечиться
надо.
     "Интересно, где она раздобыла наркотик? - подумал он.  -  Впрочем,  у
нее по этой части большой опыт".
     -  Главный  симптом  психоза  -   эмоциональная   неустойчивость,   -
продолжала Кэти. - Сразу за вспышкой ярости - слезы. Не сердись на меня  в
таких случаях, ладно? Это наркотик виноват.
     Джонни подошел и положил ладони ей на плечи.
     - Вот что, Кэти. Скоро сюда  придут  Харви  и  Сен-Сир.  Думаю,  надо
согласиться на их условия.
     - Да? - вяло спросила она, затем кивнула. - Ладно.
     - И было бы очень неплохо, если бы после этого ты согласилась лечь  в
больницу.
     - Фабрика-кухня, - с горечью сказала она.
     - Ты поправишься, - пообещал Джонни. - Снимешь с себя ответственность
за "Экимидиэн", и сразу станет легче. Тебе нужен длительный отдых,  полный
покой. У тебя  предельное  физическое  и  психическое  истощение,  но  под
воздействием амфетамина ты этого...
     - Нет, Джонни, со мной этот номер не пройдет. Я не  уступлю  Харви  и
Сен-Сиру.
     - Почему?
     - Луис не согласен. Он... - Кэти замялась. - Он твердо сказал, - нет.
     - Но твое здоровье, а может, и жизнь...
     - Ты хочешь сказать - твой рассудок?
     - Кэти, ты слишком многим рискуешь. Черт с ним, с Луисом.  К  дьяволу
"Экимидиэн".  Торопишься  в  усыпальницу?  Имущество  -  это  всего   лишь
имущество, а жизнь - это жизнь. Послежизнью ее не заменишь.
     Кэти  улыбнулась.  На  столе  зажглась  лампочка,  послышался   голос
секретаря:
     - Миссис Шарп,  к  вам  мистер  Харви  и  мистер  Сен-Сир.  Прикажете
впустить?
     - Да, - ответила Кэти.
     Отворилась дверь, Клод Сен-Сир и Фил Харви быстро прошли в кабинет.
     - Здравствуй, Джонни. - Сен-Сир держался уверенно, и  Харви  тоже.  -
Здравствуйте, Кэти.
     - Я разрешила Джонни вести переговоры.
     Джонни с недоумением покосился на Кэти - что это означает?  Согласие?
- и спросил:
     - В чем суть предлагаемой вами сделки?  Что  вы  намерены  отдать  за
контроль над "Вильгельмина Сикьюритиз"?
     - Ганимед, - ответил Сен-Сир. - Весь спутник.
     - Понятно. Советские земли. А международный суд подтвердил ваше право
на них?
     - Да, полностью.  Это  очень  ценные  земли,  их  стоимость  ежегодно
возрастает чуть ли не вдвое. Джонни, это хорошее предложение. Мы  с  тобой
давно знакомы, и ты знаешь, что я не лгу.
     "Может быть, - подумал Джонни. - Похоже, Харви и впрямь расщедрился и
не собирается обманывать Кэти".
     - Я думаю, миссис Шарп... - начал он.
     - Нет, - отрывисто произнесла Кэти. - Не отдам. Он не разрешает.
     - Кэти, вы позволили мне вести переговоры, - хмуро заметил Джонни.
     - А теперь запрещаю!
     - Если хотите, чтобы я у вас работал, последуйте моему  совету.  Ведь
мы уже обсуждали этот вопрос и сошлись на том, что...
     Зазвонил телефон.
     - Не веришь - послушай сам. - Кэти протянула ему трубку.
     - Кто говорит? - спросил Джонни и услышал дребезжание.  Будто  где-то
вдалеке дергали туго натянутую проволоку.
     - ...необходимо удержать контроль. Твой совет абсурден.  Ничего,  она
выдержит. Паническая реакция: ты боишься, потому что она  больна.  Опытный
врач легко поставит ее на  ноги.  Найди  врача,  обеспечь  ее  медицинским
уходом. Найми адвоката, пусть позаботится о том, чтобы  она  не  попала  в
лапы судей. Перекрой доступ наркотика. Потребуй... - Джонни не выдержал  и
отдернул трубку от уха. Затем трясущейся рукой положил на аппарат.
     - Слышал? - спросила Кэти. - Это Луис?
     - Да, - сказал Джонни.
     - Он стал сильнее. Радиотелескоп ему уже не нужен. Он звонил мне  еще
вчера вечером, когда я ложилась спать.
     - Видимо, нам нужно хорошенько обдумать ваше предложение, - обратился
Джонни к Сен-Сиру и Харви. - Необходимо  уточнить  стоимость  предложенных
вами  участков,  да  и  вы,  наверное,  хотели  бы  проверить   финансовую
отчетность "Вильгельмины".  На  это  потребуется  время.  -  Он  с  трудом
выговаривал слова. Живой голос Луиса Сараписа из телефонной трубки  потряс
его до глубины души.
     Джонни договорился с Сен-Сиром и Харви  встретиться  в  конце  дня  и
предложил Кэти пойти  позавтракать.  У  Кэти  не  было  аппетита,  но  она
согласилась, поскольку не ела со вчерашнего дня.
     - Что-то не хочется есть, - сказала она, глядя в тарелку  с  беконом,
яйцами и гренками с джемом.
     - Если это и Луис, - заговорил Джонни, - тебе не...
     - Не надо "если", ведь ты его узнал. Он с каждым часом  все  сильнее.
Наверное, берет энергию от Солнца.
     - Хорошо, пускай это Луис, - упорствовал Джонни.  -  Все  равно  надо
соблюдать свои интересы, а не чужие.
     - Наши интересы совпадают, - возразила  Кэти.  -  Мы  хотим  удержать
"Экимидиэн" за собой.
     - Чем он может тебе помочь? Ведь его даже твоя болезнь не  беспокоит!
Только поучать горазд! - Джонни рассердился.
     - Он всегда рядом, я чувствую. Мне не нужны телевизор и телефон  -  я
его  _о_щ_у_щ_а_ю_.   Наверное,   этому   способствуют   мои   мистические
наклонности. Религиозная интуиция. С ее помощью легче войти в контакт.
     - Ты имеешь в виду амфетаминовый психоз? - спросил Джонни.
     - Я не лягу в больницу. Недуг мне не страшен, ведь я не одна. У  меня
есть дедушка. И ты. - Она улыбнулась. - Да, у меня есть  ты.  Несмотря  на
Сару Белле.
     - На меня не рассчитывай, Кэти, -  спокойно  произнес  Джонни.  -  Во
всяком  случае,  до  тех  пор,  пока  не  уступишь  Харви.  Соглашайся  на
ганимедские участки, и дело с концом.
     - Ты увольняешься?
     - Да.
     После паузы Кэти сказала:
     -  Дедушка  говорит:  валяй,  увольняйся.  -  Взгляд  темных,  широко
раскрытых глаз был ледяным.
     - Не верю, что он так сказал.
     - А ты сам его послушай.
     - Как?
     Кэти указала на телевизор в углу зала.
     - Включи и послушай.
     - Ни к чему, - сказал Джонни, вставая. - Я и сам уже  решил.  Буду  в
гостинице, если понадоблюсь  -  звони.  -  Он  направился  к  выходу.  Ему
показалось,  что  Кэти  окликнула  его