ся
привлечен в качестве наблюдателя к осуществлению столь важного  проекта,
каким является операция "Звездолет первый". Что, собственно, сам он ска-
зал по поводу происшедшего? Ведь вы же в итоге пишете, что человека это-
го,  несмотря на случившееся, следует считать вполне вменяемым. Но тогда
- почему он так поступил?
    - Внушил себе, будто мы не имеем никакого права на то, чем тут зани-
маемся.
    - И решил проникнуть через главный шлюз в космолет, подвергнув угро-
зе весь эксперимент?! Из-за того только, что у него, видите ли, возникли
сомнения? Просто в голове не укладывается!
    "Этот человек  действительно никакого представления не имеет о здеш-
ней обстановке, - подумал психолог. - Сознаваться он в этом, разумеется,
не желает, да и мне не стоит слишком высовываться после всего, что прои-
зошло".
    - Вы совершенно правы, - поддержал он инспектора, - проект наверняка
стал его тревожить не вдруг. На-
    против, нам  следует предположить,  что его отношение к проекту было
двойственным с самого начала, еще на Земле, с того момента, как ему ста-
ло известно об истинном положении дел. Впрочем, достаточно вероятно, что
и для него это стало ясно не сразу, а таилось скорее в подсознании. Ну а
здесь,  на станции, его внутренний конфликт обострился. Ему было, по-ви-
димому, совсем не легко.
    - А не мог ли он с самого начала замышлять удар по проекту?  Как  вы
считаете? Мне это кажется логичным.
    - Нет, нет. Человек ведь мыслит не строго логически, по крайней мере
реагирует не так. Что происходит вдали от него, эмоционально затрагивает
его меньше,  чем в том случае, когда разыгрывается на его глазах, в осо-
бенности если он получает обо всем лишь  весьма  абстрактную,  тщательно
отредактированную информацию.  Далеко не одно и то же:  узнать, из осто-
рожных объяснений специалистов, о том, что тут девятнадцать лет крутится
на земной орбите космический корабль,  экипаж которого воображает себя в
полете к альфе Центавра,  находясь на Земле или сидя здесь,  наверху, на
станции, в непосредственной, так сказать, близости. Чертовски, признать-
ся, странное ощущение, когда дежуришь в одной из наблюдательских кабин и
видишь,  как за стеной из титанового сплава живут люди, полностью изоли-
рованные от внешнего мира и обманутые так,  что иной скорее предпочел бы
оказаться в гробу,  чем в этом титановом цилиндре. Хотелось бы вам нахо-
диться там,  внутри,  на подобных условиях?  - психолог движением головы
указал  вверх,  туда,  где  находился,  как известно было обоим,  корпус
"звездолета",  оплетенный конструкциями наблюдательной  станции,  словно
захваченное в паучьи тенета насекомое.
    - Мм...  не то чтобы я...  - начал прибывший с Земли гость и, не за-
кончив начатой фразы, продолжил: Но, так или иначе, наблюдатели проходят
ведь тщательную проверку. Это же, в конце концов, отборные кадры. Навер-
няка и вашему Хвитби разъяснили,  что...  да, что эксперимент необходим.
Сегодня ведь ни для кого не секрет, что наиболее значительный фактор не-
надежности в астронавтике отнюдь не техника, а неизменно сам человек. Мы
просто  не  можем позволить себе угрохать столько сил и средств на такой
проект, как первая интерстелларная экспедиция, без твердой уверенности в
том, что он не пойдет прахом из-за человеческой несостоятельности. И по-
тому необходимо с надежностью обеспечить, чтобы группа находящихся в по-
лете людей представляла собой, э-э, социологически стабильную систему; а
поскольку нельзя в столь дорогостоящем предприятии слепо идти  на  риск,
то все и должно быть проверено заранее, не так ли?
    "Кого он,  собственно, желает убедить, меня или себя? - подумал пси-
холог.  - Или,  может,  он и в самом деле такой... словоохотливый? Ну да
пусть себе поговорит..."
    - А  что первоначальных экспериментов для этого недостаточно,  также
вполне очевидно.  Далеко не одно и то же,  проводит ли горстка  людей  в
изоляции года тричетыре,  или сто пятьдесят человек-десятилетия,  не так
ли? Тем более в первом случае экипажу было известно, что при возникнове-
нии серьезной опасности они могут рассчитывать на помощь с Земли.  Тесты
такого рода не могли, естественно, дать исчерпывающих результатов, пото-
му-то  и оказалось необходимым опробовать психосоциологическую нагрузоч-
ную способность такой системы на втором, более высоком уровне! - Разуме-
ется,  -  послушно согласился психолог.  - Испытуемая группа должна была
по-настоящему верить в то,  что совершает интерстелларный полет, если мы
хотели провести эксперимент в чистоте.  И ведь это, в конце концов, ради
поистине великой цели,  не так ли? Эксперимент служит подготовке настоя-
щего полета. Что и было, я полагаю, разъяснено наблюдателю Хвитби?
    - Да,  конечно,  - ответил психолог и подумал: "Хвитби в сравнении с
ним был прямо-таки стоик.  Хотелось бы мне взглянуть на этого субъекта в
шкуре наблюдателя,  за три минуты он трижды сказал "не так ли".  Или уже
четырежды?" - Во всяком случае, мы вправе из этого исходить, - продолжал
он.  - Все подробно разъясняется каждому будущему сотруднику станции,  и
сюда попадают лишь те, кто твердо убежден в необходимости этого. -
    "Или те,  кому это,  в общем-то, до лампочки, вроде нашего брата". -
Так, во всяком случае, было до сих пор.
    - Мы позаботимся о том, чтобы так было и впредь, - заявил инспектор.
- В дальнейшем мы еще скрупулезнее будем производить отбор, даже пользо-
ваться при необходимости гипнотической блокадой.  Если, конечно, и в са-
мом деле ничего другого не останется.  Естественно,  на строго законных,
то есть добровольных,  основаниях.  А вам придется каждые две недели вы-
полнять тестирование по шкале Ь, в том числе и среди наблюдателей. Пись-
менную инструкцию вы в самое ближайшее время получите.
    - Поговаривают,  будто наблюдательские должности вообще упразднят? -
с неопределенно-вопросительной интонацией произнес психолог.
    - Ну, это, разумеется, чепуха. Вы и сами знаете, что, кроме спецреле
в схемах сервороботов, мы на борту корабля никаких приборов для наблюде-
ния не устанавливали:  опасность обнаружения была бы чересчур велика.  В
тем большей степени нам приходится опираться на наблюдения с помощью пе-
риферийных систем;  иначе мы совсем не имели бы представления о том, что
происходит внутри корабля. Нет, нет, наблюдатели остаются. Но мы позабо-
тимся о том, чтобы в будущем кто попало не мог но своему капризу открыть
главный шлюз - изнутри это, понятно, и сейчас не так просто. Даже не во-
образить, что могло произойти, справься Хвитби еще и с внутренней дверью
шлюзовой камеры: все десятилетия труда над проектом-впустую! Не говоря о
годах предварительной подготовки,  об изматывающей, кропотливой работе в
условиях строжайшей секретности... Этот человек просто сошел с ума - да,
да,  знаю,  ваше заключение,  я ничего такого сказать не хотел. Нет, как
угодно, а я его не понимаю.
    - Я тоже, - заверил психолог, - но так или иначе, а я рад, что через
полгода меня уже здесь не будет.  И, ейбогу, не хотелось бы мне присутс-
твовать при том,  когда откроют шлюз и те,  внутри,  все узнают. Но ког-
да-то ведь это должно произойти. - Это нас не касается, - сказал инспек-
тор.
    Третий уровень
    Через три  недели после своего визита на космическую станцию инспек-
тор принимал психолога в командном центре проекта "Звездолет", на Земле.
    - Вы удивлены, что мы вас отозвали досрочно, - говорил он. - Однако,
смею заверить, мы полностью удовлетворены вашей работой. Дело в том, что
у нас есть для вас другое задание. Не согласитесь ли вы, скажем, возвра-
титься на станцию, но уже не в качестве психолога? - В качестве кого же?
- Допустим, в качестве наблюдателя? - Наблюдателя? Но я ничего в этом не
смыслю. Я не обучен обращению с приборами, да и не думаю, чтобы это мог-
ло меня заинтересовать. Для человека моей специализации довольно однооб-
разная работа. Весьма сожалею, но это не для меня.
    - Должен все же сказать, что работа, которую мы предлагаем, не обыч-
ная работа наблюдателя. Говоря точнее, вам надлежит заручиться союзника-
ми среди других наблюдателей,  ну или вообще среди станционного персона-
ла...
    Жужжание зуммера переговорного устройства на столе прервало  его  на
полуслове, и из динамика раздался голос:
    - Прибыл ли уже коллега Санчес?  - Да,  - ответил в микрофон инспек-
тор, - я как раз начинаю знакомить его с нашим предложением.
    - Информирован ли он уже о характере предложения?
    - Нет,  к этому мы еще не подошли.  - Прекрасно, поговорим об этом у
меня в кабинете. Лучше всего прямо сейчас.
    Раздавшийся щелчок  оповестил о том,  что невидимый собеседник разъ-
единил связь, и инспектор вновь обратился к своему посетителю:
    - Это был коллега Хвайт, руководитель нашего проекта. Разрешите про-
водить вас в его кабинет. Он хочет
    сам переговорить с вами. Прошу сюда, нам прямо.
    Проходя по коридору административного здания, Санчес спросил:
    - Что вы имели в виду, говоря о союзниках? - Директор вам это сейчас
объяснит, - ответил инспектор. - Вы должны повторить попытку Хвитби, же-
лательно вместе с несколькими другими... Вот мы и пришли.
    Они пересекли  пустую  приемную,  и  инспектор  распахнул  следующую
дверь.
    - Нет,  нет, пожалуйста, вы. Знакомьтесь - коллега Хвайт, наш дирек-
тор. Коллега Санчес.
    Санчес, ничего не понимая,  глядел на человека,  поднявшегося при их
появлении и теперь с улыбкой шагнувшего навстречу из-за письменного сто-
ла, приветствуя гостей.
    - Вы?.. Коллега Хвитби? - Психолог не находил слов. - Что все... Вы-
ходит, вы...
    - Это действительно я,  - сообщил директор, довольно молодой еще че-
ловек,  не  старше тридцати пяти.  - Я всего лишь играл роль наблюдателя
Хвитби,  и причину вам предстоит сейчас узнать.  Однако  располагайтесь,
прошу вас.
    Он жестом  указал на кресла,  сгруппированные в углу кабинета вокруг
небольшого стола, и, когда психолог и инспектор сели, тоже присоединился
к гостям. Затем он продолжал:
    - Итак,  по  порядку.  Вы знаете:  прежде чем отправить экспедицию к
звездам,  необходимо убедиться,  в состоянии  ли  подобная  человеческая
группа  вообще выдержать время полета и сумеет ли она сохранить функцио-
нальную активность. Следовательно, необходима проверка, и проверка в та-
ких условиях, когда можно наблюдать поведение людей, находящихся на бор-
ту космического корабля,  а в случае  катастрофической  необходимости  -
также и вмешаться в происходящее. Это означает потребовать от испытуемых
громадной жертвы,  даже не предупредив их о том,  насколько она  велика.
Можно, вероятно, сказать - жестокой, чудовищной жертвы.
    - Будучи Хвитби,  вы это сказали,  и не только это, - вставил психо-
лог.
    - Да,  - Хвайт игнорировал его реплику,  - это жестоко,  но в то  же
время необходимо.  И кроме того:  кто пускается в подобный полет,  готов
приносить и жертвы - ради того,  чтобы люди достигли звезд;  это-то он и
делает,  на иной лад,  но с тою же целью. Однако и сама жертва оказалась
бы бессмысленной,  если вследствие какого-то сбоя пришлось бы до времени
прекратить испытание.
    - Я,  к сожалению, не вполне улавливаю ход вашей мысли, - отчужденно
заметил Санчес. - Мне казалось, ваши действия в роли Хвитби были направ-
лены именно на то, чтобы прекратить эксперимент.
    - В том-то и дело, что нет! Совсем наоборот! - впервые подключился к
беседе инспектор. - Все было тщательнейшим образом продумано.
    - Несомненно, - со сдержанной вежливостью поддакнул психолог.
    Директор, по-прежнему непринужденный, продолжал развивать свою аргу-
ментацию,  явно  подработанную заранее либо уже обкатанную им при других
обстоятельствах.
    - Все очень просто. Во избежание неудачи по ходу испытаний предвари-
тельно должны быть испытаны сами условия испытаний.  То есть, прежде чем
отправить испытуемых в мнимый полет к звездам, необходимо вначале...
    - Нет,  - глухо произнес Санчес.  Он понял. - Да. Мы в настоящий мо-
мент проверяем,  способны ли мы в принципе обеспечить гарантированно не-
заметное, бесперебойное наблюдение за тест - группой...
    Психолог, вновь быстро овладевший собой, перебил директора:
    - Не люди в космолете проходят проверку,  а мы!  Наблюдатели, вообще
станционный персонал.  Вот уж действительно...  Да,  но как вы заменяете
людей в корабле? Коли они водят нас за нос, значит, должны быть в курсе;
никто в подобной ситуации не согласится на девятнадцать лет изоляции,  а
то и больше. Тогда как же вы заменяете их, а наблюдатели ничего не заме-
чают?
    - Никак.  Просто в корабле никого нет.  То, что видят наблюдатели, -
всего лишь заранее подготовленные сцены.  Кинофильмы,  записи информдан-
ных, подаваемые на терминалы наблюдения.
    Ноя собственными  глазами видел в архиве несколько сюжетов из кораб-
ля,  несколько этих самых, как вы говорите, кинофильмов. Разумеется, как
материалы,  "отснятые" на борту корабля приборами наблюдения.  Они отно-
сятся к совершенно разным годам,  и видно, как люди на самом деле старе-
ют, как подрастают дети!
    - Ничего удивительного. Предварительные работы по проекту начаты де-
сятки лет назад;  съемки мы вели в течение тридцати лет, отсняты различ-
ные варианты. - Сработано основательно.
    - Только  работая  основательно,  мы справимся с нашей ответственной
задачей,  - раздался опять голос инспектора. Санчес несколько растерянно
взглянул на него,  ожидая какого-то продолжения.  Но тот молчал.  Вместо
него пояснил директор:
    - Нам необходимо выявить реакции наблюдателей на различные ситуации,
возникающие  на  борту  космического  корабля:  иные  из этих ситуаций и
впрямь, как мы полагаем, драматичны, а то и просто угрожающи. Позднее, в
ходе  проведения  основного теста,  мы должны иметь возможность срочного
вмешательства на случай экстремальных обстоятельств, но мы не вправе до-
пустить,  чтобы кто-нибудь попытался,  например, проникнуть в космолет и
нарушить ход эксперимента лишь потому,  что у него сдали нервы. - Однако
вы сами...
    - Сам я - в качестве наблюдателя Хвитби совершил такую попытку, что-
бы установить,  как поведет себя остальной персонал. Понимаете ли, чтобы
обеспечить  надежность  в  дальнейшем,  сейчас  мы должны понизить порог
раздражения.  Мы намеренно создаем ситуации,  чреватые  срывом.  И  если
станция преодолеет их,  как преодолела она "Хвитби", тогда мы можем быть
спокойны.
    - Ну,  вас-то мы накрыли довольно быстро, - не без хорошей доли зло-
радства напомнил психолог.
    - Тем  лучше.  Но необходимо испытать систему на прочность под более
жесткой нагрузкой.  И это предстоит сделать вам:  вернуться  на  станцию
"наблюдателем" и побудить нескольких коллег к новой,  на сей раз органи-
зованной попытке оборвать эксперимент.  Мы пустим фильмы, которые облег-
чат вашу задачу. Вы, разумеется, единственный посвященный, остальные бу-
дут думать,  что там,  в корабле,  и в самом деле подвергаются испытанию
люди.
    - Вы  желаете выяснить,  удастся ли мне сколотить группу противников
эксперимента?
    - Да,  и сумеете ли вы с ними пройти защитные устройства.  - Что  за
устройства?
    - Этого  вам  знать  не нужно.  Ведь все должно быть как можно более
настоящим.  Но могу вас заверить:  какаялибо опасность для жизни и  здо-
ровья не грозит никому. - Что ж, весьма обнадеживает. - Значит, беретесь
за выполнение задания?  - Нет. Я психолог, мое дело наука. А вам тут ну-
жен актер.  Вроде тех,  что разыгрывали сценарий на борту космолета. Или
отчего бы вам не сделать все самому,  предварительно заменив на  станции
персонал?
    - Лично я исключаюсь.  Ведь я уже вам сказал: лучше не знать предох-
ранительно-защитных систем.  Мне они известны.  Кроме того,  хотелось бы
максимально ограничить круг посвященных, а вы знакомы с условиями и обс-
тановкой на станции.  Естественно, нет необходимости решать сию же мину-
ту. Если вам нужно подумать неделю или, скажем, две... Мы не торопимся.
    - Что верно,  то верно. Перед интерстелларным полетом чуть ли не по-
лувековой тест,  перед основным тестом - еще один,  тест теста, а до не-
го...  А почему вы,  собственно,  уверены, что и сами не являетесь всего
лишь...
    Он не завершил начатой фразы, с откровенно иронической усмешкой гля-
дя  на директора Хвайта.  Но тот озадаченно молчал.  Вместо него ответил
инспектор, определенно и твердо:
    - О,  разумеется, нет, это было бы абсолютно бессмысленно! Да и вре-
мени у нас такого нет. В ближайшие
    годы мы  ждем результата изысканий от нашей физической группы.  - Он
несколько мгновений помолчал, затем добавил: - Я говорю о решении техни-
ческих сторон проблемы:  возможно ли в принципе осуществление интерстел-
ларных перелетов.
    Он с удовлетворением констатировал, что ни со стороны Санчеса, ни со
стороны Хвайта не последовало преувеличенных реакций.

1973-1978