да попаду на Новик)? И Джордж, окончательно выведен-
ный из себя, посягнул на основу основ:
    - А кто это тебе сказал, что ты попадешь на Новик)? Никуда ты не по-
падешь. Вот! Коротышка Тревельян покраснел.
    - Ну, уж трубопрокладчиком, как твой папаша, я не буду!
    - Возьми назад, что сказал, дурак)
    - Сам возьми!
    Они были готовы броситься друг на друга.  Драться им, правда, совсем
не хотелось, но возможность заняться чем-то привычным в этом чужом месте
сама  по  себе  была  уже облегчением.  А к тому же Джордж сжал кулаки и
встал в боксерскую стойку,  так что мучительная проблема -  куда  девать
руки - временно разрешилась. Остальные дети возбужденно обступили их.
    Но тут же все кончилось: по залу внезапно разнесся усиленный громко-
говорителями женский голос - и сразу наступила тишина. Джордж разжал ку-
лаки и забыл о Тревельяне.
    - Дети,  - произнес голос,  - сейчас мы будем называть ваши фамилии.
Тот,  кто услышит свою фамилию, должен тут же подойти к одному из служи-
телей,  которые стоят у стен. Вы видите их? Они одеты в красную форму, и
вы легко их заметите.  Девочки пойдут направо,  мальчики - налево. А те-
перь посмотрите, какой человек в красном стоит к вам ближе всего...
    Джордж сразу же увидел своего служителя и стал ждать,  когда его вы-
зовут.  Он еще побыл посвящен в тайну алфавита,  и к тому времени, когда
дошла очередь до его фамилии, уже начал волноваться. Толпа детей редела,
ручейками растекаясь к красным фигурам.
    Когда наконец было произнесено имя "Джордж Плейтен",  он испытал не-
выразимое облегчение и упоительную радость: его уже вызвали, а Коротишку
- нет! Уходя, Джордж бросил ему через плечо:
    - Ага,  Коротышка! А может, ты им вовсе и не нужен? Но его приподня-
тое  настроение  быстро  улетучилось.  Его поставили рядом с незнакомыми
детьми и всех повели по коридорам. Они испуганно переглядывались, но за-
говорить  никто  не  осмеливался,  и  слышалось только сопение да иногда
сдавленный шепот; "Не толкайся!" и "Эй, ты, поосторожней! "
    Им раздали картонные карточки и велели их не терять.  Джордж стал  с
любопытством  рассматривать  свою  карточку.  Он увидел маленькие черные
значки разной формы.  Он знал,  что это называется печатными буквами, но
был не в состоянии представить себе, как из них получаются слова.
    Его и  еще четверых мальчиков отвели в отдельную комнату и велели им
раздеться. Они быстро сбросили свою новую одежду и стояли теперь голые и
маленькие, дрожа скорее от волнения, чем от холода. Лаборанты быстро, по
очереди ощупывали и исследовали их с помощью каких-то  странных  инстру-
ментов,  кололи им пальцы, чтобы взять кровь для анализа, а потом каждый
брал карточки и черной палочкой торопливо выводил на них аккуратные ряды
каких-то значков.  Джордж Пристально вглядывался в эти новые значки,  но
они оставались такими же непонятными,  как и старые.  Затем детям велели
одеться.
    Они сели  на  маленькие стулья и снова стали ждать.  Их опять начали
вызывать по фамилиям, и Джорджа Плейтена вызвали третьим.
    Он вошел в большую комнату,  заполненную страшными аппаратами с мно-
жеством кнопок и прозрачных панелей.  В самом Центре комнаты стоял пись-
менный стол,  за которым, устремив взгляд на кипу лежавших перед ним бу-
маг, сидел какой-то мужчина.
    - Джордж Плейтен? - спросил он.
    - Да,  сэр,  - дрожащим шепотом ответил Джордж, который в результате
длительного ожидания и бесконечных переходов из комнаты в комнату  начал
волноваться.  Он уже мечтал о том, чтобы все это поскорее кончилось. Че-
ловек за письменным столом сказал:
    - Меня зовут доктор Ллойд. Как ты себя чувствуешь, Джордж? Произнося
эту фразу,  доктор не поднял головы. Казалось, он повторял эти слова так
часто, что ему уже не нужно было смотреть на того, к кому он обращался.
    - Хорошо.
    - Ты боишься, Джордж?
    - Н-нет,  сэр,  - ответил Джордж, и даже от него самого не укрылось,
как испуганно прозвучал его голос.
    - Вот и прекрасно,  - произнес доктор,  - Ты же знаешь,  что бояться
нечего. Ну-ка, Джордж, посмотрим! На твоей карточке написано, что твоего
отца  зовут Питер и что по профессии он дипломированный трубопрокладчик.
Имя твоей матери Эми,  и она дипломированный специалист по  домоведению.
Правильно?
    - Д-да, сэр.
    - А ты родился 13 февраля и год назад перенес инфекционное заболева-
ние уха. Так?
    - Да, сэр.
    - А ты знаешь, откуда мне это известно?
    - Я думаю, все это есть на карточке.
    - Совершенно верно,  - доктор в первый раз  взглянул  на  Джорджа  и
улыбнулся, показав ровные зубы. На вид он был гораздо моложе отца Джорд-
жа - и Джордж несколько успокоился. Доктор протянул ему карточку.
    - Ты знаешь,  что означают эти значки?  И хотя Джорджу было  отлично
известно, что этого он не знает, от неожиданности он взглянул на карточ-
ку с таким вниманием, словно по велению судьбы внезапно научился читать.
Но значки по-прежнему оставались непонятными,  и он вернул карточку док-
тору.
    - Нет, сэр.
    - А почему?
    У Джорджа вдруг мелькнуло подозрение:  а не сошел ли с ума этот док-
тор? Разве он этого не знает сам?
    - Потому что я не умею читать, сэр.
    - А тебе хотелось бы научиться читать?
    - Да, сэр.
    - А зачем,  Джордж?!  Джордж в недоумении вытаращил глаза. Никто ни-
когда не задавал ему такого вопроса, и он растерялся.
    - Я не знаю, сэр, - запинаясь, произнес он.
    - Печатная информация будет руководить тобой всю  твою  жизнь.  Даже
после Дня образования тебе предстоит узнать еще очень многое. И эти зна-
ния ты будешь получать из таких вот карточек,  из книг,  с телевизионных
экранов. Печатные тексты расскажут тебе столько полезного и интересного,
что не уметь читать было бы так же ужасно, как быть слепым. Тебе это по-
нятно?
    - Да, сэр.
    - Ты боишься, Джордж?
    - Нет, сэр.
    - Отлично.  Теперь я объясню тебе,  с чего мы начнем.  Я приложу вот
эти провода к твоему лбу над уголками глаз. Они приклеятся к коже, но не
причинят тебе никакой боли. Потом я включу аппарат и раздастся жужжание.
Оно покажется тебе непривычным, и, возможно, тебе будет немного щекотно,
но это тоже совершенно безболезненно.  Впрочем, если тебе всетаки станет
больно,  ты мне скажешь, и я тут же выключу аппарат. Но больно не будет.
Ну, как, договорились? Судорожно глотнув, Джордж кивнул.
    - Ты готов?
    Джордж снова кивнул.  С закрытыми глазами он ждал, пока доктор гото-
вил аппаратуру.  Родители не раз рассказывали ему про все это.  Они тоже
говорили,  что ему не будет больно. Но зато ребята постарше, которым ис-
полнилось десять, а то и двенадцать лет, всегда дразнили ожидавших свое-
го Дня чтения восьмилеток и кричали:  "Берегитесь иглы!" А другие, отоз-
вав малыша в какой-нибудь укромный уголок,  по  секрету  сообщали:  "Они
разрежут  тебе  голову вот таким большущим ножом с крючком на конце" - и
добавляли множество жутких подробностей.
    Джордж никогда не принимал это за чистую монету,  но тем не менее по
ночам его мучили кошмары.  И теперь,  испытывая непередаваемый ужас,  он
закрыл глаза.
    Оц не почувствовал прикосновения проводов к вискам. Жужжание доноси-
лось откуда-то издалека, и его заглушал звук стучавшей в ушах крови, та-
кой гулкий, словно все происходило в большой пустой пещере. Джордж риск-
нул медленно открыть глаза.
    Доктор стоял  к  нему спиной.  Из одного аппарата ползла узкая лента
бумаги,  на которой виднелась волнистая фиолетовая линия. Доктор отрывал
кусочки  этой  ленты и вкладывал их в прорезь другой машины.  Он снова и
снова повторял это,  и каждый раз машина выбрасывала  небольшой  кусочек
пленки,  который доктор внимательно рассматривал. Наконец, он повернулся
к Джорджу, как-то странно нахмурив брови. Жужжание прекратилось.
    - Уже все? - прошептал Джордж.
    - Да, - не переставая хмуриться, произнес доктор.
    - И я уже умею читать? - Джордж не чувствовал в себе никаких измене-
ний.
    - Что?  -  переспросил доктор,  и на его губах мелькнула неожиданная
улыбка.  - Все идет, как надо, Джордж. Читать ты будешь через пятнадцать
минут. А теперь мы воспользуемся другой машиной, и это уже будет немного
дольше. Я закрою тебе всю голову, и, когда я включу аппарат, ты на неко-
торое  время перестанешь видеть и слышать,  но тебе не будет больно.  На
всякий случай я дам тебе в руку выключатель. Если ты все-таки почувству-
ешь боль, нажми вот эту маленькую кнопку, и все прекратится. Хорошо?
    Позже Джорджу  довелось услышать,  что это был не настоящий выключа-
тель и его давали ребенку только для того, чтобы он чувствовал себя спо-
койнее.  Однако он не знал твердо,  так ли это,  поскольку сам кнопки не
нажимал.
    Ему надели на голову большой шлем обтекаемой формы,  выложенный  из-
нутри резиной. Три-четыре небольшие выпуклости присосались к его черепу,
но он ощутил лишь легкое давление, которое тут же исчезло. Боли не было.
Откуда-то глухо донесся голос доктора:
    - Ну, как, Джордж, все в порядке?
    И тогда,  без  всякого предупреждения,  его как будто окутал толстый
слой войлока.  Он перестал ощущать собственное  тело,  исчезли  чувства,
весь мир, вся Вселенная. Остался лишь он сам и доносившийся из бездонных
глубин небытия голос, который что-то шептал ему... шептал... шептал...
    Он напряженно старался услышать и понять хоть что-нибудь,  но  между
ним и шепотом лежал толстый войлок.
    Потом с него сняли шлем. Яркий свет ударил ему в глаза, а голос док-
тора отдавался в ушах барабанной дробью.
    - Вот твоя карточка, Джордж. Скажи, что на ней написано? Джордж сно-
ва взглянул на карточку - и вскрикнул.  Значки обрели смысл!  Они слага-
лись в слова, которые он понимал так отчетливо, будто кто-то подсказывал
их ему на ухо. Он был уверен, что именно слышал их.
    - Так что же на ней написано, Джордж?
    - На ней написано... написано... "Плейтен Джордж. Родился 13 февраля
6492 года,  родители Питер и Эми Плейтен,  место..."- от волнения он  не
мог продолжать.
    - Ты умеешь читать, Джордж, - сказал доктор. - Все уже позади.
    - И я никогда не разучусь? Никогда?
    - Ну конечно же, нет. - Доктор наклонился и серьезно пожал ему руку.
- А сейчас тебя отправят домой.
    Прошел не один день,  прежде чем Джордж освоился со своей новой, за-
мечательной  способностью.  Он  так бегло читал отцу вслух,  что Плейтен
старший не смог сдержать слез умиления и поспешил  поделиться  этой  ра-
достной новостью с родственниками.
    Джордж бродил по городу, читая все попадавшиеся ему по пути надписи,
и не переставал удивляться тому, что было время, когда он их не понимал.
    Он пытался вспомнить, что это такое - не уметь читать, и не мог. Ему
казалось, будто он всегда умел читать. Всегда.
    К восемнадцати  годам  Джордж  превратился в смуглого юношу среднего
роста,  но благодаря худобе он выглядел выше,  чем был на самом деле.  А
коренастый,  широкоплечий  Тревельян,  который был ниже его разве что на
дюйм, по-прежнему выглядел настоящим коротышкой. Однако за последний год
он  стал  очень  самолюбив и никому не позволял безнаказанно употреблять
это прозвище. Впрочем, настоящее имя нравилось ему еще меньше, и его на-
зывали просто Тревельяном или каким-нибудь прилично звучавшим сокращени-
ем фамилии. А чтобы еще более подчеркнуть свое возмужание, он упорно от-
ращивал баки и жесткие, как щетина, усики.
    Сейчас он вспотел от волнения, и Джордж, к тому времени тоже сменив-
ший картавое "Джооджи" на односложное гортанное "Джордж",  глядел на не-
го, посмеиваясь.
    Они находились  в том же огромном зале,  где их однажды уже собирали
десять лет назад (и куда они с тех пор ни разу не  заходили).  Казалось,
внезапно  воплотилось в действительность туманное сновидение из далекого
прошлого.  В первые минуты Джордж был очень удивлен,  обнаружив, что все
здесь  как будто стало меньше и теснее,  но потом он сообразил,  что это
вырос он сам.
    Собралось их здесь меньше,  чем в тот, первый раз, и одни юноши. Для
девушек был назначен другой день.
    - Не  понимаю,  почему нас заставляют ждать так долго,  - вполголоса
сказал Тревельян.
    - Обычная волокита, - заметил Джордж. - Вез нее не обойдешься.
    - И откуда в тебе это идиотское спокойствие? - раздраженно поинтере-
совался Тревельян.
    - А мне не из-за чего волноваться.
    - Послушать тебя, так уши вянут! Надеюсь, ты станешь дипломированным
возчиком навоза, вот тогда-то я на тебя погляжу. - Он окинул толпу угрю-
мым, тревожным взглядом.
    Джордж тоже  посмотрел  по сторонам.  На этот раз система была иной,
чем в День чтения.  Все шло гораздо медленнее, а инструкции были розданы
сразу в печатном виде - значительное преимущество перед устными инструк-
циями еще не умеющим  читать  детям.  Фамилии  "Плейтен"  и  "Тревельян"
по-прежнему стояли в конце списка, но теперь они уже знали, в чем дело.
    Юноши один за другим выходили из проверочных комнат.  Нахмурившись и
явно испытывая неловкость,  они забирали свою одежду и вещи и  отправля-
лись узнавать результаты.
    Каждого окружала  с  каждым разом все более редевшая кучка тех,  кто
еще ждал своей очереди.  "Ну, как?", "Очень трудно было?", "Как по-твое-
му, что тебе дали?", "Чувствуешь разницу?" - раздавалось со всех сторон.
    Ответы были туманными и уклончивыми. Джордж, напрягая всю волю, дер-
жался в стороне.  Такие разговоры - лучший способ  вывести  человека  из
равновесия.  Все единогласно утверждали,  что больше всего шансов у тех,
кто сохраняет спокойствие.  Но, несмотря ни на что, он чувствовал, как у
него постепенно холодеют руки.
    Забавно, как с годами приходят новые заботы.  Например, высококвали-
фицированные специалисты отправляются работать на другие планеты  только
с  женами  (или мужьями).  Ведь на всех планетах необходимо поддерживать
правильное соотношение числа мужчин и женщин.  А какая девушка откажется
выйти за человека,  которого посылают на планету класса А?  У Джорджа не
было на примете никакой определенной девушки,  да он и не  интересовался
ими.  Еще не время.  Вот когда его мечта осуществится и он получит право
добавлять к своему имени слова "дипломированный программист",  вот тогда
он,  как  султан в гареме,  сможет выбрать любую.  Эта мысль взволновала
его,  и он постарался тут же выкинуть ее из головы. Необходимо сохранять
спокойствие.
    - Что же это все-таки может значить? - пробормотал Тревельян. - Сна-
чала тебе советуют сохранять спокойствие и хладнокровие,  а  потом  тебя
ставят в такое вот положение - тут только и сохранять спокойствие!
    - Может быть,  это нарочно? Чтобы с самого начала отделить мужчин от
мальчиков? Легче, легче, Трев!
    - Заткнись!
    Наконец вызвали Джорджа,  но не по радио, как в тот раз, - его фами-
лия вспыхнула на световом табло. Джордж помахал Тревельяну рукой.
    - Держись, Трев! Не волнуйся.
    Когда он входил в проверочную комнату,  он был счастлив.  Да, счаст-
лив!
    - Джордж Плейтен?  - спросил человек,  сидевший за столом.  На миг в
сознании Джорджа с необыкновенной четкостью возник образ другого челове-
ка,  который десять лет назад задал такой же вопрос, и ему вдруг показа-
лось, что перед ним тот же доктор, а он, Джордж, переступив порог, снова
превратился в восьмилетнего мальчугана.
    Сидевший за столом поднял голову - его лицо конечно, не имело ничего
общего  с образом,  всплывшим из глубин памяти Джорджа.  У этого нос был
картошкой,  волосы жидкие и спутанные, а под подбородком висела складка,
словно прежде он был очень толстым, а потом вдруг сразу похудел.
    - Ну? - раздраженно произнес он. Джордж очнулся.
    - Да, я Джодж Плейтен, сэр.
    - Так и говорите. Я - доктор Зэкери Антонелли. Сейчас мы с вами поз-
накомимся поближе.
    Он пристально,  по-совиному,  разглядывал на свет маленькие  кусочки
пленки.
    Джордж внутренне содрогнулся.  Он смутно вспомнил,  что тот,  другой
доктор (он забыл, как его звали) тоже рассматривал такую же пленку. Неу-
жели это та самая? Тот хмурился, а этот взглянул на него сейчас так, как
будто его что-то рассердило.
    Джордж уже не чувствовал себя счастливым.  Доктор Антонелли  раскрыл
довольно пухлую папку и осторожнб отложил в сторону пленки.
    - Тут сказано,  что вы хотите стать программистом вычислительных ма-
шин.
    - Да, доктор.
    - Вы не передумали?
    - Нет, сэр.
    - 310 очень ответственная и сложная профессия.  Вы уверены,  что она
вам по силам?
    - Да, сэр.
    - Большинство людей,  еще не получивших образования, не называют ни-
какой конкретной профессии. Видимо, они боятся повредить себе.
    - Наверное так, сэр.
    - А вас это не пугает?
    - Я полагаю,  что лучше быть откровенным, сэр. Доктор Антонелли кив-
нул, но выражение его лица осталось прежним.
    - Почему вы хотите стать программистом?
    - Как вы только что сказали,  сэр,  это ответственная и сложная про-
фессия.  Программисты выполняют важную и интересную работу. Мне она нра-
вится,  и я думаю, что справлюсь с ней. Доктор Антонелли отодвинул папку
и кисло взглянул на Джорджа.
    - Откуда вы знаете,  что она вам понравится?  Вы, наверное, думаете,
что вас тут же подхватит какая-нибудь планета класса А?
    "Он пробует запугать меня,  - с тревогой подумал Джордж. - Спокойно,
Джордж, говори правду".
    - Мне кажется,  что у программиста на это большие шансы,  - произнес
он,  - но, даже если бы меня оставили на Земле, работа эта мне все равно
нравилась бы, я знаю. ("Во всяком случае, это так и я не лгу", - подумал
Джордж.)
    - Пусть так,  но откуда вы это знаете? Вопрос был задан таким тоном,
словно на него нельзя было ответить разумно,  и Джордж еле сдержал улыб-
ку. У него-то имелся ответ!
    - Я читал о программировании, сэр, - сказал он.
    - Что?
    На лице  доктора отразилось неподдельное изумление,  и это доставило
Джорджу удовольствие.
    - Я читал о программировании, сэр, - повторил он. - Я купил книгу на
эту тему и изучал ее.
    - Книгу, предназначенную для дипломированных программистов?
    - Да, сэр.
    - Но ведь вы могли не понять то, что там написано.
    - Да,  вначале. Но я достал другие книги по математике и электронике
и разобрался в них,  насколько мог. Я, конечно, знаю не так уж много, но
все-таки достаточно,  чтобы понять, что мне нравится эта профессия и что
я могу быть программистом. (Даже его родители ничего не знали о тайнике,
где он хранил эти книги, и не догадывались, почему он проводит так много
времени в своей комнате и почему не высыпается.) Доктор оттянул пальцами
дряблую складку под подбородком.
    - А зачем вы это делали, друг мой?
    - Мне хотелось проверить, действительно ли эта профессия интересна.
    - Но ведь вам известно,  что это не имеет ни малейшего значения. Как
бы вас ни привлекала та или иная профессия,  вы не получите ее, если фи-
зическое  устройство вашего мозга делает вас более пригодным для занятий
иного рода. Вам ведь это известно?
    - Мне говорили об этом, - осторожно ответил Джордж.
    - Так поверьте, что это правда. Джордж промолчал.
    - Или вы думаете,  что изучение  какого-нибудь  предмета  перестроит
мозговые  клетки  в нужном направлении?  А еще одна теорийка рекомендует
беременной женщине чаще слушать прекрасную музыку, если она хочет, чтобы
ребенок стал композитором. Вы, значит, верите в это?
    Джордж покраснел. Конечно, он думал и об этом. Он полагал, что, пос-
тоянно упражняя свой интеллект в избранной области, он получит таким об-
разом  дополнительное преимущество.  Его уверенность в значительной мере
объяснялась именно этим.
    - Я никогда... - начал было он, но не нашел, что сказать.
    - Ну,  так это неверно, молодой человек! К моменту рождения ваш мозг
уже окончательно сформирован.  Он может быть изменен ударом,  достаточно
сильным,  чтобы повредить его клетки,  или разрывом кровеносного сосуда,
или  опухолью,  или  тяжелым  инфекционным заболеванием - в любом