лотых тонов.  Вы же знаете, к ним отношение отрицатель-
ное. Он сполз со стола и выудил из ящика карточку. - К сожалению, не мо-
гу предложить вам большой выбор,  сеньорита.  Да вот, собственно, только
один заказ - ловушки для голубей-убийц. Согласны?
    - Пожалуй,  мне придется его взять,  - тихо сказала Хуана. Самые вы-
годные  заказы,  такие,  к примеру,  как пропагандистские клипы военного
правительства, в которых Семь-Арара прославлял безопасность фабрик ядер-
ного сырья или доказывал, что ни один атом не может проникнуть в естест-
венную среду обитания, - такие заказы Кортигас подбрасывал другим.
    У Хуаны сильно билось сердце.  Она торопливо попрощалась.  Идти было
трудно.  Пока она сидела, ноги ее онемели, превратились в бесчувственные
глыбы льда. Приветствия, которыми она обменивалась, преодолевая длинные,
освещенные  холодным неоновым светом коридоры,  отбирали у нее последние
силы. Самое время отправиться в амбулаторию.
    Когда Хуана выходила из стеклянных дверей здания телевизионной  ком-
пании,  мимо  нее пронеслась огромная черная крыса.  Военные полицейские
сорвали с плеч оружие и открыли огонь.  Прохожие  бросились  врассыпную.
Крыса дикими непредсказуемыми зигзагами промчалась вниз по лестнице, за-
тем,  непрерывно стуча когтями, ринулась к ближайшей паркующейся машине.
Она почти добралась до укрытия, когда смертельный выстрел настиг ее. Оба
полицейских сбежали вниз по лестнице.  Один из них  с  отвращением  пнул
крысу  сапогом.  "Проклятая нечисть!" Животное дернулось в конвульсиях и
вытянуло все свои шесть лап.
    Жизнь, красная жизнь, медленно и неохотно вливалась в ее вены. Капли
холодного пота еще оставались на ее лбу.  Хуана наблюдала,  как синтети-
ческая кровь втекает в ее руку через пластиковую канюлю. В голове стуча-
ло от прибывающей силы, которую несли с собой искусственные эритроциты.
    - Больше не затягивайте так с приходом к нам, - сказала сестра и по-
вернулась к другим пациентам,  которые жаждали получить средство для ос-
тановки раковой болезни, ждали промывания костного мозга или, так же как
и Хуана, вливания крови. За притворенной дверью мужчина громко протесто-
вал против того, чтобы ему ставили в паспорт желтый крест.
    Принимать внутрь жизнь,  лежать и грезить... о мире, в котором орга-
низм обладал собственной силой для поддержания жизни.  О мире без посто-
янной смертельноядовитой пыли, без страха в метро, без невидимых Теней,
    без явной  и  тайной борьбы за Вещество,  о мире без СемьАрара.  Она
представляла себе времена,  когда страной владели бронзовокожие индейцы.
Они ели плоды своих полей, не проверяя их предварительно Никогда Не Пла-
чущим Глазом.  Им был знаком только один пот - легкий пот работы.  Ей же
не  оставалось ничего иного,  как тянуть остаток дней,  пока испорченный
механизм ее тела уже нельзя больше будет приводить  в  движение  искусс-
твенным  путем.  И  наслаждаться каждым днем,  пока в венах течет кровь.
Правда,  можно было, если хватит у нее воли и ею вновь не овладеет жажда
Света, обратиться к Целителю, к Серреосу.
    Вернувшись к Хуане,  сестра вынула у нее из вены канюлю.  Хуана пос-
лушно согнула руку в локте. У сестры было немолодое огрубевшее лицо, нос
и часть левой щеки из пластика.
    - Должно  быть,  вы получили за последнее время довольно большую до-
зу...  Это показал ваш анализ крови, - объяснила она, видя, что Хуана не
отвечает. - Может, ваш Глаз утратил чувствительность?
    - С Глазом у меня все в порядке. - Хуана поднялась. Силы переполняли
ее.  Что за жалкие,  бледные,  сгорбленные существа толкутся тут  вокруг
нее. Вряд ли есть среди них хоть один, чья кожа не была бы отмечена клю-
вом и когтями Птицы Огня.  И ведь никто из них не стал защищаться, никто
не уничтожил Семь-Арара,  как это сделали в легенде духи-хранители.  Они
лишили его главных знаков достоинства,  заменив ослепительно белые  зубы
зернами маиса и выколов его сверкающие глаза.
    Хуана отстранила сестру и покинула амбулаторию упругим,  решительным
шагом.
    Длинные тени зданий простирались до противоположной  стороны  улицы.
Выпукло круглились лепные украшения домов.  То тут, то там стекла откры-
тых окон верхних этажей отражали падавший на них отблеск вечернего солн-
ца.  Гвалт прохожих,  клаксоны автомобилей музыкой звучали в ушах Хуаны.
Деятельная жизнь била в городе ключом.
    Хуана отдалась течению,  не могла и не хотела сопротивляться искуше-
нию  витрин.  Долго вертела в руках белук - сумку из настоящей мягчайшей
замши, нюхала флаконы духов, шутила с продавцом на распродаже персональ-
ных  компьютеров.  Она ничего не покупала.  Ей хотелось только смотреть,
слушать, обонять, осязать.
    Когда первые магазины осветились пестрыми огнями,  Хуана  сидела  на
обращенной к улице террасе небольшого ресторана.  Она съела порцию запе-
ченной мясной кулебяки и выпила коктейль из колы пополам  с  кактусовой.
По телу разлилось такое приятное ощущение, какого никогда не мог дать ей
Глаз.
    Два молодых человека в белых костюмах  с  модной  "траурной"  каймой
подсели  к ней за столик,  веселили себя и ее анекдотами.  Хуана слышала
только свои собственные реплики. Разумеется, они были великолепны.
    - Кабальеро,  - говорила Хуана,  - мир был создан не за один день, и
ему не погибнуть за один день! Это был настоящий праздник!
    Но потом  ее  вновь  настигла действительность:  Никогда Не Плачущий
Глаз,  разрывающиеся атомы,  смертельная  хватка  Президента-полковника,
Вредители,  СемьАрара.  Она вновь почувствовала - за ней наблюдают.  Это
самообман,  она разыгрывает перед собой комедию,  когда уверяет  себя  в
собственной  незначительности.  Сомнений нет,  кто-то за ней шпионит.  А
ведь Хуана никогда не жаловалась на то, что из-за ненасытной жажды влас-
ти и богатства на заводах пренебрегают техникой безопасности, она не ру-
галась, что страну превратили в атомную фабрику всего континента, не за-
нималась контрабандой краденых изотопов.
    Застарелый страх, вползавший в душу, отрезвил ее и представил вещи в
их отвратительной реальности.  С противоположной стороны улицы из мусор-
ного контейнера тянуло едким дымом. Великолепие магазинов, все это отно-
сительное благополучие,  достигнутое благодаря атомной монокультуре,  не
имеют к ней никакого отношения, поскольку она не может себе ничего этого
позволить. А ее визави за столиком, хотя и был очень молод, носил парик,
и брови у него были накладные.
    Хуана отклонила  предложение проводить ее и почти бежала из рестора-
на. Такси, непрерывно сигналя, с тру-
    дом прокладывали себе путь сквозь толпу пешеходов,  частью  трезвых,
частью пьяных,  одинаково не обращавших внимания на то, что идут по про-
езжей части.  Хуана пробиралась в толпе  зигзагами.  Вскоре  яркий  свет
центра города остался позади.  Людей,  шедших в одном с ней направлении,
становилось меньше,  но среди них все еще скрывалась ее Тень.  Хуана  не
знала, кто это, однако спиной чувствовала взгляд.
    Наступающая ночь  не принесла ожидаемого облегчения.  Хуана взмокла,
но это был пот здорового, сильного тела. Приняв неожиданное решение, Ху-
ана обернулась.  Кто же ведет за ней слежку? Может, этот толстяк или эта
с виду приличная дама? Из-за неонового света уличных фонарей у всех были
одинаково  бескровные лица.  Пожав плечами,  Хуана продолжила свой путь.
Пусть только пойдет за ней, пусть попробует!
    Еще не дойдя до  следующего  оживленного  перекрестка,  Хуана  снова
обернулась.  Вот он! На голову ниже ее, совершенно невзрачный, непримет-
ный от гладкой лысины до бесшумных ботинок.  Ее Тень! Хуана громко расс-
меялась - как он жалок. Она решительно подошла к нему, схватила за рукав
рваного пиджака.
    - Эй, гляньте-ка, я поймала свою Тень! - крикнула она.
    Мужчина рывком высвободил рукав и быстро, как мышь, скользнул в тем-
ноту подъезда. Хуана не отставала.
    - Сеньора,  - прошипел он при ее приближении, - подите прочь, вы пь-
яны.
    Хуана прыснула со смеху.  Тень,  которая прячется в тень,  -  ужасно
смешно.  Внезапно смех ее оборвался, словно из темноты ниши на нее прыг-
нул Пернатый Змей. Она увидела мерцающий золотисто-красный жетон, символ
секретной службы военно-воздушных сил.
    - Сеньора,  - спокойно и отчетливо произнес мужчина, - я приказываю,
идите и забудьте об этой встрече.  - Затем он спрятал свой  жетон  в  не
пропускающий  лучи  футляр.  Хуана стояла окаменев.  Оперение Семь-Арара
косну-
    лось ее, пробудило ее Глаз и его жажду по золотому блеску. Когда она
преодолела оцепенение. Тень исчезла.
    Не хочу,  не хочу видеть этот Свет,  мысленно убеждала себя Хуана. А
голова ее тем временем поворачивалась в разные стороны,  Глаз искал, как
будто у него была своя собственная жизнь. Слабые, ах, какие слабые оста-
лись следы,  вот немного блеска на штукатурке,  едва  заметное  мерцание
отслоившейся коры умирающих деревьев на аллее.
    Покрытая толстым  слоем  пыли  телефонная будка стояла,  так же косо
прислонившись к стене дома, как и два года назад. Хуана вошла в нее, ме-
ханически сняла трубку и оставила ее висеть.  Из трубки неслись гудки, а
Хуана,  скрючившись от мучительных воспоминаний, цеплялась за узкую пол-
ку. Ей казалось, что на землю опять обрушился золотистый дождь и она бе-
жит, охваченная леденящим страхом перед облучением, перед изотопами, ко-
торые орошают ее кожу. Тело ее светится, она с криком бежит, пока не до-
бирается до телефонной будки,  способной защитить ее от несущего  гибель
потопа. Смерть стекает по ее ногам переливающимися ручейками. Хуана сди-
рает с себя одежду.  Потом стоит в телефонной будке,  дрожа от холода  и
ужасаясь  великолепию красок,  которые волна за волной омывают стекла и,
как горячее плавящееся солнце,  колдовски преображают их цвет то в золо-
тисто-красный,  то в золотисто-зеленый, то в золотисто-голубой, то снова
в золотисто-красный.
    На другой день средства массовой информации вещали о  покушении  ди-
версантов  на транспорт с отходами,  о неблагоприятных метеоусловиях и о
казненных террористах.  Слухи же, напротив, доносили весть об аварии го-
да,  об очередном испытании,  о предстоящем нападении. Что было истинной
причиной,  Хуане было уже все равно. Что-то сместилось в кибернетическом
устройстве,  связывающем ее Глаз с мозгом. После этого дождя у нее нача-
лась жажда Света, с этого момента она уже принадлежала Огненной Птице.
    Хуана вернулась домой поздно вечером. Роке встретил ее на пороге.
    - Извини меня за сегодняшнее,  - сказал он и повел ее в  комнату.  -
Иди сюда, посмотри, что я для тебя достал.
    Хуана молча  села и уставилась на металлическую коробочку карманного
атомного компьютера.  - Я замерзла,  Роке.  Ты вскипятил чай? Ящичек она
отодвинула на край стола.  Роке настоял,  чтобы она его хорошенько расс-
мотрела.
    - Последняя модель, прямо с черного рынка, - объяснил он.
    Хуана повертела ящичек в руках. Сквозь щель в задней стенке пробива-
лось слабое мерцание.
    - Работает без батареек, каждый отдельный блок подпитывается радиои-
зотопами. Наверняка войдет в моду. Классная игрушка, правда?
    Задняя стенка упала,  нежно засветились модули, изотопы в них распа-
дались,  испуская излучение.  Сквозь изоляцию пробивался едва различимый
отблеск, спутать его нельзя было ни с чем.
    - Ты просто хочешь, чтобы я не трогала твой плуто... твое Вещество.
    Большим усилием воли Хуана отставила ящичек в сторону.  Она чувство-
вала себя усталой и опустошенной, вокруг Глаза снова стал собираться хо-
лодный липкий пот.
    Пока Роке кипятил чай в узкой кухоньке,  Хуана пыталась собраться  с
мыслями.
    - Знаешь,  сегодня  в  метро я встретила одного Целителя...  - Хуана
умолкла.  Однако слово было произнесено. Готова ли она в действительнос-
ти? - Но, Роке, только... Я хочу сказать, я не знаю...
    Над стаканом поднимался пар, чаинки на дне медленно перемешивались с
сахаром.  Хуана прихлебывала чай с ложечки, как лекарство. Наклоняла го-
лову то в одну,  то в другую сторону, чтобы излучение, идущее от ящичка,
то исчезало за стаканом, то появлялось вновь. Странно, ее Плачущие Глаза
становились  временами более чувствительными и проницательными,  чем Ни-
когда Не Плачущий Глаз.  Хуана подавляла в себе желание отодвинуть  ста-
кан,  схватить  ящичек и поднести его к Глазу близко,  совсем близко.  -
Послушай, я скоро закончу, скоро я соберу Серебряное Яйцо, Хуанита, тог-
да они будут у меня в руках,  я смогу их шантажировать, мы будем принад-
лежать к их числу, и тогда...
    Они ворвались без стука,  не сделав при этом ни единого выстрела. Не
успела Хуанита закричать, как ей уже заломили руки за спину и приставили
к ребрам автомат.  Она стояла лицом к стене,  держа руки на затылке,  не
видя перед собой ничего,  кроме выгоревших цветочков на обоях,  не слыша
ничего,  кроме грохота выдвигаемых ящиков да треска  сдираемых  со  стен
картин.
    Господи, они разорят всю квартиру,  думала она.  А теперь они приня-
лись вспарывать обивку мебели. Смутно рисовались картины спасения и мес-
ти:  вот  Роке их одолевает или они просто ошиблись дверью и им придется
уплатить приличную сумму по возмещению убытков.
    Роке лежал вниз лицом, двое полицейских прижимали его коленями к по-
лу.  Их было много,  целая дюжина, а то и больше. Семь-Арара, обманчивая
Птица Солнечного Огня,  выдал им тайник. Они мигом притащили пластиковую
взрывчатку, короткий взрыв, и вот они уже опустошают сейф.
    Золотисто-красный Свет  хлынул на Хуану.  Его отражение упало на нее
от стены,  где блеклые цветы обоев мгновенно расцвели  яркими  красками.
Все ее тело отреагировало на Свет нервной дрожью.
    - Оно здесь, - сказал один из них, и потом снова наступила темнота.
    Полицейский рывком  поднял Роке с пола.  Он слабо попытался высвобо-
диться, заработал пару точных безжалостных ударов.
    - Не хочу на Остров, - молил он, - лучше пристрелите!
    Его поволокли к двери.  Из дверного проема послышался чей-то  голос.
Военные полицейские, все еще рывшиеся в квартире, обернулись. Голос тре-
бовал начальника.  Хуана узнала этот голос,  он обращался к ней сегодня,
несколько изменили его лишь властные нотки.
    - Они принадлежат нам,  - произнес голос, они были под нашим контро-
лем.
    - Я выполняю,  что мне приказано. Пакуйте Вещество, ребята, и тащите
пташек в машину.
    Хуана попыталась обернуться, чтобы увидеть говорящего, однако ее еще
сильнее прижали к стене автоматом.
    - Не станете же вы,  капитан,  ставить под угрозу свою карьеру из-за
дурацкого  ведомственного спора или из-за поспешных решений ваших шефов?
Ну хорошо,  забирайте все,  оставьте мне только девчонку.  Она нам очень
помогает, к тому же долго ей не протянуть.
    Все исчезло,  как мираж, - автоматы, военные полицейские, а с ними и
цилиндр, и карманный компьютер, и кто знает, что еще.
    Хуана поднялась,  наполовину оглушенная.  Ей пришлось  опереться  на
стол.  На подставке стоял полупустой стакан.  Бессильная ярость медленно
нарастала в ней.
    - Где вы,  сеньор Серреос?  - крикнула она в темноту. Никто не отоз-
вался.
    Около закрытой двери лежала картина с изображением Семь-Арара. Крас-
новатый нимб по-прежнему,  будто ничего не  случилось,  обрамлял  голову
лжебога.  Хуана  положила  картину рядом со стаканом чая и уставилась на
нее.  Свечение было слишком слабым, чтобы согреть ее, это было лишь вос-
поминание о Свете.
    - Ты  хочешь мне помочь.  Тень?  Еще бы тебе не хотеть,  ведь я тебе
нужна, - шептала Хуана. - А я-то поверила, что ты Целитель!
    Семь-Арара расплылся у нее перед глазами,  только нимб оставался яс-
ным и четким.  Хуана начала тереть Плачущие Глаза, пока они не заболели.
Потом она широко их открыла и стала искать на полу среди чулок,  коробо-
чек  с  мылом,  пуговиц и нижнего белья швейные принадлежности.  Выбрала
большую стальную спицу.
    - Нет, - прошептала она, - мой Глаз больше никого вам не выдаст. Те-
ни. Слышишь ты, Серреос!
    Вернувшись к  столу,  она  далеко отодвинула от себя стакан с чаем и
картину. Последний взгляд: нежное золотисто-красноватое сияние. А теперь
она убьет СемьАрара так,  как это описано в легенде. И сделает это сама.
Без Целителя.  Без помощников.  Хуана взяла в руки  спицу  и  решительно
воткнула ее в самую середину лба.
    Из Никогда  Не Плачущего Глаза покатились тягучие синтетические сле-
зы.




АНГЕЛА И КАРЛХАЙНЦ ШТАЙНМЮЛЛЕР
ОБЛАКА НЕЖНЕЕ, ЧЕМ ДЫХАНЬЕ

    Рассвет только начинался,  когда я вышел из  дома.  Холодный  ветерок
приятно  освежал кожу,  легкие перистые облака тянулись вдоль горы.  Я не
стал долго их разглядывать,  ближайшее показалось мне вполне  подходящим.
Сглотнув  отдающую  кофе слюну,  я снял с плеча почти невесомые лыжи.  На
траве кое-где виднелась изморозь. Осторожно стянул с лыж защитную фольгу,
стараясь  не касаться многослойной скользящей поверхности грубыми перчат-
ками. Не спеша разложил фольгу на сырой земле, поставил на нее лыжи. При-
вычным движением ослабил крепления, потом замкнул их на ботинках. Вытянул
кабель из источника питания и вставил в специальные гнезда на лыжах.
    Приготовления неизменно были одни и те же.  Двенадцать лет  -  долгий
срок,  но воспоминания о Филе не потускнели.  В тот день он,  нагруженный
тяжелым оснащением, первым ступил в облака и не вернулся.
    Я потянулся к генератору, теперь это плоский компактный прибор, почти
вполовину меньше,  чем рюкзак на спине.  Проверил напряжение.  В тот день
никто не проверил приборы Фила.  Это должен был сделать я...  Над  поясом
помещалась крошечная панель управления. Я нажал кнопку, в ответ раздалось
теплое ровное гудение.
    Облако доходило мне теперь до колен.  Я включил  генератор  и  сделал
первый осторожный шаг. Медленно опускал я правую ногу в клубящийся туман,
пока не раздался легкий резонансный писк и я не ощутил сопротивления. Еще
один шаг,  и вот уже тихо,  как во сне, заскользили лыжи в облачном дыму,
появилось уверенное чувство опоры.
    Бросив прощальный взгляд на темные очертания дома,  в котором одиноко
живу вот уже больше десяти лет, я перенес центр тяжести вперед и нырнул в
облака. Взмыл на десять, потом на пятьдесят метров над землей. На востоке
громоздились знакомые горы, резко выделяясь на фоне занимающейся утренней
зари. Бледно-розовая полоса на темном небе под серыми облаками  открывала
путь наступающему дню.
    С первых же шагов подъемная сила лыж потянула меня к верхней размытой
границе облаков.  Порой клубы облачного дыма достигали пояса, иногда даже
били в лицо,  но вскоре оказывались внизу, под ногами. Небо светлело, и я
все больше замедлял шаг. Не все ли равно, когда я прибуду на место? Разве
кто-нибудь ждет меня?  Я ведь по привычке поднялся так рано - чтобы запо-
лучить немного времени для себя.  Для моего, только моего заоблачного ми-
ра,  чистого, нетронутого, прозрачного, как в самый первый наш день с Фи-
лом.
    Косые солнечные лучи воспламенили облачную границу,  остальное прост-
ранство погрузилось в тень. Световой контраст породил странные, причудли-
вые формы,  образы ушедших времен. Ветер затеял с облаками свою игру, ме-
нял очертания, рвал в клочья, разгонял лохмотья кучевых облаков. Какая-то
огромная тень вернула меня в ночь,  потом снова вспыхнул  день,  пришлось
надвинуть солнцезащитные очки.  Куда ни глянь,  кругом были облака,  лишь
далеко позади их пронизывали вершины гор. Неосязаемый, нежный, меняющийся
мир, мир белого парящего тумана, прохладных прикосновений, мир безмолвия.
    "Мы воспарим с тобой над облаками",  - зазвучал во мне забытый сенти-
ментальный мотив:  меня не отталкивала слащавая банальность  текста  -  я
ведь  и  в  самом деле парил над облаками.  Лыжи вынесли меня на облачный
холм, с которого открывался удивительный вид: белые отвесные обрывы, про-
пасти,  громоздящиеся  одна над другой башни,  водовороты густого тумана.
Страна никогда не надоедающих воздушных замков, непреры