до тени,
От снеди до денег
Он алый, как парус
Двадцатых годов.

Мы рваное знамя
"Бээфом" заклеим,
Мы выдуем пыль
Из помятой трубы.
И солнце над нами -
Как мячик в аллее,
Как бубен удачи
И бубен судьбы.

Давайте же будем
Звенеть в этот бубен,
Наплюнем на драмы
Пустых площадей.
Мы, смертные люди, -
Бессмертные люди!
Не стадо баранов,
А племя вождей!

Отбросим заразу,
Отбросим обузы,
Отбросим игрушки
Сошедших с ума!
Да здравствует разум!
Да здравствуют музы!
Да здравствует Пушкин!
Да скроется тьма!

Это "Песня про радость", автор которой - Анчаров. Не знаю,
почему я выбрал именно ее - из многих не менее достойных.
Наверное, потому, что именно это чувство - радость -
испытываешь, когда берешь в руки любую его вещь. Потому, что
заканчивая эту самую любую вещь, чувствуешь, что не просто
стало радостней у тебя на душе, - жизнь стала гораздо
привлекательней, ярче. Радостней.  Громадное ему спасибо за
это!

Но жизнь, увы, это обычно радость пополам с печалью... Ну,
может быть в несколько иных пропорциях. У всех по-разному в
разное время. Тут главное понять, что - и от тебя зависит,
чего в жизни твоей (а возможно, не только твоей) будет
больше.

Впрочем, понять - это еще не все. Необходимо искать (или хотя
бы не проходить мимо), и находить, и решаться, и действовать.
Ведь это элементарно: если радостей на Земле станет больше,
то печалей - наоборот. И пусть даже не сразу (не сейчас, не в
ближайшем будущем) оно скажется, но все равно - скажется.
Обязательно. И даже если твои усилия не оценят по заслугам
те, что придут в этот мир следом за тобой, - это не повод для
печали. Это, скорее, повод для улыбки. И значит - для радости
все-таки.

А еще - многое (если не все) зависит и от того, под каким
углом зрения смотреть на вещи: на предметы и на явления. У
Михаила Леонидовича был свой, особый взгляд почти на все. И в
этом убеждаешься не однажды, читая его произведения. Особый
и, в общем, _радостный_ взгляд.

И здесь, наконец, пора сказать о последнем, незавершенном
творении Анчарова - романе-клине "Третье Евангелие -
Евангелие Святого Духа".

"Я человек с земным индексом АНЧАРОВ МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ,
сообщаю всем, что никаких наций нет, а что есть живое
существо под названием человек, которое отличается от
остальной живности только одним - мозгом, который способен
понимать слова. Об этом я узнал первым из людей. И узнал от
Святого Духа, больше ни от кого..."_

_"Бог может все. Можно молиться, можно - нет. Может сделать
жизнь вечную, как у того жида Агасфера, и может сделать его
жизнь счастливой, потому что нет для Бога ни иудея, ни
эллина. И все это для него - звук пустой.

Бог есть радость. а все остальное - выдумка и ошибка. Бог
есть слово, потому что он сам так решил. Но мог бы решить и
иначе.

Я мог бы писать Евангелие от Святого Духа, а мог бы не писать
вовсе.  Но я пишу, потому что это приятно, и еще потому, что
по какой-то причине он мне открылся.

Во всех библиях описано одно и то же: и когда Бог-отец один,
и когда к нему добавилось еще два - Сын и Святой Дух. Только
не сказано,что такое Святой Дух. А теперь открылось, что дух
- это материя. Это все одно - чудо. Но только теперь
открылось, что Святой Дух - это материя вакуума. Видно,
космос решил, что человек созрел, и открыл ему третью порцию.
Можно прожить и без хлеба. На том свете не едят, а живут
вечно и, главное, счастливо".

Эти два небольших кусочка я выписал из газеты Московского
городского центра авторской песни "Менестрель" (спецвыпуск),
где материала о "Третьем Евангелии..." еще два раза по
столько, не больше, и потому остается только сожалеть, что
возможности прочесть весь роман-клип - нет. Здесь не подойдет
даже слово "пока", которое я могу применить к уже изданным,
хотя и не читанным мною, отдельным его произведениям... И
можно было бы сказать "увы!", но я не скажу потому, что помню
одну деталь, помню, что в ящике Пандоры кое-что осталось.

А теперь еще одна цитата. Здесь - последняя.

_"Я всю жизнь мечтал об учителе, к которому бы я пришел, а он
бы объяснил - как писать хорошо. Такого учителя не оказалось.
Теперь я знаю, что так вообще не бывает.

Но об одном человеке я все же скажу. Потому что он абсолютная
точка отсчета для всего, что и теперь пишется стихами, прозой
или на театре.  Ясно о ком речь, о Пушкине. Учиться у Пушкина
писать стихи, прозу или пьесы так же бессмысленно, как
учиться по учебнику рожать детей, дышать или видеть. Дышат,
рожают и видят - каждый сам по себе. Но если на белом свете
есть проза, в которой тебе нравится все (буквально), то это,
хочешь не хочешь, влияет на тебя не как факт твоего сознания,
а как факт твоего бытия. И хочешь не хочешь, а этому учишься
не как у учителя, а как у жизни.

Что это такое - легче понять, чем объяснить. Но если вдруг
понял, что это такое - состояние, повадка, поведение этого
человека, когда он берет перо в руки, можешь писать в любом
стиле, любым словарем - все равно скажется. А не скажется -
значит, не понял"._

Здорово сказано! Замечательно, по-моему, Не могу утверждать с
полной уверенностью, что Анчаров для меня - то же, что для
него, для Анчарова, Пушкин, но - не в прозе Пушкина нравится
мне _все_ и _буквально_, а в прозе Анчарова; и это _оно_
которое все и буквально, но которое в прозе Анчарова, -
влияет как факт моего бытия - на меня. Во всяком случае, я
думаю, что это - так.

А что до Пушкина, то, наверное, я просто не знаю его хотя бы
так же, как знаю (знаю ли?) Михаила Анчарова. И пусть
Александр Сергеевич простит меня за это!

Я все сказал. Что смог. Про любимого своего автора. А в
заключение - немного про себя. Логика подсказывает мне, что
это будет правильно.

Сказки доблестных абхазов
Мне причалом в детстве стали,
Урфин Джюс построил лодку,
Грин, Ефремов - весла взяли...

Кто-то - брус, другой - дощечку, -
Скоро лодка судном стала.
Паруса Крапивин поднял,
Встал Анчаров у штурвала.

Так - меж Вымыслом и Жизнью -
Я - с Мечтою-капитаном -
И хожу - по рекам книжным,
По морям и океанам.

Плыть легко. Но я, наверно,
Пассажиром быть устану...
И, быть может, даже... сваей
Под причалом чьим-то стану.


И вот теперь действительно - все.

                                   22 января 1995 года



                              Приложение

Краткая библиографическая справка (М.Анчаров).

* 1. Баллада о счастливой любви (сценарий) - "Искусство
      кино", N 6/1956.

  2. Барабан на лунной дороге (рассказ). - "Смена", N 11/1964.

  3. Венский вальс (рассказ). - "Смена", N 21/1964.

  4. Золотой дождь (повесть). - "Москва", N 5/1965.

  5. Теория невероятности (роман). - "Юность", N 8-9/1965.

  6. Корабли (рассказ). - "Неделя", N 44/1965.

* 7. Сода-солнце (повесть). - Альманах "Фантастика-65".

* 8. Голубая жилка Афродиты (повесть). - Альманах
      "Фантастика-66".

  9. Два постскриптума (рассказ). - "Вокруг света", N 2/1966.

  10. Теория невероятности (книга). - М.: Молодая гвардия,
      1966, 288 с. (5+4). 1967 год - переиздание.

  11. Этот синий апрель... (повесть). - "Москва", N 5/1967.

* 12. Сода-солнце (книга). - М.: Молодая гвардия, 1968,
      336 с.  (7+8+Поводырь крокодила(повесть)).

  13. Этот синий апрель (книга). - М.: Советская Россия,
      1969, 112 с. (11). Обложка и рисунки автора.

* 14. Лысый бугор (рассказ). - "Неделя", N 18/1970.

* 15. Город под водой (отрывок из романа). - "Московский
      комсомолец", 18 декабря 1970 г.

  16. Долгий путь через комнату (рассказ). - "Неделя", N 5/1971.

  17. Мы к вам пришли (рассказ). - "Литературная газета",
      28 апреля 1971 г.

* 18. Этот синий апрель (книга). - М.: Советская Россия, 1973,
      368 с. (5+4+11+7).

  19. Корабль с крыльями из тополиного пуха (рассказ). - "Смена",
      N 13/1973.

* 20. Грузовик (рассказ). - "Памир", N 3/1974.

  21. Другая сторона шоссе (рассказ). - "Советский экран", N5/1977.

  22. Самшитовый лес (роман). - "Новый мир", N 9-10/1979.

  23. Самшитовый лес (книга). - М.: Советский писатель, 1981,
      320 с. (роман).

  24. Лошадь на морозе (рассказ). - "Студенческий меридиан",
      N 2/1983.

  25. Дорога через хаос (книга). - М.: Молодая гвардия, 1983,
      256 с. (3 повести: Дорога через хаос + Прыгай, старик,
      прыгай!  + Страстной бульвар). Ранее, возможно, -
      "Студенческий меридиан", 1978, 1979, 1980.

* 26. Роль (повесть). - "Студенческий меридиан", N 1-2/1985.

  27. Цель (рассказ). - "Неделя", N 13/1985.

  28. Приглашение на праздник (книга). - М.: Художественная
      литература, 1986, 556 с. (22+25).

* 29. Как птица Гаруда (роман). - "Студенческий меридиан",
      N 1-5/1986.

* 30. Козу продам (повесть). - "Студенческий меридиан", N 4-5/1988.

  31. Записки странствующего энтузиаста (книга). - М.: Молодая
      гвардия, 1988, 334 с. (роман).

* 32. Как птица Гаруда (книга). - М.: Советский писатель, 1989,
      318 с. (29).

  33. Звук шагов (книга). - М.: МП "Останкино", 1992, 302 с.
      (много песен с нотами, комментариями, отрывками из
      произведений + Стройность (повесть) + Слово о полку
      (пьеса) + Этапы жизни и творчества + каталог песен +
      краткая библиография).

  34. Самшитовый лес (книга). - М.: Аст-Пресс, 1994, 382 с.
      (22+11+4).

* 35. Беседы, интервью: "Студ. меридиан" N 1/1980.
                        "Собеседник", N 19/1984.
                        "Турист", N 5/1987.
                        "Неделя", N 24/1988.

* 36. Журнал "Советская библиография", N 3/1989. Подборка
       материалов, включающая значительный библиографический
       указатель М.Л.Анчарова.


Все, что отмечено звездочкой - я, Кожевников Василий, ищу, в
любом состоянии, только с полным текстом, во владение
либо (хотя бы) на прочтение.

Все! И - Уф-ф!

Если эта статья будет напечатана, и если по прочтении ее (а
потом кое-чего из Анчарова) у него не прибавится хотя бы
дюжины поклонников... буду считать, что нас не поняли...


Василий Кожевников (с. Русский Турек, Кировская обл.)

                 * * *

Тот лишь Художник вправе
Быть с Красотой на "ты",
Кто против Зла направил
Дерзость своей Мечты.

     Ведь в Красотою дружен
     Он - от начала дней.
     И - проводник, к тому же,
     Светлых ее идей.

           Даже не веря в Бога,
           К Солнцу идут пешком...
           Вот бы побыть немного
           Света проводником!..

Сколько в природе ласки!
Завтра, сейчас, вчера
Сеют тепло и сказки
Проводники добра.

     Радуя Мать-природу
     Сладостным пеньем лир,
     Сами творят погоду,
     Нам - расширяют мир.

           В бездну течет дорога -
           Млечная Путь-река...
           Вот бы побыть немного
           Вроде проводника!..

Скажем, в осенний вечер,
Серый рассеяв мрак,
Жаром кленовых свечек
Взрадовать взор зевак.

     Майской зарею - мне бы,
     Влагу росы впитав,
     Радугой влиться в небо -
     Чуть на носки привстав.

           К звездам шагнуть с порога,
           Спрятаться в облака...
           Вот бы пожить немного
           Жизнью проводника!..

Инеем сад опутать
Солнечным звонким днем,
В хвойный бальзам полсуток
Сыпать грибным дождем...

     Скука, она - что плесень, -
     Прочь ее со двора!
     Сколько родится песен
     В рыжем кругу костра!..

           Прочь, улетай, тревога,
           Сгинь, удались, тоска!..
           Вот бы побыть немного
           В роли проводника!..

Глядя в седые дали,
Слушая тишь веков,
Люди поменьше б врали -
С верой в проводников.

     Стоя под гордыым стягом,
     Каждый бы знал, что есть -
     Рыцарство и отвага,
     Преданность, верность, честь.

           Звезды сияют строго,
           В сини ночных зеркал...
           Как бы побыть немного
           В "шкуре" проводника!..

Имя кому - Художник,
Космоса голос слушай,
Честно и осторожно
Лей красоту нам в души.

     Верь Красоте повсюду,
     Всем помоги поверить.
     Пусть нараспашку будут
     Храмов Искусства двери.

           С вечной мечтой о Чуде,
           Нам по Вселенной плыть...
           Вот бы могли все люди
           Проводниками быть!

                       11 марта 1990 - июль 1994


Василий Кожевников (с. Русский Турек, Кировская обл.)




                      И в тридцать семь

                   (То ли стихи, то ли ода
                   от девяносто пятого года
                   для мечтательного народа)

                             ...Хранят в себе свои двенадцать -
                             И в двадцать пять, и в пятьдесят.

                                                       Из меня


Двенадцать лет...
Уже - немало!
Двенадцать радужных годков,
Беспечных, дней или веков,
Прошло, промчалось, пробежало.
И ты - расттешь, как та морковь:
С поливом - быстро, без - устало.
И жизнь перед тобой предстала
Переплетением клубков -
Из мыслей, праздников, щелчков,
Проблем различного накала
И чувств. И не из пустяков -
Таких, что в древности, бывало,
Решал один удар кинжала.
Встает (по-разному, причем)
Вопрос о смысле жизни - в чем?
Подобных прежде не вставало.

     От умножения извилин
     Вспухает мозг. Живая кровь
     То стынет, то вскипает вновь.
     То - смотришь в зеркало - урод,
     А то - совсем наоборот:
     Ты - Человек, и ты - всесилен.

Двенадцать лет... Из юных граждан
Кого ни взять - талантлив каждый,
Умен, и весел, и красив.
Еще тебе чихать на стили,
На связи, на автомобили...
И бог твой - дружный коллектив.

     Пришла пора искать Дорогу,
     Или хоть тропку - до межи,
     До той - над пропастью во ржи.
     Готов - ни мало и ни много
     (Долой препоны, рубежи!) -
     Призвать хоть Космос к диалогу
     В двенадцать ты. Как и любой.
     И слово новое - "Любовь" -
     Оно - такое, что - ей богу! -
     На всю оставшуюся жизнь.

     Но в этом возрасте смущенье
     Еще над чувством верх берет.
     Двенадцать лет... Во - ощущенье!
     Поскольку - лето настает.
     До лампочки тебе ученье;
     Ведь Лето - праздник Восхищенья,
     И каждый день - как день рожденья,
     И каждый день - как Новый год!

Я не открою вам секрет,
Когда скажу: оно воспето
Не раз уже в стихах поэта;
И пусть я вовсе не поэт,
Я тоже попишу об этом,
Копаясь в рифмах к слову "лето".
(Не повредит еще куплет.
И даже - несколько куплетов).
О - прелесть трепетного лета!
Из всех времен люблю лишь это:
Их, если все сложить в букет,
Из четырех цветков букета,
Как ни красуется планета, -
Одним душа моя согрета,
В ней от него глубокий след.
А сколько песен было пето
Про чистый и пьянящий свет!..
Земной покров залит тем светом,
Дыханьем Солнца подогретым:
Зеленый летом - главный цвет, -
Я восхищаюсь этим цветом!
Как Солнцем, небой, в общем - летом -
Как нумизмат любой монетой,
Точнее - редкой из монет.
Что времени прекрасней нет,
Я осознал в двенадцать лет...

     Июнь, июль и август - вот
     Купаясь в чем, душа поет.
     Свет дарят в основном они -
     Мне лично. Прочее - в тени.

Но что есть Тень, хоть и от Лета -
Когда над солнечной планетой
(И даже - в пасмурные дни)
Взойдет Любовь, нага, прекрасна,
Что станет с Тенью? - Дурню ясно:
Любовь сияет - Тень угасла,
И в миг не здесь она, а где-то.
А кто не дурень - извини!

     Я что же там - где "где-то" это,
     Еще до признаков рассвета
     И где Любовь еще не та,
     Когда, прозрачна и чиста,
     Не вдруг появится Мечта, -
     Что будет с Тенью той при этом? -
     Растает вновь: была - и нету!
     (Хоть песенка ее не спета -
     Она найдет еще места,
     Где Тень почетна и густа...)

Но - ну ее! Ко всем шутам!
Исчезла и - как не бывала.
О Тени думать на черта:
Другое слово на уста,
Прогнав ее, сейчас попало.
Мечта - она не Темнота.
И любит Свет, и неспроста:
Ведь Разум с нею рядом встал
(Свет Знаний не на дне бокала).
Воображенье рядом встало, -
И "хомо" "сапиенсом" стал.
Без Фантазерства жизнь пуста;
Когда б и Выдумка пропала,
И Сказка ухо не ласкала,
Тогда бы Скука нас достала,
Тогда б Тоска - под цвет листа -
Нас одолела б, обуяла,
Жизнь быть желанной перестала б...
Я объявляю бал, раз так,
И грезы - королевы бала.

     Двенадцать лет... Здесь грез начало.
     Мечтам под "коркой" тесно стало
     (Среди извилин места мало),
     Наружу просятся с мольбой,
     И не по штуке, а гурьбой.
     Мечта Мечты - вперед и ввысь:
     И - рвется, и зовет с собой -
     Туда, где встретиться с Судьбой
     Она тебе предначертала...
     Или - держи, или - держись,
     Или Судьбу рифмуй с Борьбой
     (Как говорят: "И вечный бой..."),
     Или зевни и спать ложись...
     Да, выбирать пора настала.
     Нет, спать - какая это жизнь?!
     И ты вот-вот взлетишь, кажись, -
     Как дельтаплан твой парус алый.

Но, кажется, хотя б частично,
Пора - и вообще, и здесь -
Терминолигию учесть...
(Как представляется мне лично).
И видится вполне логичным
Все то, что ниже ты прочтешь,
Вникай, меж строк вонзая глазки,
Ищи (и лучше без подсказки):
Раз я нашел - и ты найдешь.
Что - Грезы? Это, в общем, сказки.
Мечты - когда сгущаешь краски
И на реальность их кладешь;
Рисуешь путь - затем идешь.

     То есть, Мечта - осуществима,
     А Грезы - скажем мягко - нет;
     Они всегда проходят мимо,
     Но остается, путь незримый,
     В душе - ни подлинный, ни мнимый,
     Неслышимый, неощутимый,
     Невидимый, неуловимый,
     Но все-таки реальный след.

Путь Грезы - жизнь моя вторая,
Пусть бьют они не в глаз, а в бровь, -
Живу!.. О призрачном мечтая,
В мирах фантазий обитая.
И все же грежу неспроста я:
Коль розовый туман глотаю -
Они реальность обретают.
Мечтать - работа непростая:
Мечту на каплю обескровь -
И станет постная, пустая...
А я - перед началом вновь.

     Отринув муть, как говорится.
     И вновь - как книгу я листаю,
     Которой предстоит родиться.
     (Как скорлупе яйца разбиться,
     И птенчику на свет явиться...
     Восславим же рожденья боль!)
     Но снова, с первой же страницы,
     Две удивительные птицы
     Жизнь непременно обретают -
     В мечтах. То - Лето и Любовь.
     Они - не часть бескровной стаи,
     А если даже улетают -
     На время, чтоб желанней стать,
     И - возвращаются опять.

Словами трудно описать
Все, что создаст воображенье,
Но отдавал я предпочтенье,
Да и сейчас готов отдать,
Лишь двум вещам из всех возможных -
Простых, великих и ничтожных.
(А впрочем, если бы _все_ их знать,
Возможно, были б измененья).

     Пока же - две. Одна - проста:
     Любого школьника мечта,
     Поскольку шесть десятков дней
     Он в школу - ни ногою может
     (Иль девять - тот, что помоложе).
     И дни и ночи напролет
     О ней мечтаю круглый год...
     Э-э... Девять месяцев - точней.
     Конечно, _Лето_ - имя ей.

А как же вещь зовут вторую?
Когда скажу, что счастлив тот,
В чьем сердце эта вещь живет,
То ни на йоту не совру я
(Никто, кто скажет, не соврет).
Вещь величайшая на свете,
Что сказано будь не при Лете...
Нет, слово "вещь" не подойдет -
Ее я оскорбляю этим.
И это скажет вам любой, -
Поскольку имя ей - _Любовь_!

     Хотя... в двенадцать лет... Не знаю...
     Любовь - материя такая...
     Ну, Лето - как же! Это - да!
     А для Любви - не те года...
     Но _те_ - какие же тогда?
     Наверно, здраво рассуждая,
     Накину... парочку тогда я.
     Два года - о! - не ерунда.
     Да, эту цифру оставляю.

Двенадцать лет и плюс одно,
К тринадцати прибавим лето -
Итак: четырнадцать дано.
А, впрочем, разница ли это?
Большой, пожалуй что, и нету...

     Любовь, иль Лето - все ль равно?
     Как разрешить дилемму эту?
     Не дать же предпочтенье Лету
     За то, что в семь уже - смешно! -
     Все населенье влюблено
     В каникул верную примету?...

Ага! Влюбленность... Так-так-так!..
Она же -