ради, если уж на то пошло, они поставили на карту свою судьбу - и проиграли, между прочим, - похищая меня?
     - Говорите! - взвизгнул Латимер. - Отвечайте на его вопросы!
     - Что? А-а, вопросы, - не торопясь повторил Фолкейн. - Боюсь, что не смогу этого сделать. Мне известно лишь, что наши корабли получили приказ вылететь сюда, проверить ситуацию и доложить по возвращении. Нас предупредили, что кто-нибудь может попробовать перебежать нам дорогу. И все. - Он почесал переносицу и моргнул. - Наше командование отнюдь не жаждет открыть вам, сколько мы о вас уже знаем... откуда и как к нам попала эта информация.
     Латимер вздрогнул и, круто повернувшись, принялся что-то объяснять Гэхуду.
     Пожалуй, тот был ошеломлен не меньше своего прислужника. Вряд ли он станет утверждать, что Фолкейн врет. Или станет? Он может сделать все, что угодно.
     Фолкейн застыл в напряжении.
     Его выручили тренированные мышцы.
     Гэхуд отдал приказ. Робот тихонько скользнул к человеку. Тот краем глаза заметил его движение и метнулся в сторону. Опоздай он на долю секунды, и его левая рука оказалась бы в металлических тисках.
     Фолкейн вжался в угол.
     - Бездари! - прокомментировал он.
     Робот снова было направился к нему.
     - Эй, Латимер, если эта штука сделает еще хоть шаг, я отпущу палец. Отзовите своего железного пса, или нам обоим крышка!
     Латимер пробормотал команду - робот остановился. Тут вмешался Гэхуд: по его приказу машина начала отступать и пятилась до тех пор, пока не уперлась в стену. Минотавр топнул ногой, замахал руками, ноздри его широко раздулись - он гневался, укрывшись за экраном.
     Дуло бластера направлено было в грудь Фолкейну. Но рука Латимера дрожала, лицо его исказила гримаса страха. Пусть он посвятил свою жизнь Датине, пусть он готов пожертвовать собой, возникни такая необходимость, - поведение хозяина, так свободно рисковавшего этой жизнью, вряд ли было ему по душе.
     - Кончайте, Тумс, - проблеял он. - Со всем кораблем вам не справиться.
     - Пока у меня кое-что получается, - откликнулся Фолкейн. Ему пришлось сделать над собой громадное усилие, чтобы голос не дрожал. - И потом, вы же знаете, что я не один.
     - Какой-то крошечный разведкатер... Хотя постойте, вы говорили про других! Кто они? Сколько их? Где они прячутся?
     - Вы на самом деле думаете, что я вам все это выложу? Ладно, слушайте и переводите все в точности. Когда мы обнаружили вас, мой корабль отправили установить с вами контакт. Лига предпочитает торговать, а не воевать. Но если дело доходит до драки, мы не успокаиваемся, пока от противника не останется камня на камне. Вы достаточно прожили в Содружестве, Латимер, чтобы подтвердить правоту моих слов. Мне приказано передать вам следующее. Наши заправилы хотят встретиться с вами. Время и место выберите сами и потом сообщите в секретариат Лиги. Кроме того, я должен вас предостеречь относительно Беты Креста. Мы здесь были первыми; территория эта - наша, и наш флот уничтожит всякого, кто осмелится посягнуть на наши права. Теперь я возвращаюсь на свой звездолет, а вам советую отправиться восвояси и хорошенько поразмышлять надо всем этим на досуге.
     Латимер окончательно сник.
     - Я не могу... не могу... перевести ему это слово в слово.
     - Ну, так не переводите, - Фолкейн пожал плечами. Гэхуд наклонил голову, топнул ногой и взревел. - Однако если вы спросите меня, то он как будто начинает проявлять нетерпение.
     Запинаясь на каждом слове, Латимер заговорил с шенном.
     Наверняка смягчит мои выражения, подумал Фолкейн. Бедняга. На Луне-то он действовал смело, а здесь его так запугали, что он превратился в раба, во всех смыслах. И даже наркотиками накачивать не пришлось, не то что меня. Омерзительное зрелище. А где-то в уголке сознания притаился беззвучный вопль: выпустят они меня или убьют?
     Гэхуд взревел снова, да так громко, что ушам Фолкейна стало больно. По каюте пошло гулять эхо. Датинец ухватился за низ экрана. При установленной на корабле силе тяжести экран этот весил не меньше тонны, но Гэхуд приподнял его и что-то крикнул. Латимер, спотыкаясь, бросился к нему.
     Вот оно, понял Фолкейн. Он запустит под экран своего раба, снова закроет вход, а потом прикажет роботу схватить меня. Я его оскорбил и потому должен умереть. Ради этого можно пожертвовать и роботом, и обстановкой...
     Тело его отреагировало мгновенно. Он находился дальше от двери, чем Латимер, и ему еще надо было миновать робота. Но молодость, тренированные мышцы, привычка к работе в скафандре и жажда жизни сделали свое. У витрилового экрана он оказался одновременно с Латимером. Экран стоял теперь почти вертикально; между ним и палубой образовался проем шириной не меньше метра. Державший его зверюга не сразу сообразил, что к чему, и Фолкейн успел проскочить внутрь.
     Он тут же откатился в сторону. Гэхуд отпустил экран, который с грохотом встал на прежнее место, и ринулся на него.
     - Нет, нет! - крикнул он. - Уберите его, Латимер! Иначе он станет третьим слоем в нашем с вами пироге!
     Раб бросился на хозяина, пытаясь его остановить. Шенн отшвырнул его от себя и прижал к полу. Скафандр с лязгом ударился о металл палубы. Это как будто привело Гэхуда в чувство. Он замер.
     Немая сцена. Латимер в полуобморочном состоянии корчился под ногами датинца; из носа у него текла кровь. Минотавр в упор глядел на Фолкейна; грудь его высоко вздымалась, воздух со свистом вырывался из ноздрей. Гермесец стоял в нескольких шагах от него, посреди почти не отличавшейся от первой каюты. Светлые волосы его прилипли к мокрому от пота лбу. Он ухмыльнулся и помахал зажатой в руке гранатой.
     - Так-то лучше, - сказал он. - Гораздо лучше. Стойте смирно, вы оба. Латимер, я возьму вашу пушку.
     Раб попытался было дотянуться до бластера, который лежал неподалеку, но не смог. Гэхуд наступил на оружие ногой и заворчал.
     - Ну и держи его... на здоровье, - сказал Фолкейн. Да, кем-кем, а идиотом этого детину не назовешь. Завладей Фолкейн бластером - и граната ему больше ни к чему. Ну да ладно, все равно им деваться некуда. - Проводите-ка меня до саней. Если надумаете звать своих роботов или добрых молодцев, в общем, кого угодно, предупреждаю сразу: взорву ко всем чертям!
     Латимер кряхтя поднялся.
     - Добрых молодцев? - озадаченно переспросил он. Потом до него дошло. - А, членов экипажа. Нет, мы не будем их звать. - Он перевел свои слова датинцу.
     Фолкейн внешне оставался бесстрастным, но внутри у него все пело. Реакция Латимера подтверждала его подозрения, которые превратились почти в уверенность, когда никто не прибежал в каюту на шум и даже не запросил, в чем дело, по телекому.
     Гэхуд и Латимер были одни. Флагманский звездолет, подобно всем другим кораблям, был полностью автоматическим.
     Но это невозможно!
     Хотя, хотя... А если предположить, что на Датине - или в этом Гэхудовом поместье - ощущается острая нехватка в, так сказать, людях? Шенны вряд ли ожидали, что у Беты Креста окажется звездолет Лиги. У них ведь нет оснований думать, будто тайна "СИ" раскрыта. Разумеется, они должны были учитывать возможность встречи с противником, но сочли, видно, что с ним справятся и роботы.
     (Причем небезосновательно. "СИ" наверняка известила их, что если Техноцивилизация затевает сколь-нибудь серьезную экспедицию, то оповещает об этом все подвластные ей миры. Поэтому вероятность встречи с Космофлотом была в этом случае крайне мала.)
     Скорее всего, Гэхуд решил не затруднять себя подбором команды - наверно, это показалось ему пустой тратой времени, а взял с собой всех своих роботов. Единственным живым его спутником был человек, который доставил ему весточку, - раб.
     Что же это за цивилизация такая - испытывающая недостаток в профессионалах, плюющая на научное изучение новой планеты и в то же время в области кибернетики оставившая Содружество далеко за спиной?
     Гэхуд бросил на пол витриловый экран. Раздался оглушительный грохот. Робот стоял как вкопанный. Фолкейн вслед за своими пленниками пересек переднюю, спустился по гравиколодцу и прошел по коридору до шлюза.
     Времени, чтобы составить план, у него по дороге было достаточно.
     - Так, - сказал он, - я бы взял в заложники вас обоих, но боюсь, Гэхуд раздавит мое суденышко. Понятно, Латимер?
     - Нет! - отшатнулся тот.
     - Да. Мне нужна гарантия, что меня не подстрелят на обратном пути.
     - Но неужели вы не понимаете? Мои... то, что я знаю... что вы можете узнать от меня... он не допустит этого!
     - Я уже все прикинул. По-моему, он не так уж и рвется испепелить вас. Вы нужны ему - и не только как переводчик. Иначе он не взял бы вас с собой.
     В Солнечной системе за тобой закрепилась слава искусного пилота, Хью Латимер. И ты - единственный член его экипажа (надеюсь, он не подозревает, что я об этом догадался). Без тебя ему придется туго, даже со всеми этими роботами. Домой-то он, разумеется, вернуться сможет, а вот осмелится ли он на что-нибудь еще, пока у него есть сомнения, наврал ли я ему насчет армады за моей спиной или нет? В конце концов, откуда мне знать: вдруг вы друзья?
     - Так что, пока вы со мной, я в относительной безопасности. Верно? Прокатитесь до моего звездолета, а там я вас отпущу.
     Хозяин нащупает вас лучом радара и подберет. Передайте ему, что если по прошествии известного времени он не обнаружит вас барахтающимся в космосе, то может открывать огонь.
     Латимер заколебался.
     - Быстрее! - рявкнул Фолкейн. - Переводите, потом скажете мне его решение. Мой палец уже устал.
     Откровенно говоря, он опасался, как бы враги его не учинили какую-нибудь каверзу.
     - Хорошо, - угрюмо согласился Латимер. - Но бластер я возьму с собой.
     - Тогда я не стану выбрасывать гранату. Вот и договорились. Пошли.
     Латимер произнес команду. Люк начал медленно закрываться. Фолкейн бросил прощальный взгляд на Гэхуда. Минотавр с ревом бегал по коридору, стуча кулаками по переборкам.

***

     Сани ожидали их. Фолкейн приказал Латимеру лезть внутрь, выразительно кивнув на гранату, потом забрался сам. Они кое-как разместились в кокпите. Управлять санями в такой тесноте можно было лишь одной рукой, поэтому старт у Фолкейна получился неуклюжим. Выбравшись из порта, он предоставил кораблик его собственной воле, а сам принялся вызывать "Бедолагу".
     - Дэвид! - раздался в наушниках голос Чи Лан. - Ты свободен! Ян-тай-и-лирх-ю!
     - Нам с тобой придется улепетывать во все лопатки, - сказал он по-английски, чтобы понял Латимер. - Дай мне направляющий луч. Будь готова втянуть меня на борт и запустить двигатели. Да, кстати, сначала мне надо будет высадить пассажира.
     - Заложник, что ли? Тупица, хватит валять дурака. Слышал, что приказал капитан?
     Через минуту Фолкейн передал управление автопилоту. Сани двигались ровно; гигантская тень линкора постепенно отдалялась. Гермесец поглядел на поникшего Латимера.
     Тот сидел сгорбившись и поджав ноги; лицевой щиток его шлема посверкивал в тусклом мерцании звезд и огоньков на панели управления. Бластер уперся ему в живот.
     - Вряд ли Гэхуд начнет в нас палить, - сказал Фолкейн тихо.
     - Сейчас - да, - устало отозвался Латимер.
     - Ну-ну. Как насчет расслабиться? Прогулка нам предстоит довольно нудная.
     - А как же эта штуковина у вас в руке?
     - Мне она не помешает. Это такая же мера предосторожности, как и ваш бластер. Но мы можем открыть шлемы, угостить друг друга сигаретами...
     - Не курю, - заявил Латимер. - Однако... - Вслед за Фолкейном он поднял лицевой щиток. - Да. Хорошо... разжаться. - Он вздохнул.
     - Зла я на вас не держу, - сказал Фолкейн не вполне искренно. - Мне просто хочется, чтобы дело не закончилось стычкой.
     - Мне тоже. Я восхищен вашим мужеством. Вы вели себя в этой ситуации почти как шенн.
     - Может, вы мне объясните в общих чертах, из-за чего весь переполох?
     - Нет, - Латимер снова вздохнул, - лучше уж я вообще замолчу. Только вот... как там они? Мои друзья из "Сириндипити"?
     - Ну, дела у них обстоят...
     Латимер уселся поудобнее, и Фолкейн понял, что у него есть шанс. По правде сказать, он готов был ждать, сколько понадобится, готов был даже отказаться от своей задумки, если не представится подходящего момента. Сани уже настолько отдалились от линкора, что никакой сканнер не сможет определить, что происходит в их кокпите. Если не считать направляющего луча Тупицы и следящего Гэхуда, они предоставлены сами себе.
     Латимер притулился рядом с Фолкейном; голова его находилась примерно на уровне плеча гермесца. Бластер лежал на коленях.
     - ...вот так, - закончил Фолкейн. А ну! Левый его кулак, утяжеленный зажатой в нем гранатой, ударил по пистолету - тот отлетел к стенке. Правая же рука его змеей проскользнула под открытый лицевой щиток шлема и сдавила горло Латимера.

17

     Латимер все-таки успел один раз выстрелить, пытаясь вырваться. Но потом затих.
     Тяжело дыша, Фолкейн чуть ослабил хватку.
     - Обстоятельства, - пояснил он пространству.
     Воздух с шипением вырывался через дырку в борту. Но дырка эта уже начала затягиваться, а резервные кислородные баки привели давление внутри кокпита в норму. Он засунул бластер себе за пояс и оглянулся. На эскадре шеннов все было спокойно. Да и трудно было предположить, что на таком расстоянии можно заметить короткую вспышку и тонкую завесу водяного тумана.
     Избавиться от гранаты было потрудней. Фолкейн с помощью двигателей развернул сани перпендикулярно курсу, так, чтобы минишлюз был обращен не к линкору. Клапаны этого шлюза представляли собой набор сфинктерных диафрагм по обеим сторонам жесткого цилиндра. При подобной конструкции незначительная утечка воздуха была практически постоянной; да и при посадке и высадке терялось довольно большое количество газа. Но этот недостаток компенсировался высокой скоростью саней. Да и, в конце концов, они ведь были предназначены для коротких перебежек по космосу. Закрыв лицевой щиток, Фолкейн уперся ногами в стенку - голова и плечи оказались снаружи. Почти без размаха он швырнул гранату. Та взорвалась на сравнительно безопасном расстоянии. Пара-тройка осколков срикошетила по обшивке, но и только.
     - Хорьки! - бросил он.
     Левая рука болела. Он подвигал пальцами, пытаясь расслабить кисть, потом юркнул внутрь саней.
     Латимер начал приходить в себя. Волей-неволей - что за грубое обращение с человеком? - Фолкейну пришлось снова чуть его придушить. Так он выиграл несколько секунд, за время которых успел вывести сани на прежний курс, пока Гэхуд ничего не заметил и не исполнился подозрений.
     Он осторожно уселся напротив Латимера, вытащил из-за пояса бластер, открыл свой шлем и стал ждать. Пленник шевельнулся, огляделся, вздрогнул и подобрался, словно для броска.
     - Не стоит, - сказал Фолкейн, - или вы умрете. Встаньте. Проберитесь в заднюю часть саней и снимите скафандр.
     - Что? Логра доадам! Ах ты, свинья!..
     - Живее, - приказал Фолкейн. - Теперь слушайте: убивать вас я не намерен. Мораль и все прочее здесь не причем - из вас вышел отличный заложник. Но к Гэхуду вы не вернетесь. Ему придется обойтись без вашей помощи, вы попытаетесь помешать мне, я убью вас, как паршивую собаку. Раздевайтесь.
     Еще не совсем пришедший в себя Латимер повиновался. Фолкейн заставил его застегнуть скафандр. - Мы выкинем его в подходящий момент, и ваш босс решит, что это вы, - пояснил он. - Пока он разберется, что к чему, вас уже тут не будет.
     Ответом ему было рычание и гневный взгляд.
     - То, что мне рассказывали о вас, людях, правда. Теперь я сам в этом убедился. Злобные, вероломные...
     - Засохни, Латимер. Я с вами договоров не подписывал, присяг не приносил. Не так давно вы и сами не прочь были изменить правила переговоров. И гостеприимства в вашем замке на луне я пока что не забыл.
     Латимер отшатнулся.
     - Фолкейн, прошептал он.
     - Так точно. Капитан Дэвид Фолкейн собственной персоной. С жалобой на отравление гидроцианидом и с кучей причин подозревать вашу шайку в темных делишках. Или вы станете утверждать, что отправились на прогулку? Ничего себе прогулка! Сиди тихо, пока я тебя не поджарил!
     Последнее предложение он произнес таким голосом, что вконец запуганный Латимер застыл в своем углу, даже не пытаясь возражать.
     Фолкейн и сам изумился. Я ведь и в самом деле готов был выполнить свою угрозу. Что за черт? Я же хотел всего лишь припугнуть его, чтобы он не догадался о моих планах и в отчаянии не бросился на меня. Но эта ярость... О небо! Он вздрогнул.
     Время шло. Вражеские звездолеты становились все меньше, "Бедолага" приближался. Когда сани были почти рядом с кораблем, Фолкейн приказал Латимеру вытолкнуть через минишлюз пустой скафандр. Процедура эта была довольно трудоемкой, но Латимер не издал не звука.
     - Возьми нас на борт, Чи, - сказал Фолкейн.
     Из корпуса звездолета вырвался гравилуч. Фолкейн отключил двигатель. В борту корабля открылся грузовой люк. Едва сани встали на свое место, защищенные теперь от перегрузок полем тяготения "Бедолаги", Чи перевела двигатели на полную мощность. Корпус звездолета мелко задрожал; послышался ровный гул.
     Цинтианка сбежала вниз, навстречу людям. Они только что выбрались из саней и стояли теперь, разглядывая один другого в холодном свете ламп. Чи направил на Латимера свой сканнер.
     - Вот оно как, - пробормотала она. - Я так и предполагала, Дэвид. Куда мы запрем этого клонга?
     - В лазарет, - ответил Фолкейн. - Чем скорее мы с ним разберемся, тем лучше. За нами могут устроить погоню, но если мы отправим домой другую нашу капсулу, да еще кое с чем внутри...
     Он тут же раскаялся, что произнес это все по-английски. Латимер понял, что с ним хотят сделать, взвизгнул и кинулся грудью на бластер. Движения Фолкейна стеснены были скафандром, и он не успел уклониться от нападения. Мужчины покатились по палубе. Чи Лан угрем проскользнула между ними и оглушила Латимера выстрелом из сканнера.
     Тело того обмякло. Фолкейн поднялся, тяжело дыша; он дрожал.
     - Надолго он отключился?
     - На час-другой, - ответила цинтианка. - Но надо приготовить все заранее. - Она сделала паузу. - Я же не психотехник, чтобы так вот, раз - и все. И потом, у нас нет полного набора лекарств, которые в этом деле применяются, и электроэнцефалических индукторов тоже нет. Я не уверена, что смогу много из него выкачать.
     - Не сомневаюсь, что ты с ним справишься, - сказал Фолкейн. - Ты же у нас теперь опытный врач. Кстати, с тех пор, как ты меня лечила, оставалось полно всяких медикаментов. Узнай у него хотя бы координаты Датины - это их планета.
     - Оттащи его наверх. Потом, если только ты в состоянии, возьми на себя управление кораблем.
     Фолкейн кивнул. Его начала одолевать усталость - реакция на пережитое напряжение. Тело Латимера показалось ему чудовищно тяжелым. На худом лице пленника застыла страдальческая гримаса, словно в предчувствие того, что его ожидало.
     - Дурошлеп, - пробормотал Фолкейн с сарказмом.

***

     Кофе с сандвичем и пять минут под душем, во время которых он по интеркому повествовал о своих похождениях, придали ему сил. На мостике он появился в прекрасном расположении духа.
     - Какие дела, Тупица? - спросил он.
     - Что касается нас, то мы на пределе скорости возвращаемся к бродячей планете, - отозвался компьютер. Гэхуд наверняка решит, что они на всех парах мчат под крылышко боевых кораблей. - Состояние систем звездолета удовлетворительное, хотя колебания линейного напряжения в цепи сорок семь свидетельствует о неисправности регулятора, который нужно будет заменить при первой же посадке в любом космопорту.
     - Исправить, - поправил Фолкейн автоматически.
     - Заменить, - повторил Тупица. - Пока в имеющихся в наличии данных будет утверждаться, что в терминах предписанного мне словаря мастер ван Рийн поддается описанию, нелогично, чтобы на мою работу влиял, пусть даже от части...
     - Великий Вилли! Мы можем через час оказаться в