е  является
автоматически полностью односторонней, как  вы  говорите.  Например,  меня
раздражает ваша логика, ваш суд над четырьмя моими друзьями.
     - Вы не знаете моей логики, - последовал резкий ответ.
     - Правда. Но все очевидно. Вы подвергли суду четырех людей-животных с
Земли из-за той роли, которую они сыграли в моем появлении на борту  этого
корабля.
     - Что же здесь нелогичного?
     - Корабль был сконструирован на Земле, не так ли? - спросил Модьун.
     Нунули казался удивленным.
     - Да, конечно. Мы всегда используем местные заводы и  материалы,  где
это возможно.
     - Вашими рабочими были животные с Земли? - настаивал Модьун.
     - Конечно. Кто же еще? Комитет настаивает на том, чтобы  использовать
местную рабочую силу.
     - Тогда, - сказал Модьун, - какие же могут быть у вас возражения?  По
определению я имею право быть на этом корабле.
     - Не понимаю ваши рассуждения, - последовал холодный ответ.
     Модьун протянул руки.
     - Земля принадлежит человеку и в меньшей  степени  животным,  которых
человек поднял из животного состояния. Поэтому корабль,  который  построен
на Земле животными, живущими на Земле, принадлежит человеку и,  в  меньшей
степени, животным. Я единственный человек на  борту,  следовательно,  этот
корабль принадлежит мне.
     -  Земля  -  завоеванная  планета,  -  сказал   Нунули   с   чувством
собственного достоинства. - Поэтому на ней и  с  нее  человеку  ничего  не
принадлежит.
     Модьун упрямо покачал головой, почувствовав, как сужаются его  глаза.
Такая реакция тела удивила его, потому что это был  эмоциональный  протест
против другой точки зрения.
     - Я еще не смирился с ролью, Нунули, - сказал он. - Пока я существую,
корабль принадлежит мне. Однако, -  он  сделал  паузу,  -  это  мелочи.  Я
обдумываю лучшее решение этой ситуации. Я ищу женщину, которую, думаю, ваш
коллега увез с Земли в другое место. Если вы сможете отвезти меня к ней, я
с радостью покину корабль. Отвезите меня к ней, где бы она ни находилась.
     - Это совершенно невозможно, - возразило существо, лежа на полу. - Но
теперь давайте вернемся к вашей логике. Ошибка заключается в том,  что  вы
не знаете о другой нашей цели, связанной с вами. Понимаете ли вы,  сколько
дней прошло с момента отлета этого корабля с Земли? - в его  тоне  звучало
ликование.
     - Немного больше недели, - ответил Модьун. Он должен был  признаться,
что обескуражен вопросом, который казался ему не относящимся к делу.
     Существо  снова  успокоилось,  серо-зеленые   глаза   его   полностью
открылись, серая, плотно натянутая кожа лица чуть расслабилась.
     - Этот корабль, - сказал он, - находится в пути примерно 400 световых
лет. Он несколько раз менял курс и намеренно ушел  от  своей  цели,  чтобы
нельзя было определить направление, откуда он прибыл.
     Нунули замолчал, чтобы дать возможность Модьуну  отреагировать.  Как,
видимо, и ожидал инопланетянин, человека расстроила такая информация.
     "Хотя, конечно, это мудро - не давать  потенциальным  врагам  никаких
сведений о планете, откуда прибыл нападающий корабль", - подумал Модьун.
     По  блеску  глаз  противника  Модьун   понял,   что   не   прав.   И,
действительно,  через  минуту  очевидного  злорадства  существо  объяснило
мотивы своих поступков:
     - То, что вы сказали о планете, с которой мы  стартовали,  бесспорно,
следовательно, истинно. Но корабль маневрировал  в  космосе  только  из-за
вас. Чтобы смутить вас. Убедить, что вы никогда не вернетесь на  Землю.  И
та же цель и у суда над вашими друзьями-животными. Если  вы  подумаете  об
этом, то увидите, что мы отвлекали ваше внимание  до  последнего  момента,
устроив  суд,  тянули  время,  пока  корабль   не   пролетел   необходимое
расстояние. Естественно, этот корабль не вернется на Землю.
     Вот такой был у них план. Модьуну это показалось немного лишним.  Но,
значит,  логика  расы  подчиненных  представителей,  таких,  как   Нунули,
наверное, тоже всегда экстремальна. У этих существ была цель, которую  они
должны были выполнить. И теперь, добившись уничтожения людей за барьером и
удалив с Земли Судлил и Модьуна, они, вероятно, выполнили свою миссию.
     Полная иррациональность миссии и ее основных задач вызвали у  Модьуна
ощущение, что он, действительно, ничего не может сказать в  ответ  на  это
сумасшествие. Он мог только сделать логический вывод.
     - В таком случае, - сказал он, - так как  четверо  моих  друзей  были
только пешками,  вы  не  будете  возражать  против  того,  чтобы  отменить
смертную казнь и помиловать их.
     - Нет возражений, - был мгновенный ответ. - Действительно,  это  одна
из причин, по которой я позвал вас, чтобы сообщить об этом.
     Потом Нунули продолжал более официальным тоном:
     - Реддлл, гиена-офицер, который привел вас сюда, проводит вас назад в
каюту и даст каждому из четверых оправдательный документ.
     Все еще лежа на спине в пустой комнате, Нунули сказал в заключение:
     - Мне кажется, что теперь мы должны завершить нашу встречу.
     Модьуну тоже так казалось. Кроме одного или нескольких второстепенных
моментов, все прояснилось.
     - Ваш план против меня теперь полностью осуществился? - спросил он.
     - А вы как думаете? - Существо на полу казалось растерянным.
     - Схема была такой: что-то сделано против меня,  я  принимаю  это.  Я
даже терплю отдельного Нунули, который замышляет добиться чего-то от меня.
Я все продумал. Я продолжаю мирное существование, а потом обнаруживаю, что
против меня существует тайный заговор. Поэтому я хочу знать,  продолжается
ли тайный заговор? Или  ваша  миссия  относительно  Земли  и  человеческих
существ выполнена?
     - Теперь она выполнена, - был ответ. - Что здесь можно сделать еще?
     - Это то, что говорил хозяин Нунули номер два, - ответил Модьун, - но
его слова оказались ложью. И я устал от лжи и ваших козней. Они направлены
против логики космоса.
     - Как может последний представитель расы понимать логику  космоса?  -
раздраженно сказал Нунули. - Но дайте мне подумать.
     После паузы он продолжал:
     - Единственной другой целью, связанной с вами в рамках нашей  миссии,
было бы убийство вас и  женщины.  Есть  ли,  по-вашему  мнению,  путь  для
достижения этого?
     - Ну, нет, - заговорил Модьун после минутного раздумья. - Нет, если я
буду сопротивляться.
     - Правильно, - все  еще  раздраженно  сказал  Нунули,  -  значит,  вы
получили ответ.
     Внешне ответ, действительно, казался удовлетворительным и  правдивым.
И еще...
     - Есть еще одна вещь, - сказал Модьун,  -  которая  так  важна,  что,
может быть, я буду вынужден потребовать от вас ответ.
     - Невыносимо, - протянул Нунули.
     Это  потрясло  человека;  для  него  немыслимо  было  делать  что-то,
невыносимое для другого живого существа.
     Но - через минуту - он продолжал думать об этом.
     Модьун сказал:
     - С некоторым опозданием я начал понимать...
     Он подождал, пока значение его слов проникнет в святая святых  мозга.
Слова не звучали убедительно, потому что он  был  последним  оставшимся  в
живых (отличающимся от Судлил) представителем  человеческой  расы.  И  его
осознание правды - если была  правда  -  на  самом  деле,  пришло  слишком
поздно. Не было ясно, что он должен делать...  но  разговор  с  комитетом,
скорее всего - да.
     Он закончил свое утверждение:
     - ...начал понимать, что, может быть, неблагоразумно, чтобы одна раса
позволяла усовершенствовать себя другой расе, мотивы которой могут не быть
альтруистическими.
     Когда  он  говорил,  он  переживал  старые  видоизмененные   чувства,
поднимающиеся без слов откуда-то из глубин нервной системы. Он слышал, как
он говорил:
     - Вопрос не исчерпан. Это простые  логические  заключения  временного
характера.
     Потребовалось усилие сознания, чтобы остановить  поток  слов.  Модьун
долго стоял, удивленный силой своих чувств. Но через  некоторое  время  он
контролировал их и мог продолжать:
     - Когда я говорю с Нунули, я ловлю себя на том, что  прислушиваюсь  к
реакции на мои слова, и эта реакция не является полной  копией  того,  что
раньше сказал другой Нунули. Поэтому  я  вынужден  спросить:  как  я  могу
определить, что Нунули сами относятся или не относятся к комитету, который
они якобы представляют?
     Внезапно он изменил тему разговора:
     - Почему вы считаете, что я должен буду преодолеть  мое  естественное
нежелание требовать ответа, если вы не найдете менее крутое решение?
     Тусклые глаза Нунули так  пристально  смотрели  на  него,  что  после
долгих минут Модьун нерешительно добавил:
     - Почему вы не откроете для меня свой мозг по собственной доброй воле
и не  покажете  мне  достаточно  из  истории  расы  Нунули,  чтобы  я  мог
согласиться, что дело обстоит, действительно, так, и больше не удивляться?
     Когда  он  закончил,  существо  на  полу  зашевелилось.  Тонкие  ноги
задвигались. Руки согнулись. Шея изогнулась назад, и существо село.
     - Хорошо, - сказал Нунули, - я уступаю вашему  преступному  давлению.
Но я предупреждаю, что комитет может оскорбиться и я не смогу отвечать  за
возможные последствия.



                                    21

     Картины показывали простую аскетичную жизнь: Нунули, по-видимому,  на
своей планете, жили как монахи. Были видны длинные  темные  строения,  где
каждое существо имело крошечную комнатку, похожую на келью,  и  влачило  в
ней однообразное существование. Полы не были отделаны;  в  келье  не  было
никакой мебели, только матрац, на котором Нунули спали.
     Дальше картины рисовали женщин Нунули в домах немного  другой  формы.
Различие заключалось в том, что здесь были  общие  дворы  и  комнаты,  где
ухаживали за детьми. В первые годы жизни их держали в удобных сооружениях,
похожих на детские кроватки.
     Один  раз  в  несколько  лет  женщина  Нунули  отправлялась  утром  с
определенной  целью  и  разыскивала  один  из  монастырей.   На   мысленно
появившейся картине было видно, как она стучит в  дверь  кельи.  Потом  во
вторую дверь. Потом  в  третью  и  так  далее.  Мужчина  в  каждой  келье,
очевидно, узнавал стук, потому что поднимался с матраца, открывал дверь  и
стоял, глядя на нее. И она  стояла,  ожидая.  Ее,  казалось,  не  волновал
первоначальный отказ, она просто шла к следующей келье. Наконец, в  каждом
случае (из трех, которые наблюдал Модьун) она доходила до комнаты, где жил
мужчина,  которого  привлекал  либо  ее  запах,  либо   мысленная   волна,
исходившая от нее. С этим поклонником, который ее принимал, она оставалась
на несколько дней и ночей. В большинстве случаев двое просто лежали рядом,
медитируя. Но дважды за время ее присутствия наступал  тот  самый  момент.
Возбуждение? Даже при хорошем  мысленном  контакте  Модьун  не  мог  точно
определить это чувство. Что бы  это  ни  было,  это  вызывало  спаривание,
которое, казалось, длилось  бесконечно.  Четыре  часа.  Пять.  Несомненно,
большую часть ночи.
     После второго раза женщина просто вставала и,  даже  не  взглянув  на
своего супруга, уходила  из  кельи  и  из  монастыря.  Потом  она  жила  в
собственном маленьком уютном жилище. Здесь в безмолвной тайне своей  кельи
она  вынашивала  и  примерно  через  год  рожала  своеобразное   маленькое
чудовище, которое через какое-то время принимало облик Нунули.
     Неожиданно все эти сцены поблекли.  Нунули  с  пола  своей  небольшой
комнаты посмотрел на Модьуна и сказал:
     - Такой была наша жизнь, пока комитет  не  показал  нам  способ  быть
полезными.
     Модьун сказал удивленно и разочарованно:
     - Это все, что вы собираетесь показать мне?
     - Это краткое изложение нашей дозувгской истории, - был резкий ответ.
- Именно то, о чем вы спрашивали.
     Модьун открыл рот,  чтобы  возразить,  что  это  неудовлетворительный
ответ. А потом замолчал. Стоя здесь, он  понял,  что  только  что  услышал
удивительную новость.
     "Зувг", - сказал Нунули.
     Из контекста  следовало,  что  это  было  название  расы,  к  которой
принадлежали члены комитета...
     "Я, действительно, должен был нажать на него,  чтобы  получить  такую
информацию".
     Несколько долгих секунд он смаковал это слово. Наконец, ему пришло  в
голову, что то, против чего он собирался протестовать с самого начала, все
еще необходимо. Он сказал:
     - То, что вы показали мне, не объясняет  скачок  Нунули  от  сурового
монашеского существования до  массовых  убийств  по  всей  галактике.  Как
произошло это превращение?
     Зеленые глаза в недоумении уставились на него.
     - Разве мы обсуждаем ту же самую тему? - начал Нунули. И замолчал.
     - О! - сказал он. Его глаза расширились, словно он, наконец, понял, о
чем речь. - То, что мы делаем от имени комитета,  -  это  не  убийство,  -
сказал инопланетянин.
     - Разрешите мне внести ясность в этот вопрос, - сказал Модьун.  -  Вы
или другой Нунули уничтожили или потворствовали  истреблению  человеческой
расы. В соответствии с убеждениями, которых  вы  придерживаетесь,  это  не
убийство?
     - Это - часть программы комитета по улучшению  жизненной  ситуации  в
галактике, - Нунули махнул тонкой гладкой серой рукой.
     - По улучшению чего?
     Существо оставалось спокойным.
     - Простите. Теперь я должен попросить вас оказать  мне  любезность  и
покинуть меня, чтобы я мог продолжить отдых. Ваши друзья  в  безопасности.
Вы получили информацию, о которой просили. Вы, несомненно, не  собираетесь
обсуждать этот вопрос несмотря на мой протест?
     Модьун заколебался. Слова Нунули не оказали на него  такого  влияния,
как можно было бы ожидать. В его голове роилось еще несколько вопросов,  и
его беспокоило собственное нетерпение к возражениям собеседника.
     - Я, кажется, в странном настроении, - сказал он наконец.  -  У  меня
есть несколько вопросов, на которые я хочу получить ответ. -  Он  не  ждал
разрешения Нунули на обсуждение этой темы и продолжал: -  Я  думаю,  самое
важное это то, каким образом члены комитета добились поддержки такой расы,
как вы?
     Голубоватые глаза,  казалось,  стали  слегка  удивленными.  Затем  на
гладком лице появилось такое выражение, как будто  Нунули  нахмурился.  Он
заговорил словно это было само собой разумеющимся:
     - Они высшая раса. В тот момент, когда один из них  вошел  с  нами  в
контакт, он показал нам цель. С  тех  пор,  после  того,  что  мы  увидели
планету с передовой культурой и решили, что нам нужны  тонкие  методы,  мы
позвали члена комитета, чтобы вложить цели в умы наших лидеров. Вот и все.
Все сопротивление прекратилось.
     Модьун сказал:
     - О!
     Все стало проясняться.
     - Цель, - сказал Модьун, - конечно.
     А потом спросил многозначительно:
     - Когда Зувгайты вошли в контакт с Нунули, это была мысленная  связь?
То есть, мысленная беседа, которая имела результат, диалог?
     Нунули возмутился.
     - Член комитета не обсуждает ничего с членом низшей  расы,  -  сказал
он.
     Модьун сдержал торжество. Небольшая победа, но он узнал кое-что, чего
не знал Нунули. Зувгайты не могли передавать мысли в обоих направлениях  в
обычном понимании этого слова. Они, очевидно, могли делать внушение.
     Внушать можно было что угодно.  В  этом  смысле  два  Зувгайта  могли
обмениваться внушениями друг с другом, возможно, могли  защищать  себя  от
гипнотического  воздействия   взаимного   внушения;   могли   благополучно
беседовать через мили и годы пространства. Подобным способом внушать можно
другой личности, которая не имеет защиты против него.
     Модьун  удивился,  когда  понял,  что  его  тело  дрожит   от   такой
информации. Ему потребовалось усилие, чтобы сказать:
     - Они могут... внушать, объединившись?..
     -  Вся  тысяча,  -  с  удовлетворением  ответил  Нунули.  -  Их  сила
непреодолима.
     Больше  они  не  обсуждали  это  качество  Зувгайтов.  Против  такого
защищенного одностороннего фронта тысячи индивидуалов, каждый  из  которых
мог оказать сильное сопротивление, метод человеческой  системы  восприятия
нельзя использовать непосредственно.
     Модьуну вдруг захотелось узнать и остальное.
     - Цель этих существ продолжает удивлять меня, - сказал он. - Их  план
усовершенствования галактики включает  уничтожение  человеческой  расы  и,
возможно, других видов разумных существ. Какое научное объяснение этому?
     Нунули оказался лишенным воображения.
     - Эта информация существует. Я имею ее, но не могу открыть.
     У Модьуна промелькнула мысль, что  люди  Земли  мертвы  в  результате
деятельности Зувгайтов, и он,  по  крайней  мере,  должен  получить  этому
разумное объяснение.
     - В таком случае, - пригрозил он, - я должен буду кое-что сделать.
     -  Это  не  принесет  вам  пользы,  -  сказал  Нунули.  Он  вел  себя
самодовольно. - Я убежден,  что  никто,  даже  человеческое  существо,  не
сможет понять особое состояние моего мозга, защищающее эти данные.
     - Может получиться интересная проверка для вас и для меня,  -  сказал
Модьун. - Мы узнаем, действительно ли это правда.
     Но  он  говорил  нерешительно  и  обнаружил,  что  мысленно  одобряет
ограничение, которое заложил  раньше:  если  Нунули  откроет  свою  давнюю
историю, то насилия не будет. Решение, заложенное где-то  внутри  Модьуна,
оказалось сдерживающим аргументом. Это казалось  нелепым,  потому  что  во
время  бурных  эмоций  или  физического  напряжения  он  использовал  свои
внутренние резервы, не считаясь с прежними моральными обязательствами.
     Думая так, но еще колеблясь, Модьун сказал:
     - Что сказали Зувги о природе барьера в вашем мозгу?
     - Если вы примените свою силу в этой области -  это  мгновенно  убьет
меня, - был ответ.
     - О!
     - Принималось и принимается на веру, - спокойно сказал Нунули, -  что
вы не сделаете ничего, что действительно повредит мне.
     - Я думаю, что это правда, - неохотно сказал Модьун. - Но все же...
     Он объяснил, что это область биологии, которую человеческие  существа
полностью изучили.
     - То, что мы сделали для животных Земли, - это только крошечная часть
нашей общей способности манипулировать с клетками и группами клеток. Я уже
видел, что у вас не такой, но сравнимый с человеческим тип нервных клеток.
Каждая из ваших  нервных  клеток  имеет  длинную  соединительную  нить  из
нервной ткани, выходящую из каждого конца. У человеческих существ подобные
связи называются аксоны и дендриты.
     - Я знаком с анатомическими подробностями, о которых вы говорите.
     - Хорошо. Однажды на Земле, -  продолжал  Модьун,  -  была  высказана
мысль, что аксон  -  это  просто  линия,  похожая  на  телефонный  провод,
способная передавать электрические импульсы; то же касается  и  дендритов.
Однако обнаружили, что каждая  из  этих  мелких  нитей  нервного  вещества
усеяна  пятью-десятью  тысячами  маленьких  пятнышек.  Последующие   опыты
показали, что каждое из этих пятнышек имеет свой  вход  или  выход.  Итак,
представьте себе оригинальный человеческий мозг с двенадцатью  миллиардами
клеток, каждая с нервными окончаниями, имеющими  около  пяти-десяти  тысяч
входов и  выходов,  ни  один  из  которых,  очевидно,  не  используется  в
непосредственной передаче импульсов мозга.
     - Я очень хорошо знаком с этими подробностями,  -  последовал  резкий
ответ. - Мы изучали эти специальные входы и  выходы,  которых  не  хватает
другим расам; это сделало возможным наше улучшение человеческой породы  до
уровня, когда каждый индивидуал обладает полной силой,  но  ее  применение
против других ограничивается философией - вы помните?
     Модьун с грустью вспомнил, но упорно продолжал.
     - В работающем электронном  приборе  неиспользуемые  входы  и  выходы
создают шум. В  человеческом  мозгу  они  стали  источником  беспорядка  и
неправильных  связей.   Однако   впоследствии   обнаружили,   что   входы,