лерах, -- горько усмехнулся Концентрик.
      -- И то правда, парень,  --  согласился  капитан.  --  На
галерах  обычно  мрут  как мухи. Если тебя не волнуют бабы, так
пойдем ко мне  в  каюту,  пропустим  по  стаканчику.  Или  бабы
все-таки волнуют?
      -- Волнуют, -- ответил Концентрик, -- но не эти.
      Капитан аж присвистнул от удивления.
      -- А эти чем плохи?
      -- Ничем.  Просто  я  ищу  в  этом  море женщину, которую
люблю.
      Капитан опять присвистнул.
      -- Клянусь святым влагалищем,  ты  странный  парень!  Ну,
пойдем ко мне, потолкуем. Быть может, смогу тебе помочь; я ведь
давно в здешних водах!
      И они вдвоем прошли в каюту капитана Маккормика.

     2

      Каюта  капитана  Маккормика  с  первого  взгляда поражала
удивительной смесью роскоши и грязи. Все здесь говорило о  том,
что хозяин этой каюты был человеком веселого нрава и не слишком
строгих  моральных  устоев.  Парчевый диван и черный с золотыми
инкрустациями стол эпохи  Людовика  XV  (мастерски  выполненная
подделка  с  Островной  Империи)  были  кощунственно  испещрены
следами от стаканов и ожогами от сигаретных  окурков.  Пол  был
устлан  дорогим  мягким  ковром,  но и тот был испещрен винными
пятнами и прожжен табачным пеплом. По обе  стороны  дивана,  на
старинных   ночных   столиках   из   красного   дерева,  стояли
великолепные бронзовые лампы; однако и лампы,  и  столики  были
обезображены  бесчисленными  оспинами от пистолетных выстрелов.
Вся эта старая добрая стильность разбивалась о стоящий на  углу
стола   персональный   компьютер  образца  середины  XXI  века,
непрерывно вещавший новости со всех  континентов,  а  в  данную
минуту  транслировавший  футбольный  матч  европейской лиги для
биороботов класса football-A.
      Капитан наполнил ромом стаканы, небрежно швырнул на  стол
пачку сигарет и, указав Концентрику на кресло, уселся по другую
сторону стола на диване.
      -- Закуривай,  не  стесняйся,  --  с грубоватой простотой
предложил Маккормик и, звонко ударив своим  стаканом  о  стакан
Концентрика, немедленно выпил.
      Еще  не  до  конца  остывший после битвы Концентрик также
жадно выпил рому, вытер губы  тыльной  стороной  ладони,  затем
бросил на стол свою пачку сигарет и сказал:
      -- Спасибо, капитан, я уже разжился своими.
      -- Это хорошо, -- сказал Маккормик. -- Табак нынче дорог.
На островах  до  сих  пор  не научились производить сигареты, и
единственным  источником  остается   Галапагос,   куда   курево
контрабандно доставляется с Континента.
      Капитан  щелкнул старой исцарапанной зажигалкой, прикурил
и  дал  прикурить  гостю.  Концентрик  еще   не   успел   особо
пристраститься  к  табаку,  но  сейчас  --  после  боя и целого
стакана рому -- курил с удовольствием.
      Капитан вновь наполнил стаканы и спросил:
      -- Не пора ли тебе, подобно всем  нам,  сменить  имя?  Уж
больно оно у тебя континентальное.
      -- Женщина, которую я разыскиваю, должна помнить меня под
этим именем.
      -- А  под  каким  именем  ты  ее  помнишь? -- осведомился
капитан.
      -- Ее звали Аделаида.
      -- Чтоб мне захлебнуться в сперме Святого Духа, если я не
слышал раньше этого имени! -- воскликнул Маккормик. --  У  тебя
случайно нет ее фотографии?
      Концентрик  молча  снял  с  шеи  цепочку  с  медальоном и
протянул  ее  капитану.  Тот  раскрыл  медальон  и   немедленно
закричал:
      -- Разумеется  я  помню  эту  сиськастую красотку! Должен
признать, что у тебя губа не дура!
      -- Где она? -- задыхаясь от волнения, спросил Концентрик.
      -- Понятия не  имею!  --  беспечно  ответил  капитан.  --
Десять  месяцев  назад  она была любовницей Плешивого Эфиопа, а
где она сейчас, одному богу известно.  Хотя,  Плешь,  помнится,
был от нее без ума, так что возможно она до сих пор с ним.
      -- А   кто   такой   этот   Плешивый  Эфиоп?  --  спросил
Концентрик, внезапно охваченный неприятным  чувством  ревности.
Впрочем,   он  понимал,  что  в  здешних  краях  не  приходится
рассчитывать на целомудрие своей избранницы, к  тому  же  ей  и
вовсе  не  свойственное. Хорошо еще, если ей выпал жребий стать
любовницей пиратского капитана, а не попасть в  лапы  всей  его
команды.
      -- Плешивый   Эфиоп,   --   отвечал  Маккормик,  --  это,
вероятно, самая жуткая черномазая образина, которая  когда-либо
плавала в здешних водах!
      -- Он тоже пират? -- догадался Концентрик.
      -- Пират   и   хозяин   двадцатипушечного  барка  "Черная
пантера". Несколько лет назад  он  собственноручно  выкинул  за
борт  моего  повара,  за то что тот забыл долить рому в уху. Но
клянусь святым  зачатием,  Плешь  --  славный  парень  и  очень
недурной собутыльник! Если тебя так интересует эта девчонка, мы
можем его поискать.
      -- Я  и прибыл на Галапагос, чтобы разыскать Аделаиду! --
горячо сказал Концентрик.
      -- Думаю, что ты немного опоздал, и ее уже  нашли  многие
до тебя!
      -- Это горькая правда, капитан! -- ответил Концентрик. --
Когда-то я не ответил на ее призыв и заплатил за это сполна. Но
где мы можем найти Плешивого Эфиопа?
      -- Кто  его  знает! -- пораскинул мозгами Маккормик. -- В
ноябре прошлого года мы вместе охотились на Кабаньем острове  и
кренговали  суда  там  же,  на  Лысой  отмели.  Плешивый  Эфиоп
ежегодно кренгует там свое судно, и если  мы  его  не  встретим
раньше,  то наверняка найдем его барк в ноябре на Лысой отмели.
Только учти: Плешь -- очень горячий малый, и если у вас  дойдет
до драки, я бы не поставил против Плеши даже на тебя!
      -- Сначала  надо  разыскать Аделаиду, а там уж посмотрим!
-- решительно сказал Концентрик.
      -- Да, -- снова сказал капитан,  --  в  ноябре  мы  почти
наверняка  найдем  Плешь на Лысой отмели, а до тех пор мы можем
встретить его лишь случайно. Сейчас мы возьмем курс  на  Остров
Тысячи  Дев,  чтобы продать баб на тамошнем аукционе; может там
чего разузнаем про Плешь.
      -- А  можем  мы  там  его   встретить?   --   нетерпеливо
осведомился Концентрик.
      -- Кто  его  знает, где он! -- ответил Маккормик. -- Море
велико.
      Концентрик решил пока оставить эту,  наиболее  интересную
для него, тему и задал вопрос, на который сам уже добрую неделю
тщетно искал ответ.
      -- Я  что-то  не  понимаю,  капитан,  как  мы  торгуем на
островах. Если эти  острова  принадлежат  Империи,  то  как  мы
вообще  можем  на них высаживаться? А если Островная Империя не
контролирует их, то почему бы нам просто  не  грабить  тамошние
поселения, вместо того, чтобы честно торговать с ними?
      -- Х-м!   Ты   еще   новичок,  --  добродушно  усмехнулся
Маккормик.  --  Формально  эти  острова  принадлежат   Великому
Островитянину,  поэтому грабить их опасно; жители еще обратятся
к своему правителю за защитой. А им, в  свою  очередь,  выгодна
торговля  с  нами,  да  и  связываться с пиратами они боятся --
Островитянин  все-таки  далеко.  Так  было  во   все   времена:
губернаторы  мелких  островов всегда поощряли пиратов. Странно,
что ты этого не  знаешь.  Ты  что  читал  перед  тем  как  сюда
отправиться?
      -- "Остров Сокровищ".
      -- А еще?
      -- Больше  ничего.  Я  просто  не  успел  прочесть ничего
более, так как отправился искать Аделаиду.
      -- Жаль! -- сказал капитан. -- Историю нужно знать -- она
повторяется.
      -- А ты кем был на Континенте? -- спросил Концентрик, уже
предчувствуя ответ.
      -- Профессором истории, -- с улыбкой  ответил  Маккормик.
-- Самая  неблагодарная  профессия:  денег мало, а знаний, увы,
достаточно, чтобы все вокруг возненавидеть. А кем был ты?
      -- Специалистом по проблемам торможения.
      -- А, "душителем  прогресса"!  --  с  оттенком  презрения
усмехнулся Маккормик.
      Капитан вновь наполнил стаканы и неожиданно сказал:
      -- Да,  Концентрик,  я  никто  иной  как бывший профессор
Аргонавт из Глазго!
      -- Тогда я читал твою статью!  --  воскликнул  пораженный
Концентрик.
      -- Про окончательное решение полового вопроса?
      -- Да!
      -- Вот  эту  чушь ты вполне мог бы и не читать! -- сказал
бывший профессор. -- Лучше бы ты почитал  рассказы  о  капитане
Шарки;  пользы,  во  всяком случае было бы больше. Я написал ту
бредовую статью ради  денег,  когда  решил  сваливать.  Во  все
времена  и  во  всех  странах бред оплачивается куда лучше, чем
что-либо подлинно ценное, а мне необходимы были  деньги,  чтобы
купить  десятка два биороботов и построить судно... Хотя теперь
мне иногда кажется, -- неожиданно сказал Маккормик, --  что  та
статья была не так уж глупа.
      -- Вот как! -- удивился Концентрик.
      -- Да,  -- сказал капитан. -- Возможно, когда-нибудь и ты
согласишься с этим.
      -- Опубликовав ту статью и еще парочку, ей  подобных,  --
продолжал  Маккормик,  --  я  заработал больше, чем за всю свою
предыдущую честную научную деятельность. Наконец,  в  семьдесят
первом  году  я  вышел в море во главе команды нелюдей. Излишне
говорить, что благодаря усилиям подобных тебе  специалистов  по
торможению,  мои  пролы  абсолютно  не  умели драться, и я стал
легкой добычей первого же пиратского капера.  Но  говорят,  что
"нет  худа  без  добра", и, возможно, это правда: меня захватил
знаменитый Голландец, с которым  мы  и  по  сей  день  остаемся
добрыми друзями.
      -- Мне  уже  приходилось слышать это имя, -- вставил свою
реплику Концентрик.
      -- Еще бы! Кстати он хорошо владеет твоим языком, и ходят
слухи, что он также бывший профессор и специалист по  проблемам
преподавания  русского  языка. Вроде он предлагал новую систему
тестирования выпускников школ,  и  у  него  вышли  из-за  этого
неприятности.  Ну,  да хрен с ним! Пусть меня протушат в сперме
Святого Духа, если меня все  это  до  сих  пор  волнует!  Итак,
Голландец пошвырял в море моих биороботов, захватил мой корабль
в  качестве  трофея,  но  со  мной обошелся милостиво. Я охотно
подписал контракт и стал членом команды "Летучего голландца", а
через два года я уже был у  них  главным  канониром.  Я  быстро
разжился под началом Голландца, и шесть лет назад уже сам вышел
в море на собственном судне.
      Концентрик    молчал,    задумавшись    об   удивительных
превратностях    человеческих    судеб.    Воистину,    человек
предполагает,  а  случай  тасует  судьбы  людские как карточные
колоды. Правильнее даже сказать, что человек своими  действиями
в  какой-то  степени предопределяет свою судьбу, но сам никогда
точно не знает, что именно из этого выйдет. Он  как  бы  крапит
колоду, которую затем тасует Случай.
      Капитан допил свой ром и вышел из-за стола.
      -- Мы  с  тобой  тут  нынче  разоткровенничались,  что не
принято в здешних водах. Пожалуйста, держи язык за зубами и  не
болтай где попало о том, что услышал сегодня в этой каюте.
      Концентрик молча кивнул головой в знак согласия.
      -- Пойдем,  покурим  на  палубе, -- предложил капитан. --
Заодно  посмотрим,  не  посрамились  ли  там  наши   ребята   с
перепугу...  Кстати,  в  чем-то  современный секс действительно
утонченнее чем вся эта древняя потная возня.
      Концентрик с сомнением покачал головой.
      -- Возможно, когда-нибудь и ты  согласишься  с  этим,  --
вновь   произнес   капитан   фразу,   уже   слышанную   сегодня
Концентриком.
      Веселье  на  палубе  улеглось.  Лишь  кое-где   виднелись
отдельные  парочки,  да  с  кормы  доносилось нестройное пьяное
пение. Солнечный диск  уже  клонился  к  закату,  и  фиолетовая
тропическая  ночь  готовилась  опуститься над сапфировой гладью
моря.
      Маккормик и Концентрик  молча  курили,  любуясь  закатом,
когда  к  ним  подошел  почти  трезвый  квартирмейстер Борода и
сказал:
      -- Слева по борту Остров Негодяев, капитан. Не бросить ли
якорь в  Тигровой  бухте?  Нам  самое  время  пополнить  запасы
пресной воды.
      -- Пора,  так  пора,  Борода, -- согласился Маккормик. --
Отдай необходимые распоряжения от моего имени.
      Через полчаса "Веселый Мак" уже входил в Тигровую  бухту,
где,   словно  дожидаясь  его,  слегка  покачивался  на  волнах
ярко-оранжевый   двадцатипушечник   с   белой,    художественно
выполненной надписью -- "Летучий голландец".

     3

      -- А  вот  и  Голландец!  --  радостно  закричал  капитан
Маккормик, узнав барк своего старого корабельного товарища.  --
Легок  на  помине!  Дарби,  пальни-ка  ему  в знак приветствия.
Дьявол! Сто лет жить будет!
      На "Летучем голландце"  уже  тоже  заприметили  "Веселого
Мака"  и  первыми  дали  традиционный  в таких случаях пушечный
выстрел.
      -- Эта бухта называется Тигровой, -- пояснил  Концентрику
капитан,  --  с  тех  пор как Плешивый Эфиоп видел здесь тигра!
Разумеется, тиграми на этом острове и не пахнет:  просто  Плешь
выпил  в  тот день сверх меры. Но клянусь святым зачатием, если
бы здесь водились дикие кошки --  им  было  бы  что  жрать!  На
Острове Негодяев отменная охота на диких коз, и клянусь спермой
всех  библейских  святых,  Голландец  бросил здесь якорь, чтобы
пополнить запасы копченостей!
      -- А почему этот остров так странно называется --  Остров
Негодяев?  --  спросил  Концентрик, задумчиво глядя на высокий,
поросший  лесом  холм,  скудно,   но   торжественно   озаренный
последними лучами заходящего солнца.
      -- Это  давняя  история,  также  связанная  с  Плешью, --
отвечал капитан. --  Однажды  двое  матросов  "Черной  пантеры"
опробовали  его  любовницу.  Плешь так рассвирепел, что высадил
мерзавцев на этом пустынном острове с небольшим запасом  пороха
и  пуль  и  с  персональным  компьютером. И что ты думаешь? Эти
болваны развлекались здесь программированием вирусов и снабжали
своей продукцией все окрестные компьютеры. В конце  концов  сам
Великий  Островитянин  прислал  сюда  отряд  с целью их поимки.
Негодяев продали на галеры, но остров до сих  пор  называют  их
именем.
      Час  спустя  "Веселый Мак" уже стоял на якоре менее чем в
трехстах метрах от "Летучего голландца",  и  капитан  Маккормик
спустил шлюпку, чтобы засвидетельствовать свое почтение старому
корабельному  другу.  Выяснилось, что на борту оранжевого судна
остались лишь десять человек, а остальные разбойники во главе с
самим Голландцем охотятся на острове и пробудут  там  еще,  как
минимум, неделю.
      После  таких  новостей  Маккормик  собрал  всю команду на
палубе и громогласно объявил:
      -- Сейчас  мы  продолжим  веселье,  ребята,   и   сегодня
переночуем  на "Веселом Маке", а на рассвете высадимся на берег

с несколькими помощниками.
      Разбойники  дружно закричали "Ура!", после чего на палубу
был выкачен новенький трофейный бочонок рому; Борода  вывел  на
палубу  всех  девиц,  которых он квартировал в удобных каютах в
трюме; и начались разврат и пьянство, причем с самым деятельным
участием капитана Маккормика и его нового приятеля Концентрика.
      Сперва    Концентрик    проявлял    известную    робость,
присматривался  к  действиям  своих  товарищей, одним словом --
дичился и боялся  сплоховать  по  неопытности.  Но  вскоре  его
отметила  своим  вниманием пышная темнокожая девица. Она отвела
дебютанта в сторонку и помогла ему обрести столь необходимую  в
таких случаях уверенность в своих силах.
      В  тот  вечер  Концентрик познал наконец весь блеск и всю
нищету плотского греха. Спать  он  улегся  далеко  за  полночь,
усталый  и  перевозбужденный, а засыпая, думал: "Стоило ли ради
этого отправляться на Галапагос?" Впрочем, он пришел сюда вовсе
не за этим, а за Аделаидой.
      Те чувства, которые он испытывал по отношению к Аделаиде,
едва ли можно было назвать любовью. Да и о  какой  любви  могла
идти  речь,  если он даже никогда не видел Аделаиду! Концентрик
не  обманывался  на  сей  счет.  Когда-то   он   возжелал   ее,
вдохновленный  вниманием,  которое она ему оказала, а отчасти и
привлеченный запахом запретного плода. С  тех  пор  много  воды
утекло.  Пройдя  через  ад,  Концентрик  стал иначе смотреть на
вещи. Теперь он искал Аделаиду, чтобы вступить во владение тем,
что ему принадлежит по праву.  Он  знал  по  какому  праву  ему
принадлежит Аделаида. По праву сильного -- единственному праву,
испокон  веков  уважаемому  на  Земле!  На Земле -- где человек
человеку  волк.  Теперь  он  силен  и  жесток,  поэтому  он  не
сомневался,  что  возьмет  Аделаиду, как только ее найдет. Если
она с Плешивым  Эфиопом,  значит  он  возьмет  ее  у  Плешивого
Эфиопа. Пусть Плешивый Эфиоп силен, Концентрик -- сильнее всех.
Столь же силен только Деймос, но Деймоса уже нет в живых.
      На  рассвете  Маккормик  вновь  собрал  всех  на палубе и
обратился к квартирмейстеру:
      -- Борода, отбери себе десять человек,  а  также  десяток
девчонок, чтобы скрасить свое времяпровождение.
      -- Остальным, -- повысил голос капитан, -- шлюпки на воду
и готовиться   к   высадке   на   берег  вместе  с  охотничьими
принадлежностями и бабами! На острове не  ссориться  с  парнями
"Летучего  голландца"  из-за  девок!  Помните: Святой Дух щедро
делился не только своей спермой, но и емкостями, самой природой
предназначенными для наполнения ею!
      После такого напутствия пираты дружно закричали "Ура!"  и
вскоре  к  берегу  уже  мчались шесть больших шлюпок с ревущими
песни разбойниками и радостно  визжащими  полуголыми  девицами.
Первой к берегу причалила шлюпка, в которой среди прочих сидели
Концентрик и капитан Маккормик.
      Остров  выглядел  очень  живописно:  естественный, веками
намытый пляж из белого песка,  позади  которого  стеной  стояли
прекрасные  деревья  с  гроздьями крупных орехов в вечнозеленых
кронах. Впервые  Концентрик  высадился  на  одном  из  островов
Загадочного  Архипелага и теперь с любопытством осматривался по
сторонам. Воздух казался сухим и очень здоровым: ни  зловредных
насекомых,  ни  затхлого,  напоминающего  о лихорадке болотного
запаха. Чуть левее от места  высадки  пиратов  в  море  впадала
узенькая  речушка,  имевшая  свое  начало  на том самом высоком
холме, которым еще накануне любовался Концентрик.
      К этой  речке  и  устремились  первым  делом  три  дюжины
полупьяных  разбойников  и  почти  три десятка веселых, на ходу
стаскивавших с себя и без того скудные  одеяния  женщин.  Здесь
они   долго  и  радостно  галдели,  умывались  и  утоляли  свою
похмельную жажду прохладной, на удивление чистой  водой.  Затем
вся  эта  ватага  направилась  в  лес,  причем один из пиратов,
видимо привлекая внимание людей Голландца, выстрелил в  воздух,
после  чего  тысячи  разноцветных  птиц с невообразимым гомоном
взлетели вверх с пышных крон высоких магнолий.
      Концентрик, как  наименее  опытный  в  подобных  походах,
держался  почти в самом арьергарде. К поясу у него был подвешен
боевой топор, а в руках он  нес  охотничье  ружье  и  маленький
персональный  компьютер,  принадлежавший  капитану  Маккормику.
Воспользовавшись  этим,  он  на  ходу  запросил  информацию  об
Острове  Негодяев.  Кое-что  нашлось,  и  Концентрик узнал, что
остров необитаем и границы его представляют собой  неправильную
криволинейную  окружность диаметром около семи миль. Кроме того
сообщалось,  что  здесь  имеется  одна  пресноводная  речка   и
множество   всяческой   дичи,   из   которой   особую  ценность
представляют дикие козы, кабаны и гуси.
      Вскоре пираты повстречали людей Голландца. Побеседовав  с
ними и выяснив, где находится их капитан, Маккормик предоставил
своим  матросам почти полную свободу на острове. Он дал им лишь
самые необходимые, обычные в таких случаях указания,  а  сам  в
сопровождении   Концентрика   и   повара  с  двумя  помощниками
отправился на поиски своего старого друга.
      Голландца они нашли на большой, щедро  освещенной  лучами
утреннего солнца лесной поляне. Знаменитый корсар завтракал. Он
сидел  по-турецки  на обширном мягком ковре, а перед ним стояли
блюда с сочащимися кровью кусками жареного мяса, диким луком  и