- Моя жена в Вашингтоне, - усмехнулся он. - Я позвоню ей, чтобы  никуда
не уезжала.
   - А что скажет Контролер?
   - Жена остается дома, - ответил тот. - Как насчет вас?
   - Насчет меня? Я один, как перст.
   - Вам не позавидуешь, - засмеялся Гротинг, - но на сегодня этот вариант
подходит. Что ж, за дело, у нас мало времени.
   В пневматической капсуле мы живо перенеслись в административное здание,
и как тут все завертелось-закружилось! Через десять минут  три  роты  были
готовы к выполнению задания. Контролер, казалось, был доволен, а я -  нет.
Я сказал:
   - Три роты - это мало. Нам нужно пять.
   - Пятьсот человек? Вы с ума сошли!
   - Будь моя  воля,  я  бы  вызвал  пять  тысяч!  Мы  переворошили  целое
тысячелетие, чуть головы себе не сломали. И теперь, когда истина у  нас  в
руках, я не хочу, чтобы мы угробили наш единственный шанс.
   - Вызовите еще две роты, - распорядился ГС.
   - Не уверен, что в нашей полиции найдется столько холостяков.
   - Тогда пусть будет сколько есть. И чтобы  кордон  был  густым,  не  то
какая-нибудь заблудшая парочка обязательно просочится. Поймите, это же  не
охота на преступника, который скрывается от полиции.  Мы  ищем  мужчину  и
женщину, не виноватых ни в чем, и наша задача - не  допустить,  чтобы  они
случайно  прошли  сквозь  кордон.  Мы  пытаемся  предотвратить  несчастный
случай, а не раскрыть преступление.
   Всего в полиции набралось четыреста десять холостяков.  Этот  маленький
полк выстроился перед административным зданием,  и  ГС  наплел  им  насчет
какого-то преступника и возможного преступления, еще  какую-то  белиберду,
сейчас уж и не помню. Естественно, насчет "Прога" он не  сказал  ничего  -
надеюсь, не нужно объяснять почему?
   Что, нужно? Ну, так и быть, для отшельника с Луны  скажу.  Стабильность
Стабильностью, но ведь человек всегда был и  остается  человеком.  Прознай
народ о "Проге" - и вокруг каждый день  собиралась  бы  миллионная  толпа,
жаждущая узнать свою судьбу и результаты завтрашних скачек. А самое важное
- это вопрос о смерти.  Нельзя,  чтобы  человек  знал,  когда  и  как  его
настигнет смерть. Нельзя, и все тут.
   От газетчиков, решили мы, скрываться не стоит -  каждый,  кто  окажется
около Центрального парка, поймет, что заваривается какая-то каша. Пока  ГС
инструктировал полицию, я скользнул в телефонную будку и взывал  всю  нашу
газетную  братию.  Когда  они  появились  на  разных  секторах  экрана,  я
воскликнул:
   - Общий привет всей шайке-лейке!
   Они все негодующе загалдели, потому что три дня назад я  будто  в  воду
канул.
   - Все, братцы-кролики, тишина. Слушайте Кармайкла. Ноги в руки, и чтобы
через час все были у Северного входа в  Центральный  парк.  Будет  на  что
посмотреть!
   - Это ты за три дня такие новости нагреб? - спросил "Джорнал".
   - Точно.
   - Не свисти, Кармайкл, - высказался "Пост". - Когда в  прошлый  раз  ты
послал нас на север, рухнул южный участок парка Бэттери.
   - Нет, сейчас все железно. Никакого подвоха.  Чистая  сенсация.  Четыре
сотни полицейских маршируют туда под барабаны. Так что шевелитесь,  не  то
пропустите шикарный спектакль.
   "Ньюс" с хитрой ухмылкой посмотрел на меня и сказал:
   - Ну, гляди, братишка, дай бог, чтобы ты не шутил, - а то  я  для  тебя
тоже маленькую сенсацию припас.
   - Это,  "Ньюси",  споешь  кому-нибудь  другому.  Я  тороплюсь.  -  И  я
отключился.


   В феврале, сами понимаете, темнеет быстро. Чернота собирается  в  небе,
словно скомканный плащ. Потом кто-то его отпускает, и он быстро  окутывает
вас черными складками. Когда мы подъехали к парку, сумеречные складки  уже
расползались  по  небу.  Полицейские  высыпали  из  гелиостатов,  и  через
полминуты сотни две уже прочесывали парк и  выпроваживали  посетителей  за
его пределы. А остальные формировали костяк кордона.
   Мы проверяли целый час и наконец убедились:  в  парке  не  осталось  ни
одного человека.  Как  тут  не  проверять?  Ведь  если  граждане  получают
какое-то указание, двадцать из ста почти наверняка  его  не  выполнят,  не
потому, что они против, а так - из принципа,  из  любопытства  или  просто
чтобы повалять дурака.
   Сигнал о том, что парк пуст, поступил в шесть часов, когда на город уже
опускалась темнота. Контролер, ГС и  я  стояли  перед  высокими  железными
воротами. Влево  и  вправо  от  нас  убегали  длинные  светящиеся  цепочки
полицейских фонарей. Яркие точки мерцающим  жемчужным  ожерельем  опоясали
всю северную часть парка.
   Тишина была томительной, ожидание - невыносимым. Вдруг я сказал:
   - Простите, сэр, а насчет репортеров вы капитана предупредили?
   - Предупредил, Кармайкл, - ответил ГС, и на этом  разговор  закончился.
Я-то надеялся поговорить немножко, это всегда снимает напряжение.
   И снова то же - холодная тишина и ожидание.  Звезды  над  головой  были
прекрасны - словно кусочки  радия,  я  даже  подумал:  жаль,  что  они  не
конфеты, так и хочется их съесть. Я попробовал было представить,  как  они
гаснут и постепенно исчезают, но у меня ничего не вышло. Представить себе,
как  уничтожается  что-то  прекрасное,  -  это  всегда  трудно.  Потом   я
попробовал посчитать полицейские фонари - сколько их  во  всем  парке?  Но
бросил это занятие, досчитав до двадцати.
   Наконец я сказал:
   - Сэр, а что, если мы зайдем в парк и прогуляемся немножко?
   - Не возражаю, - ответил ГС.
   Мы прошли через ворота, но не сделали и трех шагов по территории парка,
как услышали сзади окрик и топот бегущих ног. Но это был всего лишь Ярр, а
с ним - двое полицейских.  Полы  его  пальто  развевались,  огромный  шарф
срывался с шеи - он был похож на привидение. Старикан  запыхался  и  ловил
ртом воздух, а ГС тем временем объяснил полицейским, что все в порядке.
   - Я... я... - пытался выдохнуть Ярр.
   - Не волнуйтесь, Ярр, пока все спокойно.
   Ярр сделал мощнейших вдох,  задержал  на  мгновение  воздух,  потом  со
свистом его выдохнул. Более или менее нормальным тоном он сказал:
   - Хотел попросить вас не отпускать эту парочку, если вы ее задержите. Я
бы потом проверил их на Прогнозаторе.
   Как можно мягче ГС объяснил:
   - Мы не собираемся ловить их, доктор Ярр. Мы  не  знаем,  кто  они,  и,
возможно, никогда не узнаем, Нас сейчас волнует одно - сделать так,  чтобы
их разговор не состоялся.


   В общем, в парк мы уже не пошли, вернулись к воротам, а  здесь  все  то
же: холод, тишина, томительное ожидание. Я стиснул ладони, но от холода  и
волнения показалось, что между ладонями у меня - ледяная вода. Небо быстро
прочертила красная полоса - выхлоп ракетных двигателей лунной  капсулы,  а
через  десять  секунд  я  услышал  грохот  -  капсула  совершила  взлет  с
Губернаторского острова и с жужжанием полетела к Луне, Но капсула дано уже
улетела,  а  жужжание  все  продолжается,   и   какое-то   оно   странное,
тонюсенькое...
   Я озадаченно посмотрел в небо и увидел, что над парком в центре сада  с
декоративными  скалами  лениво  кружит   гелиостат.   Его   силуэт   четко
вырисовывался на фоне звездного неба, я хорошо видел яркие квадраты окошек
кабины. Вдруг я понял, что в середине сада есть лужайка и гелиостат вполне
может на нее сесть. А там,  глядишь,  из  него  выпорхнет  парочка,  чтобы
размять ноги и прогуляться по травке.
   Я постарался не паниковать и просто сказал:
   - По-моему, надо идти туда и выгнать этот гелиостат из сада.
   Мы прошли в ворота и быстро зашагали в сторону сада, вместе  с  нами  -
двое полицейских. Шагов десять я прошел спокойно, потом не выдержал.  Ноги
сами понесли меня вперед, за мной побежали все остальные - Контролер,  ГС,
Ярр и полицейские. Мы пронеслись по усыпанной гравием аллейке, обогнули не
работавший фонтан и взбежали через три ступеньки по лестнице.
   Когда я подбежал к  краю  лужайки,  гелиостат  приземлялся,  "Улетайте!
Улетайте отсюда!" - завопил  я  и  кинулся  к  гелиостату  по  подмерзшему
газону, Шаги мои громыхали в тишине, впрочем, сердце под ребрами громыхало
с неменьшей силой. Наверное, вшестером мы  производили  шума  больше,  чем
стадо буйволов. Мне оставалось до  гелиостата  еще  метров  пятьдесят,  но
оттуда уже начали появляться темные фигуры. Я заорал:
   - Вы что, оглохли? Улетайте живо из парка!
   И тут слышу голос "Поста":
   - Это ты, Кармайкл? В чем дело?
   Естественно - это были братья-газетчики. Я тут же остановился, а вместе
со мной - и остальные. Я сказал ГСу:
   - Извините, сэр, ложная тревога.  Что  будем  делать  с  газетчиками  -
прогоним  или  пусть  остаются?  Они   думают,   что   здесь   отлавливают
преступника.
   Гротинг чуть запыхался.
   - Пусть остаются, Кармайкл, - ответил  он,  -  они  помогут  нам  найти
доктора Ярра. Похоже, он заблудился где-то в зарослях.
   - Хорошо, сэр, - согласился я и пошел к гелиостату.
   Дверь кабины была открыта, и оттуда в темноту струился теплый  янтарный
свет. Все парни уже выбрались наружу и теперь толклись около гелиостата  и
вели обычный газетный треп. Когда я подошел, "Пост" заявил:
   - Мы привезли твою оппозицию, Кармайкл, - Хоган из "Триба".
   - Как насчет матча по борьбе, а? -  спросил  "Ньюс".  -  Момент  вполне
подходящий. Ты сейчас в форме, Кармайкл?
   В голосе его слышалась издевательская насмешка, и я подумал  про  себя:
"Ого, наверное, этот Хоган - верзила под сто кило и мигом впечатает меня в
газон; ну да ладно, пусть дорогой коллега из "Ньюса" порадуется".
   Тут они выпихнули этого Хогана вперед. Смотрю, никакой он  не  верзила.
Но я не стал об этом думать, а решил: сейчас не время для церемоний,  надо
все кончить побыстрее. Я прыгнул вперед в темноте,  схватил  этого  Хогана
поперек груди и кинул его на землю.
   - Вот и порядок, оппозиция, - бодро заявил я. - Будем считать...
   Тут вдруг я понял, что этот Хоган - какой-то мягкий. Крепкий, жесткий -
но мягкий, понимаете? Девушка! Я в смущении посмотрел на нее сверху  вниз,
она на меня с негодованием - снизу вверх, а  вся  наша  толпа  зашлась  от
хохота.
   Тогда я сказал:
   - И дубина же я...


   И тут, друзья  мои,  я  попал  в  эпицентр  всех  мировых  катаклизмов,
катастроф, извергающихся вулканов и бешеных ураганов. Начал кричать ГС, за
ним - Контролер, а через секунду - и полицейские. Они накинулись на меня и
устроили на мне настоящую кучу-малу. Откуда  ни  возьмись  объявился  Ярр,
завопил на Гротинга, тот что-то проорал в ответ, и Ярр, стиснув  маленькие
кулачки, принялся махать  ими  около  моей  головы.  Потом,  на  глазах  у
изумленных  репортеров  и  этой  девушки,  Хейли  Хоган,  меня  вернули  в
вертикальное положение и увели. Не могу вам точно сказать, что было дальше
- споры, обсуждения, неизбежные шум и ярость - потому что  почти  все  это
время я просидел под замком, Скажу одно - им оказался я. Да, я. Человеком,
которого  мы  пытались  остановить,  оказался  я.  Сумасшедший  ученый  X,
безжалостный диктатор Y, планета пришельцев Z - все эти  гадости  сплелись
воедино во мне. Человеком, остановить которого хотела вся Земля,  оказался
я.
   Почему, спрашиваете? А вот почему:  напишите  чуть-чуть  по-другому  "и
дубина же я", и получите уравнение Фицджона:

   i = (d/u) b^2*i N/a (ze - j/a).

   Уж не знаю, как мой сын догадается, что это -  математическая  формула.
Наверное, это будет еще один случай, когда легенда с годами обрастает  все
новыми подробностями и в конце концов ее и не узнать. Так бывает - ребенок
что-нибудь гугукнет в колыбельке, а послушать его отца,  он  изрек  что-то
гениальное, вроде преамбулы к Кредо.
   Что? Нет, я не женат - пока не женат. Поэтому меня и засунули сюда,  на
этот богом забытый астероид,  редактировать  двухстраничный  еженедельник.
Старик Гротинг знаете, как это называет? Повышение в  целях  безопасности.
Конечно, это неплохая работа, лучше, чем бегать репортером. ГС сказал, что
расторгать брак они бы не стали, но, коли мы не женаты... в  общем,  будут
держать нас подальше  друг  от  друга,  пока  не  выжмут  из  Прогнозатора
что-нибудь путное.
   Нет, с тех пор, как я кинул ее на газон, мы больше  не  встречались.  А
хочется, и даже очень. Я видел ее только мельком,  но  она  напомнила  мне
Барбару Лидс, ту, из будущего, через шестьсот лет после нас.  Тот  же  тип
красоты;  гладкие  волосы  и  ясное,  свежее  лицо,  словно  умытое  самой
природой...
   Я все время думаю о ней. Думаю, что не так уж и сложно  рвануть  отсюда
на Землю - на какой-нибудь  грузовой  ракете,  -  а  там,  глядишь,  сменю
фамилию,  устроюсь  на  другую  работу.  К   черту   Гротинга,   к   черту
Стабильность. Я хочу ее видеть - и как можно скорее.
   И все время думаю о новой встрече.