ается.  Мы  забросили
научные исследования, а их надо возобновить... Посмотрите на измеритель Воли
к Победе...
   Он нажал голубую кнопку в ножке торшера, и на стене вспыхнуло изображение
заветной шкалы... Почему-то она представлялась мне круглой и со стрелкой.  В
действительности же оказалась вертикальной полосой с делениями,  а  по  всей
длине ее тянулась прозрачная трубочка с голубой жидкостью.  Точь-в-точь  как
термометры на улицах наших больших городов, вытянутые на несколько этажей.
   Конечно, цифры урахцев отличаются от наших, но мои  друзья,  Тий  и  Той,
помогли мне разобраться.
   Внизу шкалы виднелась поперечная красная черта и рядом с ней  -  холодная
цифра 0 (нуль). Выше шли веселые розовые черточки, а местами - более важные,
синие. Справа от них озабоченно стояли числа, обозначавшие год вступления  в
должность каждого очередного командира "Ураха". А само летоисчисление велось
с момента, когда астероид-звездолет покинул свою солнечную систему  и  начал
столь затянувшееся путешествие.
   Голубой столбик на шкале замечательного прибора неуклонно опускался сотни
лет, а с начала полета снизился уже на три четверти длины шкалы.
   - Никому из последних командиров не удалось задержать  снижение  голубого
столбика, - сказал Боу. - Все ближе грозный нуль, когда  мы  потеряем  право
управлять звездолетом... Мы  должны  рассчитывать  только  на  себя!..  Надо
возродить науку  и  поднять  Волю  к  Победе  урахцев  до  прежнего  уровня.
Включайте в  научные  исследования  всех,  тогда  нам  легче  будет  достичь
успеха...
   2
   Урахцы жили долго, всем необходимым они были обеспечены, но страха  перед
смертью не испытывали. Ведь  в  Природе  нет  ничего  вечного;  рождается  и
умирает  вс„  без  малейшего  исключения  -  даже  планеты  и  звезды,  даже
галактики.
   Смерть - это как бы последняя глава в Книге Жизни.
   Но мы ведь не боимся с вами последних глав в повести или романе... Другое
дело, что если книга интересная, то жаль с ней расставаться. А если скучная?
Тогда мы, не дочитав, небрежно захлопываем книжку, тут же забывая о ней.
   Однако есть существенная разница: романы или повести, рассказы или сказки
пишет кто-то, а свою собственную жизнь мы формируем  сами.  От  нас  зависит
сделать ее интересной, содержательной.  Тогда  будет  жаль,  когда  подойдет
последняя  глава;  но  вместе  с  тем  возникает  некоторое   удовлетворение
прожитым. А страха, вероятнее всего, не будет. Страшно  заканчивать  пустую,
никчемную жизнь, потому что уже не будет возможности ее исправить...
   Но на астероиде-звездолете "Урах" вот  уже  две  тысячи  лет  -  особенно
последние столетия - обстановка все усложнялась, и его командиры уходили  из
жизни неудовлетворенными.
   - Простите, - сказал Боу. - И мне не удалось  догнать  нашу  ускользающую
Мечту... Простите... Это были его последние слова.
   3
   Мы долго сидели, задумавшись каждый о своем; потом Тий оживился и сказал:
   - После смерти Боу прошло всего сто лет бесплодных поисков, и  почти  все
урахцы, ранее,  еще  до  нас,  улетевшие  с  родной  планеты  Емек,  сошлись
вместе...
   - В открытом космосе? - поразился я.
   - Нет, - ответил Той. - Еще третья экспедиция обнаружила прямо  на  своем
пути маленькую планету с одним материком и океаном. Никто там не старел, все
благоприятствовало жизни, и емекцы стали посылать  в  космос  сигналы  своим
соплеменникам.
   - Не прошло и трехсот лет, - продолжал рассказ Тий, - как  там  собрались
почти все, недоставало только нас... Мы появились на той планете  с  большим
опозданием, но зато - гак думали мы - беды наши окончились.
   - А потом? - живо спросил я.
   - А потом, - вздохнул Той, - потом начали стареть все... И мы, и те,  кто
обжил эту планету до нас.
   - Опять?!
   - Да, опять. Не так быстро, как на других планетах, но время ускорило ход
раза в три, - сказал Той. - Сам понимаешь, это все  равно  что  каждый  стал
жить втрое меньше, чем прежде.
   - Но почему так получилось?!
   - Это удалось выяснить мне и Тэе, - ответил Тий.  -  Ведь  ранее  планета
была необитаемой. А когда  на  нее  прилетело  столько  людей  -  она  стала
тяжелее. Понимаешь? Сначала еще было терпимо. Но вот туда переселились и  мы
с "Ураха" - это стало каплей, переполнившей чашу. Вот и все!
   - И что же дальше?
   - Потяжелевшая планета уменьшила скорость своего  движения,  и  время  на
ней... ускорилось.
   - Понятно...
   - Кончилось тем, что урахцы, все до единого,  втайне  договорились  между
собой, снова вернулись на свой астероид, летавший на орбите,  попрощались  с
остальными и устремились дальше искать свое Счастье!
   Благородство урахцев потрясло меня не меньше, чем их  столь  необычная  и
трагическая судьба.
   - От тех лет у нас ничего нет; - сказал Той.
   - И так все ясно, что же тут еще смотреть? - ответил я.
   - Сменилось примерно три поколения, - вновь заговорил Тий, -  и  отчаяние
окончательно овладело урахцами. Это уже  стоит  посмотреть...  Командиром  к
тому времени стал Расимус.
   - Расимус?! - прервал я. - Нынешний?
   - Да.
   - Но ведь не могут же пройти тысячи лет при одном командире...  Что-то  в
твоем счете не так, Тий.
   - Не торопись, Пришелец. Скоро узнаешь все:  мы  подходим  к  современным
событиям. Внимание! Перенесемся ближе к  нашим  дням,  к  первому  совещанию
Главного Штаба звездолета, когда  новый  командир  приступал  к  составлению
плана дальнейших действий... Мы с Тоем тоже увидим это впервые...
   4
   Круглая комната с розовыми колоннами, синим полом и золотистым  потолком.
Овальный белый стол. Вокруг него сидят в креслах  пятеро  урахцев.  Один  из
них, одетый в белое кимоно, - у торшера с пультом управления.  Он,  как  мне
сдается, среднего роста, плотный, смуглый, темноволосый, с  серыми  глазами.
Взгляд у него усталый, но в нем чувствуются твердость и властность.
   - Это Расимус, - сказал Тий.
   - Посмотрим, как обстоят наши дела, - спокойно произнес Расимус,  нажимая
голубую кнопку на торшере.
   Я глянул на шкалу показателя Воли к Победе и вздрогнул: до рокового  Нуля
оставалось... всего одно мелкое розовое деление!
   - Мы недалеки от полного краха, - стараясь выглядеть спокойным,  произнес
Расимус. - Нам необходимо принять решение. У кого есть предложения?..
   Но тут изображение на экране стало  мерцать,  дробиться,  а  звук  пропал
вовсе. Тий и Той удивленно переглянулись.
   - Такого с ней никогда не бывало, - растерянно пробормотал Тий.
   - Нашей машиной управляют абсолютно надежные компьютеры, - повернулся  ко
мне Той. - Просто непонятно, как может такое случиться. Пойдем в технический
отсек, Тий...
   - Придется. Ты побудь пока один, Пришелец, а мы сейчас вс„  в  два  счета
наладим...
   Вскоре изображение слегка отрегулировалось, и появился  звук,  но  как-то
неуверенно и срываясь:
   -   Я...   пред...в...дел   ваш...у   нер...шит...льность...   и   дал...
авт...матике задание оценить ситуацию и дать свои рекомендации...  Осирис...
Мы ждем тебя!..
   Осирис возник чуть в стороне,  чтобы  его  видели  все  присутствующие  в
комнате.
   - Я говорю, - бесстрастно произнес он, - надо устранить причину,  которая
приводит в отчаяние людей, и тогда вновь окрепнет их Воля к Победе.
   Все усмехнулись, а Расимус сказал:
   - Это мы знали и без тебя; причина  -  отсутствие  подходящей  для  нашей
жизни планеты! Но где, где, я спрашиваю тебя, ее взять?!
   - Такой планеты я не знаю, - ответил Осирис. - Но  есть  другая  причина,
которую следует устранить.
   - Другая?! - насторожился Расимус. - Продолжай...
   - Я говорю: надо устранить у  людей  веру  в  достижение  цели.  Раз  нет
подходящей планеты - значит, не. стоит ее искать. Жить можно и здесь...
   Все переглянулись, лица членов Главного Штаба посветлели; Расимус ласково
посмотрел на Осириса и хлопнул ладонью по столу:
   - Это недурная мысль... Спасибо, Осирис!
   Изображение Осириса вспыхнуло ярким розовым светом,  затем  потускнело  и
исчезло. Но теперь белесые сполохи метались по экрану, хотя звук стал  более
ровным: видимо, Тию и Тою нелегко было устранить неисправность в аппаратуре.
   Тем не менее я смог записать в свой блокнот  без  существенных  ошибок  и
пробелов и то неожиданное для многих урахцев решение, которое  было  принято
на заседании:
   1. Объявить всем, что поиски какой-то планеты - это легенда.
   2.  В  мире  есть  только  "Урах",  который  существовал  всегда;  но  он
несотворим и неуничтожим. Нет ни звезд, ни планет, ни Вселенной вообще.
   3. Небосвод "Ураха" отныне должен быть непроницаем для света звезд.
   4. Отменить имеющуюся Историю "Ураха" и создать новую.
   5. Запретить писателям-фантастам,  заглядывая  в  своих  произведениях  в
Будущее, рисовать Вселенную вне "Ураха", потому что все, что есть, заключено
в нашем маленьком мире. Природа - это мы!
   6. Разработать новую школьную программу в соответствий  с  вышесказанным;
обучать детей только устному счету,  выразительному  чтению  и  приобщать  к
спорту.
   Не обошлось без споров. Например, астронавигатор Ту возражал:
   - Поймите, друзья, это нелепое решение!  Разве  можно  запретить  науку?!
Природу надо изучать, а не отвергать...
   - Ты считаешь, лучше дойти до Нуля? - спросил Расимус. - Я иду на все это
без особой охоты, но давайте попробуем, а там видно будет...
   - Я тоже возражаю, - сказал психолог Виа. -  Люди  отучатся  мыслить,  их
мозг атрофируется, отомрет, как нечто ненужное. Не давать человеку думать  -
это все равно что не позволять ему есть!..
   - Совет Осириса все же не лишен основания, - упрямо произнес Расимус. - Я
же говорю: попробуем!.. А если не поможет, соберемся вновь и обсудим...
   - Я подчиняюсь большинству, - вяло махнул рукой Виа.
   - Дорогие друзья мои, - обратился к урахцам  Расимус  по  телевидению.  -
Недавно мы внимательно изучили наш  борт-журнал  и  обнаружили,  что  поиски
некой планеты, с тем чтобы заселить ее, - не что иное, как легенда! Да и где
искать, если в мире есть лишь один "Урах", а кругом пустота?..  Звезды,  что
вы видели  на  небе,  оказались  световым  эффектом,  созданным  специальной
аппаратурой; мы выключили ее, и смотрите теперь: наш небосвод  чист,  мы  не
видим ни одной "звезды"... Наш "Урах", друзья мои, несотворим и неуничтожим!
Он есть и будет вечно. Мы свободны  от  забот!  Живите  сегодняшним  днем  и
развлекайтесь. Тысячи лет наши мудрецы смотрели вдаль,  пытаясь  разглядеть,
куда ведет наша дорога; а она все время под нашими ногами и не имеет  конца!
Наши дети изучали в школе то, чего нет в действительности... Мы все  ожидали
чего-то,  новой  жизни.  А  на  самом  деле  настоящая  жизнь  прекрасна   и
неповторима! Поздравляю вас с новым открытием! То, что мы  называли  наукой,
оказалось пустой болтовней... Теперь нам она не  нужна...  Будем  счастливы,
друзья мои! Ищет только  тот,  кто  потерял  что-либо.  Это  говорю  вам  я,
командир Расимус. А мы ничего не теряли, и нам нечего искать!
   5
   "Нечто подобное я уже когда-то слышал на Земле", -  невольно  подумал  я,
отвлекаясь от телевизора и откидываясь на спинку кресла.
   - Такое уже было, - повторил я вслух.
   - Что было, Пришелец?
   Я вздрогнул от неожиданности и обернулся.
   - Ах, это ты, Тэя...
   - Как видишь.
   - Но ты ведь была там, за экраном...
   - Я бываю там, где захочу, - усмехнулась Тэя. -  Только  сюда,  в  машину
времени, мне трудно проникнуть, когда она работает... А  придержать  ее  эти
противные  мальчишки  не  захотели...  Но  мне  удалось  сбить  с  толку  их
компьютер; они сейчас там возятся, а я проскочила сюда  посмотреть,  чем  вы
тут занимаетесь.
   - Но это нехорошо, Тэя.
   - Почему? Математике все можно... А что ты имел в  виду,  говоря  "было"?
Расскажи.
   - У нас на Земле ученые тоже утверждают, что Природу никто не сотворил.
   - Этому можно поверить, - подумав, сказала Тэя. - Если речь идет  о  всей
Природе... Но требуется доказательство.
   - Один наш математик рассуждает примерно так,  раз  есть  нуль,  то  есть
ничто, пустое место, - значит, возможно, и Природа была когда-то  "нулем"!..
Правда, он большой шутник...
   - Разве в вашей математике нуль - это  совсем-совсем  ничто?  -  прервала
Тэя.
   - А как же иначе?!
   - Не все нули одинаковы: один произошел от того, что, например,  из  семи
вычли семь, другой является началом какого-нибудь отсчета, третий  получился
потому, что какое-то число помножили на другой нуль. Потому-то нуль и нельзя
делить на нуль, что мы не знаем, от чего  они  произошли...  А  ведь  от  их
прошлого может зависеть результат.
   - У нас это называется неопределенностью нуля, деленного на нуль.
   - Ну вот, и ты понимаешь. Все нули разноцветные, хоть и  похожи  друг  на
друга!
   Я представил себе эти разноцветные нули  так  явственно,  что  и  вправду
увидел на фоне белой стены как бы  плавающие  в  воздухе  нули:  фиолетовые,
розовые, желтые, белые, черные, зеленые.
   - А разве нет среди них такого, что существует сам по себе и не произошел
ни от умножения, ни от вычитания, без начала и продолжения? - спросил я.
   - Ты имеешь в виду Голубой  Нуль?  -  уточнила  Тэя,  и  в  середине  роя
плавающих  перед  моими  глазами  нулей  появился  четкий,  без   завитушек,
нежно-голубой и неподвижно висящий нуль.
   - А что он должен означать, по-твоему, Тэя?
   - Наверное, пустоту. А возможно, что-нибудь более неожиданное...
   - Но ведь и пустота - маленькая или  большая  -  имеет  свое  название  и
смысл, - напомнил я. - То есть и она не совсем нуль... Ее  можно  сложить  с
другой пустотой...
   - В том-то и дело.
   - А допустить, что в мире есть только пустота, - нельзя,  ибо  существуем
мы с тобой и то, что мы видим.
   - Ну и что ж? - вновь оживилась Тэя. - Речь идет не о настоящей  Всеобщей
Пустоте, а только о ее условном понятии в нашем уме. Мы  же  можем  мысленно
допустить, что когда-то был Голубой Нуль, а все, что появилось  после,  есть
его частицы... Даже числа! А математика - это детище нуля... Можем.
   - Постой, постой, Тэя... Возможно, Голубой Нуль в самом деле есть  только
порождение человеческого воображения? Что-то нереальное, не  существующее  в
действительности и, следовательно...
   - ...он отделяет пустой вымысел от настоящей или возможной реальности!  -
закончила Тэя, и глаза ее заблестели от удовольствия.
   - Все, что  "влево"  от  Голубого  Нуля,  -  продолжил  я  эту  мысль,  -
бесполезные, ненужные фантазии, а все, что вправо от него, - может оказаться
полезным!
   - Это удачное сравнение, - одобрила Тэя. - А все же я хочу  знать  точно,
что такое Голубой Нуль? Где он? Не только вс„, что есть, но и вс„, чего нет,
можно измерить и вычислить! Есть ли  настоящий  Голубой  Нуль,  обозначающий
Великое пустое пространство, или нет?..
   - Тий! - раздался возмущенный возглас Тоя. - Эта дерзкая  девчонка  снова
здесь! Да еще отвлекает Пришельца своими гипотезами.
   - Гипотезами? - пробормотал я. - Но ведь  в  Голубом  Нуле  действительно
что-то есть...
   - Смотри, Тий, у Пришельца какой-то отсутствующий взгляд. Ему,  наверное,
стало плохо? Захвати таблетки...
   - Подумать только! - рассердился Тий, вбегая к нам. - Ты и сюда пролезла?
Прошу тебя, Тэя, оставь нас, хоть на время! Пожалей Пришельца...
   -  Подумаешь...  -  обиженно  нахмурилась  Тэя.  -  Нужны  вы  мне!  -  И
повернулась ко мне:  -  А  знаешь,  Пришелец,  наш  разговор  заставил  меня
призадуматься кое над чем!..
   - Ну перестань, Тэя, - взмолился Той и указал на меня. - Посмотри,  какой
он бледный... Куда уж ему думать?!
   Тэя показала ребятам язык,  вытянулась  дымчатой  струйкой  и  исчезла  в
Голубом Нуле, увлекая за собой и остальные...
   - Извини, пожалуйста, Пришелец, - сказал Тий, подавая мне таблетку. -  Но
Тэя проникает сквозь любые стены.
   - Да нет, пустяки, - заверил я. - Мне ее Голубой Нуль понравился сразу...
   - Вот видишь! - многозначительно произнес Той. - Дай ему еще таблетку...
   - Спасибо, я чувствую себя прекрасно.
   - Как хочешь... Так можно продолжить путешествие? -  спросил  успокоенный
Тий.
   - Да-да,  прошу  тебя:  человеческий  мозг  рассчитан  на  очень  большие
нагрузки!
   Глава восьмая. Великий дрейф
   1
   О, как ликовали урахцы, узнав о новом открытии и о том, что жизнь  теперь
станет легкой и беззаботной! Дети выбросили учебники и конспекты;  в  школах
занимались чтением, арифметикой, танцами, играми и  больше  ничем;  школьная
программа стала легкой и веселой; дети учились,  когда  хотели,  как  хотели
и... если хотели.
   - Покажи какую-нибудь школу, - попросил я Тия.
   - Ладно... Вот на том экране, справа, - самая большая...
   Здание школы мне понравилось,  легкое,  изящное,  внутри  многоцветное  -
видеть это позволяли почти сплошь прозрачные стены.  Дети  боролись,  бегали
взапуски по коридорам, валялись кое-где на полу, на столах, на лужайках,  во
дворе, некоторые танцевали.
   Педагоги беззаботно взирали  на  кутерьму  и  помогали  врачам  смазывать
ссадины и ушибы у своих подопечных.
   Вдруг во двор вихрем ворвалась Тэя.
   - Ребята! - крикнула она. - Ко мне... Быстрее, быстрее! Но дети  неохотно
потянулись к Тэе.
   - А-а, математика...
   - Опять резать?
   - Опять клеить?..
   - Неохота!
   - Тихо, ребята, -  повелительно  сказала  Тэя.  -  Резать  -  это  значит
вычитать, а клеить - складывать. Верно? Садитесь  на  травку...  Договоримся
так: если будет скучно - я удаляюсь.
   - Давайте, - раздалось несколько голосов. Тэя щелкнула пальцами, и  перед
детьми появилась большая ученическая доска.
   - Сколько надо иметь цифр, чтобы  написать  любое  сколь  угодно  большое
число?
   - Много! - дружно ответили ей.
   - Правильно. Но сейчас я вам покажу,  что  такое  простые  арифметические
действия, их волшебную силу... Назовите двузначное  число,  какое  захотите.
Ну?
   - Тринадцать! - выкрикнул кто-то.
   - Пусть будет так, оно уже на доске... Я разрешаю вам -  пока  с  помощью
только сложения и вычитания  -  добывать  из  этих  цифр  другие,  а  потом,
используя вновь полученные, извлекать все новые и  новые  числа;  посмотрим,
скоро ли мы доберемся до конца. Начали!
   - Один плюс три будет четыре? - неуверенно произнес кто-то.
   - Отлично! Это уже на доске... Дальше. Дети включились в игру охотнее.
   - Три минус один - два.
   - Дальше!
   На доске, по мере того  как  поступали  решения,  сами  собой  появлялись
темно-синие цифры;
   13 + 2 = 15; 4 + 2 = 6; 13 - 6 = 7; 15 - 7 = 8; 13 - 4 = 9; 13 - 8 = 5; 9
- 8 = 1; 8 - 5 = 3; 7 + 3 = 10; 9 + 2 = 11; 11 + 3 = 14; 10 + 5 = 15; 15 + 1
= 16; 13 + 4 = 17; 17 + 1 = 18; 10 + 9 = 19; 11 + 9 = 20...
   И пошло, и пошло; когда цифрам стало тесно - доска сама собой удлинилась,
а все новым числам конца так и не предвиделось!
   - Убедились? - спросила радостно возбужденная Тэя.
   - А если  взять  четное  число?  -  задорно  спросила  девочка  в  кимоно
шоколадного цвета.
   - Попробуем! - в тон ей воскликнула Тэя. - Какое ты предлагаешь?
   - Ну... скажем... двадцать два.
   - Вот оно, на вновь чистой доске! Начинай сама...
   - Два плюс два -  четыре;  двадцать  два  минус  четыре  -  восемнадцать;
восемнадцать минус четыре - четырнадцать; двадцать два минус четырнадцать  -
восемь... Что же это такое - одни четные числа?!
   - А ну, помогите ей, ребята.
   На доске появились новые примеры:
   124 - 14 = 26; 14 + 18 = 32; 32 - 22 = 10; 22 - 10 =12; 32 - 4 = 28...
   И ни одного нечетного числа!
   - Не получается? -  спросила  Тэя.  -  Ладно,  разрешу  вам  пользоваться
умножением и делением. Действуйте!
   С доски мгновенно исчезли прежние числа и появились новые:
   22 х 4 = 88; 88 - 22 = 66; 66 + 4 = 70...
   Наконец  кто-то  догадался  разделить  70  на  10  и  получить   нечетную
"семерку"!
   Дальше пошло совсем ладно:
   22 - 7 = 15; 15 - 4 = 11; 10 + 10 = 20; 20 - 7 = 13; 70 + 13 = 83; 83 + 4
= 87; 87 + 2 = 89
   Четные числа стали