ку.
   - Все правильно, - пробасил тот. - Вижу, "Заветы" ты знаешь. А ска-
жи, кто даровал нам их? Кто, как не ангел Господен на поле Липицком?
   - Это легенда! - быстро возразил Василько.
   - Не легенда, а неоспоримейший факт! Тысячи людей сие видели. А кто
видел твою обезьяну?.. Молчишь? Вот, то-то же. Факты, милый мой, упря-
мая вещь.
   Обычно после таких споров, давно привычных, и заканчивавшихся почти
всегда одинаково,  Василько целый день ходил сердитый.  Кому  приятно,
когда тебя,  раз за разом, как неразумного котенка в молоко, тычут но-
сом в "факты",  да еще и посмеиваются при этом?! Но сдаваться Василько
не собирался. Он был убежден в своей окончательной правоте.
   Не сдался он и на этот раз.
   - Я мог бы припечатать тебя на обе лопатки! - дерзко заявил он улы-
бающемуся Сергею.  - Такую кучу фактов выложить,  что сам поймешь, что
заблуждаешься.  Жалко только время тратить... К тому же сейчас мне не-
когда. Но в следующий раз...
   Сказав это,  Василько независимо пожал плечами, и, поспешно покинув
дядюшку, отправился по своим делам.
   - Ну,  ну,  беги. Ты ведь у нас человек занятой... - с нескрываемой
иронией бросил ему вслед Сергей. - Басурману твоему привет!
   Все-то он знает!..
   Все, да не все!
   К Атроку Василько явился злой и веселый одновременно.
   - Опять с Сережей поцапался, - догадался "басурман".
   - Поцапался! - победно заявил Василько. - Я его поймал! Смотри.
   Он приподнял подол рубашки,  выдернул из-под резинки шортиков плос-
кую  кассету с говорящими пластинками.  Достал крайнюю.  Провел по ней
ладонью. Послышался громыхающий бас Сергея.
   - Нет бога...,  а человек произошел от обезьяны...  Факты - упрямая
вещь!
   - Слышал? - ухмыльнулся Василько. - Сам признался. Теперь он у меня
попляшет.
   - Сомнительно что-то,  - недоверчиво ответил Атрок.  - Ты в прошлый
раз тоже говорил, а ничего не вышло. Зачем тебе эта запись?
   - А вот посмотришь!  Я знаешь что придумал? Если пробраться ночью в
церковь, и поменять пластинки, тогда будет дело! Тогда все услышат!
   Атрок подумал одну секундочку.
   - Да уж,  будет тогда...  -  скептически  произнес  он.  -  Попадет
кое-кому...
   - Подумаешь!  - беспечно ответил Василько.  - Да никто и не узнает.
Это Сергею попадет. От начальства.
   - Ну и что? Что ты этим докажешь?
   - А вот посмотришь что!
   - Не нравится мне это, - продолжал сомневаться Атрок.
   - Ну, и пожалуйста! - обиделся Василько. - Могу и один пойти!
   - Да нет, я с тобой, если ты хочешь, - поспешно согласился Атрок. -
Чтобы вместе. Только...
   - Значит все. Сбор в полночь, у Башни!
   Между прочим,  бывать в храме Василько любил. Потому что - красиво!
Умели же строить древние.  Снаружи - высокие белокаменные стены, укра-
шенные причудливой резьбой. А над ними - три стройных купола с золоче-
ными маковками.  Внутри же храма - тоже лепные фигурки, фрески по сте-
нам. Пол выложен разноцветной мозаикой. Птицы там, звери всякие. Сцен-
ки из божественных книг.  Красота, одним словом! И когда колокола зво-
нят - заслушаешься. Словно чудесная песня плывет над городом!
   Так вот. В храме, над самыми "царскими вратами", висит большая ико-
на в тяжелой золоченой раме.  Самая главная здесь. На ней ангел в виде
красивого "отрока" с крылышками и в белом балахоне,  вручает свиток  с
"Заветами" князю Константину. Еще в раму вставлена говорящая пластина,
которая в нужный момент оживала, и торжественный голос возглашал "волю
Господню".
   Вот эту-то пластинку и замыслил Василько подменить своей.
   Все случилось  быстро  и без помех.  Ночью они с Атроком проникли в
храм, как и было задумано. Двери здесь никогда не запирали, как и вез-
де.  В пустой церкви было темно,  и даже чуточку страшновато. Васильку
показалось даже, что нарисованные лики смотрят со стен на него с осуж-
дением. Словно догадываются, зачем он сюда пришел. Но это только каза-
лось.  Сами стены были едва различимы в ночном мраке.  А фрески на них
лишь угадывались по памяти.
   Ощупью пробрались друзья к "царским вратам".  Василько  подпрыгнул,
завис перед иконой. Нащупал в специальном углублении на раме говорящую
пластинку. Вытащил ее, торопливо запихал в зажатую в руке кассету. Так
же, на ощупь, вставил на место прежней свою.
   Вот и все дела.
   На место преступления мальчики вернулись рано утром, когда началось
воскресное богослужение.  Растворились в многочисленной толпе прихожан
и стали ждать. Василько дрожал в предвкушении сладкой мести.
   Сергей, не чуя надвигавшейся беды, уверенно вел проповедь:
   - И  возгласил ангел Господен:  "Да не поднимете меча на братию!" И
опустились мечи,  и обнялись люди, и бысть ликованию великому! И даро-
вал посланец Всевышнего слова Заветные. Внемлите им, люди!
   На мгновение Васильку стало страшно. Он пихнул локтем стоявшего ря-
дом Атрока:
   - Сейчас начнется!
   И началось.
   Сергей величественным жестом поднял вверх руки.  Василько застыл  в
нетерпеливо-тревожном ожидании.
   Говорящая пластинка ожила. И... И вместо строгих заповедных слов на
прихожан полилось:
      - Горит прощальный наш костер.
      Мы с летним солнцем расстаемся!
   Василько тихо ойкнул. Толпа вокруг него недоуменно загудела. Сергей
уронил на ногу массивный золотой крест и в изумлении воззрился на ико-
ну.
       - Но мы опять сюда вернемся,
       Едва рога сыграют сбор! -
старательно декламировал  между тем звонкий мальчишеский голос.  Очень
знакомый голос!
   - Ой!.. - прошептал Атрок. - Это же ты! Твои стихи на летнем празд-
нике!
   "Точно! - растерянно подумал Василько. - Но как же так? Неужели я в
темноте перепутал пластинки? И что теперь делать?!"
      - Вновь будет солнечный восход,
      И сердце радостно забьется... -
заливалась пластинка.
   На Василька уже возмущенно оглядывались. Ведь тут было полно знако-
мых!
   - Бежим!  - в панике шепнул мальчик, и начал протискиваться к выхо-
ду.
   Сзади гремел негодующий бас Сергея.
   Из церкви Васильку удалось скрыться. Но из дома, из города-то нику-
да не денешься!  И не оправдаешься,  не докажешь,  что не виноват. Все
улики налицо!
   Василько было  попробовал,  когда  под  вечер  осмелился,  наконец,
явиться домой, да что толку? Разгневанный Сергей, явившийся сразу пос-
ле службы, уже давно все рассказал родителям.
   Папа встретил Василька неласково.
   - Где ты изволил пропадать весь день? - сухо поинтересовался он.
   - На речке...  - пробурчал Василько,  исподлобья посматривая на си-
девшего в кресле Сергея.
   - Еще одна подобная выходка, и можешь отправляться туда насовсем!
   Сергей не переставал возмущаться.
   - Только такому самовлюбленному эгоисту, и закоренелому безбожнику,
как ты,  мог прийти в голову такой дикий  поступок!  Подумать  только,
вложить в ангельские уста свои глупые, бездарные стишки! Рифмоплет!
   Еще Сережа заявил,  что на месте Василькова папы подверг бы  "этого
нечестивца" самому суровому наказанию. Всерьез посоветовал даже приме-
нить одно из древних испытанных средств. Например, розги... Видимо, он
не шутку разозлился.
   Василько сказал, что пусть только попробует!
   К счастью,  вмешался папа,  и сказал,  что будет вполне достаточно,
если Василько попросит прощения за свою выходку,  а затем просидит не-
делю под домашним арестом. А летом, вместо любимого "Мамонтенка", отп-
равится вместе с ним в очередную экспедицию.  И будет там работать на-
равне со всеми.
   Просить прощения Василько не стал. Не потому, что не чувствовал се-
бя виноватым. Просто все эти "извините" и "простите" постоянно застре-
вают у него в горле,  никак не могут вырваться наружу.  Даже  в  таких
случаях,  когда  в  самом деле нужно...  Такой уж у Василька характер.
Вместо этого он героически высидел полных две недели "без улицы".  Тем
более, что явившийся на следующее утро Атрок заявил, что он тоже вино-
ват, и добровольно вызвался разделить с Васильком участь затворника. А
им,  когда они вместе, любые неприятности пустяками кажутся! Со школь-
ными заданиями "арестанты" неплохо справлялись  и  заочно,  с  помощью
Листиков, а в свободное время играли в "джунгли", устраивали шахматные
сражения, или просматривали интересные пластинки и читали любимые кни-
ги. Скучать было некогда. Василько и не заметил, как пролетели эти две
недели.
   А вскоре за тем начались каникулы,  и папа прозрачно намекнул,  что
пора укладываться...
   Язвительный Сергей подарил Васильку на прощание листок бумаги с на-
писанными от руки "Заветами".
   - Читай почаще, отроче! - ухмыляясь, сказал он.
   Листок этот Василько сердито  затолкал  в  кассету,  между  чистыми
пластинками. И немедленно забыл о нем.
   Если папа рассчитывал,  что на незнакомой планете, вдали от привыч-
ной обстановки, Василько станет вести себя, как тихий, послушный ребе-
нок, то это было опасное заблуждение. Разумеется, Василько не баловал-
ся (ну, может быть, самую капельку!), не спорил со старшими (попробуй,
поспорь!),  не отлынивал от порученных ему дел. Зато в первый же день,
в знак протеста против "родительского произвола",  демонстративно ски-
нул с ног пескоходы и отказался  от  термокостюма.  Облачился  в  свои
обычные летние шортики и рубашку. ("Подумаешь! Ночью в домике все рав-
но не холодно.  А днем... Чуть потеплее, чем на Земле, только и всего!
Нам с Листиком не привыкать.  Трудности, так трудности!") Под чересчур
щедрым солнцем планеты, Василько в несколько дней покрылся темно-шоко-
ладным загаром.  Интересно, что Владимир Вячеславович не препятствовал
ему проявлять подобную "инициативу".  Считал, видимо, что Василько уже
не маленький и сам знает, что делает.
   В полдень, когда каменистая почва планеты начинала раскаляться, без
башмаков было все-таки неудобно.  Но Василько быстро привык. И на иро-
ничные замечания отца, что "пахнет жареным", демонстративно бодро нас-
вистывал Суздальский марш. ("Подумаешь! Трудности, так трудности!")
   Не менее демонстративно совершал он и  свои  обязательные  утренние
полеты.  Хотя  и трудновато было при двойном тяготении.  Даже взрослым
это было не под силу.
   - Сломаешь ты себе шею! - сердился папа.
   - Ну уж и сломаю! Ты ведь знаешь, что я не могу без этого!
   Он в самом деле не мог без полетов.  С того самого дня, как получил
своего Листика.
   Этот радостный  миг наступил,  когда Васильку стукнуло семь лет.  А
готовиться к нему Василько начал еще за месяц до этого.  Страшно пере-
живал  - вдруг не дадут?  Говорят,  раньше бывали такие случаи.  И что
тогда? Без Листика - какая жизнь?!
   Но когда его и еще двоих мальчиков,  привели в Зеленую комнату, все
страхи и волнения сразу подевались куда-то. Растаяли без следа, словно
их и не было.  А вопросы, которые им стали задавать экзаменаторы, ока-
зались такими легкими и нестрашными!  Даже  удивительно  было,  почему
спрашивают о том,  что понятно каждому младенцу?!  Например, кто глав-
нее,  люди или дельфины? (Василько ответил, что и те, и другие главные
для себя и у себя дома.) Или зачем людям Листики? Будто сами не знают!
Самые глупые вопросы,  решил про себя Василько... Потом были еще древ-
ние Заповеди,  и что означает каждая из них... Те же "Заветы"... В об-
щем, много было вопросов.
   Впоследствии Василько узнал,  когда стал чуточку старше,  что из-за
некоторых вопросов,  какие ему задавали,  из-за разного их  понимания,
люди в древности не раз воевали. Вот ненормальные!
   Наконец, Главный Экзаменатор обмотал  вокруг  Василькова  запястья,
рядом  с  солнечным накопителем,  клейкую полоску браслета с Листиком.
Прохладную, пахнущую дождем и лесом. Сказал на прощание:
   - Иди, малыш. Будь счастлив.
   Василько по сей день помнит, как кубарем скатился тогда с крыльца и
завопил во все горло от переполнявшего его счастья.  Еще бы!  Ведь те-
перь,  с Листиком, он мог все, что угодно! Мог узнать обо всем на све-
те!  О чем распевают ветры в облаках... Чем недоволен ручей, бегущий к
широкой речке...  О чем разговаривают между собой звери и птицы!  Он и
сам будет говорить с ними!
   С Листиком можно запросто отправиться на Марсианскую станцию, или в
подводный город, к старшей сестре Алене, которая уехала туда весной...
Да мало ли!
   Конечно, он тогда уже понимал, что дружба с Листиком - это не толь-
ко громадное счастье, но и большая ответственность. Ответственность за
того,  кто меньше тебя,  и кто доверил тебе свою жизнь. За Листика от-
ветственность!..  Но ведь это же здорово!  Разве не приятно сознавать,
что ты уже не только первоклассник Василько, а настоящий человек, спо-
собный отвечать за судьбу других? Это просто замечательно!
   И кроме этого...  Самое главное, что занимало Василька в тот жаркий
июньский день!  Теперь,  вместе с Листиком,  он сможет летать,  словно
птица!  Без Листика тоже можно, только это у Василька пока плохо полу-
чается.  Трепыхаешься в воздухе,  как выпавший из гнезда птенец! А Ва-
силько давно мечтал о настоящем полете. Ему каждую ночь снился полет!
   Стояло солнечное лето.  Василько отыскал в громадном городском саду
самый  укромный уголок.  Лег животом в густую траву.  Осторожно провел
указательным пальцем по зеленой поверхности браслетика.
   - Ой-ой! Щекотно! - весело раздалось оттуда.
   Василько поспешно отдернул руку.
   - Приветики! - снова послышался звонкий мальчишеский голосок. Очень
похожий на его собственный. - Это ты - мой Че-ло-век, да?
   - Ой! - задохнулся от восторга Василько.
   - Не "ой",  а говори скорее,  что будем делать?  Куда пойдем? Я еще
нигде не бывал,  кроме нашего леса. Мне все интересно! Хочешь, я расс-
кажу тебе, как белки воспитывают своих бельчат?
   - Хочу, конечно!.. Только давай сначала полетаем немножко? Мне зна-
ешь, как хочется! Ты можешь?
   - Я все могу!
   Первого ощущения полета Васильку не забыть никогда!
   Он взлетел над травой...  Затем сразу смело взмыл выше верхушек де-
ревьев.  Счастливо засмеялся,  и,  подгоняемый попутным ветерком, зас-
кользил,  раскинув руки,  словно крылья,  к высоченной игле Башни Всех
Ветров.
   Это были неповторимые, чудесные мгновения! Подлетев к подножию Баш-
ни, Василько сделал вокруг нее крутой вираж, и затем, в радостном упо-
ении, стал по спирали подниматься к ее верхушке. Все выше, и выше...
   На кончике башенного шпиля укреплена большая металлическая  стрела.
Указатель направления ветра. На нее весной и осенью любят садиться пе-
релетные птицы. Чтобы отдохнуть немного, и лететь дальше. А в тот раз,
вместо птиц на стреле сидел незнакомый желтоволосый мальчишка. С узки-
ми глазами-смородинками, в яркой зеленой рубашке. Сидел, словно верхом
на скамейке, болтал босыми загорелыми ногами и облизывал большой розо-
вый леденец на палочке.
   Василько удивился.  Он знал почти всех ребят в городе,  а этого вот
человека никогда не встречал раньше.
   - Ты кто?  - с любопытством спросил он,  зависая почти перед незна-
комцем в воздухе.  (И не переставая каждой жилкой ощущать  праздничную
радость полета!)
   - Я?  Атрок! - весело отозвался мальчишка. - А я видел, как ты под-
нимался... Хочешь конфету? У меня еще есть.
   - Хочу!  - охотно согласился Василько. Сел рядом с Атроком на стре-
лу.  Незнакомец ему сразу понравился. Смелый такой... И не задирается,
как некоторые мальчишки... И вообще... Вот бы с ним познакомиться поб-
лиже. Только как? Знакомится Василько так же, как извиняется...
   Все-таки надо попытаться!
   - Ты откуда взялся? Я тебя раньше не видел.
   - А мы только сегодня приехали.  Из Булгара.  Вот я и знакомлюсь. С
городом, со всем. Отсюда далеко видно.
   Видно было отлично!
   Мальчики посмотрели  друг на друга.  Встретились глазами...  И тог-
да...  Это все-таки здорово,  когда можно вот так, без слов, высказать
все, о чем думаешь, на что надеешься... Чего не скажешь словами! В не-
которых случаях - это просто незаменимая вещь!
   - А давай,  покажу, где что есть интересного, - не отрывая взгляда,
предложил Василько.  - Я весь город как пять пальцев знаю! Полетели?..
У меня сегодня первый день с Листиком. Вот! - похвастался он.
   - У меня тоже... Месяц назад дали.
   - Между прочим,  Листик у этого Че-ло-века очень зеленый!  - донес-
лось с Васильковой руки.
   Мальчики засмеялись.
   - Ну что, полетели?
   - Вперед!
   Весь день они провели вместе. Вчетвером. И решили, что снова встре-
тятся утром, на том же самом месте.
   Потом было еще очень много хороших дней!
   Однажды Атрок признался:
   - Знаешь,  мне все время кажется,  что я знал тебя еще до того, как
мы встретились.
   - И мне тоже. Ведь это здорово, да?
   - Еще бы!
   Они даже поссориться всерьез не успели за эти годы. Ни разу!
   Планетологическая экспедиция работала на ПЗК-616 третий сезон. Изу-
чала... Каждый камешек изучала, каждую пылинку! И конца этим изучениям
не предвиделось. А Васильку хватило нескольких дней, чтобы установить,
что нет тут для него ничего интересного.  Ну совершенно ничего! Кругом
только песок,  да камни. Камни, да песок. Да еще постоянная, одуряющая
жара!  Только по утрам и бывало неплохо,  пока солнце не взошло. Можно
даже полетать немного!  Хотя,  конечно, настоящий закаленный человек -
убеждал себя Василько - может вытерпеть и не такое!  Но,  в конце кон-
цов,  все это "удовольствие" может и надоесть.  Особенно,  если нечего
делать. Два раза в день Василько аккуратно менял пластинки на одной из
точек наблюдения,  которую доверил ему отец.  А в остальное время сло-
нялся по окрестностям. Мечтал встретить что-нибудь по-настоящему инте-
ресное. Хотя и знал уже очень хорошо, что ничего интересного встретить
в этой пустыне абсолютно невозможно.
   В принципе невозможно!
   Василько скучал.
   Из-за этой самой скуки и случилась с ним очередная неприятность.
   Однажды, в поисках развлечений,  Василько подкрался незаметно к мо-
лоденькой картографистке Ксении, и показал ей, как воют зимой голодные
волки в лесах Прикаменья.
   Вроде бы, похоже получилось.
   А Ксения...  Казалось бы, взрослый человек!.. Второй сезон в экспе-
диции.  А завизжала,  совсем как девчонка!  Уронила пунктирный тюбик и
разбила три готовые пластинки.  Толя ее потом два часа валерьянкой от-
паивал.
   А виноватым в этих глупостях почему-то опять оказался Василько.  Не
он ведь истерику устраивал!
   Папа страшно рассердился.
   - Убирайся! Чтоб глаза мои тебя больше не видели!
   Василько решил обидеться.  В самом деле, привозят человека в пусты-
ню, от дома, от друзей, а потом, когда тот устраивает невинное развле-
чение, еще и ругаются! И это называется каникулы?
   - Ну и ладно! Ну и пожалуйста!
   Он оттолкнулся пятками от земли,  ввинтился в горячий воздух и  ум-
чался прочь из лагеря.  Не оглядываясь,  не слушая протестующих криков
отца.
   Летел он долго, пока не устал. И пока Листик не начал возмущаться:
   - В таком пекле я могу и не справиться!
   Тогда Василько  пошел пешком.  Куда глаза глядят.  "Раз папа сказал
так... Ну и пускай!" - вертелись в голове горькие мысли. Несколько раз
настойчиво пискнул сигнал вызова, но Василько не реагировал.
   - Если станут нас искать,  ты не отвечай!  - попросил он Листика. -
Пускай они помучаются!
   Предаваясь горестным размышлениям, Василько не заметил, как стемне-
ло. Очнулся лишь тогда, когда Листик обеспокоено заметил:
   - Между прочим,  становится прохладно. Мы можем не успеть вернуться
домой к полуночи. И ветер усилился. Чувствуешь?
   И точно!  Солнце уже совсем скрылось,  вместо дневной жары  стреми-
тельно надвигался ледяной холод...  И это еще ничего.  От холода спас-
тись не трудно.  Но ветер! Так и свистит в ушах! Поднял целые тучи пы-
ли,  гонит по земле мелкие камешки... Верный признак, что приближается
пыльная буря!
   Василько поспешно  послал  тревожный вызов...  В ответ - все тот же
свист ветра,  да треск атмосферных разрядов... Все! Теперь уже не свя-
жешься с лагерем, не попросишь, чтобы прислали шар. Да и куда? Василь-
ко огляделся...  Вот это забрался он! В эти места он никогда рань