о минут и различимые только  специальной
аппаратурой.  Все достопримечательности,  которые он разглядел -
это  скалы  Большого  каньона  и  пляжи  Флориды  со  множеством
обнаженных   людей.   На  первое  молодой  воин,  выросший  близ
Гималаев,  не обратил бы внимания,  если бы не  его  напарник  -
десятник  второго  срока  службы.  Вторую  картину он наблюдал в
одиночестве,  и  рассудок  его  получил   достойное   испытание.
Сибирские  нравы  категорически  исключали  малейшие  намеки  на
эротику.  Разумеется,  все,  что видел Салим,  заснятое на диск,
вскоре   увидело   его   начальство.   После   подобных   зрелищ
наблюдателей обычно отстраняли, хотя никакой логики в этом нет.
     Цзайлиев оказался   одним   из  лучших  ушуистов  Сибирской
империи,  и  его  уже  собирались  выдвинуть  на   международные
соревнования,  но  не  2761-го  года  в Бейруте - Израиль не был
дружественным Империи  государством,  и  в  эту  страну  новичка
отпускать не решились, - а 2762-го, которые должны были пройти в
Республике Русь,  в городе Нижний Новгород.  Однако за несколько
месяцев до этого в бою на римских мечах на первенство Тунгустана
Салим убил на месте  соперника.  Тот  оказался  претендентом  на
звание чемпиона Тунгусского королевства, и бедняга был буквально
рассечен надвое в области грудной  клетки.  Борец  Цзайлиев  был
отстранен от соревнований этого уровня и выше на три года.
     Но тренировки и бои продолжались. Королевский дом Манчжурии
предложил  Салиму годовой гладиаторский контракт.  Гладиаторские
бои не являлись спортом,  но воину было  обещано  восстановление
спортивных  прав на территории королевства.  Командование ничего
не имело против, и Салим приступил к жестоким битвам.
     Карьера гладиатора  окончилась  для него неудачно.  Проведя
пятнадцать выигрышных боев,  на шестнадцатом он  получил  травму
позвоночника.  Это спасло ему жизнь, потому что по гладиаторским
правилам искалеченного бойца не убивают.  Но ни спортсменом,  ни
солдатом Салим быть уже не мог.
     Однако Цзайлиевым давно уже  заинтересовалось  командование
Сибирского Легиона Особого Назначения (СЛОН). По приказу Цихаева
(Министр обороны Сибирской  Империи  в  2753-2777  гг.)  он  был
доставлен  с  травмой в ведущий госпиталь для высшего армейского
состава  в  Харбине.   Чудодейственные   методики   восстановили
двигательную  способность  ног,  и в 2764 году Салим стал бойцом
СЛОНа.
     СЛОН был  особой воинской частью.  Тогда как прочие легионы
Империи насчитывали по десять сотен солдат (сотни в свою очередь
делились на десятки),  в СЛОНе было всего около двухсот человек.
Этот легион делился только на десятки,  и каждая  получала  одно
задание  и  выполняла  его.  Бойцы легиона погибали редко,  хотя
постоянно участвовали в диверсионных,  террористических актах на
территории враждебных государств.  Опыт,  умения и способность к
выживанию легионеров были отточены до предела. Если они получали
задание  уничтожить  правительство  какой-либо  страны,  они его
выполняли.  Единственный случай массовой гибели легионеров СЛОНа
имел  место  во  время  попытки  в  2697  году проникнуть сквозь
Туманный Занавес.  С тех  пор  невыполнимых  заданий  легион  не
получал.
     За годы,  проведенные в Легионе Особого  Назначения,  Салим
участвовал  в  более  чем  двухстах операций практически во всех
странах по эту сторону Занавеса.  Самыми  крупными  актами  были
захват  и  удерживание  в  заложниках  в  течение девяноста дней
премьер-министра   Индонезийской   федерации;    подготовка    и
проведение    дворцового   переворота   в   Королевстве   Банту;
уничтожение   Радикальной   Коммунистической   Партии    Судана;
знаменитые  Одиннадцать  Поджогов в Петербурге,  план каждого из
которых  объявлялся  террористами  за  три  дня,   и   все   они
проводились  по  этому  плану,  причем  власти Славянии никак не
сумели воспрепятствовать ни одному из них.
     В возрасте  двадцати  девяти  лет  Салим оставил СЛОН и был
направлен сотником в 23-й Иранский легион.  Войны  Мусульманских
Княжеств,  вот  уже  триста  лет  перекраивающих  свои  границы,
достигли наконец той  точки,  когда  Сибирская  Империя  приняла
решение вмешаться.
     Мусульманские Княжества       занимали       весь        юг
Восточно-европейской  равнины  и Восточные Карпаты.  Для ведения
войны за их присоединение Сибирская империя выдвинула около  ста
легионов    из    состава   армий   Аравийского,   Иранского   и
Тюркестанского королевств.  Легион Салима вел боевые действия  в
Крыму.  Это  было  единственное  место,  где применялось ядерное
оружие - впервые после Пятой  Мировой  (Звездной)  войны.  Салим
получил  тяжелые  ожоги,  и его доставили в госпиталь в Багдаде.
Всего пять человек из 23-го Иранского легиона остались в  живых;
все они стали инвалидами разной степени тяжести; их расселили на
Новосибирских островах в Ледовитом океане.
     Попасть на  острова  или  уехать  с  них  без  специального
разрешения было невозможно. Туда ссылали калек, а охранял остров
особый   легион,   составленный   из   солдат,   получивших  три
предупреждения за необоснованную жестокость к  противнику.  Надо
сказать,  что  для  сибирской  армии  это  означало  законченное
зверство.    Кроме    того,    на     островах     располагалась
научно-исследовательская станция космического наблюдения. Вскоре
Салим стал работать в одной из ее  лабораторий.  Помог  опыт  на
аналогичной военной базе, а также безупречная репутация.
     В 2774 году Салим уже имел возможность  наблюдать  Туманный
Занавес и проводить опыты в своей лаборатории,  которую, правда,
ему приходилось делить еще с тремя молодыми учеными. В 2775 году
в  этой  лаборатории было сгенерировано поле,  аналогичное тому,
что образует непреодолимую  границу  между  двумя  американскими
материками и прочим миром.  Размер тумана был менее миллиметра в
поперечнике,  а просуществовал он около одной сотой секунды,  но
Салиму  это  явление дало шанс вернуться в прежнюю жизнь.  После
ряда опытов,  в которых ему удалось увеличить размеры тумана  до
двух-трех миллиметров и удерживать его почти полсекунды,  Салима
Цзайлиева перевели в  Ново-Сибирские  военные  лаборатории,  где
одновременно  с  продолжением  работы  он  мог получать лучшее в
Империи лечение.
     Спустя три  года  работ произошло несчастье.  Плановый опыт
ставился без участия Салима.  Один  лаборант  решил  попробовать
туман  "на ощупь",  и произошла серия взрывов.  Лаборатория была
уничтожена,  а область тумана приобрела размеры куба со стороной
около  десяти  метров  и стабильность на несколько часов.  После
трагедии Салим настоял на переводе его отделения на  орбитальную
станцию "Тунгус".  Этому способствовал установленный ранее факт,
что отсутствие  земного  гравитационного  поля  благоприятствует
опытам.  И,  наконец, накануне своего сорокалетия Салим Цзайлиев
получил  стабильный  туман  заданной  формы  и  размеров  и  мог
произвольно устранять его.
     Полтора года на орбитальной станции,  с которой  Салим  как
главный  научный  работник  мог беспрепятственно наблюдать любую
область Земли, не могли не сместить его мировоззрения. Он принял
решение покинуть Сибирскую империю и поселиться в Австралии, где
смог бы завершить исследования тумана и  снять  Занавес.  Салима
влекла   Америка;   то   была   совершенно  другая  цивилизация,
отрезанная от этой половины Земли более пятисот лет  назад.  Как
теперь  известно,  Туманный Занавес не был создан специально для
изоляции  и  не   поддерживался   американскими   государствами.
Возможно,   нечто   подобное   и   предполагалось  проектом,  но
военно-исследовательский  центр  на  Луне,   занимавшейся   этой
разработкой,  был уничтожен неожиданным обстрелом в самом начале
Звездной войны. В этот момент и возник Занавес. Отрезанная часть
американской армии без поддержки быстро проиграла эту войну.
     Теперь Салим    стал    человеком,    способным    принести
освобождение  всем землянам.  Он мог убрать Занавес и объединить
обе половины планеты,  мог дать любой стороне самое  мощное  для
того  времени  оружие.  Однако сам оставался почти заключенным -
привилегированным,  но под надежной охраной. У сибирских властей
не было причин сомневаться в нем,  просто его знания оберегались
так же, как безопасность самого Императора.
     У Салима  был  друг  - Юб Иншаев,  - которому он доверился.
Друг оказался предателем,  но помешать  осуществлению  плана  не
успел.  Почувствовав,  что  Юб  не  разделяет его умонастроений,
Салим принял  меры.  Вспомнив  годы,  проведенные  в  СЛОНе,  он
устранил предателя. После этого Салим решил в одиночку захватить
станцию.
     Когда его  действия обнаружили,  из строя было выведено две
трети находящихся на "Тунгусе" людей.  Аппаратура связи с Землей
была  повреждена,  но  управление  передавалось  станции  только
командой снизу. Центр мог выслать подкрепление, но это заняло бы
несколько суток.  Можно было сажать станцию,  но это тоже долгий
процесс:  такие огромные космические сооружения,  как  "Тунгус",
отправлялись  в космос и спускались по частям,  и уж конечно без
людей.  А если людей не принимать в расчет... Тогда можно просто
изменить  орбиту  -  это  заняло  бы  всего  несколько  часов  и
уничтожило все живое на станции.  Но  Империя  могла  пренебречь
жизнями этих людей. Даже жизнью Салима Цзайлиева.
     Он заблокировал остаток  экипажа  в  "безопасных"  отсеках.
Рубка,  лаборатория,  энергоблок  и  двигатели были в его руках.
Выйдя на связь с центром,  он  сообщил,  что  произошла  авария.
Попросил передать управление станции.  Ему отказали, посоветовав
держаться.  Сказали, что помощь скоро прибудет. Было похоже, что
ему не верят. Салим прошел в лабораторию и настроил приборы так,
чтобы туман был сгенерирован через  пять  часов  в  отсеке,  где
заперты  его  коллеги  и  охрана.  Затем  облачился  в аварийный
скафандр - такие были даже на имперских станциях:  запас воздуха
на  двое  суток,  литр  воды,  комплект индивидуального лучевого
оружия  и  маленький  ракетный   двигатель.   А   также   ампула
усыпляющего  газа.  Все  вполне  гуманно.  Передатчик  включался
автоматически при  попадании  в  безвоздушную  среду  и  посылал
специальный  код,  на  который могли отреагировать только службы
Империи. В первую очередь Салим сломал его.
     Совершенно невероятна   история   спасения   Салима.  Через
несколько  часов  после  взрыва  станции  поблизости   появились
имазигенские   спутники-пираты.  Имазигения,  нищая  африканская
страна,  соблюдавшая продажный  нейтралитет,  занималась  кражей
чужих   спутников  на  государственном  уровне.  Из  летательных
аппаратов добывались  драгоценные  металлы,  а  если  попадались
новейшие  разработки,  то приборы и технологии продавались всем,
кто готов хоть сколько-нибудь заплатить.  Для  этого  Имазигения
наполнила    околоземное   пространство   огромным   количеством
спутников-пиратов,  один из которых захватил Салима.  Еще  одним
чудом  было  то,  что  пират  оказался  полон  всякого барахла и
спустился на землю сразу  же.  Обычно  они  крутятся  на  орбите
месяцами.
     Так Салим очутился в плену у Имазигении.  Эта страна  могла
его  выдать  Сибирской  империи сразу же,  как та потребовала бы
этого.  А она,  можно не сомневаться, потребовала бы, как только
узнала, где Салим. И он бежал.
     Граница между Имазигенией и  Либерией  была  символической.
Любой  мог  спокойно  пересечь  ее  в  нескольких  километрах от
дороги,  если не хотел показывать документы.  Салиму  предъявить
было  нечего,  но,  отойдя от шоссе километра три,  он,  не зная
того,  проходил всего в сотне метров от заброшенной дороги между
вымершими  городками  Гавал  в  Имазигении и Телимеле в Либерии.
Контрольный пункт,  однако,  все еще оставался,  и Салим попал в
руки властей Либерии.
     Как подданный Сибирского императора,  не нарушивший никаких
законов  Либерии,  Салим  автоматически  получил  убежище в этой
стране. Тем временем его местонахождение было установлено. Стало
известно,   что  против  него  встает  вся  Империя,  и  беглеца
отправили в германский городок Бильбау на побережье  Бискайского
залива. В Европу Сибирская империя совалась очень осторожно.
     Но вскоре весь мир понял,  как опасен этот беглый  сибиряк.
Либерийские  радикальные  империалисты подняли небывалый мятеж и
провели  правительственный  переворот.  Все  чиновники,  имевшие
отношение  к  государственному  управлению,  были  умерщвлены  с
помощью изощренных публичных  пыток.  Вмешательство  европейских
государств  и  Австралийского  Союза позволило навести в Либерии
порядок в течение полугода. Таким образом эта страна поплатилось
за  то,  что  сокрыла  и позволила бежать Салиму Цзайлиеву.  Нет
никакого сомнения,  что организацией беспорядков занимались  его
бывшие сослуживцы из Сибирского Легиона Особого Назначения, и не
один  десяток  из  них  пополнил  свой  послужной  список  такой
блестящей операцией.
     Салима тайно переправили на Гавайи,  где он продолжил  свои
исследования  Тумана.  Им  был  продуман теоретически безопасный
способ снятия Занавеса,  а  последние  годы  жизни  он  посвятил
разработкам нового стратегического оружия с использованием этого
эффекта.   Снятию   Занавеса   препятствовали   соображения    о
неготовности к этому событию другой стороны,  то есть Америки, а
попытки открытия ворот для  прохода  делегаций,  чтобы  провести
переговоры   и   выяснить   степень   опасности   воссоединения,
закончились неуспешно.
     В возрасте  сорока  четырех лет у Салима был обнаружен рак.
Его уложили в клинику в Аделаиде и погрузили в анабиоз. Согласно
завещанию,  его  должны  были  вернуть к жизни не когда появится
возможность исцелить данный вид опухоли,  а когда откроют первые
ворота  в  Туманном Занавесе.  Это произошло в 2791 году.  Салим
Цзайлиев  был  в  составе  первой  делегации   на   американские
континенты.   Аппаратура,   удерживавшая   ворота   в   Занавесе
открытыми,  отказала,  и делегация осталась  по  ту  сторону  на
полтора года. Салим Цзайлиев умер 17 января 2792 года в Денвере,
столице  Северной  Америки.  В   2930   году   перезахоронен   в
мемориальном комплексе города Урумчи.


                         Степан Королев

                          ALTER OMNIA

     - Спокойной ночи, дорогуша, - сказала Лиз и натянула одеяло
до ушей.
     Дорогуша -  она  называла  меня  так,  а я звал ее Лиз.  Мы
познакомились  еще  в  те  советские   времена,   когда   всякое
подражание  западному  было  шикарным.  Мое  прозвище  появилось
позже,  когда модными стали педики. Если уж жить с человеком, то
как-то надо друг друга называть,  а всякие "зайчики",  не говоря
уж об именах или  -  упаси  бог!  -  фамилиях,  вызывают  у  нас
тошноту.  Это  то  немногое,  что объединяет нашу примерную чету
спустя десять лет после свадьбы.
     Я повернул лампу к себе и вытащил из кучи на  полу  книжку.
Наша  супружеская  кровать  разделена  посредине проходом,  куда
каждый сваливает все, что может понадобиться ночью. Два плеера и
десяток кассет,  стопка модных журналов,  уползающая под кровать
Лиз,  мои бумажки и книжки, а также всякие шмотки - но эта книга
лежала сверху.
     Я купил ее сегодня.  Новая книга Виталия Москвина. Я скупал
все  книги  этого автора и читал их по нескольку раз от корки до
корки.  Даже несмотря на то, что заранее знал, о чем написано на
каждой странице. Нет - именно поэтому. Я все ждал, что следующая
книга будет его,  а не моей.  Но ничего не происходило.  Вернее,
происходило черт знает что!
     Я не написал ни одной книги,  но сочинил множество. Сколько
я  себя  помню,  мой мозг работал на два фронта.  Одно полушарие
занималось текущими  делами  -  я  куда-то  шел,  что-то  делал,
разговаривал, занимался любовью - и полголовы вникало во все эти
проблемы.  А  вторая  половина  придумывала.  Романы,   повести,
рассказы, стихи - все было классным. Не будь я собой, я бы читал
только эти книги. Но писать их у меня не получалось. Может быть,
потому,  что  когда  я  пытался  делать  это,  включалось другое
полушарие,  а оно было  создано  для  всякой  прочей  дребедени,
только не для сочинительства. И я ничего не мог поделать.
     Омерзительная работа,  в которой я увяз, добывая средства к
существованию - а у меня уже была полноценная семья, и какими бы
странными ни были отношения с Лиз,  дочку я любил -  работа  моя
заключалась  в  том,  что  я  набирал  на компьютере тексты.  На
профессиональном языке это называется кодированием,  а  на  деле
это  лекарство  от  здорового  образа  жизни.  Дома у меня стоит
компьютер,  издательство "Августа" дает  мне  поганую  рукопись,
через  неделю  я  отдаю эту самую рукопись и дискету,  а в конце
месяца получаю деньги.
     Деньги! К  деньгам  я  стал  испытывать  легкое отвращение,
потому  что  они  попали  в  прямую  зависимость  от  того,  что
программисты  называют  "топтать  кнопки".  По  крайней мере - к
деньгам из "Августы".  Но если бы не эта работа,  я так бы и  не
узнал про Виталия Москвина.
     Несколько лет назад мне довелось  посетить  пару  раз  одну
литературную   тусовку.   Лиз   назвала   эти  сборища  "рыбными
четвергами".  Может  быть,  стихи,  которые  я  писал,  были  не
гениальны,  но  во  всяком  случае грамотны.  А в той компании я
чувствовал себя усталым,  тупым и  бездарным.  И  перестал  туда
наведываться.   Но  там  я  познакомился  с  ним  -  с  Виталием
Москвиным.  Хотя какое знакомство - оказалось  достаточно  одной
беседы,   чтобы   понять,  что  в  этом  знакомстве  нет  нужды.
Сероватый,  вяловатый,  бездарноватый - даже отрицательные черты
были  в  нем  какие-то  уполовиненные.  Совершенный недочеловек.
Впрочем, это теперь я так злопыхаю, а тогда забыл о нем сразу.
     А пару лет спустя после той встречи в издательстве мне дали
рукопись.  Тоненькую,  страниц  сто  пятьдесят  на  машинке.  На
титульном  листе  было написано его имя.  Я тут же прочел первый
абзац.  А вот текст был мой.  С  тех  пор  мои  тихие  несчастья
перерождаются в буйную манию.
     Я почитал книгу минут десять  и  бросил.  Все  и  так  было
слишком  хорошо  известно мне.  Этот ублюдок даже запятые ставил
там,  где это мог бы сделать я.  Повторение  пройденного.  Лучше
продолжить  очередную  свою  историю,  которая  увлекла  меня  в
последние дни.  Перед сном я обычно  смотрел  как  бы  фильм  по
своему роману. Точнее, сериал, по придуманному за день кусочку.
     Вскоре я заснул, а под утро пришел сон. Все было как наяву,
я  сидел  за  своим  столом,  а напротив сидел еще один я.  Этот
второй я только что появился; он развалился на стуле и сказал:
     - Ну, здравствуй... дорогуша!
     Тут до меня дошло,  что это  не  совсем  сон.  Что  человек
напротив - мой двойник,  и ему чего-то от меня надо.  И сразу же
почувствовал, что это не так. Все, что он хотел у меня взять, он
получил, а теперь просто зашел поглумиться. Показать свою силу и
безнаказанность.
     - Догадался,  умненький ты мой!  Все правильно.  - Он делал
умильную рожу и растягивал гласные.
     - Что ты хочешь?
     - Чем  занимаемся?  -  проигнорировал  он  вопрос.  -  А-а!
Пописываем!
     Я посмотрел на экран.  Там красовался мой текст!  Это  была
новая история,  та часть, которая дошлифовывалась вечером. И я -
я ее написал!  Чтобы удостовериться в этом,  я  занес  руки  над
клавиатурой, и через минуту появился последний абзац.
     - Вот и славненько,  - сказал двойник и завладел  мышью.  Я
непонимающе следил за его действиями. Он скопировал мой текст на
дискету и сунул в карман.
     - Зачем ты это сделал?
     - Душечка! - Лиз иногда называла меня и так. - Мы с тобой -
одно целое.  Неужели тебе жалко дать почитать это, - он постучал
пальцем по карману,  - самому близкому человеку на свете. Самому
себе! - последнюю фразу он рявкнул, подавшись вперед.