азухи размокший в воде кисет.
   - Вот!
   - А ты не врешь?  - строго спросил его кряжистый дядька  с  вислыми
усами. Видимо, старший.
   Мальчика подняли, усадили на лавку к теплой печке.
   - А ну рассказывай!
   Ланка начал говорить. Как один остался, как воеводу нашел...
   - Погоди, - остановил его старший. - Митук, сбегай до князя. Обска-
жи ему... - приказал он молодому дружиннику, который поспешно выскочил
за дверь.
   ...Потом мальчика переодели в сухую одежду. Дали большую кружку мо-
лока и ломоть хлеба с солью. Широкая кожаная рубаха, в которой он сов-
сем утонул,  пахла теплом и добрыми людьми. Домом пахла! А черная гор-
бушка  была  такая вкусная!  Ланка даже слегка размяк,  сидя на лавке.
Глаза стали слипаться. Но тут его потянули до князя.
   Самого князя Ланка и не разглядел толком.  Не запомнил.  Слишком он
вымотался за эти горькие дни,  и силенок оставалось совсем  чуть-чуть.
Но  когда  князь спросил:  "Сможешь показать дорогу?",  Ланка с готов-
ностью кивнул головой.  Потому что разве откажешься,  когда сам  князь
тебя просит? Если очень надо!
   Его снова отвели в сторожевую избу и там,  в ожидании новой дороги,
мальчик заснул на лавке у жаркой печки. В тепле и безопасности.
   Незадолго до рассвета его разбудили.  Сказали:  пора в путь.  Ланка
быстро натянул на себя легкую мальчишечью одежку. Не ту, старую, кото-
рая уже вся изорвалась,  а другую. Ее подыскали дружинники, пока Ланка
спал.  И ладные кожаные сапожки дали.  Хорошие...  Такие отец обещался
купить к осени.
   Вспомнив об отце,  Ланка снова чуть не расплакался.  Но реветь было
некогда.  Выручать воеводу Малка отправился  старший,  которого  звали
Тавром и еще четверо дружинников. Вместе с ними Ланка спустился в глу-
бокий погреб,  и там, отворив неприметную дверцу, они попали в подзем-
ный ход.  Ланка тут сразу догадался,  каким путем его приволокли в го-
род.  Он подумал даже,  что вот этот путь, по которому они шли сейчас,
приведет  его  на  то же самое место под обрывом.  Однако,  как сказал
мальчику Тавр,  ходов под Тавларом было прорыто великое  множество.  А
идти  сейчас,  освещая  себе  путь масляным фонарем,  пришлось гораздо
дольше, чем ехать на чужой спине в прошлый раз.
   Наконец в  лицо дохнула ночная тишина и Ланка со своими спутниками,
выбрался на поверхность. Светила яркая луна. Фонарь поспешно загасили,
хотя бояться было нечего. Далеко позади остались крепостные стены Тав-
лара. И даже многочисленные огни осадного лагеря маскольцев потерялись
в ночи. Без помех выйдя к реке, путники быстро нашли спрятанную в кус-
тах лодку и переправились на другой берег.
   В темноте бывает очень трудно отыскать верную дорогу. Особенно если
сам идешь по ней всего лишь второй раз.  Но  Ланка  постарался.  И  не
очень сильно сбился с пути.  А когда чуть развиднелось, и вовсе уверо-
вал, что легко отыщет ту полянку...
   Так оно и случилось.  Только пришли они туда уже ясным днем, и ноги
у Ланки совсем стали мягкими от усталости.
   Воевода Малк  дождался подмоги.  Рубленая рана на его груди затяну-
лась.  Только болела при каждом движении.  И подняться на ноги воевода
не мог.  Ослаб очень.  Из крепкого воеводского плаща и двух срубленных
тонких березок дружинники соорудили  удобные  носилки.  Посовещавшись,
решили,  что  нести  сейчас раненого в Тавлар слишком опасно.  Неровен
час,  встретятся маскольцы... Тавр, однако, припомнил, что здесь непо-
далеку должна находиться охотничья зимовка с теплой избой, надежно ук-
рытая от посторонних глаз.  Туда и отправились после недолгого отдыха.
В пути не случилось ничего неожиданного,  и около полудня раненый вое-
вода уже спокойно спал, возлежа на мягких медвежьих шкурах, устилавших
широкую лавку в охотничьей избе.

   Путь был  окончен.  Тавр,  благосклонно  улыбаясь,  шагнул к Ланке,
утомленно прислонившемуся к бревенчатой стене избы.
   - Ну, малец, спасибо тебе. Держи князеву награду.
   Он повесил мальчику на шею блестящую цепочку с  качавшейся  на  ней
маленькой иконкой.
   Задохнувшийся от нежданного счастья Ланка  с  внутренним  трепетом,
взял образок в ладони.
   - Ой!  - не удержался он от восторженного возгласа.  -  "Стреловер-
жец"! Это мне?!
   Глаза мальчика благодарно блеснули в ответ на  добродушную  ухмылку
Тавра, затем снова обратились к образку-награде.
   Там на фоне синего-синего неба стоял с самострелом в руках  светло-
волосый мальчишка - Ланкин ровесник. В островерхом шлеме и в блестящей
кольчуге, в небрежно накинутом алого цвета плаще. Попирал ногой страш-
ного,  поверженного им дракона. Словно сказать хотел: "Видишь, я такой
же,  как ты. Думаешь, мне легко было? Ты, главное, не бойся ничего и о
плохом постарайся не думать. Тогда все будет как надо. Я знаю!"
   Так почему-то представилось Ланке в тот миг...
   Снаружи неожиданно  возник  неясный шум,  донеслись гневные голоса.
Затем двое дружинников впихнули в открывшуюся дверь испуганного  парня
в серой холщовой рубахе и в сбившейся на затылок шапке. На вид ему бы-
ло лет пятнадцать.  Совсем еще мальчишка.  Но на военном нагруднике  у
него ярко горел блестящий маскольский значок.
   Враг!
   Тавр нахмурился.
   - Это что такое?
   - Да вот, шляется здесь...
   - Я заблудился... - севшим от страха голосом прошептал парнишка.
   Широко распахнутыми,  остановившимися глазами Ланка смотрел на мас-
кольца. В его душе росло недоумение. "Вот он какой!.. Быть может, один
из тех!  - обожгла мальчика первая мысль.  Но тут же она и исчезла.  -
Нет,  не похож он на убийцу,  - решил облегченно Ланка.  - Те  были...
Просто звери! А этот... Обыкновенный, перепуганный такой. И не подума-
ешь, что враг".
   Ланка взглянул  в  лицо Тавру.  И почему-то похолодел от внезапного
ужаса. В глазах старшего, горящих от ненависти, ясно читался приговор.
Сейчас он прикажет, и маскольца убьют...
   Осознав всю неизбежность предстоящей расправы,  Ланка испытал мгно-
вение мстительного удовольствия.  "Правильно!  Так и надо вам всем! За
маму..." Но затем снова царапнул душу мальчика острый коготок тревоги.
И какого-то беспокоящего сомнения.  "А может,  это ошибка? За что? Что
он сделал?!"
   Ланка встревожился.  Непонятное чувство подсказывало ему,  что пар-
нишка-масколец вовсе не враг. Не может им быть! Что он - такой же...
   Это было  ново  и  непонятно.  Глаза мальчика растерянно опустились
вниз,  взгляд упал на стиснутую в руках иконку... Мальчик-Стреловержец
смотрел  сурово  и требовательно.  "Не бойся!" Поспешно отведя взгляд,
Ланка снова посмотрел на маскольца.  Тот,  видно,  тоже понял, что его
ожидало.  И... перестал бояться. Встал прямо, не спуская с надвинувше-
гося на него Тавра  своих  светло-васильковых  глаз.  Гордый  такой...
Только загорелое лицо с редкой россыпью золотистых веснушек побледнело
сильно-сильно.
   "Не бойся!" - сказал Стреловержец. Или это Ланке показалось?
   Он рывком оттолкнулся от  прочной  спасительной  стенки.  Торопливо
шагнул  в  узкий промежуток между Тавром и маскольцем,  чувствуя,  как
учащенно стукает в груди,  словно ныряя в бездонный омут, выдохнул от-
чаянно:
   - Не надо!..
   "Ланка, ты что?  Зачем?! - в последний раз метнулась в голове испу-
ганная мысль. - Ведь это же враг! Такой же, как те, кто убил отца, ма-
му, сестренку..."
   Враг! Даже если у него такие чистые,  смелые глаза. Ничем не замут-
ненные.  Если "враг" этот - сам еще мальчишка! Несмотря ни на что! Ни-
когда тавларец не должен щадить маскольца! Что скажут люди?
   Враг!
   И все же...
   - Ты что?! - удивился и рассердился Тавр.
    - Не надо... Не трогайте его.
   От сильного волнения брызнули из глаз слезы.  Рука мальчика все еще
судорожно сжимала образок. Потрясенный собственной смелостью, почти не
сознавая,  что он делает, Ланка стянул с шеи цепочку, обмирая от ужаса
под заледеневшим взглядом старшего, протянул Тавру подарок князя.
   Расстаться по собственной воле со Стреловержцем было почти выше его
сил, но и оставить награду себе, после того, что случилось, после сво-
его заступничества,  казалось Ланке неправильным. Все равно отберут. И
еще...
   - Ну, если... - проговорил он, запинаясь. - Не надо мне ничего. Ни-
какой награды... Пусть только он живет!
   - Вот как?  - жестко усмехнулся Тавр.  - Не знал я, что ты такой...
Добро же.
   Помолчал немного. Затем сказал, в упор глядя на мальчика:
   - Ты хорошо помог нам. Значит, можешь просить для себя все, что за-
хочешь...  Можешь просить,  - повторил он с нажимом,  - но только один
раз. Смотри, не ошибись. Значит, ты просишь за этого?..
   Отступать было поздно. Ланка обреченно кивнул. Он хорошо понял, что
значит "не ошибись"... Но делать было нечего.
   - Добро же,  - повторил Тавр, уже с явной угрозой. - Ты сделал свой
выбор.
   Низко опустив голову, Ланка изо всех сил старался не расплакаться.
   Тавр, больше не глядя на него, обратился к маскольцу:
   - Повезло тебе,  гаденыш!..  Дашь клятву Матери, что никому не ска-
жешь о виденном здесь.
   Тот, еще  не  в силах поверить в немыслимое чудо,  с благодарностью
взглянул на Ланку и торопливо,  боясь, что тавларцы передумают, прого-
ворил клятвенные слова,  священные для всех раничей.  Маскольцев, тав-
ларцев, расков...
   - Пусть не даст мне нарушить клятву Святая Хранительница!  - закон-
чил он и,  облизнув в волнении побледневшие губы,  выжидающе посмотрел
на Тавра.
   - Теперь убирайся! - прорычал тот. - И смотри!..
   Масколец поспешно убрался.
   В избушке повисла гнетущая,  нехорошая тишина.  Дружинники смотрели
на  Ланку  осуждающе,  чуть  ли  не с презрением.  Воевода лежал в за-
бытьи...
   - Ушел этот? - спросил наконец Тавр. Голосом, не предвещавшим ниче-
го хорошего.  - Добро. А теперь уходи ты, - бросил он мальчишке. - Ду-
мал я тебя к себе взять,  да слабоват ты оказался для княжей службы. А
предатели нам не нужны.
   Горько стало Ланке. Низко опустив голову, он протянул Тавру стисну-
тый в руке образок.
   - Возьмите... - прошептал со слезами в голосе.
   - Оставь.  За дело дадено,  - отстранился Тавр.  - Эй, соберите ему
чего из припаса...

   Ну вот и все...  Мальчик упрямо, не разбирая дороги, шагал по высо-
кой лесной траве.  Обидно ему было до слез. И жалко... Всего хорошего,
что было и что потерял он, расставшись с дружинниками. И себя чуточку.
Но к этому сознанию несправедливой обиды и новой потери не  примешива-
лось  ни  капельки  ощущения собственной вины.  Ни капельки раскаяния!
Ланка почему-то верил,  несмотря ни на что,  на злые слова и презрение
взрослых,  он чувствовал, что все, что он сделал, - он сделал правиль-
но!  Что иначе нельзя! Вот и Стреловержец на образке, что висит у него
на груди, тот тоже не осуждает его, а вовсе наоборот. Ланка знает!
   Солнце клонилось к закату.  Ланка давно устал от долгой ходьбы. За-
метив  невысоко от земли просторное дупло в стволе дерева,  мальчик не
замедлил забраться в это хорошее убежище. Пожевал немного вяленого мя-
са из дорожного мешка. И быстро, крепко заснул.
   Спал он спокойно. И приснился ему удивительный сон.
   Громадный сказочный  великан  в сверкающих на солнце доспехах скло-
нился над радостно удивленным мальчиком. У великана был острый тяжелый
меч,  длиной в целых десять саженей,  и большой круглый щит, с нарисо-
ванным на нем черным котом (ростом с хорошего теленка!) с горящими зе-
леными глазами. Великан улыбнулся, пророкотал громовым голосом:
   - Ты мне нравишься,  Ланка. Ты храбрый и справедливый мальчик. Будь
ты повыше ростом,  охотно взял бы тебя в свою дружину.  И даже доверил
бы тебе свое место. Ты этого заслуживаешь!
   Проснулся Ланка с улыбкой на губах.  Стояло уже позднее утро. Ночью
прошла гроза,  а теперь снова солнце сияло приветливо с чистого синего
неба. Играло лучами в умытой листве деревьев. Чудесный денек!
   Наскоро перекусив, Ланка выпрыгнул из своего гнездышка и весело за-
шагал дальше. Теперь он знал, куда надо идти. Далеко на севере, в зав-
лажских лесах,  стоит храм Отрока-Стреловержца.  Он пойдет  туда.  Это
страшно далеко, но Ланка дойдет. Обязательно!

   Он не почувствовал на спине чужого недоброго взгляда...  Не услышал
злого шипения воровской стрелы.  И боли совсем не  ощутил...  Он  умер
сразу, не успев ничего понять, не успев коснуться лицом внезапно опро-
кинувшейся земли. Все с той же веселой улыбкой на губах.

   Убийца осторожно вышел из-за деревьев.  Его неудержимо приманивал к
себе мешок убитого им мальчишки.  Он нетерпеливо приблизился. Грязный,
оборванный человек с бегающими маленькими глазками, недобро взирающими
на солнечный мир из-под лохматой свалявшейся гривы...
   К мальчику он подойти не успел.  Замер на полпути, охваченный диким
ужасом,  и  с воплем рухнул на землю,  прикрывая руками косматую голо-
ву...  Рядом с маленькой, неподвижно лежащей фигуркой, неожиданно поя-
вилась еще одна.  Возникла из ниоткуда! Светловолосый мальчишка в ост-
роверхом богатырском шлеме с крылышками,  в  серебристой  кольчуге,  с
нагрудной  пластинки которой внимательно смотрел вокруг веселый черный
котенок.  Яростно взмахнул длинным тонким мечом.  Словно синяя  молния
ударила!
   Убийца в ужасе закрыл глаза,  судорожно вжимаясь в землю.  А когда,
наконец,  осмелился вновь посмотреть на мир,  маленького витязя уже не
было.  Не было и другого,  убитого мальчика. Лишь окровавленная стрела
лежала на смятой траве. Да медленно плыл невысоко над землей маленький
огненный шарик-родия. Летучий огонек Вечных Витязей...

   А парнишка-масколец таки не сдержал своей клятвы.  Что никому,  ни-
когда...  И  много лет спустя,  когда утихли наконец княжеские распри,
появилась на стене в самом главном храме стольного града Вольмара  чу-
десная фреска с изображением мальчика-заступника,  сумевшего подняться
над людской враждой,  заслонив от беды пленника, врага. И многие поко-
ления маскольцев,  тавларцев,  вольмарцев, приходя в этот храм, не раз
вглядывались потом в чистые глаза мальчика,  искали в нем сходства  со
своими  собственными  сыновьями.  И многие ранские мальчишки старались
быть похожими на него.
   А сам  он  с веселой улыбкой смотрел на них,  как живой,  с картины
славнейшего ранского иконописца, Андри Маскольца.