очевидно,  просыпаются  в  мире,  совершенно
преобразованном...
     - Скажите - перевернутом вверх дном, так что у меня  до  сих  пор  не
выходит из головы сомнение, действительно ли я нахожусь на той же планете,
- отвечал Синтез тихим голосом человеку в очках, который  дружески  уселся
рядом с ним на шкуре лани. - Но на будущее время, какие бы чудесные вещи я
ни увидел, обещаюсь не удивляться, чтобы не терять драгоценного времени.
     - Если вы позволите, я с удовольствием готов объяснить все, что  наша
эпоха может иметь для вас таинственного и неожиданного.  Мой  возраст  еще
более, чем мои знания, дает мне известную опытность, и  я  буду  не  менее
счастлив показать вам настоящее, как и узнать от вас о прошедшем.
     - Очень благодарен вам. Со своей стороны я весь к вашим услугам.
     - Прежде всего я ваш покорнейший слуга.
     - Еще раз благодарю. Итак приступим... Объясните мне, пожалуйста, как
я очутился на западном берегу  Африки,  которой  вы  даете  имя  Западного
Китая?
     - Очень охотно. Вы просто приехали к нам на огромной льдине.
     - Как! Лед в такой широте!
     - Явление очень обыкновенное весною.
     - И эта льдина не растаяла, пройдя такое громадное расстояние?
     - Расстояние не так велико, как вы думаете.
     - Но скажите мне, ужели граница вечных льдов, как говорилось  в  наше
время, спустилась до 68".
     - Почти! Она теперь немного не доходит до 50".
     - Широта Парижа! - вскричал Синтез, вскочив с места.
     - Парижа?! Мне не известно такое географическое место.
     - Ах, я все забываю, что вы представители другой эпохи! - пробормотал
Синтез. - Но обитаемый пояс у вас очень сужен, если и с  юга  лед  так  же
близко подходит?
     - О, для нас земли довольно! Вы сами убедитесь в том,  когда  узнаете
очертания наших материков. Знайте, что земли, расположенные над  48",  еще
обитаемы; чтобы увидеть население, нужно спуститься к 40".
     - Широта Неаполя и Мадрида!.. Итак, - горестно  продолжал  Синтез,  -
Англия, называвшаяся британским колоссом, Германия с ее  страшною  военною
силою,  Россия,  простиравшаяся  на   два   полушария,   Франция,   с   ее
просвещением, Италия, Испания, - все исчезло! Сила, могущество,  громадная
величина, науки, - все это погребено под льдом. От  всей  Европы  осталось
одно воспоминание, одно имя!
     - Да, очертания нашей  планеты  давно  уже  сильно  изменились...  Но
возвратимся, с вашего позволения, к рассказу о вашем появлении среди  нас.
Огромная льдина, отколовшаяся от сплошных льдов, которые тянутся  до  50",
натолкнулась вчера на наш берег. В этой льдине нашли совершенно  покрытого
толстою  ледяною  корою  человека.  Его  бережно  перенесли  на  берег   и
возвратили к жизни. Этот человек были вы. Вы говорите, что  умерли  десять
тысяч лет тому назад. Факт, конечно, очень странный, тем не  менее  вполне
реальный, так как вы находитесь теперь среди нас, и мы сами видели вас  во
льду. Что же касается вашего продолжительного сна, то он  не  представляет
ничего  невероятного:  вы  были  совершенно  заморожены,  и   лед   хорошо
предохранил ваше тело от разрушения.
     - Мне  хотелось  бы  знать,  какое  средство  вы  употребляли,  чтобы
возвратить замерзшему телу его жизненную энергию, его  ум,  словом,  чтобы
превратить мертвую материю в живое существо, которое вас видит, слушает  и
понимает?
     - Средство  очень  простое.  Нужно  заметить,  что  в  момент  вашего
прибытия я председательствовал в национальной Томбуктийской академии...
     - Вы говорите:  национальная  академия.  Это  название  указывает  на
республику?
     - Всеобщую республику... существующую уже более 4000 лет.
     - И все человеческие расы довольны этою формою правления?
     - Без сомнения. Впрочем, теперь на земле существуют только две  расы,
наша и другая, о которой вы узнаете сейчас.
     - Но расстояние Томбукту от морского берега  очень  значительно...  Я
думаю, около 1500 километров.
     - Что такое километр, - я не  знаю;  могу  только  уверить  вас,  что
переезд  занял  всего  несколько  мгновений:  пространства  для   нас   не
существует. Мы осторожно извлекли вас  из  льда,  освободили  от  одежд  и
положили на куске хрустального стекла.
     - Потом?
     - Потом дюжина самых здоровых молодых людей расположились вокруг  вас
и протянули к вашему безжизненному телу свои руки, так чтобы они  касались
одна другой. Затем они стали изливать на вас токи жидкости...
     - Как все это чудесно, Та-Лао-Йе (Почтенный Старец)! В мое время этим
средством пользовались для столоверчения.
     - Странное занятие  для  серьезных  людей,  позвольте  вам  заметить,
Шин-Чунг ("Древний Человек")... Итак, вы пользовались естественными токами
для столовращения, мы же употребляем их для оживления  мертвых.  Прогресс,
не правда ли?
     - Правда, и я верю тем более охотно, что сам -  живое  доказательство
ваших слов, - медленно отвечал Синтез.
     -  Под  влиянием  этого  естественного  или  животного  тока,  у  вас
появилась мало-помалу жизнь.
     - И вы не употребляли никакого другого средства,  кроме  накладывания
рук?  Я  не  был  подвергнут  действию  теплоты?  Вы  не  прибегали  ни  к
растираниям, ни к искусственному дыханию, ни к электричеству?..
     - Зачем?! Излитие  жизненной  энергии,  которою  мы  владеем,  вполне
заменяет все эти средства, представляющие притом опасности, без  особенных
гарантий успеха. Наша же жидкость, Шин-Чунг, настолько сильна, что  служит
нам для теплоты, движения, электричества, жизни; словом, она заменяет  нам
все и делает нас действительно царями земли.
     - В самом деле, я чувствовал странное,  неопределенное  ощущение,  по
мере того, как пробуждался от своей необыкновенной летаргии. Мне казалось,
что каждая жилка моего организма начинает приходить в дрожание. Я не знаю,
какая таинственная, неодолимая, благодетельная  сила  разлилась  по  всему
моему телу. Невыразимое блаженство охватило мою душу. Потом я пробудился и
пришел в сознание, но мне показалось, что я все еще лежу на своей  льдине,
у полюса. Только ваше появление дало моим мыслям иной оборот. Ваш странный
вид, не имеющий ничего общего с наружностью прежних обитателей земли, ваше
летание по воздуху, ваши поступки, - все сразу показало мне, что я попал в
чуждую среду, окружило вас в моих глазах  таинственным  ореолом  и  задало
моему уму неразрешимую задачу.
     - Мы прямые потомки, происшедшие  от  медленного  и  продолжительного
слияния  двух  рас,  которые  с  далеких  времен  доказали  свою  чудесную
жизненность, - рас черной и желтой. Вы сейчас  узнаете,  что  сделало  нас
такими,  каким  вы  видите  меня  теперь.  Вам  известно,   конечно,   что
органическая   жизнь   постоянно   развивается:   первоначально   организм
представлял из себя простую  клетку,  затем,  развиваясь  мало-помалу,  он
дошел  до  человека,   самого   совершенного   существа.   Этот   прогресс
органической жизни никогда не останавливается. И какой орган выигрывает от
него? Конечно, мозг! Судите же о степени его развития со времени появления
на земле первого организма до человека и от ваших  современников  до  нас!
Очевидно, что у  нас  мозг,  так  сказать,  поглотил  все  и  развился  до
колоссальных размеров, как вы можете заметить  по  объему  наших  черепов.
Отсюда вполне справедливо будет, если я выражусь, что в 11886  году  земля
населена, по большей части, "мозговыми людьми".
     - Вы говорите: по большей части, -  следовательно,  есть  еще  другой
народ, кроме вашего?
     - Да, вы сейчас увидите этих людей. Они обратились  в  животных.  Это
Мао-Чин ("волосатые люди"), по виду очень похожие на вас.



                                    3

     - Ну, Шин-чунг, как ваше здоровье?
     - Очень хорошо, Та-Лао-Йе, - благодарю вас.
     - Не нуждаетесь ли в пище?
     - Совсем не нуждаюсь.
     - Однако, уже дано приказание приготовить для вас  пищевые  вещества,
употребляемые обыкновенными Мао-Чинами.
     - Вероятно, овощи, говядина...
     - Без сомнения.
     - Напрасно беспокоились: я питаюсь не так, как прочие люди.  Вот  уже
25 лет, как моею пищею служат только простые, химически  чистые  элементы,
из которых состоят названные вами блюда.
     - Вы?!
     - Да. Что же вы находите тут странного? -  спросил  удивленным  тоном
Синтез  у  своего  собеседника.  -  Я  нашел,  что,  чем   трудиться   над
перевариванием  пищи,  лучше  прямо   вводить   в   организм   необходимые
питательные вещества. Обыкновенно кушают хлеб, овощи, мясо и т.  п.  пищу,
которая состоит из простых элементов: углерода, водорода, азота и т. д.  Я
предпочитаю употреблять эти элементы в чистом виде.
     - Да ваша система питания решительно та же, что и наша! И вы дошли до
нее за 10000 лет?
     - Совершенная правда, Почтенный Старец; я даже  сам  приготовлял  эти
вещества.
     - Удивительно, Шин-Чунг. Значит, ничто не ново под солнцем!
     - В мое время употребляли афоризм слово в слово сходный с тем,  какой
вы сейчас произнесли.
     - Но тогда выходит, что назад тому  10000  лет  люди  вовсе  не  были
жалкими созданиями, чуть-чуть выше животных!
     - Что вы говорите, Почтенный Старец! Напротив, у нас цивилизация ушла
очень далеко вперед, и меня удивляет, что вы до сих пор ни одним словом не
упомянули о многочисленных памятниках, оставленных нашими  современниками,
по крайней мере, в обитаемых и теперь землях.
     - Ошибаетесь, следы вашего  времени  существуют,  и  даже  в  большом
количестве; но все это такие тяжелые предметы, что мы едва догадываемся об
их употреблении.  Во  всяком  случае  они  не  могут  нам  дать  ни  одной
возвышенной мысли о состоянии умственного уровня доисторических людей.
     - Я посмотрю ваши музеи и буду очень счастлив  дать  вам  необходимые
разъяснения относительно древних вещей. Может быть, вы откажетесь тогда от
своего предубеждения... Кто бы мог сказать мне раньше, - прибавил мысленно
Синтез, - что я сделаюсь доисторическим человеком и буду вынужден узнавать
от своих потомков, чем мы были в 19 веке?!..
     Ученый швед печально задумался, размышляя о своей судьбе.  Вдруг  его
внимание привлек человек средних лет, с покорною миною подходивший к  ним,
держа в руках большое  блюдо,  прикрытое  колпаком.  Голова  его  была  не
покрыта, ноги босы, всю  одежду  составляли  грубая  французская  блуза  и
короткие панталоны.
     - Мао-Чин! - заметил старик.
     - Но, - прервал Синтез, удивление которого  все  возрастало,  -  этот
человек, которого вы называете "волосатым", как мы называли айно, то  есть
волосатыми, жителей островов Восточной Азии,  не  имеет  ни  одной  черты,
характеризующей эту первобытную расу - айно. Он  белый...  белый,  подобно
мне, бородат,  словом,  это  настоящий  тип  жителей,  теперь  исчезнувшей
Европы.
     - Однако, теперь это - выродившаяся раса, способная исполнять  у  нас
лишь рабские обязанности. Посмотрите только на эту незначительную  голову,
на этот подавшийся назад лоб, на  эту  склоненную  к  земле  шею,  на  эти
огромные руки и ноги, на эти члены с мускулатурою зверя...  Я  сомневаюсь,
способен ли он  мыслить!  Он  говорит  бормоча,  ест  прожорливо,  пьет  с
жадностью животного, бьется со своими  сородичами,  не  задумывается  даже
убить их, если хмель или бешенство возбудят его. Кроме  того,  он  на  всю
свою жалкую жизнь прикреплен к земле, он не может унестись смелым  полетом
вверх, не может, подобно нам, свободно летать по  воздуху...  Словом,  это
переходное существо... самое совершенное, сознаюсь, из животных, но  самое
низкое из творений, достойных теперь называться людьми.
     -  Значит,  -  с  горечью  пробормотал  Синтез,  -  в   сравнении   с
совершенными  "мозговыми  людьми",  и  я  не  более,  как   любопытная   в
антропологическом отношении  порода,  немного  выше  той  человекообразной
обезьяны, которую когда-то отыскивали мои коллеги - члены ученых  обществ,
чтобы связать человека моей эпохи с настоящими обезьянами. Но что  это  за
"мозговые" люди? Я постараюсь разузнать это.
     По  знаку  старика  Та-Лао-Йе,  человек,   принесший   блюдо,   низко
поклонился и бесшумно исчез. Синтез успел, однако, заметить его любопытный
взгляд при виде человека своей расы, который фамильярно сидел рядом с  его
хозяином.
     - Что же, Та-Лао-Йе, все ваши  Мао-Чин  походят  на  этого  человека,
которого вы можете сравнивать с европейцами, жившими 10000 лет тому назад?
     - Все они походят без малейшего исключения.
     - Вот оттого-то вы и считаете белокожих людей доисторической расой!
     - Конечно!
     - А между тем, если бы в наше время жили  такие  существа,  как  ваши
Мао-Чин, их бы сочли вполне достойными носить имя человека.
     - Все зависит, с какой точки зрения смотреть на предмет.  Назад  тому
десять тысяч лет и Мао-Чин, волосатые люди,  стояли  первыми  на  животной
лестнице, точно  так  же,  как  за  10000  лет  до  вас  существовали  еще
несовершеннее вас, однако, и они стояли между современными  им  существами
на первом месте.
     - Это  совершенно  справедливо:  одна  раса  необходимо  должна  была
вырождаться, другая развиваться.
     - Да. Если вы уделите мне несколько минут внимания, я сообщу  вам  об
исторических периодах, начиная с самых отдаленных времен, о которых только
наши предания сохранили воспоминания. Может быть, это прольет нам свет  на
многое. Но прежде позвольте заметить вам, что я считаю вас бесконечно выше
наших "волосатых людей", и вы - живое доказательство, что и в  наше  время
белый человек иногда является выше своего жалкого настоящего положения.
     - Я слушаю вас, Та-Лао-Йе, с живым интересом и  очень  благодарен  за
ваше лестное обо мне мнение.
     - Предание говорит, что наши предки, китайцы чистой  крови,  занимали
значительную часть земли, которой они дали название Азии. Их  владения  на
востоке ограничивались огромным морем...
     - Как?! - с живостью прервал Синтез, думая, что он  ослышался.  -  Вы
говорите: "ограничивались морем", а разве теперь на востоке Азии  уже  нет
моря?
     - Нет, и давно уже! Это море все наполнилось  коралловыми  наростами,
которые образовали новый материк, слившийся со старым.
     - Я предвидел это, - прибавил Синтез, - но не думал, что  мне  самому
приведется  это  видеть.  По  этому  предмету  можно  бы  рассказать  вам,
Та-Лао-Йе, странные истории... Простите,  однако,  я  увлекся  в  сторону.
Продолжайте, пожалуйста, свой рассказ.
     - Наши  предки,  люди  очень  скромного  нрава,  почти  исключительно
занимались земледелием. Сначала все шло хорошо. Но  вскоре  число  их  так
увеличилось, что вся их обширная страна оказалась тесна для них. Тогда они
мало-помалу стали переселяться  на  соседние  страны,  где  встретились  с
западными, белокожими людьми. Эти последние,  будучи  вспыльчивого  нрава,
любили только войны да завоевания.  Многократно  они  нападали  на  мирных
китайцев и разбивали их, хотя те желали только одного  -  жить  в  мире  с
ними. Развились продолжительные войны. Но вот настал день, когда  китайцы,
число которых уже давно превосходило число их врагов, решили покончить эту
беспрерывную борьбу. Вынужденные, по праву самозащиты, перенять  у  врагов
их способы и средства борьбы, эти скромные земледельцы вдруг  предстали  в
один прекрасный  день  грозными  воинами,  ужасными  и  неумолимыми.  Наше
предание сохранило воспоминание об общем избиении всех белых, находившихся
тогда на земле наших предков, избиении,  которое  должно  было  повести  к
страшному возмездию со стороны тех. Нужно заметить, что до  этого  времени
белые сами постоянно резались между собою и жили в  вечной  ссоре  друг  с
другом. Вы видите, насколько они уже и тогда стояли  ниже  наших  предков:
одни мирно трудились над землею  и  услаждали  себя  радостями  знания,  а
другие жили только кровью ближних. Теперь, в  виду  общей  опасности,  они
думали было соединиться и общими силами дать  отпор  врагу.  Но  было  уже
поздно: Китай к тому времени мог выставить страшную  армию;  миллионы  его
обитателей,  решившихся  покончить  с  беспокойными   соседями,   покинули
отечество и решились не возвращаться туда, пока не  истребят  всех  белых.
Наступила кровавая война двух  рас,  война  без  жалости  и  снисхождения.
Китайцы, подобно грозному потоку, разлились  по  всему  Западу.  Ничто  не
могло остановить их страшного нашествия. Грозные враги  обращали  в  пепел
целые страны, превращали в груды развалин роскошные города  и  безжалостно
истребляли жителей, занимая их области. Так они постепенно  овладели  всею
землею.
     - Это должно было случиться, - тихо прошептал Синтез. -  Нельзя  было
безнаказанно играть с таким колоссом, как Китай, где еще в конце  19  века
было пол-миллиарда обитателей.  А  скажите,  Та-Лао-Йе,  эта  борьба,  без
сомнения, была очень продолжительна?
     - Напротив, все заставляет нас предположить, что она была коротка, но
зато очень жестока,  благодаря  усовершенствованным  орудиям  истребления,
какими владели противники.
     - И истребление белых было полное?
     - Нет, Шин-Чунг, китайцы в эту эпоху отличались слишком  промышленным
духом, были слишком экономны, так  сказать,  чтобы  без  пользы  для  себя
уничтожить столько рабочих сил. Те, кто избежал резни, сделались  простыми
рабами, которым отказывали в умственном образовании и приневоливали только
к грубым работам. Тотчас же по окончании борьбы  были  изданы  специальные
законы, навсегда утвердившие рабское положение побежденных. Китайцам  было
запрещено родниться с ними, а им размножаться дальше известного предела  и
покидать землю, к  которой  их  прикрепили.  С  того  времени  и  началось
вырождение белой  расы,  как  вы  видите  это  на  наших  Мао-Чин,  жалких
наследниках своих побежденных за  2000  лет  предков...  Кстати,  об  этом
названии -  Мао-Чин.  Вы  говорите,  что  так  когда-то  называли  жителей
восточных окраин прежнего Китая?
     - Да.
     - Можно думать, что это название было дано  победителями  побежденным
по аналогии. Побежденные были так же бородаты, как Мао-Чин  их  времен,  и
китайцы естественно обратили внимание на это сходство,  назвав  волосатыми
обе низшие расы: одну низшую по происхождению, другую - сделавшеюся  такою
по своему рабскому  состоянию.  Поэтому,  мне  кажется,  белые  совершенно
справедливо получили название Мао-Чин.
     - Да, справедливо, - медленно отвечал Синтез, на которого  рассказ  о
бедствиях и униженности его расы произвел удручающее впечатление.
     - Я продолжаю. Китайская цивилизация разлилась далеко на Запад. Скоро
Азия, Европа и  север  Африки,  -  все  сделалось  китайским;  мало-помалу
численность желтой расы возросла до громадной цифры, между тем  как  число
Мао-Чин,  вследствие  суровости  законов,  оставалось  прежним.  Несколько
позднее, около 24-го столетия, - наверно не могу  сказать,  так  как  наша
хронология еще не определила достоверно этого времени...
     - Кстати о хронологии!.. Я  замечу  вам,  что  вы  пользуетесь  нашею
хронологией, т. е. хронологией так беспощадно истребленных вами белых.
     - Без сомнения, и это нисколько не стесняет нас. Хронология  -  может
быть единственная вещь, которую мы сохранили из  достояния  побежденных...
Но продолжаю. Около 24-го столетия наша  планета  испытала  много  всякого
рода переворотов - атмосферических, геологических и даже  астрономических.
После ужасных  землетрясений,  перетасовавших  антарктические  страны,  на
земле  настал  беспорядок  в  распределении  времен   года   и   понижение
температуры.
     Я рассказываю  вам  об  этих  событиях  пока  лишь  в  общих  чертах,
откладывая более подробное изложение до другого времени. Тогда,  если  вам
будет угодно, я с точки зрения науки постараюсь разъяснить  вам  вероятные
причины и необходимые следствия порабощения белых.
     Льды загромоздили северные и  южные  страны  и  сделали  необитаемыми
земли, занятые ко