аставить  их  покинуть  свой пост, а не ввязываться в сражение, исход
которого  для  них  заранее  предрешен. Это крупная игра, состоящая из
ходов  и  контрходов,  без какого- либо заметного перевеса у одного из
игроков.
   -  Пат,  -  предположил  Эриксон.  -  И  все  же  было время, когда
Оборонительный  Альянс  значительно уступал по мощи вашему флоту. Меня
удивляет то, что вы оказались бессильны остановить его рост.
   -  Из того факта, что мы воздерживались от открытого противостояния
с  Альянсом,  когда  он только формировался, вовсе не следует, что мы.
были  бессильны  сделать  это.  Можно  сказать, что в том состояла моя
ошибка.   Вначале   я   существенно   недооценивал  его  потенциальные
возможности  и  даже  приказал  кораблям  моего  флота  избегать с ним
контактов. Если вы помните, в тот период времени наши позиции уже были
достаточно  прочными и мы не рассматривали Альянс как серьезную угрозу
для себя.
   -  Да,  я  помню,  - кивнул репортер. Это было неправдой. Он не мог
этого помнить, однако при подготовке к интервью он покопался в архивах
службы  новостей.  -  В  сущности,  я как раз надеялся получить от вас
некоторую  информацию  о  том  раннем  периоде,  который предшествовал
образованию Оборонительного Альянса.
   - На это ушло бы слишком много времени, мистер Эриксон. Похоже, что
вы сами не вполне отдаете себе отчет в том, о чем просите. Большинство
людей никогда не слышали обо мне, пока мы не начали первыми предлагать
свои услуги планетам.
   В  действительности флот функционировал как единое целое задолго до
этого.  Что  касается  меня,  то  начало моей деятельности относится к
периоду  гораздо  более  раннему,  чем тот момент, когда о нас впервые
стало известно широким кругам.
   -  Но  ведь именно за этим я, собственно, и явился сюда. Я хотел бы
иметь  возможность  проследить  всю  вашу  карьеру  с  ранних  дней до
настоящего   времени  с  тем,  чтобы  показать  в  своей  статье,  как
развивался с годами ваш характер.
   -  Хорошо,  -  вздохнул  Тамбу. - Мы успеем охватить ровно столько,
сколько позволит нам время. Вероятно, это займет нас надолго, однако я
готов рассказать вам все, если вы настроены меня слушать.
   - Тогда как бы вы определили начало своей карьеры?
   Последовала минутная пауза.
   -  У меня есть сильное искушение сказать, что я начал свой путь еще
подростком...
   -  ...  рожденным в бедной, но порядочной семье? - закончил Эриксон
старую шутку, против воли улыбнувшись.
   -   На   самом   деле   нет.   Мои   родители  были  людьми  весьма
состоятельными.  Самые  разные  люди  выдвигали предположения, будто у
меня   было  тяжелое  детство,  отравленное  безжалостной  борьбой  за
существование  на задворках какой-нибудь отдаленной планеты. Правда же
состоит   в   том,   что  мой  отец  был...  человеком  преуспевающим,
преуспевающим  во  всем,  за  что  бы он ни брался. Более того, я могу
утверждать,  что  в  раннем  детстве на мою долю выпало больше любви и
нежности, чем обычно достается ребенку в семье.
   -  Тогда...  что  же произошло? Я имею в виду, почему вы... выбрали
для себя именно такой путь?
   -  Почему  я стал отступником? - спросил Тамбу, словно отзываясь на
не  высказанные  вслух  мысли  Эриксона.  - Прежде всего позвольте мне
прояснить ситуацию, сложившуюся в моем доме. Хотя, как я уже сказал, я
не испытывал недостатка в родительской привязанности, на меня вместе с
тем   возлагались   определенные   надежды.  Я  должен  был  превзойти
достижения  собственного  отца  -  задача,  могу  вас  заверить, не из
легких.  Казалось,  к  чему  бы  я  ни прикладывал руку, мой отец меня
опережал и справлялся с делами лучше меня.
   -  Значит,  давление  со  стороны отца в конце концов заставило вас
покинуть свой дом? - вставил Эриксон, когда Тамбу замолчал.
   -  Не  в  прямой форме... и не преднамеренно, - уточнил Тамбу. - По
большей  части  это  было  следствием  самовнушения и моих собственных
комплексов.  Когда  меня  выгнали за неуспеваемость из колледжа - да к
тому  же  на  последнем  курсе,  - я решил самовольно удрать в космос,
вместо того чтобы. вернуться домой. Я пошел на это отчасти потому, что
мне было стыдно взглянуть в глаза своим родителям, отчасти из-за того,
что я хотел сделать себе имя сам, а не как сын знаменитости.
   -  Должен  признать, что в этом вы преуспели, - улыбнулся репортер,
сочувственно  покачав  головой.  -  Итак, вы покинули родную планету и
скрылись в космосе. И что потом?
   -  Несколько  лет  я  работал  на  грузовых звездолетах. У меня был
друг...  очень  близкий  друг. Он был несколькими годами старше меня и
при  всей  своей силе уязвим, как котенок. Мы вместе служили на разных
кораблях,  и,  возможно,  так продолжалось бы и до сих пор, если бы не
мятеж...
   - Мятеж? - внимание Эриксона сосредоточилось на возможном материале
для статьи.
   -  Не  в  том  смысле,  в  каком вы себе это представляете. Не было
никакого тайного заговора, никакого организованного сопротивления. Все
произошло   само  собой.  К  сожалению,  я  не  могу  посвятить  вас в
подробности   без  серьезного  ущерба  для  безопасности  -  как  моей
собственной, так и моего флота.
   -  Не  могли  бы вы опустить некоторые конкретные детали и изменить
имена? - взмолился репортер.
   - Пожалуй... В действительности самым важным событием явился не сам
мятеж, а то решение, которое мы приняли вскоре после случившегося.


                               ГЛАВА 1

   Тучный  краснолицый  мужчина почти целиком заполнял собой крошечную
каюту  капитана,  едва  оставляя  пространство  для  своего оппонента,
сидевшего  за столом. Он весь кипел негодованием, и в этом для него не
было  ничего  необычного.  Он, Доббс из фирмы "Доббс электроникс", был
человеком,  который  сам  пробил  себе  путь наверх; обладая известной
властью,  он отнюдь не собирался позволять кому бы то ни было забывать
об  этом  -  ни  своим  родственникам,  ни служащим его компании и, уж
конечно, не капитану какого-то там второразрядного грузового корабля.
   Это  шумное  проявление  возмущения  стало  для  него  своего  рода
фирменным  знаком,  так  же  как  личное присутствие при любой сделке.
Другие   бизнесмены   иногда   могли   позволить  себе  расслабиться и
насладиться собственным успехом, перепоручая всю рутинную работу своим
подчиненным,  однако  Доббс  был  скроен из иного материала. Он прибыл
сюда,  чтобы самому руководить разгрузкой, проделал для этого на борту
челночного   корабля  путь  от  ангара  звездолета  до  космопорта  на
поверхности  планеты  и  обратно.  Он  сам  доставил деньги - плату за
перевозку  товара.  Следовательно,  было  вполне  естественно,  что он
считал своим долгом лично уладить последнюю неувязку.
   Ход  работы  не устраивал его и раньше, но последний промах казался
ему  особенно  досадным.  Он  был не прав и сам хорошо понимал это, но
осознание  всего  только увеличивало его горечь. Больше всего на свете
Доббс  не  терпел,  когда  его уличали в какой-либо ошибке. Никогда не
умевший  скрывать  собственных  чувств, в особенности гнева, Доббс дал
волю  своему  раздражению.  Это  было  заметно по его натянутой манере
держаться  и  плотно  сжатым  губам,  по  багровому  цвету  лица и той
резкости, с какой он швырнул на стол кожаный ручной чемоданчик.
   -  Вот, - произнес он с вызовом. - Остаток причитающейся вам платы.
Насколько  я  понял  из  ваших  слов,  эти пятнадцать тысяч составляют
разницу  между  первоначальной  ценой  и  той, которую вы запрашиваете
теперь?
   - Не совсем так, - отозвался человек, сидевший за столом.
   -  Эта  сумма  представляет собой разницу в валютном курсе во время
отправления и в момент доставки груза.
   -  Слова,  -  фыркнул в ответ посетитель. - Все равно это обходится
моей компании на пятнадцать тысяч дороже, чем мы рассчитывали.
   -  Как  вам  угодно,  - человек за столом вздохнул. - Не желаете ли
присесть, пока я их пересчитаю?
   - Нет, я лучше постою.
   Сидевший  за  столом  человек уже протянул было руку к чемоданчику,
но,  почувствовав  укор  в  словах  посетителя,  заколебался  и  вновь
откинулся на спинку кресла, слегка нахмурившись.
   -  Мистер Доббс... вас ведь зовут Доббс, не так ли? Из фирмы "Доббс
электроникс"?
   Его  собеседник  сухо  кивнул,  явно задетый тем, что у кого-то еще
могли  оставаться  сомнения  в его личности. Ему довелось иметь дело с
этим человеком в течение вот уже трех суток, считая перерывы.
   -  Вы,  судя  по всему, чем-то недовольны и, решив выместить на мне
свою  досаду,  проявили  грубость. И то, и другое мне в равной степени
трудно понять.
   Доббс хотел было возразить, но человек за столом продолжал:
   -   Прежде  всего,  когда  вы  распорядились  отправить  ваш  товар
наложенным платежом, вы тем самым принимали в расчет риск, связанный с
возможными  колебаниями  валютного  курса.  Это  стандартное условие в
контрактах  подобного  рода,  и все же оно весьма выгодно для бизнеса.
Если бы вы заплатили авансом, а наш корабль был бы атакован и захвачен
пиратами, то вы потеряли бы полностью всю стоимость груза. В данном же
случае вам приходится платить только за доставленные товары, даже если
от вас иногда и требуют премию сверх установленного.
   -  Иногда! - огрызнулся Доббс. - А мне кажется, что это повторяется
всякий раз...
   -  И  даже если бы я считал подобную систему несправедливой, чего я
сказать  не  могу,  -  продолжал человек за столом, - то наш корабль -
всего  лишь  средство доставки. Не мы устанавливаем правила. Мы только
перевозим  материалы  из  пункта  А  в пункт Б и получаем за это плату
согласно  инструкции.  Теоретически  мы не должны были позволять вашим
людям  производить  разгрузку  товара  до  тех  пор,  пока не получили
полностью всю причитающуюся нам сумму.
   Он слегка подался вперед, глаза его внезапно сверкнули.
   - Короче, мистер Доббс, я нахожу, что во всем этом деле мы проявили
честность  по  отношению  к вам. Если у вас есть жалоба, я советую вам
представить  ее в письменном виде. А пока не пора ли вам оставить свой
высокомерный   тон   и   начать  вести  себя,  как  полагается  любому
нормальному человеку?
   Доббс  уже  приготовился  к  гневной  отповеди, но, вовремя сдержав
себя,   передумал,   глубоко  вздохнул  и  заметно  успокоился.  Как и
большинство  не  в  меру  напористых  людей,  он  был  склонен идти на
попятный,   когда   сталкивался   с  волей,  не  уступавшей  или  даже
превосходившей по силе его собственную.
   -   Кажется,  я  поставил  себя  в  идиотское  положение,  верно? -
пробормотал он угрюмым тоном.
   -  Верно.  -  Человек в кресле открыл кожаный чемоданчик и принялся
пересчитывать деньги.
   В  ответ  Доббс  опустился  в предложенное ему кресло, наклонившись
вперед  и  слегка  касаясь  локтями  коленей.  В  прошлом  он уже имел
возможность  убедиться  в  том,  что  гораздо  легче воздействовать на
собеседника, когда смотришь ему прямо в глаза.
   -  Похоже,  я  забыл о том, что капитан корабля такой же бизнесмен,
как  я сам, - признался он. - Знаете, за все те два последних дня, что
мы  с вами виделись, я так и не удосужился спросить, как ваше имя. Вас
ведь зовут Блютман, не так ли? Улнар Блютман?
   -  Нет,  мое  имя  Эйснер.  Дуайт  Эйснер. Я старший офицер на этом
корабле. Капитан Блютман не любит заниматься подобными делами, так что
мне пришлось позаботиться об этом вместо него.
   - Мне это кажется немного странным, - нахмурился Доббс. - Обычно...
   -  Мистер Доббс, - вздохнул Эйснер, - если бы вы говорили с Улнаром
Блютманом так же, как вы недавно говорили со мной, я готов поручиться,
что  он  бы  сломал вам переносицу и вышвырнул ваши товары в ближайший
люк. Он человек, мягко говоря, не из приятных.
   -  Понимаю,  -  отозвался  Доббс,  слегка озадаченный. - Скажите, вы
собираетесь  брать  груз на борт до отлета вашего корабля? Вероятно, я
бы   мог   собрать   для  вас  партию  товара.  Знаете,  чтобы  как-то
компенсировать свое прежнее поведение.
   -  В  этом  нет необходимости. У нас уже есть крупная партия груза,
которую  мы  должны  забрать  на  следующей  стоянке. Резким жестом он
отодвинул от себя чемоданчик.
   - Все верно. Погодите минуту, я только переложу деньги в наш сейф и
верну вам чемоданчик.
   -  Оставьте его себе, - махнул рукой Доббс. - Считайте это подарком.
Кстати, как много вам удалось выручить за этот рейс?
   -  Почти  четверть миллиона. Немного меньше, чем обычно, но в целом
не так уж плохо.
   -  Четверть  миллиона?  Наличными?  -  На  Доббса  его  слова  явно
произвели впечатление. - Это же уйма денег!
   -  Мне  бы  хотелось, чтобы все они были моими, - рассмеялся в ответ
Эйснер.  -  К  сожалению, есть масса других людей, ждущих своей доли в
конечном пункте нашего маршрута. Наша часть смехотворно мала, учитывая
степень  риска,  на  который  мы идем, но если наши цены будут слишком
высокими,  компании  начнут  приобретать  свои  собственные  корабли и
нашему бизнесу придет конец.
   -  Да,  пожалуй.  Ну  что  ж,  мне пора отправляться. Остерегайтесь
пиратов,  и  если  вы  когда-нибудь снова окажетесь здесь, обязательно
зайдите меня проведать. Я обещаю поставить вам бутылку хорошего вина.
   -  Я  буду  помнить  об этом, - улыбнулся Эйснер, поднявшись, чтобы
пожать  на  прощание руку посетителя. - Но лучше бы вам не упоминать о
пиратах. Дурная примета. Доббс рассмеялся и покинул капитанскую каюту,
направившись  к  ожидавшему  его челноку, который должен был доставить
его  обратно  на  поверхность  планеты.  Эйснер снова опустился в свое
кресло.  Довольно  долго он сидел, в задумчивости уставившись в стену,
потом  перевел  взгляд  на  лежавший  на  столе чемоданчик и осторожно
провел рукой по его кожаной крышке.
   Его размышления были прерваны долговязым юнцом, пулей ворвавшимся в
дверь каюты.
   - Ну, как все прошло? - спросил он возбужденно. - Все в порядке?
   Эйснер снисходительно улыбнулся. Создавалось впечатление, что Никки
всегда  готов  был  мчаться во все стороны света сразу, даже при самых
обычных обстоятельствах.
   - Отлично, Никки, - заверил он его. - Этот джентльмен был настолько
любезен, что оставил мне свой чемоданчик.
   - Что? - Мальчик на миг прикрыл глаза от изумления.
   -  И  лишних  пятнадцать  тысяч  в  придачу,  -  за  кончил Эйснер,
театральным жестом открывая чемоданчик.
   -  Ты  сделал  это!  - воскликнул Никки. - Господи, ну и нервы же у
тебя,  Дуайт!  У  меня  бы  никогда не хватило духу потребовать лишние
деньги. Я боялся, что он начнет нас подозревать.
   - Этот человек пытался нас надуть. И у него могли бы возникнуть еще
большие подозрения, если бы мы прямо не указали ему на это.
   - Да, я понимаю, но...
   -  Послушай, Никки, все обстоит именно так, как я вам говорил. Если
мы  будем  вести  себя,  будто  капитан  еще  жив,  никто  ни о чем не
догадается. Таким образом, мы заполучили корабль и четверть миллиона.
   - Но неужели он так ничего и не сказал?
   -  В общем, да, - улыбнулся Эйснер. - Только предупредил нас, чтобы
мы остерегались пиратов.
   - Вот как?
   Они оба вдруг дружно рассмеялись, словно находя в абсурдности самой
ситуации выход для накопившегося внутреннего напряжения.
   - Я что-нибудь пропустила?
   Голос,  перебивший  их, принадлежал чернокожей женщине средних лет,
которая  уже собиралась войти в каюту, но тотчас остановилась, услышав
доносившийся оттуда смех.
   -  Нет,  вовсе  нет,  Роз,  -  заверил  ее  Эйснер. - Надеюсь, Доббс
благополучно покинул корабль?
   -  Никаких  проблем,  -  Роз  вошла  и  опустилась  в кресло. - Мне
показалось,  что  он был куда вежливее на обратном пути, чем по дороге
сюда.
   -  Мы  с  ним  немного  побеседовали.  Я растолковал ему кое- какие
житейские истины, и он сразу присмирел.
   -  Вот  и  чудненько,  -  Розалин состроила гримасу. - Поскольку ты
настроен  все  объяснять,  может  быть, ты растолкуешь и мне некоторые
истины, например, что мы будем делать дальше.
   -  Мы  уже  знаем  что,  -  запротестовал  Никки. - Раз уж мы стали
пиратами, будем делать то, что обычно делают пираты.
   -  Говоря  формально,  мы  -  мятежники,  - возразил Эйснер. - И не
являемся  пиратами  до  тех  пор,  пока  на  деле  не атаковали другой
корабль.  Думаю,  права  Роз:  в  данный  момент  перед  нами  открыты
несколько путей.
   - Мы уже во всем разобрались, - проворчал Никки.
   - Если ты не против, Никки, - прервала его Роз, - я бы хотела снова
вернуться  к  этому  вопросу  и  обсудить  его более подробно. Меня не
особенно прельщает тот выбор, который мы сделали.
   Эйснер поспешно проговорил, пока не вспыхнула ссора:
   - Прежде всего, мы можем продолжать заниматься нашим обычным делом,
то  есть  вернуться  в  наш  родной  космопорт,  доложить,  что смерть
капитана  последовала  в  космосе  от  естественных  причин,  и  взять
руководство  бизнесом по перевозке грузов в свои руки. Разумеется, это
означает,   что  нам  придется  передать  всю  вырученную  нами  сумму
соответствующим лицам.
   Никки насмешливо фыркнул, но Роз, сердито сверкнув на него глазами,
заставила его замолчать.
   -  Во-вторых,  -  продолжал  Эйснер,  -  мы  можем продать корабль,
разделить  деньги  между  собой  и  затем  либо разойтись каждый своей
дорогой,  либо  основать  новое  дело. Главная трудность тут состоит в
том, что для продажи корабля необходимы документы, подтверждающие наше
право  собственности  на  него,  и,  как только мы совершим посадку на
поверхность  планеты, обязательно найдутся любопытные, которые захотят
узнать, откуда у нас эти деньги.
   Он сделал паузу, однако остальные двое хранили молчание.
   -  Наконец,  мы  можем  разыграть те карты, которые дает нам в руки
судьба, и стать пиратами, пополнив число кораблей, которые свернули на
путь преступления, нападая на слабых и беззащитных.
   - Тебе не стоило бы так распространяться по поводу этого последнего
пункта, - проворчала Розалин как бы про себя.
   - Разумеется, но я не мог иначе, Роз, - настаивал Эйснер.
   -  Именно  так  о нас будут говорить все вокруг, и то же самое рано
или  поздно  нам  самим  придется  сказать о себе. Поэтому выбор нужно
сделать  сейчас,  пока  у нас еще есть другие возможности. Потом будет
уже слишком поздно менять решение.
   - Ты упустил из виду еще одну возможность, мой ДРУГ.
   Все  они  обернулись  в  сторону  массивной  фигуры,  появившейся в
дверном проеме.
   -  Вы  все  можете просто сдать меня властям на ближайшей планете и
положить  себе  в  карман  крупное вознаграждение. Они пока еще платят
приличные деньги за поимку убийц.
   -  Абузар,  об этом даже и речи быть не может! - огрызнулась Роз. -
Мы  уже  твердили  тебе  об  этом  много  раз.  Блютман  был настоящим
животным.  Если бы ты не потерял терпение и не убил его, это наверняка
сделал бы кто-то другой. Мы ни за что не выдадим тебя.
   -  Но  ведь  это  я убил его, - настаивал великан. - И теперь из-за
меня  вы  все  вынуждены стать пиратами. Вам никогда не убедить меня в
том, будто вы на самом деле хотите этого, Роз.
   -  Ничего,  я это переживу, - Розалин, поморщившись, отвернулась. -
Не  в  первый  раз  мне придется зарабатывать себе на жизнь, занимаясь
тем, что мне не по вкусу.
   - Погодите!
   Эйснер снова откинулся на спинку кресла, слегка нахмурив брови.
   -  У нас есть еще один выбор, который мы до сих пор не обсуждали, -
голос  его дрожал от волнения. - Мне самому это не приходило в голову,
пока Абузар не упомянул о вознаграждении.
   - И что же это? - спросила Роз.
   -  Никто  из  нас  особенно не горит желанием стать пиратом. А что,
если вместо этого мы начнем охотиться за пиратами? Помимо того, что мы
будем иметь право на премию за спасенное имущество, наверняка найдутся
бизнесмены,  которые  охотно  заплатят  нам,  если  мы  сможем заметно
сократить число кораблей и грузов, захваченных пиратами.
   -  Вот  это дело по мне! - воскликнул Никки с тем же