ьная улыбка.
     - Приятно это слышать.
     Они постояли в нише еще немного. Линдси посмотрела в сторону.
     Когда они отошли от этого печального места, голос Линдси  стал  более
веселым:
     - Если ты больше  не  интересуешься  музеем,  хочешь  посетить  более
прозаическое место? Хочешь увидеть флайерпарк конпэтов?
     Роб согласился. Они стали на скоростную пешеходную  дорожку,  которая
вскоре доставила их на окраину города.
     - Вот и флайеродром, - сказала Линдси, схватив Роба  за  руку,  когда
они сходили с бегущей дороги.
     В этом  районе  Тчерчилла  большинство  вынесенных  за  черту  города
предприятий были так или иначе связаны с  летной  промышленностью.  Роб  и
Линдси пересекли небольшой парк, разбитый среди  естественно  обнажившихся
скал с розовыми прожилками, и подошли к огороженной территории,  в  правой
стороне которой располагался вспомогательный авиадром.
     В одном из доков стоял флайер, по  форме  напоминавший  каплю  слезы.
Судно  было  оснащено  маленькими  продольными  двигателями  и   надувными
баллонами, касавшимися земли. Два механика занимались проверкой  баллонов,
накачивая в них газ компрессором.
     - Очень напоминают летательные аппараты, что у нас на Деллкарте-4,  -
сказал Роб девушке.
     Прикрыв глаза рукой, он посмотрел на лимонное солнце.  Казалось,  что
воздух сильно вибрирует. Вибрация охватила  все  огромное  пространство  и
слева, и справа. Было похоже на тепловые испарения, затуманившие пустыню и
горы вдали. Но Роб знал, что климат на Далекой звезде довольно умеренный и
не может давать такого эффекта. У него возникло другое предположение.
     - Это электронное заграждение?
     Линдси подтвердила его догадку:
     - Фактически Тчерчилл очень близко граничит с заповедником.  Миновать
заградительный барьер нельзя никак иначе, как только  на  флайере,  а  все
флайеры - в распоряжении  конпэтов.  Если  кто-то  пытается  пробраться  в
резервацию пешком, он падает без сознания и его организм выходит из  строя
на  неделю.  Такое  случается  очень  часто.  Сюда   постоянно   прибывают
браконьеры в надежде поймать  несколько  эмптсов  для  продажи  на  черном
рынке. Им никогда это не удается, потому  что  существует  еще  и  длинная
горизонтальная защитная полоса на высоте десяти миль. Заповедник находится
буквально в ящике, огражденном со всех сторон.
     Посмотрев еще раз на припаркованный флайер с золотыми буквами К  и  П
на металлическом корпусе, Роб и Линдси поехали на пешеходной дорожке назад
в центр города.
     Они  сошли  с  дорожки-транспортера  на   авеню   Козерога,   широком
проспекте, соединявшемся с улицей Большой Медведицы как  раз  возле  штаба
конпэтов. Близилось время второго завтрака. Из всех магазинов и учреждений
на затененные улицы вышли толпы людей.
     Роб чувствовал себя хорошо и  не  так  одиноко.  Впереди  он  заметил
большое  сооружение  типа  шатра  с   двумя   афишами,   возвещавшими   об
аттракционе, который показывали воспитанникам интерната в их актовом  зале
на  Деллкарте-4.  Оказывается,   галактика   не   такая   уж   большая   и
недоступная...
     - Интересно, что там такое случилось, - сказала вдруг Линдси.
     Примерно кварталом выше толпа людей поспешно  расступалась  в  разные
стороны. Что-то с бешеной скоростью промчалось мимо ног мужчин  и  женщин,
которые отпрыгивали с дороги, как  сумасшедшие.  Линдси  и  Роб,  сойдя  с
бегущей дорожки на  аллею,  покрытую  ярко-зеленой  травой,  наблюдали  за
столпотворением. Люди в панике разбегались к другим  пешеходным  дорожкам,
расположенным по  обеим  сторонам  от  аллеи.  Внезапно  Роб  увидел,  что
произошло.
     - Это же эмптс! - громко воскликнул он.
     Маленькое круглое существо двигалось в их направлении с  удивительной
скоростью. Оно бежало  на  трех  желатиновых  псевдоножках,  вытянутых  из
такого же желатинового тела, а потом, на  ходу  быстро  выставив  еще  три
ножки взамен втянутых первых, побежало еще быстрее. Два  больших  граненых
глаза на шарообразном теле сверкали от попадавших  на  них  лучей  солнца.
Глаза переливались яркими красками желтого цвета почти всех оттенков.
     - Кто-то потерял своего домашнего эмптса, - сказала Линдси. - Видишь,
у него цепочка.
     К одному из защитных панцирей на спине эмптса было  каким-то  образом
прикреплено металлическое кольцо. Из  него  свисал  обрывок  позвякивающей
цепочки, последнее звено которой было разорвано пополам.
     Эмптс был  уже  всего  в  нескольких  футах  от  них  и  стремительно
приближался,  нажимая  на  все  свои  три  ложноножки.  Роб  услышал   его
своеобразный, пронзительный крик - "чи-ви, чи-ви".
     Почти одновременно Роб увидел и хозяина эмптса. По центральной  части
аллеи  бежал  бородатый  мужчина  и  размахивал   широкополой   шляпой   с
конусообразным верхом.
     - Остановись, тварь! Стой на месте!
     Ноги бегущего выделывали шаткие, зигзагообразные движения.  Когда  он
приблизился, Роб заметил, что его вылинявшие рубашка и брюки разлезлись по
всем швам и невероятно грязны. Волосы темного цвета неряшливо  свисали  на
его плечи. Нечесаная борода неопрятными клочьями спускалась ниже груди. Из
браслета на запястье руки мужчины висел другой кусок разорванной цепи.
     "Чи-ви, чи-ви", визжал эмптс. Он держал курс прямо на Роба и Линдси.
     Люди вокруг что-то кричали, показывая на  животное.  Кто-то  звал  на
помощь конпэтов.  В  блестящих  желтых  глазах  эмптса,  как  в  маленьких
зеркалах, отражались фрагменты того, что происходило вокруг. Эмптс уже был
приблизительно в десяти футах от Роба.
     А бородатый человек продолжал неистово преследовать беглеца и,  махая
большой шляпой, кричал своей "твари", чтобы она остановилась.
     Ни капли не раздумывая, Роб шагнул навстречу эмптсу.  Линдси  тут  же
сказала:
     - Не подходи близко, Роб.
     Инстинктивно ему  захотелось  помочь.  Он  протянул  руку  к  эмптсу,
который был уже в пяти футах от него. Только Роб  приготовился  к  прыжку,
как услышал полный страха голос Линдси:
     - Роб - не делай этого!
     Но Роб уже лежал на животе. Он зажал эмптса руками с обеих сторон  за
слегка влажные створки панциря. Промелькнула мысль: граненые желтые  глаза
сверкают,  как  новооткрытые  звезды.  Что-то  мягкое  затрепетало  в  его
ладонях. "Чи-ви, чи-ви!"
     И в эту минуту, только в эту минуту он, наконец, вспомнил  об  особых
свойствах маленьких созданий. Но было поздно. Все вокруг него заскользило,
начало разжижаться, разваливаться, расплываться, как будто все  окружающее
теперь было сделано из  того  же  полупрозрачного  вещества,  что  и  тело
эмптса.
     Ощущение дрожания и расплывчатости, казалось,  достигло  мозга  Роба,
его рассудок помутился. Роб все еще держал эмптса в руках - это  он  четко
осознавал, несмотря на то, что уже не чувствовал запахов, ничего не  видел
и не слышал в  реальном  виде  -  все  смешалось  в  его  сознании.  Часть
лимонного неба Далекой звезды как бы  растворилась  и  сместилась  в  одну
сторону. Голос Линдси  напоминал  звук  завывающего,  перегретого  мотора.
Былинки искусственного дерна казались огромными  копьями,  врезавшимися  в
его щеку. "Чи-ви, чи-ви!"
     Люди  продолжали  звать  конпэтов.  Их  голоса,  как  казалось  Робу,
доносило  до  него  эхо  из  глубоких  пустых  ущелий.  Мозги   в   голове
расплавились еще сильнее. Что-то скользкое коснулось внешней стороны руки.
Дернулась ложноножка? Роб попытался сфокусировать зрение. И не  смог.  Все
вокруг  превратилось  в  сплошную  желатиновую  массу,   кувыркавшуюся   и
ворочавшуюся в глазах.
     Неожиданно  к  Робу  приблизилось  лицо   -   одичавшее,   бородатое,
иссушенное солнцем и ветром лицо с глазами, похожими на  островки  голубой
травы. Человек двигал губами, произнося какие-то слова, смысл  которых  не
доходил до Роба. Во рту блеснули белоснежные зубы, показавшиеся еще белее,
вероятно, в сравнении  с  очень  загорелыми  щеками  над  его  неухоженной
бородой. В его голубых глазах застыл страх, в них отражалось еще  какое-то
чувство, похожее на гнев, даже на ненависть...
     Вскоре Роб понял, что его руки опустели. Он  перевернулся  на  спину,
хватая  ртом  воздух.  Вокруг  шумели  люди.  Их  голоса  напоминали   рев
перегревшихся моторов. Лица, казавшиеся ему искаженными, -  как  будто  он
смотрел на них через треснувшее стекло, - плавали над ним,  как  воздушные
шары. Писклявое  чи-ви  постепенно  удалялось.  Чувство  расплывчатости  в
голове немного ослабло.
     Роб пытался вспомнить, где он находится, но не мог.
     Какие-то странные образы  проносились  в  его  голове.  Потом  в  уме
всплыла часть какого-то названия. Звезда...
     Какая звезда?
     Далекая звезда.
     Он сейчас здесь?
     А  что  было  в  прошлом?  Какая-то  причина,   которую   он   должен
вспомнить...
     Никакие усилия не помогали восстановить память.
     Все слова, понятия, воспоминания ускользали от него,  хотя,  как  ему
представлялось, он чуть ли не хватал их руками. Тяжело дыша,  он  лежал  в
самом центре аллеи. Голова продолжала жутко гудеть, а лица-шары все так же
витали вверху. В паническом страхе  Роб  начал  бить  себя  по  рукам.  Он
пытался припомнить, откуда он прилетел. Не мог.  Его  рассудок  работал  в
ужасно замедленном темпе, затуманивался, наполнялся причудливыми  образами
и звуками. Становилось по-настоящему страшно.
     Роб попытался сесть. Его охватила сильная слабость, чуть не приведшая
к потере сознания.
     Последним реальным образом, запомнившимся Робу, было лицо  бородатого
человека. Как ни странно, он  показался  Робу  молодым,  несмотря  на  его
изможденный вид.
     Полные ненависти его голубые прищуренные  глаза  обжигали,  сверкали,
обвиняли - но в чем? Роб не знал.
     Потом и этот образ исчез. Роб перестал сопротивляться и погрузился  в
беспросветную тьму.



                     9. ДОМОГАТЕЛЬСТВА МИСТЕРА ЛУММУСА

     Ближе к середине того же дня Роб пришел в себя в  светлой  стерильной
комнате, которая служила амбулаторией для штаба конпэтов.
     Осмотревшись, Роб обнаружил, что на нем нет ничего, кроме  больничных
трусов.  Он  лежал   в   душистой,   проточной   воде   гидрокровати.   На
противоположной  стене  висела  диагностическая  доска,  где  электронными
буквами было написано:

                  Эдисон, Р. Постельный режим (временно).
                  Состояние: выздоровление нормальное.
                  Срок выписки: после пробуждения.

     С одной  стороны  полукруглой  ванны-кровати  стояли  Саймон  Линг  с
дочерью и смотрели на Роба, приходившего в сознание.
     Роб резко сел, вызвав всплески воды.
     - Что случилось?
     - Ничего серьезного,  -  ответил  Саймон.  -  Ты  просто  первый  раз
пообщался с эмптсом.
     Роб подвигал в воде руками и ногами.
     - Я чувствую  себя  в  порядке.  Немного  болит  голова,  а  так  все
нормально.
     - Диагностические приборы исследовали  тебя  в  течение  получаса,  -
сообщила ему Линдси. - Затем ты получил полный курс релаксации, после чего
спал два часа.
     Командир показал на светящееся  табло  с  историей  болезни  пациента
Эдисона.
     - Ты можешь уходить, прямо  сейчас.  Одежда  твоя  вон  там,  за  той
качающейся ширмой.
     Роб осторожно вылез из ванны. Оставляя на полу мокрые следы, он зашел
за ширму. Там, бросив пропитанные водой трусы в контейнер, начал  надевать
свою одежду, которая снова  была  теплой  и  свежей  после  ультразвуковой
стирки. С этого момента - он самый стерильный гость Далекой звезды.
     Надевая  рубашку,  Роб  вспомнил  тот  дикий  калейдоскоп  видений  и
образов, проносившийся в его голове, когда он упал на траву.
     - Я получил большую дозу эмптинга, да? - спросил он из-за ширмы.
     - Да, так, - ответил Саймон. - Эмптс произвел сильное воздействие  на
твою психику.
     - Я тогда смог вспомнить, кто я и где нахожусь. Но с большим  трудом.
А зачем я прибыл на Далекую звезду, никак не мог понять.
     - Все неприятное, что было  у  тебя  в  прошлом,  стерлось  из  твоей
памяти, - сказал Саймон.  -  Теперь  тебе  понятно,  почему  эмптсы  такие
ценные, - они лечат душевнобольных людей.
     Роб поежился, подумав о  своем  отце,  "Маджестике",  о  цели  своего
путешествия на далекую планету. На  короткое  время  все  это  исчезло  из
головы под влиянием энергии необычного, редкостного  свойства,  выделяемой
маленьким визжащим живым шариком.
     - Теперь я знаю.
     Робу вспомнилось и другое - злые с прищуром голубые глаза  бородатого
мужчины.
     - А кто этот парень, догонявший эмптса, командир? Хозяин животного?
     Роб подумал, что ослышался, когда Линдси ответила:
     - Безродный.
     - Что ты сказала?
     - Хозяина эмптса зовут Безродным, -  говорил  командир.  -  Никто  не
знает его настоящего имени. Он землянин и  очень  похож  на  сумасшедшего.
Живет на территории заповедника уже много лет. Ты, наверное,  не  заметил,
но от тесного общения с эмптсами он почти разучился разговаривать. Еще  до
того, как я приехал сюда, конпэты относились к нему с терпимостью, так как
большого вреда от него нет. Один раз мы  попытались  затащить  его  в  эту
амбулаторию для лечения. Он пришел в такую ярость, что мы решили  оставить
его в покое и больше не трогать.
     Роб  оделся  и  вышел  из-за  ширмы,  которая  быстро   автоматически
сложилась и исчезла в отверстии стены.
     - Так значит, эмптс, которого я поймал, - его личное животное?
     - Да, один из тех немногих, на владение которыми мы даем  разрешение,
- подтвердил Саймон.
     - А что делал этот Безродный в городе?
     - Он приходит в Тчерчилл за продуктами каждый месяц или почти  каждый
месяц, - ответила Линдси.
     Саймон, усмехнувшись, сказал Робу:
     - Однако ты поступил благородно.
     Роб ответил тоже с улыбкой:
     - Расскажите, как действует эмптинг на организм!
     В памяти Роба снова всплыло лицо с задубевшей  кожей,  выглядевшее  и
молодым, и старым одновременно, лицо человека по имени Безродный. Особенно
Робу запомнился злобный взгляд его сощуренных голубых глаз.  Он  рассказал
об этом Саймону и Линдси.
     Саймон Линг достал музыкальную трубку и коробочку с табаком,  которым
набил чашечку трубки. Ароматный дым и старинная  музыка  Брамса  заполнили
больничную палату. Саймон рассказывал:
     - Безродный и  раньше  появлялся  здесь  в  неистовом  состоянии.  Он
находится в гневе до тех пор, пока ему не  возвращают  эмптса.  Двое  моих
людей упали без чувств вот так же, как  ты,  когда  ловили  его  убежавшую
бестию. По-другому поймать эмптсов невозможно. Обрызгивать их  усыпляющими
веществами бесполезно. Вот почему конпэты должны  быть  очень  крепкими  и
выносливыми. Не каждый человек может выдержать  испытание  эмптингом  пять
или шесть раз за день в период прореживания заповедника. Сегодня Безродный
опять явился в невменяемом состоянии. Он, вероятно, решил, что  именно  ты
отвечаешь за поимку его эмптса. Вот так сцена! Но ты уже знаешь,  что  это
за человек...
     Покачивая  головой,  Саймон  с  помощью  мундштука  трубки  изобразил
винтообразное движение у своего виска.
     - Так я могу уходить? - спросил Роб.
     - Хоть сейчас, - ответил Саймон.
     Они вышли из комнаты и направились по коридору, который вел, по  всей
вероятности, к кабинету командира. Саймон остановился у двери.
     Линдси добавила к тому, что уже рассказал Саймон:
     - Папа пытался объяснить Безродному,  что  ты  хотел  только  одного:
помочь ему поймать эмптса. Папа сказал, что ты гость на Далекой  звезде  и
незнаком еще с существами...
     - Странная вещь, - прервал дочь  Саймон,  держа  в  руке  трубку,  из
которой лились звуки струнного оркестра и вырывались душистые клубы  дыма.
- Когда я упомянул твое имя - Роб Эдисон - и  сказал,  что  ты  с  планеты
Деллкарт-4, мне показалось,  это  разозлило  нашего  бедного  бродягу  еще
больше. Он стал совершенно белым, хотя очень непросто побледнеть человеку,
который круглый год живет под открытым небом. Ну, да ладно, я полагаю, все
это связано с его страхом, что мы можем навредить его эмптсу или совсем не
отдадим ему его любимца.  Мы  уже  починили  разорванную  цепочку.  Сейчас
Безродный и его эмптс возвращаются в заповедник. Мы вынуждены переправлять
его через линию заграждений в специальном флайере  каждый  раз,  когда  он
появляется в городе. Одна морока!
     - Нужно быть добрыми с такими, как он, папа, - сказала Линдси. -  Мне
жалко его. По-моему, он еще не очень старый человек.
     - Он и не старый. Если бы  не  его  рассудок...  Ну,  так,  Роб...  -
крепкая рука  командира  по-дружески  легла  на  плечо  Роба.  -  Если  ты
чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы лететь на своем собственном...
     Роб выразил полную готовность.
     - Тогда мы с Линдси прощаемся с тобой до  завтра.  У  нас  есть  дела
перед обедом. Твой флайер будет готов вовремя.  Он  будет  ждать  тебя  на
авиадроме  завтра  утром  в  9.30.  У  тебя  не  возникнет  трудностей   с
расспросами на станции Филекса. Там можно получить  подробные  инструкции,
включив один из компьютеров. Обязательно приходи сюда, когда  вернешься  к
полудню. Мне интересно знать результаты поездки.
     - Благодарю вас, командир, за  все,  -  сказал  Роб  и  направился  к
выходу.
     - Роб!
     Он обернулся. Улыбка на  лице  Линдси  говорила  о  том,  что  о  нем
заботятся.
     - Хорошей судьбы тебе на нашей планете.
     Саймон, заметив восхищенное выражение лица дочери, усмехнулся:
     - Так у нас принято желать удачи, Роб.
     Он помахал рукой и скрылся в кабинете.
     Роб  быстро  спустился  по  старомодной  стационарной  лестнице.   Он
вспомнил выражение глаз Линдси, когда вышел на  авеню  Большой  Медведицы,
залитое лучами поздно заходящего на Далекой звезде солнца. Чем  больше  он
думал о девушке, тем легче становилось у него на душе.
     Роб направлялся в центральное кафе, чтобы перекусить. После встречи с
эмптсом он чувствовал себя уставшим. Ему  хотелось  поскорее  вернуться  в
гостиницу и выспаться перед завтрашним путешествием  на  станцию  Филекса.
Радостное возбуждение овладело его душой.
     Однако радость вскоре омрачилась внезапным ощущением того, что за ним
следят.
     Роб внимательно осмотрелся, пристально  вглядываясь  в  шумную  толпу
людей, снующих по улице в этот ранний вечер. Никого из них он не узнавал.
     В недоумении Роб пошел дальше, дошел до кафе и зашел в него.
     Через двадцать минут он снова был на улице. На всем  протяжении  пути
до гостиницы чувство постоянной слежки не оставляло  Роба.  Он  подошел  к
киоску и потратил самую мелкую монету на перфогазету, хотя его  совсем  не
интересовали последние  городские  новости,  которые  можно  было  узнать,
вставив газету в  читальный  аппарат  в  номере  гостиницы.  Ему  хотелось
осмотреть улицу.
     Но он опять не увидел ничего подозрительного и продолжил свой путь  к
гостинице.
     Роб надеялся на крепкий сон без сновидений перед поездкой на  станцию
Филекса.  Однако  ему  снились  визгливые  эмптсы,  за  которыми   гнались
бородатые молодые мужики в грязной одежде, превращавшиеся через  некоторое
время в страшных старцев. Они проклинали имя Роба и испепеляли его  узкими
щелками голубых глаз, наполненных необъяснимой ненавистью.
     Когда Роб вышел из гостиницы на следующее утро в 8.45, его окликнули.
     - Переходи сюда, молодой господин!
     Роб с удивлением узнал  Луммуса.  Тот  махал  ему  рукой  с  соседней
дорожки для пешеходов.
     Роб сразу насторожился. Он  покачал  головой,  показывая  всем  своим
видом, что очень спешит.  Повернувшись  к  Луммусу  спиной,  Роб  стал  на
дорожку, двигавшуюся в противоположном направлении. Луммус  последовал  за
Робом и догнал его, тяжело дыша ему прямо в затылок.
     Роб закружился  на  месте  волчком,  когда  Луммус  вытолкнул  его  в
полутемную сводчатую галерею - вход в косметический маг