рупнее люди, тем крупнее возникающие между ними проблемы  -
из тех, что  изрядно  нарушают  мировую  гармонию.  Почему  бы  не  помочь
какой-либо  из  сторон   в   восстановлении   гармонии,   воспользовавшись
испытанным временем принципом: "нет человека - нет проблемы"?  Разумеется,
"помощники" твердо собирались оставить при этом  свои  руки  и  свои  души
чистыми, то есть не переходить грань простого посредничества. Вклиниться в
подобный бизнес непросто, даже при наличии  "незасвеченных"  исполнителей,
однако у новичков есть серьезное преимущество  -  действительные  гарантии
конфиденциальности... Короче, друзья-коллеги курили и смеялись -  давай-ка
мы назовем нашу новую  службу  "Рука  Москвы",  чтобы  все  было  красиво,
солидно...
     Неужели кто-то подслушал тот разговор?
     Они плохо помнили  вечеринку,  оба  выпившие  были.  И  зачем  вообще
поехали туда? Ностальгия замучила, детство захотелось вспомнить? Вот так и
закрутилась эта история... Прежде чем  принимать  решение,  друзья  решили
проверить всех  присутствовавших  на  вечере  встречи.  Начали  с  хозяина
квартиры, то есть с Х. Загадка сразу и  разгадалась:  абонентский  ящик  с
указанным в письме номером был на его почте и арендовался  непосредственно
им. Само письмо было напечатано на пишущей  машинке  в  его  конторе,  это
обстоятельство они тоже выяснили. Как? До смешного просто: в  квартире  Х.
(квартиру  обшарили  прежде  всего)  нашелся  кое-какой   бумажный   хлам,
принесенный хозяином с  завода  и  отданный  ребенку  для  поделок.  Копии
устаревших  заявок,   планов-заданий   и   прочая   служебная   дребедень.
Машинописный шрифт оказался тот же - все сошлось. Некоторое время  Петр  с
Кириллом размышляли,  как  следует  отнестись  к  необычному  предложению,
родившемуся подобным образом. Как к  шантажу,  как  к  искреннему  желанию
подзаработать, как к утонченной шутке? Собственно, они ничем не  рисковали
при любом варианте. Взяли да и  послали  заказ  для  пробы  -  без  денег,
разумеется, чтобы не пришлось потом их выколачивать из  хорошего  веселого
мужика.  Этот  первый  заказ  исходил  лично  от  Петра,  он  давно  хотел
избавиться от одного знакомого, который ему  кровь  портил.  И  когда  был
получен результат, ничего не оставалось, кроме как  отправить  гонорар  за
выполненную  работу,  а  затем  продолжить  сотрудничество.  Кто  бы   мог
подумать, что тихий незаметный Х. окажется таким крутым, таким безотказным
и надежным? Надежным... Кстати, о гонораре.  Если  Х.  помнит,  то  первая
сумма была гораздо меньше, чем последующие. Кирилл с Петром даже  смеялись
поначалу, что лопух неопытный запросил слишком уж  мало,  но  впоследствии
повысили расценки - по собственной инициативе,  заметь,  -  чтобы  никаких
обид не было. ("Ведь никаких обид, правда? Убери пистолет, а?") И когда Х.
переслал недавно записку с просьбой положить деньги за последний  заказ  -
ну, за директора аэропорта, - не в  "Интер-Амикус",  а  на  его  расчетный
счет, они выполнили, хоть и не поняли, зачем  это  могло  понадобиться.  И
вообще они не понимали, что за блажь такая была -  связываться  с  банком,
вместо того, чтобы получать наличными,  -  но  в  чужие  мозги  не  лезли.
Короче, до последнего времени все было прекрасно - ни разу не встретившись
лично, делали общее дело...
     Бурлящий поток новых кошмаров едва не  сбил  Х.  с  ног.  Он  устоял,
однако  потерял  вдруг  способность  спрашивать  о  чем-либо.  Потому  что
сомневаться не приходилось - вибрирующий от ужаса  Кирилл  сказал  правду.
Силы нашлись только на отвлеченный, не имеющий никакого  значения  вопрос:
кому и чем помешал директор аэропорта?
     Сокурснику  становилось  все  труднее  и  труднее   говорить.   Из-за
ежесекундного ожидания выстрела он беспрерывно проваливался в спасительное
ирреальное состояние.
     Директор аэропорта... - наморщил он лоб. Последний заказ... Кто-то из
руководства портом решил сыграть ва-банк, через своих холуев, естественно.
В крупные фирмы или к известным индивидуалам они не  захотели  обращаться,
очевидно, чтобы максимально снизить риск утечки информации. Короче,  войны
побоялись. Убрать такую фигуру, как директор  аэропорта  -  это  серьезный
политический шаг. А с новичками - дело сделано, и концов не  найти...  Что
еще сообщить? Вообще-то с портом Петр контактировал, это  его  канал,  так
что больше - ничего определенного...
     Х. взял себя в руки. Попытался собраться с мыслями. Изнуренно прикрыл
глаза и вспомнил: чей номер телефона оставили соседке?
     "Какой соседке?" - "Ну,  которая  внизу  в  машине."  -  Какой  номер
телефона?" -  "К  ней  непонятные  сволочи  приходили,  еще  до  вас,  все
перерыли, хорошо хоть саму не тронули..." - "А-а, ну так ясно,  "авиаторы"
тоже дергаются..."
     "Порт", "авиаторы", портфель, - неотступный  сюрреалистический  бред!
Спустя мгновение Х. уже  тыкал  пальцем  в  кнопки  телефонного  аппарата,
висящего на стене, второй раз за ночь набирая  поганый  бандитский  номер.
Когда знакомый голос закопошился возле его туго натянутого уха, он  сильно
и спокойно известил криминальный мир  о  свершившемся.  Содержимое  вашего
сраного портфеля найдено. Все разъяснилось:  кто-то  подбросил  доллары  в
гараж, законсервированный  на  время  отпуска.  Разумеется,  валюта  будет
отдана, но при одном условии... Докладчика  грубо  перебили:  мол,  оставь
баксы себе на память, подотрись ими, ха-ха, это ведь очень мягкие бумажки.
Главное - верни косметичку с расписками. Х. злобно напоминает, что у  него
есть условие. Ха-ха, какие могут быть условия в его  положении?  Смешно...
Да,  есть!  Он  желает  знать,  кто  подставил  невиновного  человека,  он
решительно требует, чтобы это подлец был назван громко и внятно - фамилия,
адрес, должность!
     В трубке удивленно замолчали.  Затем  ушла  реплика  в  сторону:  "Ты
слышал, что он говорит?" Донесся слабый отклик: Может, больной?"  И  голос
вновь вернулся, чтобы подарить собеседнику  равнодушный  совет:  с  такими
вопросиками, мужик, обращайся к своим посредникам, а  нам  отдай  то,  что
взял по глупости. Эй, мужик, ты хорошо понял или еще раз повторить?
     Разговор стремительно затухал,  тогда  Х.  отчаянно  поинтересовался,
пытаясь хоть немного продлить звуковые колебания: "Зачем вам расписки? Что
вообще оно такое, которое в косметичке?"
     Опять был голос  в  сторону:  "Странный  какой-то  парень."  Впрочем,
ответили: расписки - это и есть расписки. Твои наниматели  мечтали,  чтобы
косметичка попала в милицию и двинулась по инстанциям. Ублюдки  не  знали,
что  главный  авиатор,  параноик  наш  дорогой,  ха-ха,  постоянно  таскал
расписки с собой! Короче, твоя  жадность  до  чужих  портфелей  с  баксами
сломала им всю комбинацию... "Бред! - вдруг вытолкнул Х. из груди и  сунул
телефонную трубку обратно в аппарат. - Бред, бред, бред... - он повернулся
к Кириллу, пребывая в состоянии бездонной  опустошенности.  -  Подставили,
вот ведь как подставили..."
     "Ты что, дурак? - удивился тот, на  секунду  осмелев.  -  Что  значит
"подставили"? Деньги тебе посылались, заказы выполнялись. У тебя провал  в
памяти?"
     "Хватит  мне  мозги  пачкать!  -  проорал  Х.,  обретая   целительную
ненависть. - Не хотите ничего объяснять, не надо! Где Петр!  Где  Царь,  я
тебя спрашиваю!"
     Действительно, время  объяснений  и  связанных  с  ними  воспоминаний
закончилось. Потому что Кирилл тихо сказал, переводя допрос в колею грубой
грязной реальности: "Петр, между прочим, в Токсово поехал, искать  тебя  и
твоего сына." - "Сын-то вам зачем?" - "Это не мы, это заказчики приказали.
Чтобы ты не размышлял, отдавать бумаги или  не  отдавать.  С  нами  у  них
разговор простой - если напортачили, то  исправьте."  -  "Вы  подлецы."  -
"Подожди, не горячись. Ты мальчика-то хорошо  спрятал,  успел  вывезти  из
поселка?"
     Было  очевидно,  что  сокурсник  пытается   угрожать   -   осторожно,
пристрелочно,  напялив  трусливую  маску  сочувствия.  Надо  же,  как   он
приободрился, пока длилась телефонная пауза! Увидел наконец соломинку,  за
которую можно уцепиться: Имей в виду, - торопливо добавил,  -  Петр  очень
ловко умеет искать, у Петра большой опыт по этой части..."
     - Да уж, - согласился Х., - несчастных  хозяев  дачи  бандиты  быстро
нашли. Непостижимо быстро, до сих пор непонятно, как  им  удалось  достичь
такой скорости реакции. В общем, два трупа уже есть. А  теперь  они  смеют
утверждать, что убийца - это Х.! Поразительное коварство...
     - Подожди, подожди,  подожди!  -  остановил  Кирилл  поток  словесной
желчи, готовый залить  чистенькую  квартиру  целиком.  -  Петр  в  Токсово
кого-то убил? Не может быть. Он полный идиот, что ли? Нет, не может  быть,
когда он успел?
     Бывшие сокурсники  молча  смотрели  друг  на  друга:  оба  ничего  не
понимали, оба были в нокдауне. И тут зазвонил  телефон  -  как  в  детской
книжке.  Частый  сигнал,  междугородный  звонок.  Человек  с   пистолетом,
напружинившись, разрешил снять трубку, но честно предупредил абонента, что
если тот начнет болтать лишнее, мгновенно получит  пулю  в  рот.  "В  рот"
звучало гораздо убедительнее, чем, например, "в  лоб".  Вероятно,  поэтому
разговор не получился. Кирилл только слушал,  мелко  подрагивая,  а  когда
сеанс связи окончился, он  ошарашенно  сообщил:  "Это  Петр.  Из  Токсово.
Ребята нашли тот дом, который твоя подруга описала, но тебя  с  мальчишкой
не было, вы успели удрать..." Он обхватил голову руками, сполз вдоль стены
на корточки и почему-то зашептал: "Его людей прикончили, всех троих.  Пока
они дачу обшаривали. А самого его ранило. Ты охрану нанял, что ли? Кто  за
тобой стоит - не понимаю, сука, до сих пор не понимаю, не понимаю... -  он
вновь повалился на колени и застонал. - Спрячь ствол, а? Не могу я больше,
зачем ты так, а?"
     Троих  убрали...  -  думал  Х.,  гулко  скатываясь  по  лестнице.   -
Вернулись... "Мужики в ботинках", о которых  говорил  Антон  -  вернулись,
сволочи...  Пистолет  трепыхался  в  кармане  куртки,  тупо  бил  в   бок.
Ослабевшие ноги мешали друг  другу,  отказывались  бежать.  Перед  глазами
всплывали кровавые пузырящиеся картины. Только бы его не разбудили, только
бы он не высунулся из сарая... -  молился  Х.,  врываясь  в  салон  своего
автомобиля.
     Отец испугался  за  сына.  Нестерпимая,  сумасшедшая,  ни  с  чем  не
сравнимая боль.
     Взвинченная ожиданием пассажирка испытывала сильнейшую потребность  в
обсуждении происходящего, однако не  получила  и  полслова  в  награду  за
терпение.  Ее  молча  домчали  до  дома,  нарушая  разнообразные   правила
движения, высадили возле подъезда и оставили  одну  -  вышвырнули,  словно
ненужную вещь. Впрочем, женщина  действительно  была  лишней,  потому  что
водитель помчался дальше - к Рябовскому шоссе, прочь из города.
     Я больше никогда  не  буду  его  ругать,  -  продолжал  молиться  Х.,
сражаясь со слезами, обжигающими горло. - Нельзя было  бросать  ребенка  в
такой ситуации! Боже, какая неосторожность, какая непоправимая глупость...
Я буду прощать все его капризы и заскоки, лишь бы не  вылез  из  сарая  на
улицу, потому что крик и грубость - вовсе не метод воспитания, лишь бы его
не нашли, лишь бы не нашли...
     Начинало светать. Ночь, похоже, кончалась. Но километров за десять до
Токсово вновь настала темнота: простая туча сменилась грозовой,  абсолютно
черной, настоящей. Угрожающе взрыкивал гром, небо изредка вспыхивало - как
раз впереди. Водитель остановился на шоссе, не доезжая до станции.  Съехал
на обочину, вылез и  растворился  в  лесопарке.  Появляться  с  машиной  в
поселке он посчитал опасным, слишком заметным. Чтобы попасть к Той  Улице,
к  Тому  Дому,  нужно  было  преодолеть  около  трехсот  метров  паркового
пространства, занятого ничем не  стесненной  флорой.  К  счастью,  человек
прекрасно ориентировался в здешних  местах.  Его  план  отличался  изящной
незамысловатостью формы - забрать сына, вернуться к машине, затем  уносить
колеса, бежать, куда угодно, главное - скорей, без претензий на геройство,
- главное, чтобы не заметили, чтобы все обошлось...
     Его заметили, когда он уже подкрадывался к калитке. Обидно,  в  самом
конце пути. Чужой участок, где прятался сын, был в  двух  прыжках,  однако
отец бросился  назад,  рассчитывая  отвлечь  внимание  бандитов  от  этого
хрупкого  убежища.  Несколько  сопящих  фигур  уложили   его   на   землю,
навалившись мускулистыми телами. Мгновенно были  обшарены  карманы,  изъят
пистолет, прозвучала деловитая реплика: "Расписок у  него  нет,  у  гада."
Сверху донесся веселый ответ: "Ничего, сам сейчас отдаст." Голос...
     Голос Кирилла!
     Лопух по фамилии Х. думал,  что  Петр  звонил  из  Токсово  на  жизнь
пожаловаться? - торжествовал, упивался своей победой сокурсник. - А  Петр,
наоборот, хотел, чтобы все ребята собрались и приехали к нему  на  помощь!
Х. думал, если спустил у "Вольво" колеса, то его не догонят?  А  во  дворе
запасные "Жигули" стояли, специально для  такой  вот  грязной  работы!  Х.
думал, что ему простится сегодняшний вечерок? Никогда!.. Бандит  счастливо
захихикал, приводя в движение мертвую  тишину  улицы.  Скрывать  ему  было
нечего, зато было чем гордиться - "...ты слушай, падаль, слушай!.." -  как
Кирилл,  неожиданно  для  себя  ставший  Героем,  устремился   по   следам
взбесившегося наемного убийцы, как заглянул в гости к Х. и никого  там  не
обнаружил, но, о чудо, наша возлюбленная соседка вновь была у  себя  дома!
Женщина, разумеется, поделилась свежей информацией - оказывается,  сыночка
Х. не вывез, а спрятал где-то у соседей, рядом с  местом  летнего  отдыха.
Так что Герою оставалось только постараться опередить  вишневую  "Ладу"  -
опередить, осмотреться и подождать. "А  ты,  небось,  был  уверен,  что  я
совсем  в  штаны  понаклал?  -  щедро  рассыпались  по  душному   кинозалу
триумфальные ноты. - Нет, падаль. И с женщинами,  к  твоему  сожалению,  я
умею разговаривать не хуже, чем Царь. Значит,  говоришь,  в  этом  вонючем
домишке и спит твой наследник?"
     Что ж, придется разбудить мальчишку...
     Нет, только не это! - забился отец под смявшей его тяжестью. Не  надо
было  осторожничать,  тайком  пробираться  через   лесопарк!   Надо   было
подкатывать на полном ходу к дому, хватать ребенка на руки - и  в  машину!
Тогда бы отец  не  опоздал,  тогда  бы  никто  не  смог  его  опередить!..
Мускулистый холуй, молча прижимавший жертву  к  земле,  усилил  хватку,  и
живительный порыв отчаяния мгновенно оказался задушен.
     А   гроза   летела   уже   над   Токсово,   точно   над   участниками
раскручивающегося фильма.  Начало  капать  -  крупными  твердыми  каплями.
Упираясь лицом в холодный гравий, Х. вдруг понял, что все это ему  снится.
Мир был тягостно нереален. Сейчас жертве  выстрелят  в  затылок,  и  фильм
кончится. Стало очень жарко. Несколько ног двинулись в сторону  калитки  -
будить  спящего  мальчишку.  Кирилл  напутствовал  удаляющихся  храбрецов:
"Только осторожно, этих ублюдков кто-то охраняет. Вон  в  той  даче  сразу
троих шлепнули - приятелей Царя..." - голос начальника потерял праздничную
звонкость, сделался озабоченным, блеклым... Итак,  опасный  преступник  Х.
спит  и  видит  сон.  Но  когда  он  заснул  -  еще  вечером,   убаюканный
телевизором, не дослушав новости, с кроссвордом в руке? И газета выпала из
ослабевших  пальцев,  и  под  расслабленными  веками  заклубился  кровавый
туман... Или позже, ночью, после многочисленных звонков в город?  Истратив
монетки, вернулся в чужой дом, уложил сына спать, и сам незаметно для себя
заснул, так никуда и не поехав...
     "Ты пока не знаешь главного", - негромко  заговорил  Кирилл.  Хоть  и
оставался он напряженным, нервным, ждущим, безрассудной злобы уже не  было
в нем. Даже на корточки присел рядом с лежащим. - "Теперь я  могу  открыть
тебе секрет, а то противно смотреть, как ты идиотом прикидываешься. Дело в
том, что директор аэропорта не подох, это все "дурочка", пущенная ментами.
Как же ты его не добил, раззява, не проверил качество работы? Сорвал такой
заказ. Из-за твоего прокола каша и  заварилась...  -  бандит  прервался  и
вдруг странно зашипел. - Подожди, что происходит?.. - он резко выпрямился.
- Подожди, ничего не понимаю...
     Оглушительно бахнул гром.



                           3. СОН (ВНЕ ПРАВИЛ)

     Ночь замирает на мгновение, эффектно  зависает  в  очередном  прыжке.
Казалось бы, ночь давно должна  уйти,  уступить  сцену  свету  и  овациям.
Может, подступающий ливень сумеет вымыть из  воздуха,  прибить  обратно  к
земле эту дьявольскую черную муть? Да, крайне неудачно было выбрано  время
для действия! Время, когда спит  разум,  и  жизнью  управляют  иные  силы,
скрытые в каждом из нас.
     Итак, оглушительно бьет гром. Еще раз - гром; и мгновенно, без  паузы
- еще  раз.  Очень  странный  гром,  слишком  уж  конкретный,  удивительно
близкий. Молний нет - ни одной. Зато  есть  крики,  переходящие  в  вопли.
Распрямившийся было Кирилл пригибается,  грязно  ругаясь.  Снова  трескуче
грохает, и этот очередной  странный  удар  выталкивает  разум  из  топкого
безумия.
     Герой с трудной фамилией Х. понимает все и сразу.
     Он понимает, что на дачном участке стреляют. Что кто-то бегает  -  он
чувствует топот лицом. И тогда человек рвется изо  всех  сил,  кричит:  "Я
отдам! Отда-а-ам!", однако его уложили на землю  крепко,  профессионально.
Дождь вдруг раскалывается. Гром бьет совсем  рядом,  нечеловечески  жутко,
теперь уже со вспышкой. Гора мускулов, сидящая  на  обездвиженной  жертве,
крупно вздрагивает, всхлипывает басом, тоскливо говорит: "Ой..." и валится
- валится на  землю  рядом.  Медвежья  хватка  ослабевает.  Отвратительная
хрипящая пасть - рядом  с  человеческим  ухом.  Оттолкнув  слюнявую  морду
зверя, Х. выползает из-под громоздкого тела и  садится,  затем  встает  на
колени. Бесформенно  темный  бандит  корчится  под  его  ногами,  пытается
приподняться следом, но тщетно... Х.  ошалело  озирается.  Видит  Кирилла,
который трусливо пятится. Слышит детский голосок...
     - Папа! - отчетливо зовет Антон. -  Ты  меня  слышишь?  Я  ничего  не
слышу, в ушах звенит!
     Этот чудесный звук выплескивается из придорожных кустов.
     - Папа, там еще какой-то мужик рядом с  тобой!  -  звонко  продолжает
мальчик. - Ляг обратно, ты мне его загораживаешь!
     Лечь  обратно?  Х.  недоуменно  оглядывается  на  Кирилла,  с  трудом
проникая в  смысл  услышанного.  Сокурсник  исступленно  шепчет:  "Счет  в
"Интер-Амикус"! Как я раньше не допер! Единственный  банк  в  городе,  где
обслуживают детей!" - "Ну и что?" -  заторможенно  спрашивает  Х.  "А  то,
придурок, - пятится Кирилл, - что только одна тварь могла нас с  Царем  на
твоей чертовой вечеринке подслушать!" -  уже  не  пятится,  просто  бежит.
Убегает...
     Из канавы вылезает Антон.  Ребенок  полностью  одет,  мало  того,  за
спиной ладно сидит его любимый рюкзачок, с которым он приехал сюда.
     - Где ты взял пистолет? - с  истеричной  строгостью  кричит  отец.  -
Брось, это тебе не игрушка!
     Х. до сих пор "не допер", в отличие от  сообразительного  сокурсника,
до сих пор не пришел в  себя.  Он  даже  не  успел  встать  с  колен.  Сын
неестественно громко объясняет ему, изредка потряхивая головой и ковыряясь
в ушах, что пистолет взят у одного мужика - из  тех,  предыдущих,  которые
час назад к убитым старикам приезжали. Сын с гордостью сообщает, что  хоть
и не стрелял он никогда раньше - ничего сложного,  получается.  Посидел  в
соседском сарае и разобрался с этой штукой. Вот только  пистолет  оказался
тяжелым, надо же, да еще  дрыгается  сильно,  двумя  руками  и  то  трудно
удержать.
     Отец берется руками за голову, стонет: "М-м-м, как болит...", - потом
обращает внимание на человека, лежащего на земле.
     - Кто в него выстрелил? - с  ужасом  вспоминает  отец.  -  Ты