ел
и зажег сигарету, дожидаясь, чтобы бешенство немного улеглось.
    - Вы требуете лояльности,  - сказал он наконец.  - Слепой, безогово-
рочной,  не рассуждающей. По-вашему, кто не с вами, тот непременно с ва-
шим врагом,  но вы ошибаетесь. Существует верность, которая превыше вер-
ности отдельному человеку,  государству или группе государств.  Это вер-
ность человечеству. И да настанет день, когда это поймут все!
    - Дон!  Эрлмен рванулся было к нему, но Дон только рукой махнул: си-
ди, мол.
    - Ты слушай,  Макс,  и вы тоже, генерал. Слушайте и постарайтесь по-
нять.
    Он умолк,  глубоко затянулся сигаретой,  в обычно непроницаемом лице
его теперь явно сквозила усталость.
    - Ключ к загадке кроется в той вазе, - сказал он.
    - Которую он украл в антикварной лавке? - Эрлмен кивнул. - А почему,
Дон? На что она ему сдалась?
    Дон понимал,  что Макс старается заслонить его от генеральского гне-
ва, и вдруг обрадовался, что он тут не один. Останься он с Пенном с гла-
зу на глаз, тот, возможно, и слушать бы ничего не стал.
    - Клайгер видит будущее,  - продолжал Дон. - Не забывайте об этом. В
Доме Картрайта он был звездой первой величины,  и он пробыл  там  десять
лет.  И вдруг ни с того ни с сего надумал уйти.  И ушел.  Украл деньги -
жить-то надо - и украл редкую вазу,  он ведь любитель таких диковинок...
И весь секрет в том, почему он ее украл.
    - Вор! - фыркнул Пени. - Он просто вор. Вот вам и весь секрет.
    - Нет,  - спокойно возразил Дон. - Суть в том, что каждый час был на
счету, и он это знал.
    Оба в изумлении уставились на него.  Они ничего не поняли, даже Эрл-
мен,  тем  более  Пени,  а  ведь  для Дона все было ясно как дважды два,
убийственно ясно.
    - Поступки человека вытекают из его характера,  - пояснил Дон.  -  В
определенных  условиях он будет действовать определенным образом,  и это
можно предусмотреть.  А каков характер у Клайгера? Тихий, кроткий, безо-
бидный,  что ему ни скажи - без звука выполнит и ничего не спросит.  Так
он и жил все десять лет,  пока его обучали и натаскивали,  чтобы "видел"
все  дальше и яснее.  И вот в один прекрасный день он "увидел" в будущем
такое, что привело его в совершенное отчаяние, да настолько, что правила
и  привычки  всей жизни полетели кувырком.  Он уговорил остальных помочь
ему удрать.  Они вообразили, что он и им хочет помочь, а может быть, ре-
шили нам что-то доказать,  теперь это уже неважно. Важен Клайгер. Он уд-
рал.  Он воровал.  Он старался каждую свою минуту заполнить тем, что для
него высшая красота. Человек иного склада кинулся бы пить, играть в кар-
ты,  гонялся бы за женщинами,  а Клайгер помешан на старине,  на  всяких
редкостях. Вот он и украл старинную китайскую вазу.
    - Да почему? - Пени невольно тоже заинтересовался.
    - Потому что увидел последнюю войну. Дон подался вперед, забытая си-
гарета погасла,  глаза горели - во что бы то ни стало надо заставить  их
понять правду.
    - Он увидел:  конец всему.  Увидел собственную смерть, и ему захоте-
лось, бедняге, перед смертью хоть немножко пожить.
    Все было разумно.  Даже Пени это понял. Он еще раньше просмотрел все
секретные  данные о Клайгере,  подробнейший отчет о его поведении за все
годы, психологический анализ каждого его шага и поступка и соответствую-
щие выводы. Служба безопасности знает свое дело.
    - Это...  - Пени с усилием проглотил комок в горле. - Этого не может
быть!
    - Это чистая правда. - Дон зажег потухшую сигарету. - Он мне расска-
зал  - у нас было вдоволь времени для разговоров.  А не то как бы мы его
поймали? Он бы вовек нам не попался, была бы только охота. Но ему надое-
ло,  и страх одолел,  ужас смертный. Он непременно хотел посмотреть выс-
тавку - и ждал, что пуля Бронсона его прикончит.
    - Постой, постой! - Эрлмен нахмурился, недоуменная складка прорезала
его лоб. - Ни один человек в здравом уме не пойдет сам навстречу смерти.
Это же просто бред!
    - Вот как? - мрачно спросил Дон. - Пораскинь-ка мозгами.
    - Оно конечно,  пуля - штука аккуратная: раз - и готово, - рассуждал
Эрлмен. - Но ведь он же не умер! Ты ж помешал Вронсону!
    - Вот тут-то я и стал "предателем". - Дон раздавил окурок. - Я поме-
шал Бронсону и этим доказал,  что будущее можно изменить, что даже такой
провидец, как Клайгер, предвидит только возможное, но не неизбежное. И у
нас появилась надежда, у нас обоих.
    Он встал и поглядел сверху вниз на Пенна, обмякшего в кресле, стара-
ясь не замечать бешеного, ненавидящего взгляда генерала. Тут тревожиться
было не о чем.
    - Иначе быть не могло. Если мы хотим избежать того, что увидел Клай-
гер,  надо сломать привычные рамки. И я переправил его к красным, он го-
тов выполнить свой долг. Они узнают правду.
    - Они переймут все наши находки!  - Пени вскочил на ноги. - Они соз-
дадут такие же объекты,  и мы лишимся самого большого нашего преимущест-
ва. Да вы понимаете, что вы наделали, Грегсон?
    - Я открыл окно в будущее - и для них, и для нас. Последней войне не
бывать!
    - Вот ловкач!  - Пени даже не пытался скрыть злобную издевку. - Ну и
ловкач! Взял да и распорядился, никого не спросясь. Ты у меня за это по-
дохнешь как собака!
    - Нет, генерал, - покачал головой Дон. - Не подохну.
    - Не надейся!  Сейчас отдам приказ, и тебя расстреляют! Дон улыбнул-
ся, наслаждаясь своей новой, непреложной уверенностью в будущем.
    - Нет, - сказал он. - Не расстреляют.